ДУРАНДАРТЕ. Поэт и только потому волшебник. Впрочем, иногда творит и подлинные чудеса. Любит театр!
ДЕРАМО. Король Серендиппа. До своей женитьбы никого не любит.
ТАРТАЛЬЯ. Первый министр короля. Любит Анджелу.
АНДЖЕЛА. Дочь второго министра. Любит Дерамо.
ПАНТАЛОНЕ. Второй министр короля. Любит покой.
КЛАРИЧЕ. Дочь Тартальи. Любит Леандра.
ЛЕАНДР. Сын Панталоне. Любит Клариче.
ЧИГОЛОТТИ. Слуга Дурандарте. Любит выпить.
ДЗАННИ. Традиционные слуги просцениума. Они же и стражники, и охотники, и олени. Серендиппские девицы тоже из их числа. Меняют обстановку сцены, мгновенно создавая необходимые условия. Иногда подают реплики.
В спектакле должны быть три обязательных съёмных маски: Дерамо, Тартальи и Белолобого Оленя.
Перед нами Дурандарте. Его коротенький монолог-песенка вводит нас в курс дела.
ДУРАНДАРТЕ (поёт):
Это было, когда
По земле бродили сказки,
Было добрым добро,
Было злым, конечно, зло.
Это было, когда
Зло менять умело маски,
Но тогда иногда
Злу не очень-то везло.
Это было, когда
Наступало утром утро,
Было ночью темно
И бедой была беда.
И тогда иногда
Доставалась мудрость мудрым,
А сейчас, а сейчас…
Мы отправимся в «Тогда»!
По знаку его руки открывается «Тогда»: покои короля Дерамо, его кабинет. На крючке, как давний охотничий трофей, висит чучело огромного ворона.
Дзанни расположились по пространству сцены кто где, готовые мгновенно и сами перевоплотиться, и превратить сцену в то место действия, которое необходимо в данный момент.
В кабинете – Дерамо и его первый министр Тарталья. Перед ними – Дурандарте.
ДЕРАМО (Дурандарте):
Я рад, что в Серендиппском королевстве
явился маг, волшебник, чародей.
Вас, Дурандарте, нам послало небо!
ОДИН ИЗ ДЗАННИ (представляет):
Король Дерамо, добрый и хороший,
чем не похож на прочих королей.
ДУРАНДАРТЕ (Тарталье):
А вы?
ТАРТАЛЬЯ:
Должны вы знать, что я Тарталья!
ДРУГОЙ ДЗАННИ (представляет):
Министр первый короля. Каналья.
ТАРТАЛЬЯ (Дурандарте):
С какой из магий больше вы в ладах?
ДУРАНДАРТЕ:
Как, мой сеньор?
ТАРТАЛЬЯ:
Ну, с чёрной или с белой?
ДУРАНДАРТЕ:
Со всякими: с зелёной, красной, синей,
есть голубая магия в горошек,
её я знаю, как свои пять пальцев.
ТАРТАЛЬЯ:
А где вы обучались волшебству?
ДУРАНДАРТЕ:
Окончив школу магов в Дважды-дванте,
я в Трижды-тринте продолжал ученье.
В волшебной школе, что на Пятью-пьяцце
познал я, сколько будет семью семь
и защитился в Тригонометриссе.
ТАРТАЛЬЯ:
Колдун-то вы, видать, не из последних!
ДЕРАМО:
Но ближе к делу: мне за тридцать лет,
и на престоле нужен мне наследник,
которого, увы, доселе нет.
ТАРТАЛЬЯ:
Естественно! Для этого нужна,
как минимум, законная жена!
ДЕРАМО:
Когда-то я надеялся найти
красавицу, чтоб до седых волос
быть одарённым искренней любовью.
Однако, вскоре понял: красота
и искренность у женщин несовместны.
Как быть, волшебник?
ДУРАНДАРТЕ:
Что же, я не прочь
поставить опыт, чтобы вам помочь.
Я изготовил статую. Болван
уместится, пожалуй, в этой нише…
ТАРТАЛЬЯ (оглянувшись на дзанни):
Ведь это тайна! Тише, тише, тише!
ДЕРАМО:
А дальше что?
