Отсутствие ясного и четкого ответа на данный вопрос послужило причиной возникновения последующих многочисленных, приводивших к большому кровопролитию, расколов, нанесших исламу тяжелые раны, не заживающие до сих пор. Разгоревшиеся после смерти Мухаммеда яростные споры о его преемстве привели к фундаментально противоположным точкам зрения, и к возникновению, на их основе, соперничающих между собой внутриисламских движений, чьи приверженцы рассматривали себя в качестве борцов за истинную (по их убеждению) веру, за «правильную» форму ислама. Не последнее место среди этих соперничающих между собой движений занял со временем и орден низаритов, чье возникновение было напрямую связано с цепочкой событий, которые будут описаны далее.

Сначала пророк Мухаммед решил назначить своим преемником, или наместником – «халифом» – Абу Бакра ас-Сиддика… Тот был избран халифом в Медине, но умер вскоре после своего избрания. Абу Бакра сменил новый халиф – Омар (Умар) ибн аль-Хаттаб, при котором начался поистине блестящий период исламских завоеваний, вкратце описанный нами выше. Омар учредил особую коллегию выборщиков, которым надлежало избрать ему преемника, после смерти Омара. Как и у всякого правителя, у Омара имелись не только друзья, но и враги. В 644 году произошло событие, как бы предвосхитившее на несколько веков совершаемые низаритами террористические акты. Когда благочестивый халиф пошел помолиться в мечеть, подкравшийся к нему убийца из числа новообращенных иранцев (факт многозначительный, как сказал бы наш знаменитый историк Николай Михайлович Карамзин) по имени Абу Лаулу Пероз (Фируз) шесть раз пронзил «предводителя правоверных» кинжалом…

Своевременно назначенная Омаром коллегия выборщиков избрала очередным халифом Османа, или Усмана, ибн Аффана, одним из первых обращенного самим пророком Мухаммедом в исламскую веру и женатого на двух дочерях Мухаммеда (исламом дозволялось многоженство-полигамия, в случае, если у супруга-многоженца хватит любви и материального достатка на несколько жен). Уже на этом раннем этапе истории ислама стали проявляться угрожавшие единству мусульманской веры внутренние противоречия. Халиф Осман ибн Аффан попытался внести изменения в некоторые части Корана – священной книги новой веры, что вызвало антагонизм среди правоверных, часть из которых встала в оппозицию к халифу. Оппозиционное Осману течение (или «партию») возглавил «хазрат» Али ибн Абу-Талиб, прозванный за свою воинскую доблесть «Мечом ислама» младший двоюродный брат и зять Мухаммеда, женатый на любимой дочери пророка Фатиме (изображение «руки Фатимы», издавна служившее навершием мусульманских – преимущественно шиитских – знамен и боевых значков, считалась и считается по сей день магическим талисманом – оберегом от нечистых духов и других сил зла; любопытно, что и у иудейских каббалистов имеется аналогичный амулет, но заключенный в шестиконечную звезду-гексаграмму, и именуемый «рукой Мириам», сестры пророка-боговидца Моисея-Мусы). Число противников Османа быстро, возрастало, и в 656 году халиф, дерзнувший подвергнуть священный Коран «исправлениям», пал жертвой ножей убийц-фанатиков. Таким образом, практика «священных» убийств «во имя веры» стала частью повседневной жизни мусульманской «уммы» на очень раннем этапе истории ислама, а вовсе не была неким позднейшим низаритским нововведением.

