Хотя Ярослав не охотник был до войны, но без нее дело не обошлось, – печенеги продолжали свои опустошительные набеги. Ярославу удалось наконец нанести им сильное поражение под самым Киевом. Ходил он и на север – на чудь, и на запад – на ятвягов, и на литву, – вернул от Польши червенские города (Галицию), захваченные раньше королем Болеславом.
При Ярославе в последний раз предпринимали русские поход на Византию. Со времени крещения сношения с греками были дружелюбны, но в 1043 г. в Константинополе случилась ссора из-за чего-то между греческими и русскими купцами. Дело кончилось тем, что один из знатных русских гостей (купцов) был убит. Отсюда возникло недовольство между обоими правительствами и привело к войне. Огромную русскую рать и наемных варягов повел на Византию старший сын Ярослава, Владимир; но поход кончился неудачно: русские ладьи были истреблены частью греческим огнем, частью бурею.
Чтобы укрепить сильные границы своего государства, Ярослав построил несколько новых городов: на севере, в земле финского племени, неподалеку от озера Чудского, основан был город Юрьев (христианское имя Ярослава было Юрий); на Волге – Ярославль; по южной границе, на реке Роси, было тоже построено несколько городов. Киев обведен хорошею каменною стеною. Главные городские ворота названы были Золотыми.
Ярослав очень любил строиться; он украсил Киев новыми церквами. Особенным великолепием поражал современников Софийский собор. Заложен был он в память победы, одержанной над печенегами, на месте самой битвы. Здание сооружалось греческими мастерами. Князь не жалел издержки: храм был украшен роскошной мозаикой (мусией, как говорили в старину), стены были расписаны живописью; иконы византийского письма блистали в богатых серебряных и золотых ризах.
Стенная живопись (фрески), над которою трудились греческие живописцы, уцелевшая местами и до сих пор, представляет много любопытного. Тут находим изображения охоты, всадников, стрелков, князя в торжественной одежде, оруженосцев, даже музыкантов, плясунов и скоморохов.
Небольшие искусники были тогда греческие живописцы, но рисунки их любопытны для нас особенно тем, что представляют картины из русской жизни и дают понятие об одежде и некоторых обычаях XI в.
Ярослав построил также монастырь Св. Георгия в честь своего ангела, монастырь Св. Ирины, возобновил Десятинную церковь, построенную при Владимире святом. Главные храмы Киева строились большей частью в подражание царьградским и носили их имена (Св. Софии, Св. Ирины). Много церквей сооружалось так же, как и в Царь-граде, в честь Богородицы. По примеру Киева возникали и в других главных русских городах соборные храмы, или софийские, или богородичные (Рождественские и Успенские). В Новгороде сын Ярослава Владимир заложил новый Софийский собор в 1045 г.
С постройкой храмов появляется на Руси не только зодчество, но и живопись.
Мало-помалу русские должны были перенимать эти искусства у приезжих греческих мастеров, которых призывал князь, не жалея издержек на украшение храмов и благолепие церковной службы. Из Греции были вызваны в Киев и певчие, у которых русские переняли церковные напевы и научились согласному пению.
По примеру византийских императоров Ярослав, а раньше и Владимир святой давали известную часть из княжеских доходов на содержание храмов и их причта, наделяли их землями и разными угодьями. Кроме того, епископы занимались судопроизводством (по церковным и семейным делам), и судебные пошлины шли в пользу их церкви.
Софийский собор. Реконструкция вида здания в XII в.
Много строилось новых церквей – много нужно было и грамотных людей для церковного притча; нужны были и книги богослужебные. Ярослав ревностно заботился о просвещении: в Новгороде по его приказу было устроено училище на 300 мальчиков, сыновей священников и старост. Он любил церковное дело, духовенство, монахов, а священные книги читал не только днем, но и ночью и много собрал их; поручал иногда переводить их прямо с греческого языка или переписывать болгарские переводы.
Под его покровительством начали распространяться на Руси монастыри. Среди иноков были грамотные люди, которые принялись за переписку книг и помогали распространению христианского просвещения на Руси.
Летописец высоко ценит заслуги Ярослава и говорит:
– Как один вспашет землю, другой посеет, а третьи жнут и едят хлеб, – так Владимир вспахал и умягчил землю, т. е. просветил ее крещением, Ярослав насеял книжными словами сердца верных людей, а мы пожинаем, принимая книжное учение.
Вместе с христианством из Византии перенесены были в Русскую землю все церковные порядки и законы. Свод церковных законов, «Номоканон», перешел к нам, вероятно, в болгарском переводе, под названием «Кормчая книга».
Задумал Ярослав установить и в мирских делах лучший порядок суда и расправы. По его приказу, по словам летописи, были записаны судебные обычаи и явился первый сборник законов – Русская Правда.
В первобытные времена люди руководствуются во всех своих действиях только природными побуждениями, чувствами. Убьет кто-нибудь человека – близкие родичи убитого, естественно из чувства мести, стараются убить убийцу. Побьют кого – побитый чувствует злобу и желает выместить свою обиду на обидчике. Украдут ли у кого вещь какую-нибудь, потерпевший от кражи, понятно, будет стараться отыскать вора, отобрать у него свою вещь и вдобавок причинить как можно больше зла ему, чтобы отвадить его от воровства. Так и в других случаях в первобытное время люди творили суд и расправу, следуя только природному чувству. С течением времени все это входило в привычку. Видели люди, как творили отцы их и деды в разных случаях, и сами поступают точно так же, руководясь уже не только своим чувством и соображением, но и примером предков. Таким образом известные действия при суде и расправе входят в привычку целого племени, становятся «обычаем».