ДУРАНДАРТЕ:
Пусть разнесётся весть,
что наш король средь серендиппских женщин
найти невесту хочет.
ДЕРАМО:
Но они
сюда толпой нахлынут и сметут
меня, Тарталью, стражу, весь дворец.
ДУРАНДАРТЕ:
И всё-таки вы с каждою должны
поговорить в покоях с глазу на глаз.
И если только лицемерья яд
в её слова хоть каплей просочится,
улыбкою мой каменный болван
предупредит вас. И тогда за дверь
красотку выпроваживайте смело.
Но если он останется серьёзным —
с избранницей делите смело трон!
ДЕРАМО:
Бесценный дар! Тарталья, прикажи,
чтоб понеслись во все концы герольды
и объявили волю короля!
ТАРТАЛЬЯ (покачав головой):
Да, дрогнет серендиппская земля!
Тарталья выходит. Но приникает ухом к замочной скважине, возможно, даже воображаемой. Здесь многое должно быть основано на воображаемых предметах.
ДЕРАМО:
Тарталью я нарочно удалил,
чтоб высказать своё вам пожеланье…
ТАРТАЛЬЯ:
Обманщик быть обманутым боится,
не на того напал!..
ДЕРАМО:
Хотел бы я,
чтоб статуя была с лицом Тартальи.
За двадцать лет я так уже привык
к советам мудрым моего министра,
что я хотел бы сделать этот шаг
в присутствии его, хотя бы мнимом.
ДУРАНДАРТЕ:
Я это всё предугадал, Дерамо,
болван с Тартальей на одно лицо.
ТАРТАЛЬЯ:
«Болван», «болван»! Посмотрим, кто болван…
ДЕРАМО:
За этот дар я вас благодарю
и статую хочу скорей увидеть!
Дерамо распахивает воображаемую дверь. Тарталья отлетает в сторону и каменеет в испуге. Дерамо с восторгом смотрит на своего министра.
ДЕРАМО:
Болван, и верно, вылитый Тарталья!
А из чего он сделан?
ДУРАНДАРТЕ (улыбнувшись):
Государь!
Тарталья этот из костей и мяса,
а каменный стоит в аллее сада
и ждёт, когда его сюда внесут.
ДЕРАМО (Тарталье):
Вели внести, и пусть вершит он суд.
А я? Я подчинюсь его суду!
Ты здесь ещё?
ТАРТАЛЬЯ:
Нет, я уже в саду!
Тарталья уходит. Дурандарте подходит к Дерамо.
ДУРАНДАРТЕ:
Ещё хочу открыть одну вам тайну,
одно вам заклинание сказать,
при помощи которого могли б
вы проникать и в мысли царедворцев,
изобличать их, коль они коварны.
Прошу вас быть внимательным, мой друг!
(шепчет ему на ухо заклинание)
Не правда ли, бесхитростны слова
у этого могучего заклятья?
ДЕРАМО:
За дар второй я вас благодарю,
пожалуй, даже больше, чем за первый.
ДУРАНДАРТЕ:
Тут главное, чтобы не сдали нервы.
Ещё усвойте: в тайне сохранить
должны вы это даже от министров!
ДЕРАМО (улыбнувшись):
Мой друг, я всё усваиваю быстро!
Дерамо и Дурандарте уходят, уступая друг другу дорогу. Появляется Тарталья в сопровождении дзанни, несущих статую.
Статую устанавливают на место и Тарталья жестом всех отпускает.
На плечи болвана накинута пелерина, а к его шляпе прикреплена лёгкая раздвижная шторка, закрывающая лицо.
Тарталья ходит вокруг, не решаясь заглянуть за шторку. Наконец, решившись, заглядывает и в ужасе отшатывается.
ТАРТАЛЬЯ:
Болван похож! Волшебник не солгал.
Сработан, словно памятник Тарталье!
Ну, мой двойник, а если я солгу
ты, может быть, и вправду улыбнёшься?..
Я Анджелу люблю!..
(заглядывает под шторку):
Ах, ты серьёзен!..
(собравшись с духом и почти шёпотом):
Но больше всех на свете я люблю
сиятельного короля Дерамо!..
(стремительно заглядывает под шторку):
Ах, ты хохочешь! Ладно, что беззвучно.
