Три теракта и двенадцать "вышек"

"Крокодил" №2 от 3 сентября 1922 г.

Карикатура М. Черемных от 3 сентября 1922 года называется "Неприятная должность".

Карикатура сопровождается пояснением: "В связи с опубликованными документами о предательской работе эс-эров заграницей, меньшевики снова стараются обелить эс-эров" (из газет)

И подписью: "Мартов: – Хлопот с вами, эс-эрами! Только и знаешь – подметай да подметай…".

Чему же посвящена эта карикатура?

Практически забытому сегодня суду над правыми эсерами.

Эсеры (сокращенное название партии социалистов-революционеров) были одной из самых популярных партий в стране. Сегодня их назвали бы террористами – именно эсеры стали наследниками народовольцев в области террора, организаторами множества громких политических убийств.

На их счету убийство министра внутренних дел Дмитрия Сипягина и покушение на обер-прокурора Святейшего Синода Константина Победоносцева, покушение на харьковского губернатора Ивана Оболенского и убийство уфимского губернатора Николая Богдано́вича, убийство министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве, московского губернатора великого князя Сергея Александровича и множество других.

Убийство Вячеслава фон Плеве

Когда после революции пути эсеров и большевиков окончательно разошлись, эсеры вновь прибегли к привычным методам.

На суде арестованным эсерам вменялось три террористических акта. 20 июня 1918 года эсер-боевик Никита Сергеев застрелил прямо на улице главного редактора органа Петроградского совета «Красной газеты» В. Володарского.

А два месяца спустя, 30 августа 1918 года в один день состоялось сразу два громких теракта.

Утром прямо в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны был убил всесильный глава Питерской ЧК Моисей Соломонович Урицкий (тот самый, что в песне Розенбаума "всю ЧК вооружает"). Убийца пытался бежать на велосипеде, но был схвачен. Им оказался член партии эсеров, бывший юнкер, известный поэт и друг Сергея Есенина Леонид Иоакимович Каннегисер.

Леонид Каннегисер и Сергей Есенин.

А вечером того же дня эсерка Фанни Каплан на заводе Михельсона стреляла во Владимира Ильича Ленина, который, несмотря на известие об убийстве Урицкого, приехал без охраны выступать на митинге. Вождь был дважды ранен, в шею (тяжело) и в руку.

Именно после этих двух терактов большевиками был объявлен ответный "красный террор".

В августе 1922 года по приговору Верховного трибунала ВЦИК 12 лидеров партии эсеров (среди них 8 членов ЦК) были приговорены к смертной казни – причем, что неожиданно, условно. Приговор откладывался на неопределенный срок и должен был приведен в исполнение, только если эсеры вновь начнут вооруженную борьбу против Советской власти.

На процессе правых эсеров 1922 года.

Остается последний вопрос – при чем тут убирающий за эсерами "лошадиные яблоки" Мартов?

Юлий Осипович Мартов (настоящая фамилия Цедербаум) – друг юности Ленина и один из основателей партии. На этой фотографии руководства "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", которую раньше знали все советские школьники, Мартов сидит справа, рядом с Ильичем.

Название "Союз борьбы за освобождение рабочего класса", кстати, придумал именно Мартов. Более того – именно он ввел в русский язык слово "ленинизм".

Правда, употреблял он его не в положительном, а в отрицательном аспекте. Как известно, на II съезде РСДРП основатели разругались, а вслед за ними раскололась и партия. Владимир Ульянов, которого тогда еще практически не называли Лениным, встал во главе большевиков, а признаным лидером меньшевиков стал Юлий Мартов. Всю оставшуюся жизнь бывшие друзья оживленно ругали друг друга в статьях и работах, тогда-то Мартов и придумал "ленинизм".

