«Сладкая» гибель

В поисках жертв Николай Сергеевич колесил по барам и ресторанам. Он не заходил дважды в одно и то же заведение, чтобы не быть опознанным персоналом. Видя призывно поглядывающую на мужчин одинокую даму, Юрленко присаживался рядом с ней и заводил разговор. Искательницы приключений быстро «западали» на высокого, хорошо одетого молодого мужчину, щедрость, с которой он заказывал им дорогие напитки, расплачивался с официантами и барменами. Потом они «балдели» от красот открывавшихся с балконов уютного домика. Дальше все шло по обкатанному сценарию: шампанское, поцелуи, постель, удар ножом в горло впадающей в оргазм женщины, бьющая фонтаном кровь, возбуждение от ее вида, секс с извивающейся в предсмертных судорогах несчастной. После следовало сожжение одежды и сумочки убитой в печке, вывоз мертвого тела в какое-нибудь ущелье. Единственным, что сохранял Юрленко, были паспорта его жертв. Он любил разглядывать их фотографии. Кроме того, в тайнике Николай Сергеевич хранил снятые с убитых украшения – опасался, что по ним смогут определить личности погибших и выйти на него.

В тот вечер Юрленко познакомился с двумя подругами. Они ему очень понравились. Женя и Вероника отказались ехать в гости поодиночке. Однако Николая Сергеевича это не смутило. Он решил «побаловаться» с одной, а другую оставить в резерве. На тот случай, если будет лень ехать за очередной жертвой. Юрленко решил начать с блондинки Жени, усиленно подпаивая брюнетку Веронику. Та, действительно, ненадолго «сломалась» и вздремнула на диване в гостиной. Проснувшись среди ночи, женщина решила узнать: где подруга? В спальне на втором этаже она увидела жуткую картину. Бездыханная Женя лежала на покрытой клеенкой кровати, а новый знакомый, вставив шланг в рану на ее шее, цедил кровь в большую пивную кружку. Встрепенувшись от крика Вероники, он сделал к ней несколько резких шагов. Женщина схватила пустую бутылку из-под шампанского и обрушила ее на голову Юрленко. Тот со стоном осел, а Вероника, вооружившись тяжелым напольным подсвечником принялась, не помня себя, колотить Юрленко. Женщина лупила его, пока он не затих, свернувшись на полу. Вероника выбежала из дома и сломя голову побежала от страшного места. На пересечении дорог стояла полицейская машина, рядом с ней курили два патрульных.

– Я сейчас человека убила! – выпалила она.

– Поедем, посмотрим, – принял решение, выслушав ее рассказ, старший наряда. – Дорога упирается в этот участок, других выездов отсюда нет. Никуда он не денется.

Перегородив машиной дорогу на одном из поворотов неподалеку от дома Юрленко, милиционеры стали ждать вызванного подкрепления из РОВД. Внезапно послышалось надсадное урчание мотора, и из-за поворота выехал «жигуль» Николая Сергеевича, едва не врезавшись в милицейскую машину.

– Проверка! Выйти из транспортного средства! – навели автоматы на резко затормозившего водителя милиционеры. – Предъявите ваши водительские права! Паспорт, другие документы имеются? Откройте багажник!

– Да Юрленко – я, местный житель. Вот – права. Мне к врачу надо… – еле ворочая языком, сказал вылезжий из машины, покрытый синяками и ссадинами Николай Сергеевич.

– Открыть багажник! Немедленно! – приказал милиционер.

В багажнике лежала мертвая, завернутая в пластик Женя.

Николай Сергеевич не запирался. Он рассказал обо всем, показал места «захоронения» своих пяти жертв, тайники, где он прятал паспорта и украшения убитых им женщин. Юрленко не чувствовал ни страха, ни угрызений совести. Просто, он понимал, что игра проиграна.

– Я всегда считал женщин виноватыми передо мной, – заявил Юрленко на допросе. – Уступи мать бурному темпераменту отца – он бы не погиб на зоне. А моя жизнь сложилась бы иначе. Хотя бы потому, что я бы не узнал вкуса крови. Не предай меня Таня, – моя жизнь сложилась бы по-другому. Может быть, создав с ней нормальную семью, я забыл бы вкус крови. Вероятно, я не чувствовал бы себя ущемленным женщинами, их коварством, вероломством, стяжательством. Человеческую кровь можно заменить кровью животных… Чем заменить чувство униженного достоинства? Тем, что отбираешь достоинство у поверженного противника. Отбираешь вместе с жизнью. При этом осуществляешь с ним, то есть с ней, половой акт и пьешь ее кровь. Она умирает и ничего не может поделать… С такими ощущениями мало что может сравниться. Впрочем, вам этого не понять!

Ночью, свив из наложенных на него бинтов удавку, он повесился на спинке койки.

– Столько народа в камере, а никто не видел и не слышал, как у вас под боком человек удавился? – недоверчиво спросил у подследственных сотрудник СИЗО, когда выносили тело Юрленко.

– Да разве это – человек? – вырвалось у кого-то из сокамерников.

