Соседи восточных славян

По соседству с восточными славянами в IX в. жило несколько инородных племен. На востоке, по Волге, у Каспийского моря жил и хазары, народ турецко-татарского происхождения. Хотя у хазар были уже города (например, Итиль, при устье Волги), но все-таки вернее их считать кочевниками, чем оседлыми: немногие богатые хазары имели глиняные мазанки, и только у кагана (так называли хазары главного вождя своего) были высокие кирпичные хоромы. Летом город пустел: жители забирали свои пожитки и откочевывали в степь. Хазары вели торговлю с азиатскими народами и с восточными славянами, а некоторых из них принудили платить себе дань.

К северу от хазар, по Волге и Каме, жили болгары. Они были того же происхождения, как и хазары, но с ними смешались в один народ финны, жившие в тех же краях. Болгары занимались хлебопашеством, но главным их промыслом была торговля: по рекам они сносились и торговали с хазарами, финнами и славянами.

Весь северный край нынешней России был населен в древности финскими племенами. Предки наши звали их чудью.

Финны дробились, подобно славянам, на несколько племен (весь, меря, мурома, мордва и др.) и жили среди лесов и болот, по берегам рек и озер, занимались рыболовством и звероловством. Жили они разбросанно, небольшими поселками и не были опасны своим соседям. Северные славяне вели с ними мирные сношения и могли расселяться в северном краю без особенной помехи.

Западными соседями славян были литовцы. Они тоже делились на несколько племен (литва, пруссы, жмудь и др.) и жили по большей части в лесной и болотистой местности, по нижнему течению рек Западной Двины, Немана, Вислы. По языку, древним верованиям и обычаям видно, что литовцы того же происхождения, как и славяне.

Кроме этих соседних племен, за тысячу лет до нынешнего времени предкам нашим приходилось сталкиваться еще с некоторыми народами. По Днепру восточные славяне вели сношения с греками, получали от них разные ткани, оружие и другие изделия, а взамен продавали им меха, медь и воск. Сношениям этим много мешали степные хищные племена, похожие на нынешних калмыков и киргизов. Заходили эти степняки из Азии, кочевали в степях между Доном и Днепром, рыскали по степям на своих быстрых лошадях и выжидали только удобного случая, чтобы нагрянуть врасплох на поселян или на караван купцов.

На севере славянам пришлось рано познакомиться и с морскими удальцами – норманнами – народом германского происхождения, уже издавна поселившимися в Скандинавии. Страна эта суровая: покрыта она большею частью скалами, озерами, дремучими хвойными лесами… Трудно было тут заниматься земледелием, а тем, кому пришлось жить по берегам, где были голые утесы или пески, и совсем невозможно: им приходилось искать пропитание в море. Рыболовство стало главным промыслом этих береговых жителей. Приходилось тут им выносить жесткую стужу, бороться с бурями, нередко терпеть и голод. Слабые не выносили такой жизни и гибли, но зато люди здоровые, сильные свыкались с тяжелыми лишениями, постоянная борьба с невзгодами и препятствиями закаляла их, становились они крепкими и телом, и духом, равнодушными к холоду и голоду, а когда буря завывала, гудел прибрежный сосновый лес, море бешено билось своими волнами в береговые скалы, им даже любо становилось. Смолоду роднились они с морем, привыкали отлично управлять своими легкими лодками. Буря им была нипочем; тут можно было показать лучше и свое молодечество, и сноровку в морском деле. Таким удальцам не по вкусу было заниматься рыбной ловлей; нашли они себе другое дело: стали рыскать по морям, грабить встречные корабли с товарами да прибрежных жителей разных стран. Все лучшее на земле принадлежит храбрейшему и сильнейшему – вот правило, которым они руководились. На то боги дали и силу, и удаль, верили они, чтобы пользоваться ими. Мирного труда они не уважали, законов никаких не знали, смерти не боялись. По их верованиям, только тот и в рай-то мог попасть, кто погибал в бою или в морской пучине; находились между ними и такие бойцы, что в пылу битвы с открытой грудью неистово кидались на врага, чтобы погибнуть, но не попасть в плен, в рабство. Всюду, куда можно было зайти смельчакам на ходких ладьях, заходили они и добывали все, что может добыть храбрый и могучий воин тяжелой секирой и длинным мечом. Шайки этих морских удальцов с VI в. под начальством своих бесстрашных вождей (морских королей) наводили ужас на всех береговых жителей Европы. Норманны не только грабили приморских жителей, но по рекам входили на своих легких плоскодонных ладьях в глубину страны, грабили жителей, брали богатые выкупы с горожан или обращали города в груды пепла и развалин. Нагнали норманны такого страху на прибрежных жителей Европы, что те в церквах в особых молитвах молили Бога об избавлении страны от норманского погрома. До сих пор во Франции, в Бельгии по берегам рек Сены, Рейна и др. виднеются развалины замков (небольших крепостей или укрепленных жилищ), где в былые времена помещики со своими семьями и людьми искали спасения от норманского меча.

