Читать книгу «Путь на Кристу. Новичок» онлайн полностью📖 — Вадима Денисова — MyBook.



















Инстинктивно мне хотелось показать свою силу и значимость. И двенадцатый калибр в этом деле – лучший друг. Сдержался, глупость, патроны счётны.

Пора готовить.

Итак, у меня был здоровенный таймень, молодой голец, пяток окуней и вынутая из тела рыбины налимья печень. Самый комплект. Надо осваивать, сохранять.

Из тайменьей головы обычно варится уха самодостаточная, ничего больше добавлять не надо. Бывает, что голова настолько велика, что и засунуть её в ведро можно, лишь порубав на части. Когда такая уха остаётся в ведре на ночь, то к утру превращается в нормальное заливное. Ну, моя добыча поменьше, впихнём.

Но газ на такой объём тратить нельзя, ещё и не хватит!

Мясо тайменя мы с мужиками обычно жарили большими кусками, и одной большой рыбины хватало десятку человек – досыта, ещё и на завтрак оставалось… Есть ещё, есть такие края на Северах! В определенных местах таймени бывают «мерными», примерно одинаковыми, что вполне объяснимо. Это не просто прожорливые хищники, а ещё и каннибалы. Собрата-конкурента им надо сожрать в первую очередь! Вот и хавают всех, кто меньше размером. Небольшие особи могут спастись, только удрав в свободную речку, где ещё не завелись настоящие монстры. А в общей зоне живут примерно равновеликие рыбины, они друг друга сожрать не в состоянии.

– Анекдот какой-то…

Действительно.

Сижу на берегу тропической реки и готовлю типичную северную уху!

Прибрал огонь, пусть вызревает. Жидкое нужно. Мне сегодня объём ни к чему – вряд ли при такой жаре к утрецу сладится заливное… От варева потребуется большая насыщенность, позволяющая набить желудок полезными горячими жирами и аминокислотами. А уж мясо тайменя буду жарить на V-образных прутах вокруг костра, почти досуха, с подсолом и красным перцем, постепенно превращая аппетитные ломти в этакие огромные чипсы.

Нахрен я вообще этих окуней таскал? Никакого желания возиться с чисткой. Решено, их тоже зачипсуем. Тогда придётся потрошить…

До воды было метров семь – очень подходящая дистанция. Поболтал ногами. Удобная терраса, даже покидать не хочется.

– Привыкай давай, не отсидишься.

Двинувшись к воде, я захватил не только ствол, но и большое кованое мачете, найденное в ящике.

Плавающий ягуар, говорите? Вряд ли кошка пойдёт на огонь костра, раз тут есть люди, то можно надеяться, что дикий зверь знаком с вариантами исходов предстоящих встреч вблизи лагерей охотников. Хотя чёрт их знает, здешних кисок, ведь запах по островку разливается одуревающий. Так я давно голоден, оказывается!

– Не отдам, даже не думайте.

Гладкая поверхность реки расслабляла. Замечу, поди, приближающегося каймана. Здесь отмель, из глубины не прыгнет.

Когда я решил, что голова поспела, то принялся вытаскивать и кидать кости подальше в реку, туда же забросил и потроха окуней – жрите! На берегу ничего оставлять нельзя, если не звери-птицы, то насекомые соберутся, рядами и колоннами.

Появились какие-то кусачие мошки.

Сначала я помахал загодя подготовленным веником из веток растения, похожего на акацию, потом попрыскал на тело репеллентом, с удивлением обнаружив, что отечественное средство вроде бы помогает и на инопланетной Аракаре, хоть не так эффективно, как раньше. Дальше всё пошло по накатанной схеме. Вот теперь очередь налимьей печени, раньше кидать нельзя – когда голову будешь вытаскивать, всё покрошишь, а часть вообще выкинешь. Разбирать же тайменью башку на деликатесы я не собирался, нет желания. Да и сил.

Вот за что люблю гольца – его практически не надо чистить. Формально пошкрябал, и в кастрюлю. Крупно порубленные куски нежного молодого мяса полетели в котелок, где растопленный налимий жир от печени уже дал красивую жёлтую плёнку.