После убийства злополучного Османа, «хазрат» Али – «Меч ислама» и законный обладатель завещанного ему самим пророком мусульманской веры меча с раздвоенным клинком (знаменитого Зульфикара, принадлежавшего, до Мухаммеда, побежденному тем в битве при Бадре мекканцу-«многобожнику» Мунаббиху ибн Хаджжаджу), заявил о своих правах на звание халифа правоверных, что в условиях хаоса и обострения внутриполитической обстановки в исламском мире оказалось делом отнюдь не безопасным. Сторонники и родичи убитого Османа, естественно, взывали о мести. Несомненно, многие из них усматривали в покушении на повелителя правоверных руку его соперника Али. Противники «хазрата» Али сплотились вокруг исламского правителя Сирии (или, по-арабски, Билад аш-Шам) по имени Муавийя (Муавия) ибн Абу-Суфьян из рода Умайядов, или Омейядов (араб.: Бану Умайя). Умайяды принадлежали к числу знатнейших семейств доисламской Мекки. Почти все они первоначально боролись против пророка Мухаммеда и его нового вероучения, прежде чем, в конце концов, присоединились к победоносному исламу. Поэтому неудивительно, что Умайяды, всегда смотревшие на представителей хашимитского рода пророка как на «выскочек», давно мечтали возглавить арабскую державу. Теперь их отпрыску – Муавийи – представилась такая возможность, и он не замедлил ею воспользоваться. С целью усилить жажду мести за убитого халифа среди поддерживавших Муавийю мусульман, окровавленная одежда заколотого Османа была выставлена на всеобщее обозрение в Дамаске. Аналогичным образом в свое время римский политик Марк Антоний, сторонник заколотого заговорщиками диктатора Гая Юлия Цезаря, выставил окровавленную одежду убитого на всеобщее обозрение в Риме, вызвав тем самым взрыв всеобщей ненависти к его убийцам и их сторонникам. Возможно, об этом было известно Муавийи или кому-либо из его более образованных советников из числа перешедших из христианства в ислам сирийских ромеев…

«Хазрат» Али пытался как-то оправдаться, отвергая тяжкие обвинения в свой адрес, и заключить со своими противниками компромисс, однако надвигавшаяся гражданская война была неизбежной. В ходе разразившегося вооруженного конфликта в 657 году на территории Месопотамии, или Двуречья (современного Ирака) произошла битва при Сиффине, не принесшая решительной победы ни одной из сторон. Однако после перехода Миера на сторону Муавийи соотношение сил внутри исламского мира явно изменилось в его пользу. Вскоре после этого, в 661 году, во время моления в главной мечети расположенного на территории Ирака города Куфы, пал жертвой отравленного кинжала убийцы-хариджита (представителя отколовшейся от сторонников «хазрата» Али после Сиффинской битвы исламской фракции, начавшей борьбу как против приверженцев Али, так и против приверженцев Муавийи) по имени Абдуррахман ибн Мулджам и сам халиф Али. Место «закланного, аки овча» зятя основателя ислама занял его старший сын по имени Хасан, внук пророка Мухаммеда (не признанный сторонниками Муавийи халифом). Но вскоре, тяжело раненный в результате очередного хариджитского теракта, Хасан был вынужден пойти на мировую со своими противниками и отречься в Медине от звания халифа. Вскоре после своего отречения от халифского звания сын «хазрата» Али был, вероятнее всего, отравлен одной из своих жен. Сторонники отравленного Хасана не преминули усмотреть в его отравлении руку «неправедного» омейядского халифа Муавийи, обвиняемого ими во всех бедствиях и невзгодах, обрушившихся на Али и на его семейство.

После переселения Али и Хасана в лучший мир, весь «дар-аль-ислам» оказался под единоличным контролем победоносного Муавийи, которому было предназначено судьбой (или, с мусульманской точки зрения – неисповедимой волей Аллаха) стать первым халифом из рода Омейядов-Умайядов и перенести столицу державы правоверных из Аравии в сирийский Дамаск, откуда потомки Муавийи девяносто последующих лет правили Арабским халифатом. С учетом тенденций развития исламской «уммы» на протяжении нескольких предыдущих лет, Муавийя имел все основания ощущать зыбкость и шаткость преемства пророка Мухаммеда. И потому, прекрасно понимая, что и он – смертен, предпочел, вместо того, чтобы и впредь полагаться на эффективность (или неэффективность) системы избрания себе преемника коллегией выборщиков, назначить себе преемника еще при жизни. Поэтому Муавийя во всеуслышание объявил, что после его смерти его наследником – новым халифом правоверных – станет его сын Язид ибн Муавийя.

