Глава четвертая: Господин Великий Новгород, или Рысь превращается в медведя, а место – в трон

Божиею милостию, Мы, Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский, Государь Псковский и Великий Князь Литовский, Смоленский, Тверский, Волынский, Подольский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, Государь и Великий Князь Новагорода Низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель, и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли, Черкасских и Горских Князей и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель.

На четвертом месте – последняя столица в царском титуле. Она же, впрочем, и первая.

Вы еще не запутались во всех этих столицах? Просто в царском титуле они расположены не хронологически, вот мой рассказ и скачет по временам и весям.

А так все просто – сначала была Киевская Русь (название условное, придумано историками XIX века для удобства именования), после татаро-монгольского нашествия центр русских земель смещается из Киева во Владимир и начинается Владимирская Русь (то же самое), затем статус столицы перетягивает на себя Москва, после Москвы будет Питер, но составители «Царского Титулярника» об этом еще не знали.

Хотя шутница История все практически состыковала – по одной из версий, роскошный том «Титулярника» был преподнесен царю Алексею Михайловичу вместе с поздравлениями с рождением сына Петра. Так или иначе, а «Титулярник» и будущий строитель Санкт-Петербурга совершенно точно появились на свет в одном и том же году – 1672-м.

Первый портрет первого русского императора из поздней версии «Царского титулярника», хранящейся ныне в собрании Государственного Исторического музея в Москве.

Но кроме этих четырех главных столиц, у Руси была еще одна столица, которая носила этот титул совсем недолго – всего несколько лет, пока Рюрик не перебрался в Киев.

Но эти несколько лет были первыми годами жизни новорожденной державы.

Поэтому Великий Новгород был и остается местом рождения Руси, яслями страны, истоком нашей государственности.

Все началось там – на берегах Волхова. В былинные времена викингов, скальдов и драккаров, во времена легендарной Гардарики, населенной славянами Страны городов. Именно в Новгород пришел в 862 году Рюрик с дружиной и оттуда пошла земля русская.

Н. Рерих. Заморские гости.

Именно поэтому огромный монумент «Тысячелетие России» в 1862 году встал не в столичном Питере, не в Москве и не в Киеве, а небольшом северном городе. Невеликом настолько, что, когда на открытие памятника съехались приглашенные гости, население города на несколько дней практически удвоилось.

Он до сих пор стоит там, наш миллениум, один из главных памятников России, со всеми своими 128 фигурами – с княгиней Ольгой и князем Владимиром, Сергием Радонежским и Кириллом Белозерским, Сильвестром и Адашевым, Безбородко и Потемкиным, Сперанским и Воронцовым.

И будет стоять, пока жива страна, которая здесь началась.

Б. П. Виллевальде Открытие памятника 1000-летия России в Новгороде в 1862 г.

И пусть Новгород столицей был совсем немного, он очень долго был бывшей столицей.

У России есть одна особенность – у нас всегда есть столица и уравновешивающая ее амбиции бывшая столица – город с историей и гонором.

Сейчас эту роль исполняет Питер; когда Питер был столицей, фрондировала и запускала шпильки столичным снобам Москва, а все остальные века бывшей столицей был Новгород.

Вернее, Господин Великий Новгород – так его звали во времена расцвета.

Как всякий великий город, Новгород был не похож ни на кого.

А. Васнецов. Варяжские корабли в Великом Новгороде.

Именно Новгород является самым старым из существующих восточнославянских городов. Он старше и Ростова, и Мурома, и даже Киев на год опередил – первое упоминание будущей украинской столицы находится в «Повести временных лет» и относится к 860 году. А Новгорода – в 859 году.

При этом самый старый русский город называется как? Правильно – «новым городом». Возникает закономерный вопрос – а какой же город тогда был старым? Увы, но ответа мы не знаем и уже, наверное, не узнаем никогда.

Новгород был не только старейшей, но и богатейшей русской землей, о чьих сокровищах, роняя слюни, писали все западноевропейские путешественники. Но при этом у него частенько даже хлеба не было. Ну не вызревала рожь на этих северных территориях, поэтому расположенные южнее русские княжества, «Низовские земли», как их снисходительно именовали новгородцы, экспортируя Господину зерно, всегда держали вечевую республику за горло.

Город, контролировавший огромную территорию от Балтики до Урала, от Студеного океана на севере до Волги на юге. Но при этом – никогда не имевший своей армии. Богатые новгородцы предпочитали не рисковать собственной шкурой, а нанимать князя с дружиной, причем неважно – литовский это князь, московский или тверской.

Бывшее великое княжество, много веков обходившееся не только без князей, но и без единоначалия – все важнейшие вопросы решались… Ну не на вече, конечно же. Реальными хозяевами Новгорода были богатейшие фамилии города, так называемые «золотые пояса». И каждое принятое решение было результатом сложной системы компромиссов, альянсов, договоренностей, хотелок и возможностей этих «олигархов» Древней Руси.