– Специи…

И этого не пожалеем.

Как бы хорошо чистый речной песок ни фильтровал воду, подстраховаться стоит. В блюде будет много перца. По-таиландски, значится, хряпать будем… Хотя откуда у тайцев возьмутся такие прекрасные рыбины?

Сахарку чуть-чуть, как наиболее безвредного усилителя любого вкуса. Не знали? Так впредь знайте: мужчины кладут в блюдо сахар не для сладости. Куски гольца быстро белели – вываривать ни в коем случае не надо, в такой суперюшке всё нужное уже имеется.

Свежий лук решил изначально зажать, поедая исключительно живаком. Организм находится в сильнейшем стрессе, что будет дальше – неизвестно, витамины пригодятся. Готово! Да не совсем… Напоследок я высыпал в котелок небольшую пригоршню сухой картошки, жидкость моментально загустела, получилась такая болтушка, давно люблю именно так ловить в ухе вкус картошки. И это очень сытно. Так, соли вроде хватает. Чуть-чуть крошеного чесночка… А теперь перчика, чёрного и красного!

Больше никаких извращений, вроде пары ложек водки в объём и головёшки в юшку, не до понтов. Совать в пищу палку из незнакомого дерева? Нет уж. А вот фляжка имеется. Полная. Жаль только, что там не спирт. Спаси Господи, вдруг пригодится в целях медицинских…

Теперь отставляем котелок в сторону, пусть варево набирает вкус.

С жаркой тоже всё было просто. Натёр розоватые ломти солью, без перца, и к жару поближе, знай только, переворачивай периодически.

Костёр горел еле-еле, больше за счёт углей, а не открытого огня, что и нужно для правильной прожарки такой рыбы. Что-то я сильно раскочегарил от страха, тут углей и на пару таймешат хватило бы. Ну, теперь можно и поесть.

Я сидел на песке и хлебал горячую уху до тех пор, пока не понял – сейчас лопну. Потом пил горячий кофе двойной крепости с толстыми белыми сухарями, покрытыми хрупкой патиной сахарной пудры.

– Ещё и зорги… Вас тут только не хватало.

Зорги. Редкие пленённые чудовища, кроме бормотания «зорги-зорги», ничего внятного не произносят. Или гоблины, ещё и так их называют на Реке. Неведомые силы планеты Криста затягивают сюда не только людей: крестообразные двери нового обиталища распахнуты и для представителей какой-то другой планеты. Зелёные чудища попадают сюда так же, как люди, через речные Прорезы, которых, как я понял, немало.

Народ дикий, первобытный. Приходят исключительно на длинных лодках, типа «пирога». Внешне гоблины гуманоидны, антропоморфны, их вполне можно принять за каких-то земных дикарей, если бы не ярко-зелёный цвет кожи. Живут племенами или родами, численностью особей по сорок-пятьдесят. Из вооружения: кустарные луки, копья, топоры, в том числе и метательные. Живут в джунглях выше по течению Леты, передвигаются своими охотничьими группами, к людям выходят крайне редко. Далеко на вёслах не идут, а парусов не знают. Язык непонятен. Общаться с ними категорически невозможно, очень агрессивны… Очень важно – они не умеют плавать! На Аракаре в последнее время не встречались.

В последнее время! Ха!

А когда оно было, позвольте спросить, это последнее время?

Я горестно вздохнул. Рыба прожарилась.

Костер уже почти прогорел, в куче золы алым жаром переливалась дискотека из оставшихся углей. Рядом с кострищем всё ещё томился пяток несчастных распластанных окуней, пропитываясь специями и горячим соком.

«Вкусно получится», – только и смог подумать. Аппетит почти умер, сколько же можно терпеть эту жару, хорошо, что спадает…

Котелок уже убран ближе к железяке, прожаренные чипсы сложены в пакет.