И хоть всё это очень не научно,
но ты своё, пожалуй, отслужил,
ты, беспристрастный обличитель лжи!
Я подменю тебя! В конце концов
ведь мы с тобою на одно лицо!
Тарталья вытаскивает болвана из ниши и тщательно прячет его за драпировками. Потом, завладев его пелериной и шляпой со шторкой, занимает место в нише.
ТАРТАЛЬЯ (задёргивая шторку на шляпе):
До сана королевы возвеличу
я дочь свою, прелестную Клариче.
Я ныне королевская судьба,
ну, а с судьбой бессмысленна борьба!
Дзанни-герольды на площади (или на просцениуме) возглашают волю короля.
ПЕРВЫЙ ГЕРОЛЬД: Наш достоуважаемый король Дерамо повелевает…
ВТОРОЙ ГЕРОЛЬД: Повелевает всем серендиппским девицам благородного происхождения…
ТРЕТИЙ ГЕРОЛЬД: Благородного происхождения и не старше двадцати лет…
ПЕРВЫЙ ГЕРОЛЬД: Явиться во дворец короля!.. И достойнейшая из достойных…
ВТОРОЙ ГЕРОЛЬД: И достойнейшая из достойных…
ТРЕТИЙ ГЕРОЛЬД: И достойнейшая из достойных станет серендиппской королевой!
Герольдов сметает стремительная толпа девиц. Девицы танцуют и поют:
Нам в городе хорошеньких
Девиц не занимать,
Прицессой на горошине
Любая может стать!..
Хор девиц распадается на отдельные и уже соперничающие голоса:
– Я самая прелестная!..
– Я лучше всех пою!..
– Создам я королевскую
Здоровую семью!..
И снова – хором:
Из чувств патриотических
Явились мы сюда,
В свидетельствах метрических
Проставлены года.
Нам в городе хорошеньких
Девиц не занимать,
Принцессой на горошине
Любая может стать!
Появляется дзанни с жезлом, одетый мажордомом.
МАЖОРДОМ (стукнув жезлом об пол):
Ваши возможные величества!
Прошу соблюдать порядок, и
отвергнутых не пытаться встать второй раз в очередь!
Выстроившись цепочкой за мажордомом, девицы покидают просцениум…
…Кабинет Дерамо с чучелом ворона. Замер на своём месте «болван»-Тарталья. Дерамо выжидательно смотрит на дверь в кабинет.
К кабинету приближается мажордом, сопровождаемый цепочкой девиц. Дерамо хлопает в ладоши, и мажордом впускает первую девицу.
ДЕВИЦА:
О, мой король! Я здесь по повеленью
Того, кого…
ДЕРАМО:
Кого?
ДЕВИЦА:
Того, ну, в общем,
того, кого люблю давно и страстно!
ДЕРАМО:
А как давно?
ДЕВИЦА:
Ну, в общем, с детских лет.
ДЕРАМО:
А если изберу вас королевой?
ДЕВИЦА:
Я задыхаюсь! Я… за честь почту!
«Болван»-Тарталья улыбается.
ДЕРАМО:
Ну, хорошо, ступайте. Я учту.
Мажордом бесцеремонно выпроваживает первую девицу, впускает вторую.
ДЕВИЦА (почти басом):
О, мой король! В моей душе поют
сто тысяч соловьёв, когда вас вижу!..
Она грозно надвигается на Дерамо. Дерамо отскакивает.
ДЕРАМО:
Нет, нет, прошу, не подходите ближе!
«Болван»-Тарталья улыбается. По взмаху руки Дерамо мажордом выпроваживает и вторую девицу, впускает третью.
ДЕВИЦА:
О, мой король! Цветут сирень и маки
в душе моей при виде ваших глаз…
ДЕРАМО:
Ах, сколько пышных и никчёмных фраз!
«Болван»-Тарталья улыбается. По взмаху руки Дерамо мажордом выпроваживает и эту претендентку.
Под музыку, как в убыстряющемся танце, девицы следуют одна за другой. Уже неважно, что они говорят, важна чёткая последовательность: «болван» улыбается, Дерамо машет рукой, мажордом выпроваживает.