С этим выбором согласились как омусульманенный Ирак, так и исламизированная Сирия. Между тем, духовным (да и историческим) центром исламского мира по-прежнему оставалась знойная Аравия со священными городами Меккой и Мединой. И потому Муавийя принял решение лично посетить Мекку и Медину, с целью добиться признания жителями обоих городов легитимности назначенного им преемника. В Медине произошли серьезные беспорядки. Хусейн, младший сын заколотого фанатиком Али ибн Абу Талиба, и поддержавший Хусейна, сын первого халифа Абу Бакра – Абд аль-Рахман —, отказались признать законность провозглашения Язида преемником Муавийи в сане халифа. Но им недоставало сил для оказания эффективного противодействия поползновениям Муавийи, и потому они вынуждены были бежать из Медины в Мекку (по маршруту, противоположному «хиджре» пророка Мухаммеда). Тогда Муавийя обратился к жителям священной Мекки, стремясь убедить их в том, что будет лучше для всех и каждого согласиться с его выбором Язида себе в преемники. Когда же халиф убедился в том, что его призыв, в силу целого ряда обстоятельств, не нашел у мекканцев ни одобрения, ни поддержки, Муавийя перестал полагаться лишь на силу убеждения. Осознав, что только силой оружия сможет принудить жителей Святого Града Мекки согласиться с тем, что Язид займет место Муавийи после его кончины. Так и случилось. После того, как самая главная святыня ислама – город Мекка – под угрозой поголовной резни, склонившись перед вооруженной силой Муавийи, объявил о своей поддержке Язида, всему исламскому миру оставалось лишь последовать примеру Мекки.

Казалось, что вопрос халифского преемства был решен отныне раз и навсегда. Капитуляция Мекки – важнейшего в религиозно-символическом плане города «дар-аль-ислама» – вроде бы подвела черту под споры о наследии пророка и легитимности Омейядов. Однако насильственные методы, которые Муавийя использовал при совершении им государственного переворота (и, по большому счету, узурпации власти над всей «уммой») оставили в сердцах и душах многих мусульман горький привкус и осадок свершившейся на их глазах очевидной несправедливости. К тому же Муавийя, возможно, сам того не желая и не осознавая, создал прецедент, давший другим пример для подражания. С тех пор всякий пребывающий у власти халиф при жизни назначал себе преемника – как правило, своего старшего сына. Этот путь наследования халифской власти, избранный Муавийей, не нашел одобрения у многих мусульман. Поэтому совсем не удивительно, что после смерти Муавийи в 680 году его сын Язид отнюдь не снискал у «муслимов» всеобщей поддержки. Хусейн по-прежнему пребывал в безопасности в священной Мекке, под защитой безбрежных песков Аравийской пустыни, отделявших его от поддерживающей «неправедного» Язида Сирии. Хотя Хусейн и отказался признать законность притязаний Язида на халифскую власть, он вряд ли был бы способен изменить сложившуюся в «умме» ситуацию в свою пользу, пока оставался в Мекке, хотя и продолжавшей считаться духовным центром ислама, но все-таки находившейся на периферии политической жизни Халифата, в отличие от Дамаска-Димашки, ставшего, со времен Муавийи, по воле первого халифа-Омейяда, неоспоримым политическим центром мусульманского мира. Иными словами, Хусейн мог не опасаться за свое существование лишь до тех пор, пока оставался в надежно укрывавшей его Мекке, но был не в состоянии оказывать оттуда мало-мальски ощутимого влияния на ход политической жизни «дар-аль-ислама».

