При этом, по мере решения основных задач материального благополучия в результате развития производительных сил, объективного сокращения рабочих мест в реальном секторе экономики вследствие автоматизации, роботизации производственных процессов и внедрения безлюдных технологий, превращения денег из средств эквивалентного обмена в специфический товар – фантомные деньги^[125], в корне изменилась «жизненная» парадигма и цель «жизни» в условиях монетаризма и капиталистической экономики. В связи с тем, что основной целью не жизни, а бытия, стало индивидуальное неумеренное потребление и безрассудное накопление эфемерных богатств, измеряемых стоимостью фантомных денег, а основным средством наживы провозглашались индивидуальные способности и любые безнравственные, разрешенные законом, способы, так называемый капитализм в информационную эпоху из сферы производственно-экономических отношений превратился в пирамидальную фантомно-финансовую систему «монетаристской» экономики, когда основой экономических отношений стали виртуальные (информационные) финансовые средства. Если в индустриальную эпоху понятие «капитал» объективно соотносилось, прежде всего, с финансовыми средствами, предназначенными для капитального строительства и отражающими будущую стоимость строительства, то в настоящее время понятие «капитал» настолько вульгаризировалось, что этим термином обозначаются любые пустые денежные средства и вообще все, что имеет абстрактную денежную стоимостную оценку. Более того, если раньше основным источником прибыли и прочих доходов являлась спекуляция материальными продуктами потребления реального сектора экономики, то в современном мире появились способы получения фантомных денежных средств без всяких затрат труда и производственных процессов в отраслях квазидеятельности. Появилась огромная масса людей, которые живут как рантье, занимают иждивенческую позицию, паразитируя в обществе. Если раньше экологический ущерб в небольших объемах расценивался как вынужденное неизбежное сопровождение научно-технического прогресса, то в современных условиях этот фактор вообще игнорируется, не принимается во внимание независимо от масштабов, если это приносит прибыль. Монетаристская экономика капиталистической системы хозяйствования приобрела ярко выраженный антисоциальный антигуманный характер, а безнравственные и аморальные способы взаимоотношений в обществе неизбежно формируют тенденцию самоуничтожения общества и экосистемы планеты Земля. Монетаристская модель экономики, составляющая основу капиталистических экономических отношений, зашла в тупик и исчерпала себя. Таким образом, использование капиталистической модели хозяйствования и монетаристской экономики в будущем неприемлемо в связи с угрозой существования человечества.

Капиталистическая система хозяйствования изжила себя и превратилась из системы развития производительных сил общества на основе использования инвестиционного капитала в качестве капитальных вложений в строительство материально-технической основы жизнедеятельности, в систему построения финансовых пирамид, наполненных фантомными (пустыми) денежными средствами, предназначенными для бессмысленного индивидуального накопления богатства. Не случайно доля сферы услуг и квазидеятельности в структуре ВВП во всех развитых странах мира стала составлять 75–80 %^[126]. Наступил кризис системы капитализма и монетаристской экономики, поэтому она должна прекратить свое существование, потому что продолжение применения подобной экономики создает угрозу существования Человечества.