Когда очередь кончается, Дерамо, обмахиваясь платком, обескураженный этим первым этапом смотрин, покидает свой кабинет.
Тарталья, убедившись, что вокруг никого нет, извлекает припрятанную статую и, накинув на неё пелерину и напялив на голову шляпу со шторкой, ставит её вместо себя в нишу. Потом, крадучись, на цыпочках выходит.
Дзанни мгновенно превращают кабинет Дерамо в гостиную второго министра короля – Панталоне.
Прозаический диалог их распевен и поддерживается ненавязчивым звучанием музыкальных инструментов, как бы отбивающих ритм. Поэтому диалог незаметно переходит то в песенку Анджелы, то в её дует с отцом.
ДЗАННИ (представляет новых персонажей):
Маска из Болоньи – министр Панталоне!
Второй министр короля.
Его дочь Анджела, героиня нашей истории.
Героини бывают голубые и характерные.
Она голубая, как…
ПАНТАЛОНЕ:
Небо Италии!
АНДЖЕЛА:
По сегодняшний день, но не далее!
(поёт):
Я умела лишь ахать и охать,
Горевать, и рыдать, и тужить…
Надоело это,
И не та эпоха,
Надоело это,
И не та эпоха,
И на этом теперь не прожить!
Я кидала не взгляды, а взоры,
Но теперь я иного хочу!
Для начала просто
Покажу свой норов,
Для начала просто
Покажу свой норов,
И посуду переколочу!
Анджела в танце движется по гостиной и со звоном грохает об пол одну вазу за другой. Панталоне семенит за ней.
ПАНТАЛОНЕ: Дитя моё! Это же антиквариат, сказочные вещи! Их нельзя разбивать!
АНДЖЕЛА: А сердца разбивать можно?! Две тысячи семьсот сорок восемь отвергнутых, разбитых девичьих сердец!
ПАНТАЛОНЕ: Если Дерамо их отверг, значит, их невозможно было разбить, значит, они небьющиеся!.. Ну, почему, почему ты не хочешь идти на смотрины к Дерамо? Разве он виноват, что ему не пришло в голову сперва посмотреть придворных девиц, а потом уже этих… горожанок! Демократ! (Но тут же испуганно оглянулся и крикнул) Прекрасный король! Удивительный король! Самый лучший король из всех несуществующих сказочных королей! Слава Дерамо! (Обернулся к Анджеле) Так ты серьёзно решила не ходить к нему?
АНДЖЕЛА: Серьёзно.
ПАНТАЛОНЕ: Но король пожелал, чтобы дочь второго министра представилась ему первой среди придворных девиц. Это прекрасная игра слов и положений при дворе.
АНДЖЕЛА: Я не хочу никаких положений при дворе!
ПАНТАЛОНЕ: Дура!.. (спохватившись) Конечно, если ты станешь её величеством серендиппской королевой, я беру свои слова назад.
АНДЖЕЛА: А я никогда не стану её величеством серендиппской королевой! (и пропела ему прямо в лицо) Никогда, никогда, никогда!.. Оставь меня в покое.
ПАНТАЛОНЕ: Нет, не оставлю! У меня самого итальянский темперамент! Я сам могу швырять на пол посуду. Медную, конечно… Но почему, почему ты не хочешь пойти к нему?
АНДЖЕЛА: Потому, что я люблю Дерамо!
ПАНТАЛОНЕ: Любишь Дерамо? Вот и прекрасно! Тогда сегодня же вечером пойдёшь к нему. (Анджела отрицательно мотает головой) Что, не пойдёшь?
АНДЖЕЛА: Но пойми, пойми…
ПАНТАЛОНЕ: Нет! Понимать должен первый министр. А я – второй! Если поймёт Тарталья, пойму и я. Но не раньше, чем Тарталья.
АНДЖЕЛА: Тарталья уже давно всё понял. Он ещё утром меня просил притвориться больной и не ходить к королю!
ПАНТАЛОНЕ: Как? Что же он хочет?
АНДЖЕЛА: Он хочет, чтобы королевой стала его дочь Клариче.
ПАНТАЛОНЕ: Но с Клариче помолвлен твой брат Леандр!
АНДЖЕЛА: Но ведь это Тарталья!
