Бурное прошлое

– Какие будут версии убийства Стрельцова? – уже в машине спросил Крупин у подчиненных.

– Главная – убийство по политическим мотивам, – высказал свое мнение Розанов. – Однако этой версией должна заниматься ФСБ.

– Следственная группа из ФСБ уже выехала на место происшествия, – ответил подполковник. – Они кровно заинтересованы в том, чтобы доказать, что убийство совершено не по политическим мотивам. Стрельцов Эдуард Борисович давно числится в оппозиционерах.

– Тогда – коммерческая деятельность потерпевшего, – предположил Хомутов. – А вообще, интересное сочетание – Эдуард Стрельцов. Был когда-то такой знаменитый футболист…

– В его честь и назвали. Об этом политик неоднократно рассказывал в своих многочисленных интервью. Прессу читать надо! Сам Стрельцов – уроженец одного из городов Черноморского побережья Кавказа. После блестящего окончания школы поступил на экономический факультет тамошнего университета. Учился хорошо, но пристрастился к игре в карты. Попал в компанию шулеров. Играл на пляжах, в поездах, номерах отелей, когда появились казино – в них. Имел кличку Эдик-Блек Джек. Неоднократно попадал в поле зрения органов охраны правопорядка, однако в связи с отсутствием доказательной базы всегда выходил сухим из воды. После окончания вуза с «красным» дипломом, (не знаю своими трудами или проплачивал сессии), выдвинул свою кандидатуру в городскую думу. Странно, но «зеленого» пацана избрали подавляющим большинством голосов. Быстро перебрался в краевое законодательное собрание. Оттуда – на должность заместителя министра. Уличил своего начальника в коррупции, организовал скандал в прессе. После того, как шефа с позором вытряхнули из министерского кресла, сам это кресло занял. Предшественник Стрельцова сумел продать половину имущества, принадлежавшего ведомству. Остальную половину продал Эдуард Борисович, получив погоняло Эдик-пять процентов. Именно столько он брал с каждой сделки…

– Вполне с целью мести мог «заказать» бывший министр, – вставил Розанов.

– Не проходит! Бывший министр уже десять лет как на кладбище. Когда понял, сколько потерял, сердце не выдержало.

– В таком случае, могли заказать дети, – предположил Хомутов.

– Вряд ли! Они живут на Лазурном берегу во Франции. Им папаша оставил по вилле, плюс немеряные деньги в офшорах. Кроме того, отпрыски были даже рады, когда дорвались до крутых миллионов. А с батей они были далеко не в лучших отношениях.

– Однако эту версию следовало бы проверить, – не унимался Юрий.

– Проверит ФСБ по своим каналам. Кстати, для нас это был бы лучший выход – перекинули бы все в Интерпол. Когда Эдик распродал все, что не успел продать предшественник, его переместили в депутаты Государственной думы. Там он сразу отличился: в столовой полез без очереди, расталкивая женщин. Когда ему сделали замечание, завопил: «Вы – никто и звать никак, а я – депутат в законе!» Так и прилипло к нему прозвище: «Депутат в законе». На заседаниях Думы Стрельцов практически не бывал. Не удосужился он хоть раз посетить свой избирательный округ, принять хоть одного избирателя. В результате – с таким треском пролетел на выборах в Думу предпоследнего созыва, что в выборах Думы последнего созыва даже не принял участия. Перешел в глухую оппозицию к власти. Основал «Фонд борьбы с олигархией», щедро финансируемый Западом. Официально, доноры – правозащитные организации и отдельные благотворители. Но, это – уже не наш вопрос!

– Жены у Стрельцова были? – уточнил Хомутов.

– Четыре! Двое из них живут в России. Одна – в Лондоне. Еще одна в испанском городе миллионеров – Марбелье. Кроме того, было огромное количество любовниц. Вот здесь нам придется крепко поработать! Брошенные женщины, да еще с детьми на руках могли очень желать смерти Эдику. Жены тоже вполне могли его «заказать», чтобы разделить миллиард Стрельцова. Только пока не знаю миллиард чего: рублей, долларов или евро? Не стоит забывать, что став министром, Эдик со скандалом вышиб из своей конторы несколько высокопоставленных чиновников, заменив их своими людьми. Вот, вам еще одна версия!