Последний вопрос – как связан Мартов с эсерами. Ответ очень простой – в том мире все социалистические партии были объединены во всемирную организацию – пресловутый Интернационал. Мартов, эмигрировавший из Советской России в сентябре 1920 года, вместе со своей партией был одним из самых активных деятелей 2½-ного Интернационала (не спрашивайте).

Усилиями Мартова и других вождей Интернационала из-за смертного приговора эсерам на партию большевиков оказыалось беспредедентное международное давление. Вскоре оно увенчалось успехом – 14 января 1924 года осужденным высшую меру заменили на 5-летний срок заключения и три годы ссылки. Впрочем, 1930-е годы никто из этих 12-ти не пережил.

А сам Мартов и до изменения приговора не дожил. Он был смертельно болен туберкулезом и скончался в одном из немецких санаториев через полгода после этой карикатуры, 4 апреля 1923 года.

Каждой твари – по харе!

"Крокодил" №2 от 3 сентября 1922 г.

На карикатуре от 3 сентября 1922 года изображен Раймон Пуанкаре, двоюродный брат великого математика Анри Пуанкаре, гипотезу которого недавно доказал российский математик Григорий Перельман. В 1922 году Раймон Пуанкаре был председателем Совета Министров и министром иностранных дел Франции.

Сравнение с Наполеоном объясняется просто – Пуанкаре был ярым националистом и милитаристом, пылко мечтавшим додавить Германию. Через несколько месяцев после появления этой карикатуры за просрочку немцами платежей по репарациям он оккупирует Рурскую область. Своей неизбывной воинственностью он даже заработал кличку «Пуанкаре-война» (Poincaré-la-guerre).

Во-многом это были личные счеты. Пуанкаре был уроженцем Лотарингии, и, как многие земляки, чрезвычайно тяжело пережил поражение Франции в франко-прусской войне 1870 г. После того, как его родной дом оказался в зоне немецкой оккупации, он купил собаку и назвал пса "Бисмарком".

Капрал Раймон Пуанкаре в военной форме во время службы в армии. Цифра 26 на воротнике – это номер его полка.

При этом сам Пуанкаре, несмотря на свою воинственность, вовсе не был прославленным бойцом. Скорее наоборот – в армии он дослужился только до капрала, после чего стал юристом, одним из наиболее ярких представителей презираемой военными банды стряпчих и крючкотворов.

Зато юристом он был хорошим, даже очень. С детства отличаясь невероятной амбициозностью, он в 20 лет стал самым молодым адвокатом Франции, а его юридическое бюро вскоре стало приносить ему немалые деньги. В частности, именно он юридически «крышевал» Жюля Верна и защищал его в суде, когда известный химик Эжен Турпен обвинил великого фантаста в том, что тот сделал из него злодея и сумасшедшего ученого в романе «Флаг Родины».

Решив делать карьеру во власти, Пуанкаре стал одним из самых успешных политиков Франции, в 1920-е много раз формировал правительство, поэтому карикатуры на него в «Крокодиле» будут рисовать еще долго.

Раймон Пуанкаре с Вудро Вильсоном

В СССР «поджигателя войны», разумеется, сильно не любили. Во время одного из митингов разгоряченные комсомольцы, изменив для рифмы ударение, даже принялись скандировать: ««ПуанкАре – получи по харе!».

Хотя по правилам ударение, разумеется, ставится на последний слог, а сложная для русского произношения фамилия переводится как «Квадратный кулак».

Впрочем, не любили Пуанкаре еще и за довоенные подвиги. Накануне Первой Мировой войны Франция была главным союзником России, и тот же Пуанкаре немело сделал для того, чтобы втянуть Российскую империю в войну. Для чего дважды посетил нашу страну, в 1912 и 1914 годах.

Сами понимаете, как "радовало" комсольцев вот это, например, фото 1914 г.

Чтобы с боем взять Приморье

"Крокодил" №2 от 3 сентября 1922 г.

