Глава 5. Польша. Окрестности Вроцлава.15 августа

– До Германии отсюда рукой подать. Всего сто тридцать пять километров по прямой. Только непонятно, почему немцы не дерутся как черти?

Начштаба двадцатой танковой бригады, полковник Слепнев, сплюнул на почерневший асфальт и потянулся за очередной сигаретой.

– А чем им драться-то? Разве что кулаками. Мы бундесвер еще в Украине два года назад потрепали здорово… Сейчас здесь добавили.

Слепнев согласно кивнул. Немцы действительно понесли очень тяжелые потери. Генералу Нерингу удалось затормозить рывок русских к Одеру неделю назад, но они заплатили за это слишком высокую цену. Наземные и воздушные соединения Германии буквально растаяли в боях, причем пополнить их было неоткуда. Немцы и вообще европейцы упорно отказывались служить. Десятилетия навязанного властями пацифизма вместе с разнузданной пропагандой, направленной на разрушение традиционного общества, сделали свое дело. Западная Европа сейчас здорово напоминала Римскую империю, на которую двигались небольшие, но сплоченные варварские племена. Мобилизация повсеместно была сорвана, на призывные пункты явилась едва ли пятая часть из ожидаемых запасников. Исключением была Польша, но массы резервистов нечем было вооружать. Мировой кризис бил очень сильно – одна за другой европейские державы сокращали свои военные расходы. После грандиозного провала операции «Гефест» в Украине с европейской самостоятельностью в военной сфере было покончено. Теперь, по задумке европейских генералов и политиков, воевать за них должны были американцы. Ненавидимые, проклинаемые, наглые, чванливые, но такие большие и сильные.

Поэтому армии ЕС стали придатком американского EUCOM и не торопились бросаться в бой, ожидая прибытия и развертывания мощного заокеанского контингента. При этом политики не оставляли надежду взаимно ослабить американцев и русских и попытаться вернуть старой Европе лидирующие позиции. Даже если ради этого придется пожертвовать «новой» Европой.

Нищие, коррумпированные и крикливые восточноевропейские страны всегда были для Брюсселя обузой. Они пожирали миллиарды финансовой помощи, ослабляя и без того шатающуюся европейскую экономику, попеременно оборачиваясь то на Вашингтон, то на Москву. Да и сами западноевропейские гиганты не верили друг другу. «Интеграция, единое европейское пространство» – это треп для парламентских трибун. На деле – своя рубашка ближе к телу.

Тем более что события развивались гораздо быстрее, чем планировали стратеги НАТО. Причем совсем не в пользу альянса. Численное превосходство сил союзников здесь играло скорее отрицательную роль. Каждый из союзных командующих тянул одеяло на себя, стараясь минимизировать потери своих солдат и свалить наиболее тяжелую и кровавую работу на соседа.

Немцы на этом и погорели – они слишком дисциплинированно исполняли приказы командования. В отличие от тех же французов или испанцев, которые старались в серьезные бои не ввязываться, чтобы сохранить силы для последующей игры в большую послевоенную политику. Немцы этого поля для маневра были лишены, хотя понимали: падет Польша – дорога в сердце Германии будет открыта.

Только современным немцам это безразлично. Главное, было бы пиво в холодильнике и свиные колбаски с картофельным пюре и тушеной капустой.

– Что с боеприпасами?

– Норма, командир. Проблема совсем другая нарисовалась, причем в полный рост.

– Дай угадаю, Слепнев. Пополнение?

– Так точно.

Громов от души выматерился. Наворотило дел руководство Руси, в свое время отказавшись от призывной армии! Нет, до первых крупных конфликтов профессиональная армия весьма хороша. А с политической и экономической точки зрения – даже необходима. Удалось трудоустроить массу молодых безработных, выполнить предвыборные обещания. Резко повысилось качество солдат и боевая подготовка. На порядок снизилась аварийность при эксплуатации дорогостоящей техники.

Все перевернули события в Украине. Нехватку бойцов в боевых подразделениях, возникшую после первых боев, пришлось срочно компенсировать за счет тыловиков и рекрутов из военизированной молодежной организации «Сварог». Понятно, что качество этого пополнения было ниже среднего. Тыловики вообще норовили уклониться от боев, молодняк, наоборот, в бой рвался, но нес серьезные потери.

С этим надо было что-то срочно делать, и призыв вернули. После яростных парламентских баталий и возмущения общественности, срок срочной службы установили в девять месяцев. Подготовка проходила по швейцарскому варианту, очень интенсивно. Только сделали это очень поздно, всего год назад. Не успели развернуть новую программу подготовки призывников на всю катушку. Вот и маемся теперь…

– А «свароги» чего?

– Эти хорошо подготовлены, только их слишком мало. Не больше пятой части из прибывших. Остальные вообще ни к черту. Хуже, чем «пиджаки» с «партизанами»… Б… многие даже «АК» в глаза не видели, а запись в военнике – «рядовой запаса»… Да и трусливые к тому же. На передок не загонишь. Уже случаи были: деньги предлагали, причем немалые, лишь бы в тылу отсидеться.