Не дав огню умереть окончательно, я протянул руку, поднял из-за спины толстую сухую ветку, лежавшую поверх приличной кучи дров, собранных вблизи и заготовленных заранее под тентом. Попробовал молодецким ударом переломить о колено, болезненно ойкнул… Это тебе не таёжный сушняк, Дар, осторожней! Всё равно сломаю! Громкий треск, мало похожий на выстрел, тем не менее всполошил каких-то мелких тварей, которые после секундных раздумий с шумом плюхнулись в реку.

Вытянув ноги на теплый песок, я долго сидел у костра, пока не понял, что последние полчаса просто борюсь со сном. Устал смертельно. Сытость плюс акклиматизация – страшная штука. Хорошо, что сейчас ночь, нет изнуряющей жары. Что-то будет завтра… Решив, что пора отдохнуть, я ещё раз потупевшими глазами оглядел пляж и, решив, что погода не испортится – а если и испортится, то по барабану, отправился к железному ящику.

На полпути передумал, вернулся на берег, проверил крепление лодки.

Бросил в угли полувлажный ствол – пусть дымится и подсыхает, пока костер будет гаснуть, засыпая вместе с хозяином… Лег на свёрнутую куртку и тут же почувствовал, как веки наливаются тяжестью.

«А зорги, Дар? А кайманы?»

– К чёрту кайманов, сдохну так от страха и усталости. Все идут своим лесом.

Надо бы забраться в ящик поглубже, по крайней мере, с боков никто не укусит. Ружьё поближе… Стремительно налетающий сон обволакивал, проваливая меня в сумрак забытья. Удобно подложив руку под голову – в такие минуты рука сама собой почему-то укладывается очень удобно, я моментально отключился.

* * *

И так же быстро проснулся.

Было уже утро. Скорее всего, ночь развеялась внезапно, как туман под ветром. Я приподнялся на локте и посмотрел вокруг. Над деревьями солнышко! Это всегда красиво, под любыми широтами. Но в тропиках – особенно. Вот же мир: ни сумерек, ни рассвета.

– Кто последний дежурил, сволочи? Я? Ну, ладно…

Дежурный Дарий Квачин застонал – руку отлежал напрочь, за время провального сна ни разу не поменяв позы. Качественный был отруб, анабиозный. Встрепенулся, растёр ладонью лицо и глянул на часы. Половина седьмого утра на моих, и это время мало чем отличается от текущего, поспорить могу. Ну и поспал! Как себя чувствуешь? Вроде бодрячком.

Натягивая футболку, я, не торопясь, выбрался из ящика-сейфа депо, как старый заслуженный паровоз – с кряхтением и матами в адрес всех подряд, и первым делом запустил маленькую газовую плитку – утренний кофе святее папы римского.

Постонал, погнулся во все стороны, наскоро разминая мышцы, да и пошёл в ускоренном режиме разводить ещё тлеющий костерок, дабы разогреть вчерашнюю уху.

«Кайман» на месте. Ружьё на плече. Мачете у ящика. Мультитул на поясе.

На Аракаре было спокойно.

Настолько, что мне даже стало хорошо. Неплохо, в общем.

Всё-таки остров посреди реки – это действительно здорово!

Что тут делать местному плавающему ягуару, здесь нет для него подходящей дичины. Это для меня, человека, главное – ароматы готовки… Дикий зверь сперва чует совсем другое: тревожные запахи машинного масла и бензина, нагревающегося на солнце металла и резкий неприятный запах пластика. Ради чего ему рисковать, переправляясь через опасную реку? Всегда есть вероятность оставить пушистую конечность в зубах голодной рептилии, в воде свои порядки и свои короли, это тебе не на суше обезьян пугать. Стая пираний тоже может изрядно потрепать.

Пока большая кружка из нержавейки набирала температуру, я, прогоняя остатки сна, поплёлся к реке. Еще сонный, набрал в горсти чуть более прохладную, чем днем, утреннюю воду, сквозь которую были отлично видны семейки маленьких рыб, неторопливо умыл лицо и шею. Эх, окунуться бы… Да чёт страшновато! С другой стороны – мелко, всё видно, никто и подкрасться не успеет. Как там написано: «Если захотите искупаться, то нужно выбирать места в заливах с твердым берегом». Вроде подходящее местечко.