Крутые братья

Выстрелы в Агдаме

Сентябрь в Азербайджане жаркий. После пятничной молитвы народ спешит подальше от мечети с ее раскаленной площадью – в прохладу дома или тень сада. Не торопятся уходить лишь нищие: их работа в самом разгаре.

Так было в ту пятницу и в Агадме. Авторитет Сулейман Каримов всегда поручал раздачу милостыни охране. Лишь одного удостаивал он своим вниманием.

– Эй, одноглазый! – сунул Каримов долларовую бумажку безногому парню с обезображенным ожогами лицом.

– Да благословит тебя Аллах, Сулейман! – подхватил тот деньги парой оставшихся на руке пальцев и осекся.

Сулейман внезапно дернулся, на секунду застыл и повалился, разбрызгивая вокруг себя кровь. Поначалу охрана Каримова даже не поняла, что к чему. Затем бросилась к уже бездыханному Сулейману и напоролась на очереди сразу двух автоматов.

– Откуда они взялись? – закрутил головой, выхватывая пистолет, командир охранников. – Где они? Достать!

Пуля впилась ему в висок, опрокинула на труп Каримова. Охранники залегли, пытаясь определить, кто стреляет. Это удалось лишь, когда со стоянки машин отъехали неприметные бежевые «Жигули». Стреляя на бегу, охранники устремились к автостоянке. Колеса их «Джипов» были проколоты.

– Вон отсюда! – вышвырнули они из видавшей виды «Волги» перепуганного хозяина.

В ускользавшей от погони машине зорко наблюдали за преследователями. Как только автомобиль с ними поравнялся со стоявшим на узкой улочке проржавевшим «Запорожцем», из него вырвалась огненная волна, накрыла людей Сулеймана. Услышав грохот взрыва, парень, сидевший в «Жигулях», выбросил в окно миниатюрный пульт.

– Вот и отомстили этому шакалу за смерть отца, матери, старшего братишки… Куда мы теперь? – обратился он к водителю. – В Баку или в Махачкалу?

– Зачем в Баку? Как раз на Бакинском шоссе нас будут перехватывать. И на Махачкалу путь закроют. В Грузию уходить будем. Оттуда самолетом на Украину, потом в Россию.

– Значит, погуляем в Москве, братишка?

– Нет! В Москве полно людей, работающих на клан Каримовых. Придется «лечь на дно» где-нибудь в российской глубинке.

Без оружия – не мужчина

По кавказским понятиям человек без оружия – не мужчина. Поэтому, едва прибыв в Россию, братья Курбановы – Ибрагим и Гасан – купили пару пистолетов Макарова. Затем на перекладных добрались до Брянска. Оттуда – до районного центра на пересечении дорог, ведущих в Россию из Украины и Белоруссии.

После покупки билетов в Россию и оружия денег от проданных еще в Грузии «Жигулей» осталось совсем немного. Курбановы попробовали поискать работу у земляков-азербайджанцев, торговавших на небольшом рынке, но те морщились при виде непрезентабельного вида братьев и посылали их куда подальше.

Такой же облом получился, когда Ибрагим с Гасаном попытались снять квартиру. Наконец, удалось договориться с полупьяной женщиной лет тридцати. Дело близилось к вечеру, и позарез была нужна крыша над головой. Таня, как назвалась новая знакомая, просила за комнату в домике на окраине городка немного денег. Зато потребовала купить много выпивки, чтобы «отметить прописку» и доставить ее домой на такси.

Когда пиршество было в разгаре, в дом заглянул неопрятный мужик – ровесник Тани. Отрекомендовался Виктором, сказал, что живет по соседству. Ему налили стакан водки. Затем хозяйка, начавшая строить глазки Ибрагиму, выставила соседа из дома. Правда, братьев не покидало чувство, что Виктор не ушел восвояси, а находится где-то поблизости.

Прошло немного времени, и Таня заявила, что пора спать. Она потащила в спальню Ибрагима. Тот вопросительно глянул на брата:

– Пойдешь с нами, Гасан?

– Нет, братишка, я устал с дороги. Развлекайся!

Оставшись наедине, Гасан еще раз осмотрел пистолет, проверил комплектность патронов в обойме. Едва он перезарядил оружие, как сквозь несшееся из-за стенки повизгивание Татьяны услышал скрип двери. Затем кто-то громыхнул пустым ведром в сенях. Осторожно ступая, вошедший приблизился к комнате, снятой братьями, тихонько потянул на себя дверь. Гасан, поставив пистолет на взвод, притворился спящим. В помещение появился Виктор. Сжимая в руках увесистую колотушку, он на цыпочках крался к Курбанову. Когда сосед был уже в двух шагах от Гасана, тот выстрелил. Виктор охнул и повалился навзничь. На шум прибежал Ибрагим. Он склонился на несколько секунд над соседом, хрипевшим в луже крови, и вернулся в спальню. Таня пыталась открыть окно. Увидев братьев, она схватила со стола кухонный нож и, направив его на Курбановых, прижалась к стене.