Казаки-разбойники

А развлекались тут под водочку весьма разнообразно!… Целых пол дня сегодня группа мужчин и женщин весьма представительного возраста бегали и орали пьяными голосами по всему лагерю, – играли в «казаки-разбойники». Кого-то ловили, искали, потом выискивали, кричали, звали. Чтобы не слушать этот крик, я ушел на море и вернулся после 17-00. Вроде бы стало тихо.

Иду по дорожке соседнего лагеря между кустарником, занимающим между деревьев большую площадь. В кустах мне показался какой-то странный звук и шевеление. Пробрался поближе, и мне предстала картина: женщина в купальнике была лежа прикована наручниками к дереву, – руки обнимали дерево. Глаза завязаны, рот заткнут какой-то тряпкой и тоже крепко завязан. Никого вокруг не было. Захочешь освободиться, – не получится ни отвязаться, ни на помощь позвать, ни поговорить с подошедшими.

Я приблизился к ней и шепотом спросил:

– Казаки-разбойники? – на что она закивала головой. – Забыли? – опять закивала. – Сама никак не можешь освободиться? – замотала головой из стороны в сторону. Интересно, интересно. Он нее интенсивно разило алкоголем, хотя сути дела не меняло.

Я сел рядом и огляделся. Сквозь кусты и частые деревья ее на самом деле не было видно. И звуки издавать при таком «пеленании» тоже не могла. Получается, что ее пленили в процессе игры, потом потеряли место пленения или просто забыли по-пьяному об этом и никто не искал или не нашел. Возможно, подумали, что ей надоело играть и она ушла на море или легла спать в палатке. Или поймали и пленили на территории чужого лагеря, а искали в своем… Возраст?… Организм по ряду наблюдений не девичий, по фигуре зрелый, по запаху водки пьяный.

Расстегнул у нее на спине верх купальника и полюбовался, как она едва слышно мычала мне что-то, дергалась, пыталась повернуться на бок. Но у нее это получалось (повернуться) только частично, и только от пояса ниже. Тогда для стимуляции ее сопротивления я снял с нее и плавки. Прикольно так пытается махать ногами в разные стороны, стараясь найти и ударить меня. Но через повязку на глазах явно ничего не видит. Не опознает меня, не найдет.

Сам снял плавки с себя. В процессе подготовки мой член стоял уже столбом, обозревая небо и окрестности. Повернул ее таз так, чтобы мне было удобно. Сел всем своим весом верхом на ее бедра – как раз напротив ее щели. Хорошо, что в обычной поясной сумочке и у меня всегда есть презервативы, – я одел один и обильно на него поплевал. Ну, в таком положении сопротивляться моим «настойчивым ухаживаниям» и проблематично, и бесперспективно. Направив своего одетого коня в ее стойло, я стал медленно входить. Ну, медленно потому, что не хотел порвать презерватив. Хотя и для удовольствия тоже.

Втискивая член во влагалище, чувствовал, как его постепенно обнимают теплые стенки, которые пока еще сопротивлялись его проникновению. Но поддавались. Сопротивлялись не сильно, а как-то с ленцой, что ли… Да какая разница, когда я уже вошел и начал свой цикл движений? Вперед-назад, вперед-назад и так ритмично. Когда почувствовал, что у нее ТАМ захлюпало, а орган об орган стали не тереться, а скользить, я ускорил темп и глубину. Вперед-назад, вперед-назад… Теперь порвать презерватив внутри незнакомого тела невозможно. Дама уже через некоторое время после начала проникновения перестала вырываться и просто выпятила свой зад мне навстречу.

А интересная в связи с тем идея. Я обычно противник полового акта в задний проход, но исключительно потому, чтобы не нанести вред своей партнерши. А если меня не волнует сохранность ее задницы, то какая разница. Всё равно буду входить в презервативе.

Когда я начал кончать, то вдавился в нее всем телом. Сильные «удары», проникающие на максимальную для такой позиции глубину, увенчались приятной разрядкой внизу живота.

Сидя рядом, я отдышался, поменял презерватив, обильно смазал его ее же смазкой из влагалища, – всё равно вытекает без пользы, – и теперь уже еще осторожнее вошел в задний проход. Ну, здесь ощущения были, так сказать, «не очень». Мои предубеждения по поводу этого варианта сношения оправдывались. Покачался немного взад-вперед и, снова сменив презерватив, продолжил упражнения в естественную дырку. Так и приятнее, и привычнее, и уже смазано ею же самой в достаточном объеме.