Теперь обратимся к возможности использования в перспективе советской «социалистической» модели хозяйствования Советского Союза. Собственно, как таковой советской модели социалистической экономики просто нет и никогда не было. Утверждения о том, что в Советском Союзе был построен социалистический строй и социально ориентированная экономика базируются на том, что собственно научно обоснованные понятия социализма и социалистической экономики отсутствуют, а используются бессмысленные декларативные идеологические лозунги, которые к понятиям не имеют никакого отношения. Под социализмом предлагается понимать общественный строй, как первую низшую фазу коммунизма (?), завершающего историю человечества (?), который на основе свержения капитализма (?) уничтожает (?) частную собственность и эксплуатацию (?) человека человеком, ликвидирует экономические кризисы и безработицу, открывает простор планомерному, неуклонному и быстрому развитию производительных сил и совершенствованию производственных отношений (?) и построения в обозримом будущем совершенного (?) общества^[127]. Это все пустые, ничего не значащие фразы, без всякого смысла. Между тем основы и принципы социалистического равноправного общественного устройства, обеспечивающего условия для всестороннего свободного личностного, духовного развития каждого человека и всего общества в целом никогда не были сформулированы и даже не возникали мысли по этому поводу. Поэтому ни большевиками, ни коммунистами никогда даже не ставилась задача построения такого разумного справедливого общества на принципах равноправия. Тем не менее, почему же советская экономика за относительно небольшой период достигла небывалых успехов и просуществовала 70 лет. Прежде всего, самое главное было уничтожена частная собственность на средства и условия производства, которые, по сути, являются основой совместной жизни и деятельности человека в обществе. Причем частная собственность, порождающая неравноправие в обществе, была уничтожена не физически, а именно как понятие^[128]. При этом под частной собственностью понималось в буквальном смысле не ее физическое, предметное, овеществленное представление, а ее стоимость (капитал) и обозначение. В связи с тем, что понятийный смысл собственности научно никак не было определен^[129], поэтому отмена частной собственности проводилась в соответствии принципами психологии масс под чисто декларативным, демагогическим, но очень привлекательным для безграмотного населения, лозунгом: «Заводы – рабочим, земля – крестьянам, вся власть – Советам!». Бессмысленность, в смысле практической реализуемости лозунга, реально не воспринималась, но в условиях революционного подъема масс это было неважно. Как передать заводы рабочим, а землю крестьянам тогда никто не знал^[130]. В связи с тем, что заводы рабочим были не нужны в принципе, поэтому они никогда реально и не передавались в их (?) собственность, а стали общественной, т. е. государственной, собственностью. А некорректность и невнятность лозунга о передаче земли в собственность крестьянам в дальнейшем проявилась в многочисленных крестьянских бунтах, в перегибах в борьбе с кулачеством и индивидуальной собственностью частных производителей на селе и кустарей-одиночек. Более того, в конце концов, вопрос с передачей земли на селе в собственность крестьянам был практически реализован принудительно насильственным путем^[131] в форме общинной колхозно-кооперативной собственности в результате сплошной коллективизации крестьянских хозяйств только к концу 1939 г. Начальный период строительства экономики молодой республики совпал с процессом индустриализации России. А в период промышленной революции и индустриализации экономики во всем мире самым многочисленным и объективно самым организованным и в некотором смысле образованным всегда был рабочий класс, поэтому в результате революции в России опора была сделана именно на рабочий класс. Несмотря на то, что Россия была в то время преимущественно аграрной страной, однако класс крестьян, состоявший в основном из кулаков, батраков и солдат^[132], был крайне разобщен и территориально и идейно. Поэтому большевики опирались в основном на рабочий класс, матросов и солдат, которые, кстати, в основном состояли из крестьян. Именно поэтому советская власть сначала формально была провозглашена как Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. И хотя в действительности в России была продекларирована диктатура пролетариата – власть беднейшей части рабочего класса, однако реально в таком виде она никогда не была реализована и практически сразу же заменена диктатурой партии. Парадокс советской «социалистической» экономики заключался в том, что власть в форме советов в определенной степени формально была провозглашена общенародной и, соответственно, проводила социально ориентированную политику, однако с идеологической ориентацией на промышленное производство. Поэтому система хозяйствования была полностью организована на принципах капитализма, т. е. капитальные вложения в основном вкладывались в развитие промышленности.