И потому, когда в 680 году Хусейн был призван своими, объявившими о готовности оказать поддержку его правому делу, сторонниками в Куфе (том самом городе, в котором был смертельно ранен «Меч ислама» Али), он принял решение последовать их призыву и ступить на стезю военно-политической борьбы с Омейядами. Его друзья-мекканцы, не уверенные в искренности куфийцев, в серьезности сделанного ими Хусейну предложения и в реальности обещанной ему куфийцами поддержки, долго отговаривали внука пророка Мухаммеда от задуманного им, слишком рискованного, с их точки зрения, предприятия. Однако Хусейн не прислушался к их доводам. Понимая, что, если он не воспользуется представившейся ему возможностью выйти на арену мировой политики, то навсегда лишится надежды стать главой исламского мира. Внук пророка двинулся по направлению к Куфе через Аравийскую пустыню в сопровождении небольшого числа своих сторонников. Один из родственников Хусейна, высланный вперед за поддержкой, был перехвачен одним из военачальников халифа Язида и убит. Но известие о постигшей его сородича злополучной судьбе не заставило Хусейна отказаться от своего намерения. По пути он встретился с известным стихотворцем Хаммамом ибн Галибом по прозвищу аль-Фараздак, сделавшим внуку пророка поэтическое предупреждение: «сердце города (Куфы – В. А.) – на твоей стороне, но меч его занесен над тобой».

Разочарованные явным отсутствием у Хусейна реальной поддержки, обещанной внуком пророка своим сторонникам при выступлении в поход на Куфу из Мекки, присоединившиеся к Хусейну воинственные бедуины-«бедави» – кочевые арабы пустыни – стали изменять ему и отделяться от его отряда целыми группами. Верность сыну «хазрата» Али сохранила лишь горстка «вернейших из верных». Здравый смысл и эти «вернейшие» подсказывали Хусейну единственный разумный в сложившейся ситуации выход – как можно скорей возвращаться в Мекку и укрепиться в этом надежном убежище. Однако Хусейна сопровождали многочисленные женщины и дети, которые не выдержали бы тяготы изнурительного обратного пути. Хусейн опасался за их жизнь. И потому внук пророка Мухаммеда продолжил свой путь в Куфу, навстречу своей судьбе, оказавшейся не менее печальной, чем судьбы его отца и старшего брата. Приблизившись к Куфе, Хусейн был встречен многочисленным отрядом сторонников Язида, потребовавших от Хусейна отдаться со своими людьми под их защиту (то есть, фактически, сдаться без боя). Внук пророка гордо отказался и направился к расположенному в пятидесяти километрах севернее Куфы городку Кербеле на реке Евфрате. Язид выслал вооруженный отряд для захвата сына «хазрата» Али живым или мертвым. Воины «неправедного» Язида окружили небольшой отряд «праведного» Хусейна и перекрыли ему водоснабжение. Свидетельством безмерного уважения, которым пользовался Хусейн среди своих верных и преданных последователей, может служить следующий факт: хотя всем сопровождающим его безоружным спутникам и спутницам был дан шанс беспрепятственно покинуть Хусейна, никто из них не воспользовался этим шансом спасти свою жизнь.