«Попрыгал» на ней уже несколько дольше, но смог выдавить из себя вторую порцию. Ура! Сегодня хоть легче будет спать и не надо искать отсос или «откачку». Полежал рядом минутку и решил, что не надо здесь на долго задерживаться, т. к. мало ли кто нагрянет.

Собрался и ушел. Идти было немного не удобно на слабых ногах, – хорошо поработал, как никак. Присел на траву в кустарнике через тропу, – просто отдохнуть.

– Пацаны, я тут такое нашел! – услышал я горячий громкий шепот с той стороны, откуда только недавно, к счастью, удалился. – Все сюда! Я уже начал пользовать первый, а вы в очередь выстраивайтесь.

– Как-то так, – подумал я сам с собой, и начал движение в сторону палатки, чтобы просто отдохнуть после купания в море…

Лейла

– Алик! Алик. Алик, да проснись же… – но наш восточный друг был мертвецки пьян и почти трупом лежал за палаткой.

Ладно, я пришел не за Аликом, а за его благозвучной гитарой. Он когда-то говорил мне, что я в любое время могу ее взять из палатки с условием возврата после того, как попользуюсь. Я и не стал сильно задумываться, откинул полог палатки и вошел в нее. Полог за моей спиной вновь запахнулся. Но свет костров проникал сквозь тонкие стены палатки и внутри нее было достаточно светло. Точнее достаточно, чтобы увидеть спящую женщину Алика.

Она голая раскинулась на спортивном коврике, широко раскидав руки и ноги. Зрелище спящей нимфы было бы менее соблазнительно для голодного фавна, чем она в настоящее время для меня. Я всегда с вожделением смотрел на нее, когда она появлялась в лагере под руку с Аликом. Лейла. Так ее называл и представлял Алик. Говорил, что ее муж. Без нее рассказывал мне, что безумно любит ее, но у них уже несколько лет не получалось сделать детей. И это было их бедой. Вот решили приехать в этот свободный бардовский лагерь на берегу моря и попробовать сделать их здесь, на свободе, на природе, без спешки и суеты города. Только мне что-то не нравилось, что сам муж был ежедневно пьян до лежачего состояния.

Еще он рассказывал, что они любили ролевые игры. Потому я взял лежащий на рюкзаке поясок от женского пляжного халатика и тихонько завязал спящей женщине глаза.

– Алик? – сквозь сон произнесла она.

– Угу, – как можно тише и невразумительнее ответил я ей и аккуратно стал массажировать ее половые губы, нащупывая клитор. Найдя клитор, стал нежно придавливать его двумя пальцами и водить из стороны в сторону.

Видимо привычная к завязыванию глаз и различным действиям мужа Лейла не стала задумываться над этими действиями, пошарила вокруг себя и нащупала мой член сквозь плавки. Взяв член в руку, она снова стала погружаться в сон. Я знал не по наслышке, что женщины хорошо знают члены своих постоянных партнеров, и могут различить их наощупь. Потому не стал вынимать его сразу из плавок и позволять его активно и детально ощупывать. Хотя спящая Лейла и так снова спала, а пальцы руки снова расслабились. Я аккуратно убрал ее руку, приспустил плавки и лег на нее. Член сразу пристроил к ее набухшим и увлажнившимся губам и надавил им на них. Губы раздвинулись и пропустили его внутрь. Я стал осторожно входить внутрь, словно оглядываясь по сторонам. Хотя почему «словно»? Я на самом деле опасался, что Алик проснется и притащится в палатку. Но за задним полотном палатки продолжался его громкий храп, и я понимал, что у меня еще есть некоторое время. Потому я стал быстрее погружаться в его женщину, стремясь хотя бы достигнуть ее дна. Достиг. Немного вытащил член назад и снова достиг дна. Опять вытащил и снова с силой втолкнул его внутрь.

Лейла застонала во сне, вытянула вверх руки и поддалась тазом мне навстречу. Потом обхватила меня ногами и почти повисла на мне во время очередного моего движения наружу. Я стал двигаться интенсивно и быстро, торопясь избавиться от скопившегося внутри меня напряжения и быстро кончил в нее. Когда я начал кончать, даже в неверном свете костра сквозь стенку палатки было видно, как на ее лице появилась довольная улыбка.