– Могли достать его и с прежнего места жительства, – высказал мысль Розанов.

– Запросто! Будучи депутатом городской, а позже краевой думы, Эдик вовсю брал откаты, но помощи никакой дававшим их не оказывал. Полагал, что ему должны платить за сам факт его существования.

– Могли достать и некогда обыгранные им, – добавил Хомутов, вспомнив лермонтовский «Маскарад».

– Без проблем!

– Могла быть и «бытовуха», – вставил Розанов. – Как следует из сводки, Стрельцов кутил в ресторане в обществе дамы. Могла возникнуть ссора из-за женщины…

– Не только ссора – даже драка произошла. Однако «оппоненты» Эдика были повязаны нарядом полиции, и в настоящее время пребывают в местном отделе внутренних дел, – ответил подполковник. – Приехали! Вон Трофимыч над телом колдует.

Покойника уже перевернули на спину. Судебно-медицинский эксперт Трофимыч осматривал карманы убитого. Из кармана брюк он вытащил комок пятитысячных банкнот, из внутренних карманов пиджака – пачку сотенных долларовых банкнот – из левого и пачку достоинством в двести евро – из правого. Из боковых карманов пиджака Трофимыч извлек золотой портсигар, золотую зажигалку фирмы «Ронсон» и удостоверение депутата Государственной думы.

– Странно, удостоверение надлежало сдать после оставления поста, – проговорил Хомутов.

– Что с шулера возьмешь! – хмыкнул Крупин.

Подошли сотрудники ФСБ.

– Давно не виделись, Виталий Валентинович! – протянул их старший руку Крупину.

– Здравствуйте, Николай Павлович, – пожал Крупин руку. – Каково ваше мнение?

– Не думаю, чтобы имело место политическое убийство. Кому был нужен этот политический труп? Он даже собственную партию не сумел создать – не верили ему люди. Три десятка мало что смыслящих юнцов, да десяток приспешников, уволенных за коррупцию из некогда возглавляемого им министерства: вот и вся его опора. Но шум будет по всему миру! Так, что отрабатывая нашу версию – убийство по политическим мотивам, мы окажем вам всестороннюю помощь.

– Надо бы побеседовать с его бывшими женами, проживающими за рубежом…

– Завтра же, нет – уже сегодня, – глянул сотрудник ФСБ на часы. – С ними свяжутся. К вечеру вы будете иметь ответы на интересующие вас вопросы.

– И они будут отвечать на вопросы? – удивился Хомутов.

– А куда они денутся? Не захотят – появятся материалы в прессе о том, что дамочек подозревают в организации убийства. После этого с ними никто не захочет иметь дело. Результат – банкротство фирм, а бывшие супруги, к их чести, не тупо проживают деньги, но успешно ведут бизнес. Далее – переезд из кварталов богатых людей в эмигрантские трущобы. Детей выгонят из элитных школ, и они будут учиться с неграми и нищими арабами. Что-нибудь еще? – повернулся сотрудник к Крупину.

– Мы выдвигаем в качестве одной из версий – убийство на почве коммерческой деятельности потерпевшего…

– Официально предпринимательством Стрельцов не занимался – жил на банковские проценты и доходы от дивидендов. Мы дадим вам список бывших подчиненных покойного, у которых были к нему счеты. С женами, живущими в России, а также с любовницами разбирайтесь сами. Не то зарубежная пресса поднимет шум, дескать, ФСБ старается направить расследование по ложному пути. Кстати, представители масс-медиа уже съезжаются. Список любовниц убиенного мы вам тоже передадим, а он – ох, большой! Мы поехали. До связи! Да, передайте нам все копии ваших материалов!

– Розанов, Хомутов! Окончили составление протокола осмотра места происшествия? – повернулся Виталий Валентинович к подчиненным.

– Так точно, товарищ подполковник!

– Я тоже закончил, – подошел Трофимыч. – Повезем тело на вскрытие. Утром представлю свое заключение.