Но вот беда – пока «золотые пояса» судили да рядили, спорили и совали друг другу шиш под нос, сбитые железной дисциплиной полки единоначальной Москвы уже шли маршем на север – прибирать «диспутантов» к ногтю.

А.М. Васнецов. Старинный Великий Новгород.

Поэтому ко времени появления «Титулярника» бывший Великий Господин давно уже был московской провинцией. Правда, провинцией особой, непокорной, и потому не раз и не два жестоко «правленной» – и покорившим Новгород Иваном Третьим, и его внуком Иваном Четвертым, более известным как Иван Грозный.

Именно Грозный и придумал первый известный нам герб Новгорода. Вот он на печати городского наместника.

В старой летописи сохранилось и описание этой печати – дескать, Грозный-царь велел вырезать Новгороду новую печать, а на печати «место, а на месте посох, а у места с сторону медведь, а с другую сторону рысь, а под местом рыба». Точно так же выглядит герб Новгорода и на Большой печати Ивана Грозного с гербами русских земель:

Меж тем вот что собой предствляет новгородский герб в нашем «Титулярнике»:

Медведи художнику не сказать, чтобы сильно удались, но в остальном – прекрасная картина. Вот только по сравнению с прежней изменения довольно значительны.

Рыбы остались на месте, но место рыси занял второй медведь. Ступенчатое сооружение по центру – так называемое «место», состоящее из «степеней» или «ступеней», символ светской или духовной власти – заменили на вполне определенный царский трон. Наконец, на троне теперь не посох, а царский скипетр и крест.

Почему это было сделано? Да все по той же причине. Как писали авторы книги «Герб и флаг России. X – XX века»: «Вообще Новгород даже в XVII веке оставался своеобразной занозой в царском венце. Именно на его эмблеме, как и при Михаиле Романове, геральдисты старательно "нагнетали" признаки царской власти – трон, скипетр и посох…»

И это чистая правда. Новгород много столетий гордо нес знамя главного оппозиционера всея Руси Великой. Его всегда подозревали в оппортунизме – и не всегда безосновательно. У этого города была слишком богатая и славная история, чтобы новгородцы всерьез воспринимали попытки москвичей поучить их жизни.

Поэтому с Новгородом у русских царей статус был как в ВК – «все сложно». Этот город служил источником вечных проблем и головной боли. В том самом семнадцатом веке, когда появился «Титулярник», Новгород стал единственной российской территорией, умудрившейся на шесть лет получить статус независимого государства. Независимость, правда, была весьма условной, фактически это была шведская оккупация, и реальным правителем Новгородского государства был «боярин Яков Пунтосович». Он же – шведский генерал французского происхождения Якоб Понтуссон Делагарди граф Лекё.

Этот вояка с большим отрядом наемников был отправлен шведским королем на помощь царю Василию Шуйскому для борьбы с поляками. Но как только Шуйский перестал платить, Делагарди решил взять свое «натурой» и принялся захватывать русские крепости и города северо-запада России – в том числе и Новгород.

Правда, у шведов случился конфуз с "молодшим братом" Господина Великого Новгорода – Псковом, но об этом я вам расскажу несколькими главами позже, когда мы будем говорить о этом выделившимся из новгородских земель славном княжестве, ставшем Псковской республикой.

В состав России блудный город вернулся только в 1617 году по Столбовскому мирному договору.

Но характер новгородцев эти мытарства совсем не улучшили, и сравнительно незадолго до создания «Титулярника» они устроили у себя «хлебный бунт».

Московскую власть свергли, и своего митрополита Никона, будущего российского патриарха и лучшего друга царя Алексея Михайловича, всей толпой избили за то, что тот проклял с церковного амвона новоизбранных правителей города.

В общем, не приходится удивляться тому, что в герб новгородский цари все добавляли и добавляли самодержавных символов, пока не набралась полная панамка.

Все они сохранились до сегодняшнего дня. Герб, утвержденный решением Думы Великого Новгорода от 24 ноября 2010 года, мало чем отличается от своего собрата из «Титулярника» – даже цвет подушечки тот же.

Правда, пользы от этих самодержавных инсигний было немного. Город еще много столетий оставался символом оппозиции центральной власти, и века спустя юный Лермонтов писал:

Приветствую тебя, воинственных славян

Святая колыбель! Пришлец из чуждых стран,

С восторгом я взирал на сумрачные стены,

Через которые столетий перемены

Безвредно протекли; где вольности одной

Служил тот колокол на башне вечевой,

Который отзвонил ее уничтоженье…

На этом мы, пожалуй, и покинем «святую колыбель воинственных славян» и продолжим наше путешествие по царскому титулу.