Я выскочил из нее и из палатки с гитарой в руке.

Мы долго сидели у костра с друзьями, играли на гитаре, пели, немного выпили вина, – прошло несколько часов. Всё это время у меня из головы не выходила Лейла, раскидавшая руки и ноги почти на ширину всей палатки. И я решился снова. Забрал гитару и под предлогом, что устал и хочу спать пошел возвращать ее Алику. Алика растолкать вновь не удалось. Потому я снова вошел в палатку, но уже осторожно. Лейла спала на животе, повернув голову вбок и подложив под нее обе руки, всё так же раскидав руки и ноги в стороны. И поясок от халата так и не сняла с глаз.

Я положил гитару на место, где я ее взял, снял плавки и пристроился на ней верхом. Она лежала на животе и потому я пристроился у нее на бедрах. Пощупал ее область между ногами и пальцами развел ей половые губы. Член скользнул в уже разведанную нору и снова погрузился на всю глубину. Лейла вздрогнула всем телом и стала выпячивать мне навстречу свои ягодицы. Можно ли сказать, что она изменяла своему мужу? Но ведь она думала, что это ее муж в настоящее время таранит ее влагалище! Она не знала, что это совершенно посторонний мужчина совокупляется с ней. Или чувствовала?…

Я снова поторопился и кончил в нее. Потом осторожненько вышел наружу и ушел в свою палатку.

На следующее лето Алик и Лейла не приехали в лагерь. Говорят, что она родила Алику сына и тот был этому безмерно рад. Я тоже был очень рад за них.

Таня

– Привет. Мне нужна твоя помощь, – передо мной стояла молодая женщина с двумя детьми. Сказать, что красавица нельзя, но и не уродка. Худощавая и невыразительная лицом в очках с большими и сильными линзами. Купальник без изысков, обычный. В остальном она тоже не отличалась от жителей этого палаточного лагеря.

– Нет, нет. Извини, я не педиатр.

– Да нет же! Помощь нужна лично мне. Понимаешь, когда я вчера купалась в море, то в уши, наверно, попала вода. И сегодня с утра одним ухом я вообще не слышу, а вторым ухом как сквозь толстый слой ваты. И шумит как-то там глубоко…

– Думаю, что тебе надо обратиться в местную поликлинику к ЛОР-врачу.

– Понимаешь, мне сейчас совсем не с руки кинуть на целый день этих двух спиногрызов и ехать за тридевять земель. И не известно, а вдруг она в отпуске или просто там такого специалиста нет. А о тебе просто легенды ходят о твоей универсальности.

– А если у меня нету чем помочь тебе?

– А если я приду вечером с большой емкостью вина?

– На у меня на самом деле нет для выполнения этой манипуляции шприца Жанне. Ну, это такой шприц на двести-двести пятьдесят миллилитров.

– У меня есть шприц на двадцать миллилитров.

– Татьяна, ну…

– Давай ты попробуешь. А если не получится, я буду искать. Кто меня отвезет в город из этой глуши.

Я сказал ей что надо сделать до начала экзекуции, и она ушла.

Я сидел у костра с друзьями и детьми половины лагеря, пели песни, разговаривали, просто молчали. Когда пришла Татьяна, я улыбнулся и повернулся к ней. Она села радом с нами у костра и протянула мне шприц и банку с кипяченной водой.

– Таня, пошли за кусты всё это делать.

– В кусты мы потом пойдем, если мне понравится, – рассмеялась она.

– Поверь, лучше за кусты, – сказал я, поднялся и пошел впереди.

Не буду рассказывать технику проведения этой манипуляции и трудности делать ее таким относительно малым шприцом, но когда после промывания только одного уха у нее на плече лежали комья ушной серы и коричневая жижа от уже распавшейся от воды серной пробки, то она была достаточно удивлена.

– Слушай, как хорошо, что мы ушли в кусты. Вот это, – она показала на коричневую жижу. – Сейчас бы видели половина лагеря, а остальной части жителей лагеря потом рассказали бы.

– Да, и еще оставшиеся до конца сезона пол лета обсуждали бы это, – улыбнулся я. – Доктора надо слушать.