10 октября 680 года Хусейн, отрезанный от источников воды, был вынужден вступить в переговоры с военачальником Амром ибн аль-Асом, командующим войском сторонников Язида. Хусейн попросил персональной аудиенции у халифа Язида, однако в этом ему было отказано. Вскоре после срыва этой неудачной попытки покончить дело миром, обеим сторонам стало ясно, что военного столкновения не избежать. Амр принял решение напасть на Хусейна и вынудить его к покорности силой оружия. Жребий был брошен. Нападение, совершенное воинами Амра ибн аль-Аса, имело тяжелейшие последствия для единства исламского мира не только в ближайшем будущем, но и на долгие века, вперед. Силы Амра многократно превосходили силы Хусейна, и при столь вопиющем неравенстве сил, битва могла закончиться только беспощадной резней сторонников последнего (чем она в итоге и закончилась). Не прошло и нескольких мгновений, как войска Амра ворвались в стан сына Али, обрушившись на Хусейна и его сторонников. Многие из верных последователей внука пророка Мухаммеда пали в кровавой сече, защищая его своими телами. Наконец и сам Хусейн, разгоряченный боем и мучимый жаждой из-за царившей в тот роковой для него и всего потомства «хазрата» Али – «Меча ислама» – день невыносимой жары, попытался пробиться к протекавшей неподалеку реке, но был сбит с ног и насмерть затоптан конями своих противников. От внука пророка Мухаммеда остался лишь изуродованный конскими копытами, обезображенный, окровавленный труп…

Все спутники «праведного» Хусейна, были истреблены поголовно, никто не ушел от беспощадного меча сторонников «неправедного» Язида ибн Муавийи. Единственный уцелевший к тому времени внук пророка Мухаммеда погиб последним, окруженный телами своих павших за него и до него соратников, и торжествующими врагами. Решающая схватка была крайне ожесточенной, но очень недолгой. Труп Хусейна был обезглавлен ударом меча. Некоторые из ставших свидетелями этого воинов неприятельской рати не могли скрыть своего ужаса, при виде лежавшей во прахе отсеченной головы того, чьи уста в свое время лобызал сам пророк Мухаммед…

Эта неравная схватка имела далеко идущие последствия. С момента смерти пророка Мухаммеда шли нескончаемые и яростные споры о том, кому быть главой правоверных. И, хотя, на первый взгляд, разгром и убийство Хусейна решили этот вопрос раз и навсегда, в действительности все оказалось «с точностью наоборот». Насильственное устранение внука пророка Мухаммеда Амром ибн аль-Асом, по воле халифа Язида, превратило невинно убиенного Хусейна и его невинно убиенное семейство в святых мучеников, в глазах их последователей и сторонников. Чувство совершенной несправедливости и торжествующего в мире зла, вызванное их неотомщенной мученической смертью от рук присных Язида – «самозванца» и «самосвята» (ведь халиф был главой как светской, так и духовной власти в одном лице), стало главным из факторов формирования течения или движения шиитов. Быстро формировавшаяся в рамках ислама шиитская «партия (секта) Али» была готова, в лице своих все более радикально настроенных представителей и «крыльев», к применению все более крайних мер и методов отмщения за кровь «праведных» Али, Хасана и Хусейна и «восстановления справедливости, попранной «неправедными», «незаконными» халифами из дома Омейядов и прочими властями предержащими.

Поначалу казалось, что убийство Хусейна «со товарищи» надежно гарантировало Язиду и его преемникам в звании халифа безраздельное руководство и господство над миром ислама. Под их властью начала быстро формироваться новая исламская цивилизация с центром в древнем сирийском Дамаске. Арабские завоеватели, всего лишь веком ранее в большинстве своем кочевавшие по пустыне (хотя существование на Аравийском полуострове древних городов вроде Мекки или Медины свидетельствовало о том, что городская жизнь была арабам не вполне чужда и незнакома), удивительно быстро и успешно приспособились к существованию в условиях развитой городской цивилизации. Не следует думать, что процессы преобразований на завоеванных арабами-мусульманами территориях происходили молниеносно и повсюду равномерно. Многие из существовавших на завоеванных мусульманами территориях до арабского вторжения порядки продолжали существовать и после исламского завоевания. На первых порах мусульманские завоеватели сохранили прежнюю, ромейскую и иранскую, систему налогообложения, хотя со временем, естественно, в нее стали вноситься изменения. Был введен поземельный налог, так называемый «харадж». Чтобы избежать его уплаты, сельское население начало переселяться в города, что способствовало все большей урбанизации мусульманской цивилизации.