3. О Вертер!

– В молодости я жил вашим Вертером.

– Неужели?

– О, поверьте моей искренности!

Из разговора Наполеона с И.В. Гете.

Ничего еще не делал, но уже готовился к чему-то, торопился куда-то, чего-то ждал, на что-то надеялся и мечтал, мечтал до иступления.

Д. С. Мережковский.

Набулионе вспомнил о Джикоминетте только сейчас, когда Королина спросила его о любви. Была ли у него любовь? Да, была. Ему не нужно стыдиться, что у него не было любви, как нет денег заказать мундир у хорошего портного и на экипаж, чтобы приехать на свидание к Королине или посетить мадам Грегуар дю Коломбье.

– Умерла… – растерянно повторила Королина, – это, наверное, так печально…

– Чтобы понять это, нужно пережить такую же утрату, – холодно сказал Набулионе.

– О да, – виновато согласилась Королина.

– Быть непонятым – это судьба многих из нас, – вслух сказал Набулионе и мысленно продолжил: «Ах, зачем не стало подруги моей молодости! Ах, зачем я ее знал! Я сказал бы: «Безумный, ты ищешь то, чего на этом свете не найти».

Эти строки из «Страданий молодого Вертера» всегда оказывали очень сильное воздействие на молодого корсиканца.

– Вы так много пережили, – робко сказала присмиревшая Королина, – вы страдали…

– Да, моя жизнь окончена. Стоит ли жить после всего, что мне пришлось перенести? Разве возможна любовь в этом мире? О, эта мишурная нищета, скука среди всех этих мерзких людей, которые здесь толкутся! Как смешно смотреть на их мелочное соперничество! Как они следят друг за другом, как подстерегают один одного, как стараются не допустить, чтобы кто-то из них не опередил их толпу, копошащуюся в своем ничтожестве, хотя бы на один шаг, не возвысился над их презренным скопищем, хотя бы на один дюйм! О Вертер! – как ты прав! Нет, любить здесь, среди людей, невозможно! Любить можно только вдали от человечества! На одиноком острове, возделывая своими руками землю и добывая себе пищу. Вдвоем, в бедной хижине, как Поль и Виргиния!

– Ах, Поль и Виргиния, – воскликнула Королина, – как бы я хотела оказаться на их месте, в их хижине! Я рыдала всю ночь, когда прочла историю их несчастной любви. Моя подушка промокла от слез!

– Сен-Пьер – гений. Только он и Руссо! Когда я прочел у Сен-Пьера: «Всякий, кому пришлось много выстрадать от людей, ищет уединения», – я понял, что он гений. Только одиночество спасало меня от этого мира!

– О, как я вас понимаю, – восторженно пролепетала Королина: «Какой он все-таки необычный, этот Набулионе. Это любовь, это жестокие утраты так возвысили его чувствительную душу! Какие удары безжалостной судьбы ожидают его. О, как нужна ему поддержка и верная подруга! О, как он несчастен! Можно всем пожертвовать ради него! О, как это восхитительно!»

– Когда я вижу границы, в которые заключен человек со всеми порывами его страстной души, – продолжал Набулионе, возвращаясь к своему любимому «Вертеру», – когда вижу, что человека заставляют жить только ради удовлетворения его потребностей, которые, в свою очередь, не имеют иной цели, кроме как только продлить его жалкое существование еще на некоторое время, еще хотя бы на одно мгновение, когда я понимаю, что ради этого низкого существования я должен заковать в цепи свой дух, я вижу, что я – всего лишь узник, заключенный в четырех стенах темницы этого презренного мира! И тогда я ухожу в самого себя и только внутри себя нахожу я целый мир, мечты и стремления! И как бы я ни был угнетен, какие бы сети ни опутывали меня, мое сердце, мое сознание жаждут сладостного чувства свободы и я понимаю, что должен навсегда покинуть эту темницу!

– Навсегда? – ощущая легкий холодок страха переспросила Королина, вдруг осознавая, о чем говорит ее кавалер.

Но семнадцатилетний поручик артиллерии уже не слышал ее слов.

– О, эта пустота, ужасная пустота, которую я чувствую в моей груди! Я готов разорвать себе грудь, прострелить себе мозг от мысли, что люди так мало значат друг для друга! Увы! Любовь, радость – разве это возможно? Каждый вечер я ложусь в постель с желанием и надеждой не проснуться уже никогда. Никогда! А утром открываю глаза и к своему ужасу вижу солнце и снова я несчастен! Перед моей душой падает занавес и сцены бесконечной жизни превращаются передо мной в бездну, уходят в пропасть вечно зияющей впереди могилы. Тоска давит мою грудь, отчаяние охватывает мою бедную душу. Вокруг меня небо и земля и я не вижу ничего другого, кроме раскрытой пасти невидимого чудовища, поглощающего дни и годы, пережевывающего людей и меня вместе с ними. Разве не в том судьба человека, чтобы страдать и пить свою горькую чашу? Зачем же притворяться, что эта чаша сладка? Зачем мне стыдиться своих истинных чувств, когда все мое существо колеблется между бытием и небытием, когда прошлое как молния над мрачной бездной освещает будущее, и все вокруг меня исчезает и весь мир гибнет вместе со мной? Что такое человек! Как бессилен он именно тогда, когда ему нужны силы, когда он порывается к бесконечному?! Ах, был ли до меня кто-нибудь так несчастен? О судьба! О человечество! Что делать мне в этом мире? – Набулионе отвлекся от «Вертера». – Если я все равно должен умереть, то не лучше ли самому убить себя? Ведь я стою на пороге этой жизни и она сулит мне только бесконечную цепь несчастий и унижений. О как далек человек от природы! О как прав Руссо! Как прав Сен-Пьер! Как труслив и подл, как раболепен человек! Нет! – Набулионе снова вернулся к «Вертеру» – Умереть! Умереть и прекратить это бессмысленное существование. Исчезнуть! Что это значит: умереть, исчезнуть? Умереть. Могила. Тесно и темно. Холодная земля…

Страстный, мрачный монолог Набулионе сначала производил сильное впечатление на Королину. Но он увлекся и говорил очень долго и Королине стало скучно. Она тоже когда-то пролистывала «Страдания молодого Вертера», но роман немецкого писателя Гете, которым зачитывались сентиментальные юноши, не отозвался в душе жизнерадостной девицы.