Вооружение норманнов

Шайки морских воителей не всегда состояли из одних норманнов. Нередко к ним присоединялись удальцы и из других племен, живших у берега моря, близ Скандинавии, из литовских и славянских племен, обитавших по южному берегу Балтийского моря. Отвага, жажда добычи, один вождь да общая опасность связывали такую сбродную шайку в крепкую дружину. Пришлось и нашим предкам столкнуться с этими воителями. Норманны издавна все пробирались по рекам Восточной Европы в Черное море. Из Финского залива по Неве плыли они в Ладожское озеро, затем поднимались по Волхову в озеро Ильмень, отсюда плыли по Ловати. Здесь доходили они до верховья и, где нельзя было плыть по какой-нибудь реке, тащили волоком по земле свои ладьи или несли их, добирались до верховья Днепра, спускались по течению до порогов его; тут опять тащили лодки несколько времени волоком и затем без помехи доходили до Черного моря и плыли в Константинополь, столицу Греции. Ездили сюда они для наживы, вели торговлю, нанимались в императорскую гвардию; рослых и сильных воинов охотно брали на службу и платили им хорошие деньги. Норманны называли себя варингерами (вооруженные люди), потому славяне и прозвали их варягами.

Предания о первых русских князьях

О Рюрике, Аскольде и Дире

Славянское племя, раскидавшись небольшими поселками на огромном пространстве в Приднепровской равнине и по Ильменю, не могло сохранить независимость.

В 859 г., по словам летописца, «варяги из-за моря» брали дань со славян, ехавших по Ильменю, и со всех кривичей, а также с двух соседних финских племен, чуди и мери, а хазары – с полян, северян и вятичей.

В 862 г. ильменские славяне и кривичи, собравшись с силами, свергли власть варягов, прогнали их за море и начали сами собой управляться; не стало между ними правды, восстал род на род, и начались усобицы. Терпеть их, видно, невмочь было, и порешили тогда ильменские славяне, кривичи и чудь: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

Послы отправлены были к варяжскому племени Русь и сказали русским князьям: «Земля наша велика и обильна, а наряда (порядка) в ней нет; велите княжить и владеть нами». Братья согласились и в 862 г. пришли в землю северных славян и соседних финнов. Старший из этих братьев – Рюрик – водворился сначала при устье Волхова, у Ладожского озера, срубил себе здесь город Ладогу, а потом перешел к истоку Волхова и поселился в Новгороде; второй брат – Синеус – водворился на Белом озере, а третий – Трувор – в Изборске.

От них и страна, где они утвердились, стала называться Русью.

Так рассказывает о начале нашего государства предание, занесенное в древнюю летопись.

Там, где именно жили эти варяго-руссы и к какому племени принадлежали, про это нет сколько-нибудь точного указания. Много трудились наши ученые над изъяснением этого темного вопроса: одни предполагали, что под «варяго-руссами» надо разуметь норманнов; другие думали, что призванные князья-варяги были вождями сборной дружины, в которой было очень много славян, и потому эта пришлая дружина скоро вполне слилась с призвавшими. Наконец, в наше время некоторые думают, что руссы – славяне; один ученый полагает, что они – балтийские славяне, другой – что они из Приднепровья и ведут начало от роксолан. Словом, вопрос о том, откуда, как пришли и кто были первые наши князья, несмотря на все усилия и домыслы ученых, вопрос темный, нерешенный и таким, вероятно, останется навсегда, если не будет открыто каких-либо новых источников.