Тем не менее, отмена частной собственности сыграла решающую роль в становлении советской экономики, сначала в промышленности, а затем в последующем и в народном хозяйстве в целом. Прежде всего, отмена частной собственности позволила представить хозяйство государства в натуральном виде, как единое целое. Вместо абстрактных стоимостных показателей экономика стала строиться на основе использования натуральных показателей и реальных параметров технико-технологических характеристик и производственных взаимосвязей всех элементов материального производства. Это явилось основой долгосрочного пятилетнего планирования и управления, а также стратегического социально-экономического развития страны^[133]. Текущее и перспективное планирование стало строиться с учетом стадий «жизненного» цикла продукции и технологических переделов при проектировании процессов производства продукции. Это не только повысило обоснованность принимаемых решений, но и позволило разрабатывать стратегию динамки экономики народного хозяйства страны на длительную перспективу. В соответствии с этим была выстроена отраслевая структура экономики, начиная от изыскательских работ, горно-добывающего и горно-обогатительного производства до производства станков, машин и механизмов и производства продукции личного и индивидуально-социального потребления. По существу, это позволило создать общественную отраслевую экономику в натуральном виде. Переход экономики от абстрактных стоимостных показателей на натуральные сделал возможным не только осуществлять текущее и перспективное планирование с учетом отраслевых взаимосвязей и расчетом возможных рисков, но повысил эффективность управления на всех уровнях социальной организации жизнедеятельности общества от урбанизированных и сельских поселений до региональных и государственных территориальных образований, и для всех возможных форм социальной организации от организаций до отраслей. По существу в результате этого была создана принципиально новая наука планирования и управления экономикой общества, которой в принципе не могло быть при наличии частной собственности и монетаристской системе хозяйствования. Особенно это касается теории и практики стратегического развития объединенным хозяйством страны. Это обеспечивало планомерное развитие экономики страны без кризисов и потрясений за исключением внешних обстоятельств.

В связи с тем, что использование денег в советской экономике было в строгом соответствии с их функциональным предназначением как универсального средства сопоставления при товарообмене в сфере обращения, в советской экономике не было возможности появления бессмысленных отраслей квазидеятельности и безнравственных аморальных методов взаимоотношений: спекуляция считалась противоправной и наказывалась, игровые автоматы были запрещены, ростовщичество при кредитных операциях использовалось в разумных пределах. Более того, был налажен строгий учет и контроль за расходованием бюджетных обобществленных средств. Это гарантировало высокий нравственный климат в обществе, гуманистическое мировоззрение, исключало появление нуворишей и богатых. Несмотря на то, что большевики и коммунисты были сторонниками марксизма, однако они использовали «теорию» К. Маркса очень своеобразно, исключив из нее суть теории: все вопросы, связанные с прибылью и понятием капитала, как самовозрастающей стоимости, и оставив чисто декларативные лозунговые моменты, связанные с эксплуатацией и грабежом рабочих. Несмотря на то, что в советской экономике использовались абстрактные показатели денежной стоимости монетаристской экономики, тем не менее, это позволило выстроить экономику без использования фантомных показателей стоимости в форме прибыли, акционерного капитала, процентов на капитал и других атрибутов монетаристской экономики. Советская экономическая наука^[134] использовала принципиально иные понятия об определении экономической эффективности при обосновании решений. Прежде всего, из всех экономических расчетов и обоснований был исключен показатель прибыли, который был заменен понятием «социалистический доход», хотя в определенной степени показатель прибыли незримо присутствовал во многих расчетах по директивному снижению затрат в условиях материального производства, в расчетах экономической эффективности капитальных вложений и даже при установлении прейскурантных цен^[135]. Тем не менее, это обстоятельство не позволяло показателю прибыли необоснованно расти, как в монетаристской экономике при частной собственности, исходя из частнособственнических интересов.