– Хочу допросить свидетельницу преступления, – кивнул Крупин полицейским из местного ОВД.

– С ней работают психологи. У девушки нервный срыв.

Виталий Валентинович подошел к микроавтобусу в котором сидела Оксана и специалисты-мозгоправы.

– В настоящее время провести допрос невозможно. Свидетельница пережила сильнейший стресс. Единственное, чего мы от нее добились – убийца был в балаклаве. Так, что личность злоумышленника установить по ее показаниям не удастся. Разумеется, ни номера, ни марку автомобиля, на котором скрылся злоумышленник, свидетельница не запомнила.

– Едем в ОВД, потолкуем с задержанными, – принял решение Виталий Валентинович.

В «обезьяннике» томились кавказцы и охранники Стрельцова. Секьюрити обвинили гостей с юга в нападении на хозяина. Те утверждали, что затеял драку «Депутат в законе».

– Чем занимаетесь в Большом городе? – спросил Крупин кавказцев.

– Чем-чем? Работу ищем!

– Посещение ресторана, где вы кутили, не могут себе позволить девяносто девять процентов работающих, не то, что безработные, – отрезал подполковник. – Как оказались в заведении?

– Зашли перекусить.

– Откуда у безработных такие средства?

– Из дома, с Кавказа привезли. На что-то жить надо, пока работу ищем…

– С вами за столом был русский парень. Кто такой? – продолжил Виталий Валентинович.

– Случайный человек! Прикурить попросил. Огоньку ему дали, а сами плясать пошли.

– В это место все приходят со своими зажигалками. Если кто-то дома или в машине забыл – ему официанты прикурить дают. Приведите сюда парня! – приказал Крупин.

– Отпустили мы его. Он заявил, что ничего не видел, а по сему не может быть свидетелем. Мы сняли копию с его паспорта.

– Так, Давыдов Феликс Феликсович, – глянул на копию подполковник.

– Знакомая фамилия, – встрял Розанов. – Одного Давыдова – исполнителя заказных убийств – мы «закрыли», а он в камере покончил с собой. Второго Давыдова, тоже киллера-профессионала, мы нашли сожженным.

– Этот – сын убиенного и племянник самоубийцы. Кличка – Стрелок. Судя по агентурным данным, – отчаянный отморозок. Его даже уголовники не любят. Неоднократно попадал в поле зрения правоохранительных органов по подозрению в совершении заказных убийц. Однако отсутствовала доказательная база, а разговоры наших осведомителей к делу не пришьешь, – ответил Виталий Валентинович.

– Что же вы, братцы, такую дичь упустили? – строго посмотрел Розанов на ментов из ОВД.

– А что ему предъявишь? Оружия при нем не было. Паспорт настоящий, с регистрацией по постоянному месту жительства. По ресторанам ходить закон не запрещает. Свидетельские показания от него никакие. За столиком с кавказцами, говорит, оказался случайно: прикурить попросил. Это тоже законом не возбраняется, – ответили те.

– Значит так, – подытожил Крупин. – Горных орлов «закрыть», лучше – на пятнадцать суток. Налицо факт мелкого хулиганства.

– Ну, это как суд решит…

– Суд решит так, как вы представите дело! Охранников Стрельцова освободить под подписку о невыезде. Если непонятно, за что – разъясняю: за превышение должностных полномочий, нанесение побоев, причинение легкого вреда здоровью. Мы с ними будем заниматься. Ну и скажите им, что бы искали работу. После такого косяка их даже ночными сторожами не возьмут. Сейчас поедем, опечатаем квартиру Стрельцова. Обыск проведем завтра, после получения соответствующих санкций.

На выходе из ОВД сыщиков уже ждала толпа журналистов.

– Каковы версии убийства Стрельцова? – спросили они.

– Версий много, будем их отрабатывать, – ответил Крупин.

– По-моему, версия может быть лишь одна – убийство по политическим мотивам, – нагло попытался надавить на подполковника журналист, крашеный в блондина.

– Еще раз повторяю: версий много. А то про что вы сказали – одна из них. Держите связь с нашим пресс-центром! Его сотрудники будут предоставлять вам информацию, – невозмутимо ответил подполковник.