– А где других-то взять, Слепнев?! Других нет и не будет… Значит, так – распределяй новоприбывших равномерно в боевые подразделения. Чтобы везде понемногу. Их наши матерые быстро научат, как Родину любить надо… Никто из ветеранов не захочет из-за сосунков погибать, так что смотреть за ними будут.

– В бою это увеличит потери.

– Возможно. Деваться нам все равно некуда. Только у нас положение лучше, чем у противника. Как ни крути, у нас на Руси пацифизм и прочая педерастия не сильно развита. Народ у нас консервативный. Так что из толстого московского менеджера быстро можно солдата неплохого сделать. А вот из какого-нибудь левака парижского – не получится. Сколько ни бейся…

– Это точно. Командир, интересная ведь вещь: вот Россия, по сути, еще лет восемь назад, до Стрельченко, была феодальной страной по общественному развитию. Бояре неприкосновенные с одной стороны, холопы бесправные – с другой. И вот глядишь ты: все эти извращения, типа борьбы за права недочеловеков с их однополыми браками, у нас не прижились!

– У нас приживается только полезное, Слепнев. Вот выборы судей и приставов или свободная продажа оружия у нас прижились. Климат, наверно, суровый, жизнь тяжелая… Ладно, поговорили о ерунде – и хорош. Займись пополнением.

Провал американского контрудара с целью деблокирования окруженной Варшавы имел самые серьезные для союзников последствия. Выяснилось, что даже отборная американская группировка, многочисленная и хорошо оснащенная, не может ничего сделать с русскими. Тяжелые бои на флангах американского клина закончились с планируемым Генштабом результатом. Ослепленный и оглушенный электромагнитным импульсом противник сопротивлялся яростно, но с каждым часом сопротивление становилось все более хаотичным. Затем началось бегство. Лишившись воздушной поддержки, управления и снабжения, несущая тяжелые потери американская группировка стала рассыпаться на глазах. Слишком много отрицательных факторов сошлись в одной точке.

События внутри США, бои в Афганистане, Венесуэле, вторжение персов в Ирак, новая корейская война – все случилось за какие-то три неполные недели. Окончательно добила американцев дерзкая акция по захвату воздушным десантом Исландии. Теперь спешащие в Европу трансатлантические конвои подвергались яростным атакам русских ракетоносцев, получивших великолепную базу прямо под носом у США. Каждая тонна снаряжения или продовольствия, переброшенная через океан, становилась буквально золотой из-за огромного риска для кораблей. То же касалось и военно-транспортной авиации. Весь мир потрясла история с С-5 «Гэлекси», который вез в Европу помимо пополнения, груз микросхем для военной электроники и полевые радиостанции на весь американский контингент. Транспортник перехватили оснащенные системой дозаправки в воздухе «Фланкеры», вылетевшие на «свободную охоту» с авиабазы в Кефлавике. Беспечность тыловиков, отправивших такой ценный груз без должной охраны, вызвала очередной громкий скандал в Пентагоне и оставила действующую армию без современных систем управления… и надежды.

Громов уже четвертые сутки, несмотря на усталость, буквально кипел изнутри от возбуждения. Чувствовал, что враг, ранее такой многочисленный и сильный, уже надломлен. Наступая на левом фланге тринадцатого корпуса, двадцатая танковая бригада постоянно взвинчивала темп преследования, не давая натовцам привести себя в порядок и хотя бы попытаться организовать сопротивление. Дорожная сеть на западе Польши была развитая, и преследование противника часто шло по параллельным маршрутам без особых помех. Еще одной приятной новостью было изобилие американских полевых складов. Особенно радовали колоссальные запасы топлива и продовольствия, брошенные отступающими.

Подсчитав малую часть трофеев, доставшихся двадцатой танковой, Громов довольно присвистнул:

– Теперь до самого Берлина горючки хватить должно. Так по автобану и въедем. Прямо классика получается, как по учебнику…

У Верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе, генерала Уолта на этот счет, правда, имелось несколько иное мнение.

Понимая, что выход русских на Одер с последующим неминуемым вторжением в Германию будет иметь для США и их союзников катастрофические последствия, Марк Уолт настаивал на немедленном применении ядерного оружия. Причем не только американцами, но и европейскими партнерами – французами и англичанами. Вашингтон, как обычно, медлил, в ОКНШ шли яростные дебаты на тему, чем тушить новые очаги Третьей мировой. Потом в Пентагоне кто-то взорвал бомбу, и Уолту намекнули, что сейчас ему придется рассчитывать только на собственные силы.

– Опирайтесь на шестой флот, Уолт. Для вас хорошие новости. Русские сняли с вашего фронта всю ударную авиацию и большую часть истребителей-перехватчиков и перебросили на восток. Так что у вас появился шанс остановить русских. Используйте ударную мощь ВМС, Уолт.

– Этого недостаточно, сэр.

Глава ОКНШ, адмирал Миллер, тяжело вздохнул. Видимо, Уолт был не первым, кто «жаловался на жизнь».

– Марк… Приказа на применение «большой дубинки» пока нет. Если ты об этом…

– Об этом, адмирал. Без ядерного ультиматума мы их не сдержим.