ПАНТАЛОНЕ: Ах, да, извини. Вот негодяй! (опомнившись, громко) Слава Тарталье! Слава первому министру! Слава всем, кто выше второго министра и что-нибудь понимает во всей этой истории. (Анджеле) Что он ещё хочет?
АНДЖЕЛА: Он хочет, чтобы я стала его женой. Он меня любит.
ПАНТАЛОНЕ: Кто?
АНДЖЕЛА: Тарталья.
ПАНТАЛОНЕ: Что?
АНДЖЕЛА: Любит.
ПАНТАЛОНЕ: Кого?
АНДЖЕЛА: Меня.
ПАНТАЛОНЕ: Кто?
АНДЖЕЛА: Тарталья.
ПАНТАЛОНЕ: Что?
АНДЖЕЛА: Любит.
ПАНТАЛОНЕ: Кого?
АНДЖЕЛА: Меня.
ПАНТАЛОНЕ: Кто?
АНДЖЕЛА (терпеливо): Тарталья.
ПАНТАЛОНЕ (наконец усвоив): Да я его!.. Да я ему!.. (вдруг увидев на столе вазу с яблоками) Мытые?
Анджела кивнула. Панталоне взял яблоко, надкусил его.
АНДЖЕЛА: Больше ничего не станешь делать?
ПАНТАЛОНЕ: Ничего! У второго министра и роль вторая.
АНДЖЕЛА: А я не хочу, чтоб мои чувства проверял какой-то болван!
ПАНТАЛОНЕ: А я ем яблоко и смотрю в окно!
АНДЖЕЛА (поёт):
Выходит, среди нас
Ты был и вроде не был,
Ты просто пустота,
Которой всё равно.
А на земле любовь,
А над землёю небо…
ПАНТАЛОНЕ:
А я ем яблоко
И смотрю в окно!
АНДЖЕЛА:
Пожалуйста! Изволь!
Я уступаю! Ладно!
К Дерамо я пойду,
Чтобы сказать одно:
Возлюбленный король,
О, как вы неприглядны!..
ПАНТАЛОНЕ:
А я ем яблоко
И смотрю в окно!
Дзанни выносят на просцениум садовую скамейку и замирают подле неё, держа в руках зелёные ветки. Теперь они – кустарник.
У некоторых из них в руках клетки с соловьями. Соловьи начинают петь.
На скамейку садятся Леандр и Клариче.
КЛАРИЧЕ: О, Леандр!..
ОДИН ИЗ ДЗАННИ (отогнав веткой с лица Леандра комара, представляет): Сын второго министра.
ЛЕАНДР: О, Клариче!..
ДРУГОЙ ДЗАННИ (обмахнув веткой лицо Клариче, представляет): Дочь первого министра Тартальи!
КЛАРИЧЕ: Леандр!..
ЛЕАНДР: Клариче!..
КЛАРИЧЕ: Леандр!..
ЛЕАНДР: Клариче!..
С каждым таким возгласом, сопровождаемым вздохами и пеньем соловьёв, они приближаются друг к другу, и губы их вот-вот должны слиться в поцелуе.
Но из-за скамейки возникает Тарталья и, перемахнув через скамейку, садится между влюблёнными, отстранив их друг от друга.
ТАРТАЛЬЯ: Ну, ладно, хватит!
КЛАРИЧЕ: Отец! А мы тут…
ТАРТАЛЬЯ: Не «мы», а ты сегодня вечером отправишься к Дерамо. А «мы» (он повернулся к Леандру), сын второго министра, пойдём спать и забудем, что на свете существует Клариче, дочь первого министра Тартальи.
КЛАРИЧЕ И ЛЕАНДР (в один голос): Ни за что!
ТАРТАЛЬЯ: Хорошо! Не хочет спать, пусть не ложится. Но пусть уйдёт. А ты… (он повернулся к Клариче)
КЛАРИЧЕ (с вызовом): А я пойду к Дерамо и скажу ему, что люблю Леандра!
ТАРТАЛЬЯ: Вот этого ты как раз и не сделаешь.
КЛАРИЧЕ (пожав плечами): Но почему?
ТАРТАЛЬЯ: А потому, что я тебе нос оторву и уши отрежу. А без ушей и носа ты не будешь нужна даже такому сопляку, как Леандр.