Она только-только вступает в жизнь, она красива и носит самые модные дорогие платья и принимает целый парад кавалеров, которые должны добиваться ее руки, ей хотелось смеяться, веселиться, кокетничать и танцевать – в том числе и вальс, когда партнер, волнительно положа руку на талию, вихрем кружит тебя по залу, а ты едва успеваешь переставлять ноги в изящных туфельках на счет и – раз, два, три, и – раз, два, три.

А тут могила, тесно и темно, холодная земля…

4. Он интересен, но он глупышка

Мечтать я всегда любил.

Наполеон.

 
Мечты, мечты! где ваша сладость?
Где, вечная к ней рифма, младость?
 

А. С. Пушкин.

 
Мечты, мечты, где ваша сладость?
Мечты ушли, осталась гадость.
 

Простонародная пародия на стихи А. С. Пушкина.

Королина остановилась у старого вишневого дерева, под ветвями, изогнувшимися от тяжести крупных спелых темно-красных плодов. Набулионе, увлеченный своими словами, ушел вперед. От «Вертера» он опять вернулся к Сен-Пьеру.

– Жизнь человека подобна башне, которую венчает смерть. Смерть это великое благо, это исцеляющая ночь, следующая за призрачным днем, полным глупых миражей, тревог и бесполезного страха смерти. Смерть избавляет человека от бедности, унижений, страха, болезней, мучительных терзаний и горестных потерь.

– Господин поручик, куда же вы ушли, – с нотками раздражения окликнула Королина своего кавалера. – Я хочу вишен.

– Я ушел? Куда? – остановился Набулионе. – Да, я только путешественник, странник на этой земле! Но разве человек может быть в этой жизни чем-то большим? – воскликнул юный философ, поворачиваясь к своей спутнице.

– Я хочу вишен! – почти рассердилась Королина.

Набулионе подошел к красавице и, все еще продолжая монолог, сказал уже своими словами:

– Всегда одинокий среди людей, я возвращаюсь к своим мечтам лишь наедине с самим собою.

– Я хочу вишен! – капризно топнула ножкой юная красавица.

Набулионе наклонил ветку – и спелые вишни оказались прямо перед Королиной: «О Боже, неужели он так глуп! Что же, я сама должна рвать эти вишни?» Но артиллерийский поручик наконец-то догадался, что от него требуется. Он сорвал вишенку, Королина чуть вытянула шею и приоткрыла ротик и он положил темно-красную ягоду в ее чуть-чуть припухлые, маленькие, но такие зовущие губки.

Королина съела вишню, изящно нежными пальчиками выбросила косточку и повторила все сначала. Но когда Набулионе положил ей в губы вишню, она наклонилась вперед, как бы предлагая ему взять своими губами из ее губ соблазнительно темно-красный маленький плод.

Поручик ничего не понял. Он сорвал себе с ветки вишню и съел ее. Тогда Королина незаметно подтолкнула языком свою вишенку и ягода упала прямо в глубокую ложбинку, разделяющую две тугие округлости ее груди, обнаженные глубоким вырезом легкого летнего платья.

Набулионе заметил это и, рассмеявшись, протянул ей взамен другую вишню. Поняв, что кавалер не решится достать упавшую вишню, Королина сделала это сама и уже без всякого интереса съела еще несколько вишен и заторопилась в дом, где ее, наверное, давно заждались к завтраку.

– Ах, мама, – сказала она мадам Грегуар за утренним кофе, отвечая на ее вопросительный взгляд, – он совершенно глупышка.

– Он ведь очень молод, – ответила мадам Грегуар дю Коломбье, – но этот неотесанный поручик не такой, как все. В нем что-то есть. Поверь мне.

– Да, он интересен. Но он глупышка, – подвела окончательный итог Королина.

Мадам Грегуар улыбнулась, но ничего не сказала дочери. Она хорошо понимала, что поручик Набулионе Буонапарте не подходит в качестве жениха ее дочери. По воскресеньям она устраивала небольшие вечера с танцами. На эти вечера заботливая мать приглашала и Буонапарте, но он почти не умел танцевать, и выполнял фигуры контрданса так же до смешного неловко, как и говорил по-французски, и трех лейтенантов из его же полка – де Менуара, де Фантенеля и де Винье – они прекрасно танцевали и умели пошутить, блеснуть остроумием на безупречном французском языке. Все трое происходили из приличных семей.

На эти вечера приезжал и офицер лотарингского полка де Бресье – уже капитан, человек с определенным будущим, обстоятельный и дальновидный, владелец родового замка недалеко от Лиона.

Он не станет в пылу восторга декламировать монологи, составляя их из реплик гетевского Вертера. Ему куда интереснее виды на урожай и цены на вино, в этом году они скорее всего опять вырастут, и это существенно увеличит доходы от имений.

Для разнообразия, для более полной картины нужен и артиллерийский поручик Набулионе Буонапарте. Он несколько смешон, Королина понимает это. Но потому и понимает, что выслушивает его странные речи, тайно встречаясь с ним рано утром в старом фруктовом саду, а танцуя с ним, видит, как он путает фигуры контрданса.