Цитаты из книги «Леонардо да Винчи»

Однако появились во Флоренции те злосчастья, которые обычно порождаются именно в мирное время. Молодые люди, у которых оказалось больше досуга, чем обычно, стали позволять себе большие расходы на изысканную одежду, пиршества и другие удовольствия такого же рода, тратили время и деньги на игру и на женщин. Единственным их умственным занятием стало появление в роскошных одеждах и состязание в красноречии и остроумии…

Размышляя об этом, он показал, что есть смысл даже в попытках придумать вечный двигатель: можно убедиться, что есть задачи, не имеющие решения, и полезно понять, почему это так. “К числу неосуществимых устремлений человека относится поиск постоянного движения, которое некоторые зовут вечным колесом, – написал он во введении к своему «Мадридскому кодексу I». – О искатели вечного движения, сколько лживых химер сотворили вы в этих поисках

На одном необычайно изящном рисунке (илл. 53) показан спиралевидный механизм, который выравнивает скорость распрямляющейся бочкообразной пружины и передает постоянную силу колесу, монотонно толкающему рукоять вверх[362]. Этот рисунок – одно из самых великолепных произведений Леонардо. При помощи прямой штриховки, характерной для левши, он подчеркнул форму механизма и передал затенение, а для самого барабана использовал закругленную штриховку. Изобретательность механика соединилась здесь со страстью художника, влюбленного в спирали и завитки.

Иными словами, Леонардо отстаивал наш современный метод: задействовать одновременно теорию, эксперимент и унаследованные от предшественников знания – и постоянно испытывать одно при помощи другого

Как и во многом другом, этим эмпирическим подходом Леонардо опередил свое время

Леонардо удалось стать первым крупным европейским мыслителем, который обрел серьезные научные знания, не изучив при этом как следует ни латынь, ни древнегреческий.

Кто может идти к источнику, не должен идти к кувшину”[308], – писал он. Такой подход отличал его от типичного “человека Возрождения”, который своим главным делом считал возрождение мудрости, добытой из заново открытых сочинений классической древности.

Это идеализированный автопортрет, в котором Леонардо, обнажившись до самой своей сути, снимает мерку с самого себя и тем самым олицетворяет вечную человеческую надежду – надежду на то, что нам хватит силы ума понять, где же наше место в огромном мироздании. Этот рисунок следует воспринимать как акт размышления, как метафизический автопортрет, в котором Леонардо – как художник, как натурфилософ и как представитель всего человечества – всматривается в самого себя, нахмурив брови, и силится постичь тайны собственной сущности

А еще он олицетворяет идеал гуманизма, прославляющий достоинство, ценность и разумную деятельность людей как личностей.

В “Витрувианском человеке” Леонардо воплотился тот миг, когда искусство и наука сливаются и позволяют смертному разуму задаваться вечными вопросами о том, кто мы такие и какое место занимаем в необъятной Вселенной.