Вместо показателя прибыли, как основного показателя частной экономической эффективности, в советской экономике использовался показатель социальной экономической эффективности, который хотя теоретически он был выражен и вульгарной форме различных деклараций (как это принято в практике коммунистов), однако в реальной действительности использовались показатели государственных приоритетов, с учетом объективных приоритетов по стадиям «жизненного» цикла продукции и приоритеты по технологическим переделам. Это позволяло решать все экономические проблемы с государственных и общественных позиций. Противопоставление либеральной рыночной экономики плановому ведению хозяйства на уровне государства, обеспечивающему рациональное, планомерное и научно обоснованное развитие производительных сил общества как единого народно-хозяйственного комплекса, с экономической точки зрения абсолютно безграмотно. Здесь необходимо отметить одно из коренных заблуждений противников социалистической идеи о том, что при плановом ведении хозяйства отсутствуют рынок, рыночные отношения и рыночная экономика, которые якобы являются основой либерализма экономики, источником ее развития. А государственное управление и общественная собственность якобы сковывают инициативу и свободу предпринимательства. Однако сфера обращения, или торговая, деятельность, а соответственно, и рыночные отношения товарообмена являются неотъемлемой частью человеческой деятельности во все времена, независимо от общественного устройства государства и формы власти. Без сферы обращения (рынка) практически невозможны жизнь и деятельность в любом обществе. Поэтому в Советском Союзе не просто были рыночные отношения, как и в любом другом цивилизованном обществе, но и была прекрасно организованная плановая система централизованного материально-технического обеспечения с разветвленным комплексом региональных баз комплектации, оснащенных соответствующей техникой, складскими помещениями и специально приспособленной для этого сетью транспортных магистралей. В отличие от стихийной либеральной «рыночной» экономики^[136] на принципах коммерческой деятельности в Советском Союзе была реализована плановая система рыночных отношений на основе твердых единых и региональных прейскурантных цен^[137]. Причем плановые отношения по товарам (продуктам) личного потребления предварялись регулярно проводимыми ярмарками. Безусловно, подобная организация рыночных отношений на долговременной основе была намного эффективнее стихийной организации рыночной торговли с регуляцией цен в зависимости от сиюминутного «спроса», а точнее, от частнособственнических (зачастую корыстных) интересов продавцов и производителей, так как исключала спекуляцию, позволяла строить плановое производство продуктов на долговременной основе без перепроизводства и кризисов. Именно «свободная рыночная экономика» систематически приводит к экономическим кризисам США и другие страны Запада, еще более увеличивая пропасть между бедными и богатыми слоями населения и повышая социальную напряженность в обществе. Регулирование экономики общества, а тем более долгосрочное планирование и прогнозирование и стратегическое развитие невозможно осуществлять в условиях частной собственности на основе нестабильных, мгновенно изменяющихся цен на «свободном» рынке. Особенно это касается стратегических решений на государственном уровне, что доказывает еще один фактор несостоятельности монетаристского подхода в экономике.

Тем не менее, несмотря на огромные достоинства советской экономики, которые на практике были продемонстрированы колоссальными успехами Советского Союза, подобный подход к построению на перспективу социально-ориентированной экономики и в целом и в частностях использовать нельзя по следующим причинам. Прежде всего, необходимо отметить абсолютно непригодную политическую идеологизированность подхода к решению проблем экономики общества, которая объективно и неизбежно порождает догматизм, ущербность языка, понятийную вульгарность и ограниченность мышления и, естественно, является тормозом в духовном развитии человека и общественного сознания. Диктатура партии и профессиональная безграмотность руководства страны^[138], бездарное управление не только экономикой, но и страной в целом, привели к тому, что не только Советский Союз прекратил свое существование, но и была разрушена «социалистическая» идея построения равноправного общества с социально-ориентированной экономикой и разумного управления на принципах ноосферы.

Одной из коренных причин этого явились следующие факторы:

– отсутствие научно-обоснованной теории общественного устройства равноправного общества,

– отсутствие научно-обоснованных грамотных и разумных основополагающих понятий денег, затрат труда, оценки труда, стоимости, экономической эффективности и многих других, которые не позволяют сформировать научно-обоснованной теории экономики,

– отсутствия научно-обоснованной теории стратегии социально-экономического развития государства и территориальных образований разного уровня.