Миллер устало и как-то обреченно засмеялся.

– Думаешь, какой-то ультиматум их остановит, Марк? Их остановит хорошая трепка. Задай ее лезущим в Германию «иванам», может быть, они сами остановятся. Их силы не безграничны…

Уолт согласно кивнул. Резон в словах адмирала несомненно был. Несмотря на потери и предыдущие поражения, американцы были еще очень сильны. Русские же, нанося удары по союзникам, стянули в три четверти наличных сил в первый эшелон. Почти ничего не оставив во втором эшелоне и опустошив резерв. Много сил оттягивали на себя продолжавшие драться в окружении Варшава и Краков.

«Русские зашли с козырей, захватив инициативу и почти разгромив нас, – в который раз обдумывал положение Уолт, – но не учли наличие китайского фактора на своих восточных границах. Шанс сдержать русских есть, если перехватить инициативу на одном из участков фронта и заставить «иванов» растранжирить последние драгоценные резервы. Только как это сделать без поддержки ударов авиации и крылатых ракет, при отсутствии нормальной связи?»

Опереться на шестой флот, как оптимистично советовал Миллер, Уолту не удалось. Моряки сцепились с невесть откуда взявшейся русской эскадрой, возглавляемой единственным у «иванов» атомным авианосцем и несколькими крейсерами. Русский флот пытался оказать поддержку своей десантной группировке, сидящей в Исландии. Так что «Супер-Хорнеты» и прочие флотские вундерваффе, которые Уолт собирался применить в Польше, были заняты на полтысячи миль севернее.

Русские не собирались давать американцам время для передышки. Танковые колонны «Барсов», завывая турбинами, все глубже врезались в Польшу, оставляя союзникам слишком мало времени для ответного удара. Вместо изощренной тактической игры Марк Уолт предпочел нанесение нескольких встречных ударов в надежде на то, что один из них придется в уязвимую точку русского фронта. Толком организовать «иванам» ловушку у него не было ни времени, ни возможности.

– Кобальт! Кобальт! Обнаружена бронетехника противника.

– Отходит?

– Нет, Кобальт. Выдвигается к передовой. Это Long Knife. Бригадная группа первой кавалерийской…

– Они охренели? Без артподготовки? У них там что, мозговой карачун? Где наша разведка?!

От удивления Громов даже выбрался из тесного командирского «водника» на свежий воздух. Это просто не укладывалось в голове.

Разведка проспала. На это были веские причины, но кого это сейчас интересовало на передовой? Увлекшись преследованием бегущего и, как казалось, полностью деморализованного противника, русские войска напоролись на неожиданные встречные контрудары. Ради эффекта неожиданности командующий третьим американским корпусом генерал-лейтенант Коун даже пожертвовал артиллерийской подготовкой. Ход авантюрный, но весьма неожиданный – русское командование подобного не ожидало. Американцы откровенно блефовали, но игра того стоила. Отбрось малочисленные русские бригады от Одера обратно на восток – ситуация могла резко измениться в пользу альянса. Более того, союзники по НАТО узнали о нанесении контрудара только за два часа до его начала. Держали в секрете, опасались утечки информации.

– Кобальт. На связи Уран! Ответь Урану…

Понятно, штаб корпуса на связи… Через помехи голос Бородулина звучал глуховато… или Громову просто показалось:

– Собери свою бригаду в кулак, Кобальт. Восемьдесят четвертая механизированная попала под раздачу. Ее обошли с флангов, и теперь у тебя в тылу целая американская бригадная группа. А перед ней никого. Дорога в наш тыл открыта.

– Уран, мы не успеем развернуться! Не успеем… Нас с фронта атакуют.

Командующий тринадцатым армейским корпусом замолчал.

– Слушай сюда, Кобальт. Хрен с ним, с тылом… Дуй вперед. Отобьешься с фронта – рви вперед. Не оборачивайся. Все, что есть, соберем – штрафников, обозников сраных, тыл вам прикроем.

Громов недоуменно посмотрел на начштаба и командиров тактических групп. Первым сообразил подполковник Алтуфьев:

– А что, реально… Они ведь нас на понт берут, комбриг. Ну прорвались в тыл, и че? Никогда не поверю, что одна бригадная группа в лоб, другая в тыл прорвались. Брешет махра^[5]. Америкосов не больше батальона сзади. У страха глаза велики. Нагнали паники.

– Тебе, Алтуфьев, все веселым кажется… – недовольно проскрипел Слепнев. – Все никак в войнушку не наиграешься? Здесь тебе не шутки. Куда вперед, если сзади обошли?

За бесшабашного Алтуфьева неожиданно вступился мрачный и вечно насупленный Слоенов:

– Прав Алтуфьев. И штаб корпуса прав. Надо вперед бежать, а не раком пятиться… Перережут коммуникации – пару дней на трофеях продержимся. Их цель – нас задержать. Так что вряд ли они будут к нам в глубокий тыл прорываться. А наша цель – быстрее прорваться в глубь Европы.

– Поспешишь – людей насмешишь, Слоенов, – снова взвился начштаба.