Тут я заметил в воде стремительную тень, пролетевшую над песочком…

Плавать категорически расхотелось, захотелось кофе.

Что запаниковал? Сам же вчера раскидал вокруг остатки рыбы, вот местные и подбирают, следят за экологией. Откидывая мокрые волосы от глаз, я посмотрел на свой импровизированный лагерь. Похоже, и кипяток готов. С кружкой кофе залез в тень, под защиту просторного тента, лег на прохладный песок и раскурил первую, самую вкусную трубку. Маленькая порция табака, для разогрева, так привык.

Отпив сразу почти половину кружки, долго лежал на постепенно прогревающемся песке недвижимо. Так долго, что крошечная жёлтая ящерица, посчитав меня бревном, выброшенным ливневым подъёмом воды, подбежала и замерла возле лица, зыркая вытаращенными бусинками глаз. Вполне дружелюбно показал ей язык – бедняжка чуть в обморок не упала.

– И меня тут хоть кто-то боится!

Именно в этот момент я услышал за спиной какой-то подозрительный треск.

Где именно? Будто столбняк приклеил меня к мягкому песку. Я медленно выпрямлялся со стволом в руках, готовый в любой момент развернуться и выстрелить. Какой патрон стоит в стволе первым? Четвёрка?

Давай!

На ветке, прямо надо мной, сидел здоровый попугай.

Забиться могу, тот же самый!

– А… Это ты, матерщинник?

Яркая крупная птица заплясала на ветке, смешно переступая то влево, то вправо, словно совершала священную утреннюю пляску. Потом крылатый выпендрёжник что-то изрек на своём либо каком-то неизвестном мне языке.

Всё не в одиночку.

– Сухарь будешь?

Птица неожиданно кивнула. Надо же!

А что, интересная игра. Вряд ли этот попугай саблезуб, кровососен и ядовит. Максимум – сопрёт что-нибудь. И то вряд ли, не сорока-ворона, чай. Попка и попка. Дурак.

– Сейчас дам.

Удивительно, но есть мне совершенно не хотелось.

Пришлось организм заставлять. Наскоро позавтракав, я погрел горло ещё раз, но уже вдумчиво. Вокруг песчаной ниши обильно росла неизвестная мне чуть сморщенная ягода, мелкая, с виду вполне вкусная, сплошной витамин С.

– Поп, это есть можно? – я показал на плоды пальцем.

Попугай скривился. Ну или же мне так показалось. Конечно, когда тебе дают третий сладкий сухарь, любая привычная ягода покажется хренью.

Отчего бы теперь благородному белому охотнику, вчалившемуся в крепкий передел и переброс, не выкурить теперь по кайфу? Опять вытащил из мешка небольшой мешочек с пеньковой трубкой и крепкой смесью «ароматный плюс самосад». Вонючий дым птице явно не понравился. Неодобрительно поглядывая на меня, попугай передвинулся на самый край ветки, не желая дышать вредным дымом.

– Как знаешь, друг, как знаешь.

Пора разбираться со снаряжением.

Ясно, с чего надо начать – с боеприпаса.

Я знаю нескольких парней, которые использовали или же используют до сих пор патроны с перевёрнутыми контейнерами. По задумке хитромудрых производителей этакий боеприпас якобы предназначен для стрельбы из гладкоствола на дальние дистанции. Принцип хитрый: при выстреле контейнер с дробью некоторое время летит к цели тыльной стороной и лишь потом переворачивается в привычную позицию.

Что сказать, новелла имеет место быть.

Помню, отец, поясняя непонятные тогда пацану философские истины, говаривал: «Не волнуйся, сынок, пушки к бою едут задом».

Так что разные хитрости бывают… Итак, какое-то время заряд летит раком, а потом переворачивается и высвобождает дробовой сноп, что позволяет, теоретически, получить большую кучность на дальняке. Сам момент переворота и дальность зависят от высоты юбки на дне контейнера. Тут такой нюанс – на расстоянии до тридцати метров контейнер с дробью внутри работает как пуля. Если на тебя нежданно-негаданно вылетит медведь, а в стволе утиная дробь, можно лепить, должно помочь.



1
...
...
9