– Я поняла, поняла. И очень благодарна тебе. С меня вино местного производства.

– Ладно, пошел я.

Вечером она на самом деле пришла с полуторкой разливного вина и позвала меня купаться в море под звездами. Из-за такого купания полуторка вина как-то и не отразилась на нашем состоянии. Освеженные морем и огорченные результатом действия вина мы вернулись в лагерь. Когда мы присели за палаткой одного из начальников, то Татьяна вдруг подскочила.

– Слушай. Я только что чуть не села на такую же полуторку вина. Я не знаю, чье и что за вино в ней, но явно… – она отхлебнула и замурлыкала от удовольствия. – Уходим отсюда. А то вдруг за ней придут.

Я и так уже понял, чье это вино, – моего начальника. Тем более мне тоже хотелось покинуть место. Я только что понял, что сидим около его палатки.

Мы пошли к моей палатке, взяли оттуда одеяло и углубились в лес. Но очередной прогалине постелили на траву одеяло и… Вместо того, чтобы пить украденное вино, мы начали целоваться. Таня сняла очки, чтобы они не мешали, и потом откинулась на спину, предоставив мне больше поверхность для поцелуев. Чем я и воспользовался: что-то целовал, что-то гладил и ласкал.

Мои руки медленно блуждали по ее купальнику. Потом я приспустил ее бретельки с плеч и обнажил ее груди в темноте. Хотя было много звезд на небе, но под кронами деревьев их свет плохо освещал ее тело. Целовать грудь и потом теребить губами и языком соски… И при этом чувствовать, как член уже чуть ли не лопается от напряжения в плавках. Я стал специально тереться этой частью своего тела о ее ноги, чтобы и она почувствовала, как я ее хочу.

Потом приспустил ее купальник ниже, стал гладить живот и целовать пупок.

– Хватит, – вдруг сказала она и, отстранив меня, полностью сняла купальник. Положив меня на себя, широко развела ноги. Устроившись у нее между ног, я, не откладывая, нащупал ее щель между ногами и направил торчащий член туда. Он хорошо вошел в женское тело, – прохладное от купания снаружи и очень теплое, почти горячее, внутри. – Ах!!! – было ее ответом на мои действия.

Татьяна стала ритмично выгибаться мне навстречу, а я стал – тоже ритмично – толкать ее членом к земле. Судя по всему, мы оба были сильно перевозбуждены. Потому уже через десяток или около того фрикций бурно кончили со сдавленными стонами.

– Да, хорошо с тобой, – отдышавшись сказала Таня и постаралась выбраться из-под меня. – Пошли купаться в море.

Я тоже встал. Мы закинули одеяло к моей палатке и пошли к морю. Я люблю ночное море в спокойную погоду. Еще с детства любил лежать на воде и наблюдать звезды. Так же и сегодня, пройдя на глубину «по пояс», мы легли оба на моду и смотрели вверх. О чем-то лениво болтали, держась за руки, чтобы легкие покачивания поверхности воды не относили нас друг от друга.

– Погоди-ка, – вдруг сказала Таня и встала на дно.

Она встала у меня между ног, наклонилась к моему паху, высвободила из плавок член и взяла его в рот. Я сначала от неожиданности чуть не погрузился под воду, но потом выровнялся и стал прислушиваться, как ее язык ласкал головку члена. Член стал возрождаться к активной жизни. Дождавшись, когда он примет полное боевое положение, Таня отошла туда, где вода достигала ей только пах, раздвинула широко ноги. Я уже оказался у нее между ногами, и она ввела член себе внутрь.

– Может быть пойдем на берег? – спросил я ее. Но она замотала головой и как-то так отрицательно что-то промычала.

– Я так всегда хотела попробовать, но муж не соглашался. Не спеши. На берег потом пойдем. Дай мне кончить.

Я понял, что она одной рукой держит член, а другой рукой ласкает себя под водой между ног. Я старался не шевелиться на поверхности воды, чтобы не погружаться сам и не погружать член под воду. Последнее было самое трудное. И я держался, сколько мог, пока Таня не вздохнула глубоко. Она оттолкнулась от дна ногами и тоже легла на спину рядом со мной на поверхности воды.

– Спасибо тебе. Теперь проси что хочешь.