ЛЕАНДР (пылко): Неправда!
ТАРТАЛЬЯ: Что, будет нужна?
ЛЕАНДР: Я не сопляк!
КЛАРИЧЕ (как бы смирившись, вздохнула): Ладно! (Леандру, успокаивающе) Если у меня не будет носа, я не смогу нюхать цветы, которые ты мне преподносишь. Если у меня не будет ушей – во что я вдену серёжки, которые ты мне подарил? Ты меня сразу и разлюбишь!
ЛЕАНДР: Никогда! Главное – душа!
КЛАРИЧЕ: Ох, Леандр! Недаром говорят, что мальчики развиваются позднее.
ЛЕАНДР: Но…
ТАРТАЛЬЯ (топнув ногой, перебивает): Дай же мне, наконец, поговорить с дочкой!
Леандр убегает. Но, сделав круг, прячется за «кустами» и подслушивает.
КЛАРИЧЕ (решительно): Я пойду сегодня к Дерамо.
ТАРТАЛЬЯ: И скажешь, что любишь Леандра?
КЛАРИЧЕ: Нет, скажу, что люблю Дерамо.
ТАРТАЛЬЯ: Ох, не будь в тебе дурной наследственности, я бы сейчас и успокоился. Но ведь ты что-то задумала.
КЛАРИЧЕ: Нет, я ничего не задумала. Я просто пойду к Дерамо и скажу, что люблю его.
ТАРТАЛЬЯ: И это будет правдой?
КЛАРИЧЕ: Правдой это может быть только в устах Анджелы!
Тарталья со стоном закусил губу, но тут же взял себя в руки.
ТАРТАЛЬЯ: В таком случае, на что ты надеешься?
КЛАРИЧЕ: Статуя улыбнётся!
ТАРТАЛЬЯ (подпрыгнув): Что?! Откуда ты знаешь? Это государственная тайна!
КЛАРИЧЕ (пожав плечами): Если две тысячи семьсот сорок восемь серендиппских девиц побывали в кабинете Дерамо, о какой государственной тайне может идти речь?
Присев перед отцом в насмешливом реверансе, Клариче убегает. Тарталья один. Заглядывает под скамейку.
ТАРТАЛЬЯ: Никого нет?.. Прекрасно! А то мне сейчас надо произнести монолог о том, что я буду делать дальше. Я бы, конечно, не произносил, потому что ничего благородного делать не собираюсь. Но надо, написано! (Достаёт из кармана бумажку с монологом, досадливо морщится) Ну, зачем, зачем Тарталье вслух произносить то, о чём он злодейски думает? (зрителям) Вы-то, пожалуйста, заткните уши!
Встряхнув бумажку и ещё раз оглянувшись, читает.
Итак, как негодяй и эгоист,
я подменил волшебного болвана.
Зачем я это сделал? Я хочу,
чтобы Клариче стала королевой,
а я, злодей, на Анджеле женюсь!
Уже отверг улыбкою своей
я пламенных красоток Серендиппа.
Теперь настал решительный момент:
войдёт Клариче – буду я серьёзным,
какие б ахинеи ни несла
возлюбленная дочь моя Клариче,
и я, Тарталья, – королевский тесть!
А если первой Анджела войдёт?..
Ну что же, что б она ни говорила,
я рот разверзну до ушей в улыбке
и даже вслух слегка похохочу!
И, несомненно, добрый наш король
её прогонит так же, как и прочих.
Дерамо сам себя поймал в ловушку,
велев придать болвану лик Тартальи.
И был бы я, действительно, болван,
когда бы не воспользовался этим!
Итак, иду!.. Проклятый монолог,
неужто впрямь его никто не слышал?
Нет, кажется, никто!
Успокоенный, Тарталья уходит. Из-за кустов поднимается Леандр.
ЛЕАНДР (передразнивая Тарталью):
«Никто, никто»!..
Я слышал всё и не отдам Клариче.
Болван пошёл сменить собой болвана,
но тот болван, кто радуется рано!
Кабинет Дерамо. На месте статуи замер Тарталья. Дерамо в волнении прохаживается по кабинету.
О проекте
О подписке