В течение веков родовые старшины свято хранят старые обычаи, и многие поколения довольствуются ими. Но со временем судебных обычаев накопляется слишком много, а если племя сталкивается с другими народами, то от них заходят и новые обычаи, иной раз непохожие на прежние, происходит путаница; тогда является надобность привести их в порядок, записать точно и ясно, чтобы можно было судьям руководиться ими. Записанные обычаи, которые делаются обязательными правилами для всех и поддерживаются правительством, становятся законами.
Русская Правда представляет у нас первое собрание обычаев. Здесь говорится о мести за убийство, о наказании за побои и оскорбления, за кражу. 1. За смерть мужа мстит брат, или сын, или отец, или двоюродные братья, или племянники. Если не будет мстителя, убийца должен уплатить 40 гривен. 2. За удар палкою, жердью, мечом виновный платит 12 гривен; за отсечение руки 40 гривен; за вырывание уса или бороды 12 гривен; за обнажение меча 1 гривну. 3. За увод челядница и коня 3 гривны и проч.
За убийство дружинника или тиуна (слуга князя) положена пеня, вира двойная, то есть 80 гривен. Вира шла князю. Если же виновный не мог уплатить, то он лишался всего имущества и дом его предавался разграблению. Если преступник скрывался, то виру платила вервь (округ), где было совершено убийство.
Воровство считалось также тяжким преступлением. Хозяин имел право даже убить «как пса» пойманного вора в том случае, если он сопротивлялся и не позволял себя связать. Итак, мы видим, что родичам убитого предоставлялось самим отыскивать убийцу и чинить над ним суд и расправу, а хозяин мог распорядиться, как хотел, с вором.
Понятно, что при таком самоуправстве творилось немало неправды и насилий, но следует помнить, что это было с лишком за восемь столетий до нашего времени, когда государственная жизнь только еще начиналась. Незадолго до Ярослава русские жили родами, которые вели между собою борьбу. Случится обида или убийство, у кого было искать управы? Родичи убитого считали своим священным долгом отомстить убийце; позор ожидал того, кто не выполнял этой обязанности. Привыкли предки наши из поколения в поколение так поступать, и родовая месть вошла в обычай, а обычай этот попал и в Русскую Правду.
Сверх наказаний за преступления в Русской Правде находим постановления о наследстве. Все сыновья по закону получали поровну; сестра при братьях не получала ничего, но они обязаны были выдать ее замуж; жена умершего, если оставалась жить с детьми, имела право на часть наследства. Так поступали, если не было завещания, но умирающий мог иначе распределить свое достояние между наследниками.
Любопытно постановление о холопах (челядинцах, рабах). Не только пленные обращались в рабов или «обельных» (полных) холопов, но становились ими также и свободные люди; если женились на рабынях, не заключив предварительно условия с их господином, – также если поступали в слуги или тиуны к другому лицу без всякого договора; обращались в холопов и несостоятельные должники. Господин имел полную власть не только продать своего раба, но даже и убить его.
Суд творил сам князь, а там, где князя не было, – наместник. Местом разбирательства был княжий двор. Обиженный должен был представить свидетелей (видоков и послухов); но можно было обойтись и без них, если были ясные доказательства обиды, например знаки побоев, увечья.
Ярослав Мудрый
Исследовать и разбирать преступления в XI в. предки наши не умели: если трудно было решить, виноват или нет обвиняемый, он же сам не сознавался, а дело было важное, тогда прибегали, как и раньше, в языческие времена, к «испытанию водой и железом»: верили, что сам Бог покажет, прав или виновен подсудимый. Заставляли его опускать руку в кипяток или подержать несколько времени раскаленное железо в руке. Если оказывались после этого на руке сильные ожоги и язвы, то обвиняемого считали виновным. К сожалению, до нас не дошло подробных известий, как совершалось испытание водой и железом у наших предков: вероятно, подобным же образом, как у родственных племен. В Чехии, например, подсудимый должен был, пока произносил слова присяги, продержать два пальца на раскаленном железе или простоять на нем. У сербов обвиненный должен был опускать руку в раскаленный котел или брать из огня раскаленное железо.
Прибегали к подобным испытаниям, конечно, только в тех случаях, когда уверенность в преступности подсудимого была очень уж сильна, но он не сознавался, а ясных улик не было. Притом, конечно, немногие из подсудимых отваживались на испытание, если сознавали за собой вину, и потому надо думать, что дикий обычай «испытания водой и железом» применялся очень редко.
Когда происходила тяжба между двумя сторонами и никак не могли рассудить тяжущихся, то предоставлялось им судиться судом Божиим – «полем», то есть выйти на поединок. Кто побеждал, тот и считался правым.
В девятом столетии и у других западных народов судопроизводство было не лучше; только в Италии и Византии, где образованность стояла выше, оно велось правильнее.
Издание Русской Правды было великим делом. Настоящее правосудие только тогда и может быть, когда есть твердые и определенные законы, которые высшая власть берет под свою охрану. Современники Ярослава понимали, какую услугу народу он оказал своим законодательством, и называли его Правосудом и Мудрым!
А. Д. Кившенко. «Чтение народу Русской Правды». 1888 г.
О проекте
О подписке