Здесь дата важна, потому что карикатура посвящена эвакуации японских войск из Приморья. Сейчас об этом мало кто помнит, но во время Гражданской войны Советская Россия де-факто потеряла огромные территории на Дальнем Востоке. Японцы оккупировали Приморье, Приамурье, Забайкалье и, позже, Северный Сахалин (Южный и без того принадлежал им).

Ни красные, ни белые власти просто не имели сил, чтобы хоть как-то контролировать эту удаленную от метрополии территорию. Даже сидевший в Омске Колчак по воспоминаниям генерала Болдырева считал Дальний Восток потерянным «если не навсегда, то надолго».

На огромной оккупированной российской территории японцы пытались создать марионеточное прояпонское государство по образцу Манжьчоу-Го.

Японцы во Владивостоке

Но сделать это удалось не милитаристской Японии, а советской России. Чтобы не допустить военный конфликт между Россией и Японией, в качестве буфера за Байкалом было создано государство под Дальневосточная республика (ДВР). «Довольно веселая республика», как его расшифровывали тогдашние шутники. Впрочем, "буферная" функция была не единственной – создавая ДВР, большевики хотели сыграть на противорениях великих держав.

В кругу великих держав, как и в любой уличной банде, очень не любят, когда кто-то борзеет не по чину. На Японию, захапавшую большой кусок Китая и разинувшую рот на русский Дальний Восток, давно смотрели косо, а потом просто начали давить. И главным «прессовальщиком» стали США. В ноте, направленной правительству микадо, было недвусмысленно заявлено, что Соединенные Штаты «не могут согласиться на принятие японским правительством каких-либо мер, которые нарушали бы… территориальную неприкосновенность России».

Парад американских войск во Владивостоке.

Как писал известный историк Алексей Волынец: «В Вашингтоне сочли, что лучше русский Дальний Восток достанется слабой ДВР, чем сильной Японии. Ленинская хитрость – при помощи «буферной» республики «использовать американский империализм против японской буржуазии» – увенчалась успехом».

Гражданами ДВР были, например, будущий советский писатель Александр Фадеев и будущий советский маршал Иван Конев. В 1921 году на X Всероссийский съезд РКП(б) от ДВР было избрано всего шесть человек, в их числе – 19-летний комиссар 8-й Амурской стрелковой бригады Фадеев и 23-летний комиссар 2-й Верхнеудинской стрелковой дивизии Конев. Как вспоминал Конев: «Мы в течение почти целого месяца ехали вместе от Читы до Москвы в одном купе, ели из одного котелка». По прибытии в Москву им пришлось вставать на учет как иностранным гражданам. Статус зарубежного гостя, впрочем, не помешал им вместе со всеми делегатами съезда отправиться на подавление Кронштадтского мятежа, где Фадеев был страшно ранен и почти два километра полз к своим по льду, оставляя за собой кровавый след, а после госпиталя был комиссован из армии по ранению.

20-летний бригадный комиссар Фадеев после выписки из госпиталя.

Но вернемся к японцам и Дальнему Востоку.

К 15 октябрю 1920 года японские войска были выведены с территории Забайкалья и Приамурья. Произошло это, разумеется, не только из-за успехов армии ДВР, лихо громившей войска атамана Семенова, но в первую очередь – из-за позиции «больших пацанов».

Чтобы усилить свои позиции на международных переговорах, японцы организовали наступление белогвардейских частей из Приморья на Хабаровск. Но поход оказался неудачным и закончился разгромом белогвардейцев армией ДВР под Волочаевкой – те самые «волочаевские дни» из песни. После этого японцы пообещали вывести войска из Приморья до 1 ноября 1922 г., но вскоре принялись всячески затягивать эвакуацию и вновь завели разговор про создание «буфера» из объединенных Манчжурии и Приморья под японским протекторатом.

1 сентября белые части вновь сделали попытку перейти в наступление на север, но вновь потерпели фиаско – на сей раз в «штурмовые ночи Спасска». Спасск-Дальний был потерян.