Два года спустя, говорит предание, умерли оба младшие брата Рюрика, и он стал властвовать на севере один. Приказывал он своим дружинникам в разных местах области рубить (строить) новые города, то есть строить деревянные ограды, крепости, где легко было держаться против внутренних и внешних врагов и где можно было хранить добычу и держать пленников. Врагов у Рюрика довольно было и между славянами: не все из них хотели подчиняться чужеземцу и платить ему дань – приходилось многих силою принуждать к повиновению.

В Новгороде, по преданию, произошло даже восстание: попробовали свергнуть Рюрика, но он одержал верх и казнил Вадима, главного мятежника, и многих сообщников его.

Рюрик

Много городов роздал Рюрик своим старшим дружинникам; они имели при себе вооруженные отряды и заставляли окрестных жителей повиноваться князю и платить дань.

Двое из дружины Рюрика, не получившие в управление городов, отпросились у него идти со своими родичами в Константинополь искать счастья. Отправились они обычным путем варягов – поплыли по Днепру мимо Смоленска, города кривичей, мимо Любеча, города северян, дошли до неведомого им городка в очень красивой местности, на крутом берегу Днепра. Узнали они, что город этот называется Киевом, по имени Кия, который некогда основал здесь первые поселки с братьями Щеком и Хоривом и сестрою Лыбедью. Узнали также, что киевляне платят дань хазарам.

Сильно полюбилось Аскольду и Диру это место: они помогли киевлянам освободиться от власти хазар и сами стали властвовать здесь; набрали они себе сильную дружину из своих земляков и утвердились в стране полян.

Так явилось новое Русское государство на среднем течении Днепра.

Недолго усидели на одном месте эти воинственные дружинники: привыкли они к боевым тревогам, и скучна была для них мирная жизнь, а тут еще то и дело приходилось им слышать от бывалых людей баснословные рассказы о дивных богатствах Константинополя, о необычайной его роскоши. Слышали они часто о том, что греки – народ слабый, изнеженный, что они боятся войны, что готовы скорее золотом откупаться от врагов, чем встречаться с ними в поле или море с оружием в руках.

Соблазн был очень велик. Добраться до Константинополя было не особенно трудно. Начались приготовления к походу. И вот собрались непоседливые, предприимчивые удальцы с разных сторон к Аскольду и Диру, охотники до воинских утех и богатой добычи, и пустились на двухстах лодках в путь. Легко было плыть по течению Днепра до самых порогов его, здесь приходилось с немалым трудом проводить лодки между камнями, а в иных местах надо было волочить их по земле, а кое-где нести и на плечах. Затем опять течение широкого Днепра несло ладьи в Черное море. В затишье приходилось плыть по морю на веслах, а при попутном ветре подымались паруса, и легкие ладьи быстро скользили по поверхности моря – неслись, словно чайки морские, по широкому его простору.

Напали руссы на Константинополь врасплох. Император был в это время с войском в Азии, у восточных пределов империи. Ужас охватил все население роскошной столицы, когда из соседних прибрежных селений беглецы принесли страшную весть, что множество русских лодок плывет к столице. Заперли городские ворота, расставили в разных местах по стене городской и по башням стражу и послали к императору весть о беде.

Страшны были для изнеженных византийцев суровые воины севера. Это были рослые, рьяные и крепкие люди со светло-русыми волосами, бритыми подбородками; тяжелые шлемы покрывали их головы; грудь защищена была кольчугой; сверх нее накидывали они плащи, углы которых соединялись на правом плече запонкой. Тугие луки, острые оперенные стрелы, дротики, копья, тяжелые секиры (топоры) и обоюдоострые мечи составляли наступательное оружие этих воинов. Большие, полукруглые сверху и заостренные снизу щиты хорошо охраняли их от вражьих ударов.