– Я говорил, что от Джорджи можно ожидать гадостей. Это даже не его епархия, но у него должно быть есть кто-то, кто докладывает ему о бумагах с вашим именем.

Пансо снова взял Мортона за руку и подвёл его обратно к молодому детективу.

– Прекрасно поработали здесь, Марксон, но мы не хотим тратить время попусту, идя по ложному следу. Мистер Мортон хорошо известный человек с прекрасной репутацией, он некоторым образом друг Ярда. Я уверен, что вы помните дело Стелы Минтер в прошлом году, поэтому дам умный совет бывалого человека: не тратьте на него слишком много времени. Хорошо? Вот и ладно. Пойдёмте внутрь.

Пансо поднял дверь в подвал за U-образную ручку. Агент недвижимости звякнул какими-то ключами, но Пансо проигнорировал его. Он стоял, гладя вниз на каменные ступени в фундаментной стене.

– Гляжу, тут современная система тревожной сигнализации. Он ударил по верёвке, банки разлетелись по сторонам, повернул налево и удивительно лёгкой для него походкой на цыпочках спустился вниз по ступенькам и затем вдоль выступа поднялся до уровня земли и заворчал. Он вынул носовой платок, опять прошёлся им по выступу и вернулся вниз с большим ключом.

– Один из тех старых замков, которые вы можете легко открыть шпилькой для волос. Держа ключ в платке, он помахал им детективу. – Я знаю, отпечатки пальцев. Он посмотрел на Мортона. – Мы только что получили руководящее указание по отпечаткам пальцев. Наша самая последняя причуда. У нас теперь есть «Отдел по работе с отпечатками пальцев», с прошлого августа. Он завернул ключ в носовой платок и передал его Марксону. – Платок мне верните. Он посмотрел наверх на Мортона, все ещё стоящего на лестнице.

– Конечно же, мы не сможем получить отпечатки пальцев, если только у человека просто так не оказалось краски или грязи, или собачьего дерьма на пальцах, но очень важно, чтобы мы со всем обращались в перчатках или с чистой ватой. Он недовольно проворчал.

– У меня есть ключ от входной двери, – произнёс агент по недвижимости.

– Это хорошо.

Теперь Мортон разглядел подвал – каменный пол и запах кошек, плесени и дерева, которое очень долго было сырым. Огромный очаг, едва различимый у дальней стенки, свидетельствовал о том, что здесь когда-то была кухня. Деревянная лестница, по которой он поднимался наверх, вела в коридор, нынешняя кухня была видна из него, а слева располагалась кладовая. Сам дом был каким-то узким, мало обставленным, с лепными украшениями и каминами, которые показались ему старомодными, как те, что он видел в детстве.

– Запертые дома всегда холоднее, чем дыхание тёщи, – сказал Пансо.

Он подвёл их к лестнице, где Мортон вспоминал, что он делал и слышал. По лестнице частью свисал грязный узкий матрац – та бесформенная вещь, которая летела в Мортона сначала. При дневном свете он, да и всё остальное, смотрелось каким-то маленьким, убогим и безобидным. Сверху на лестнице, прислонённая к стене, лежала каминная кочерга без ручки – то, чем ударили Мортона. Марксон поднял ее, пользуясь носовым платком.

Они поднялись в комнату, в окне которой, как полагал Фрэнк, он видел человека с рыжими усами. Из окна открывался прекрасный вид на заднюю часть дома Мортона.

– Это мог быть бродяга. Вот так, просто стоял и наблюдал? – произнёс Пансо. Он посмотрел на Мортона. – А почему?

Мортон уже подумывал рассказать ему о человеке, которого он видел в Нью Скотленд-Ярде, о вероятности того, что случившееся с ним каким-то образом связано с Гилламом, но передумал. Он просто сказал, – Хотел бы я знать.

– Вы сказали, что слышали два голоса.

– Мне так показалось – мужчина и женщина – но, думаю, мимо меня по ступеням сбежал только один человек. Хотя, я не уверен…

– У вас есть враги? Может, получали угрожающие письма?

– Скорее, наоборот.

Пансо посмотрел так, будто хотел что-то сказать, но отвернулся. Он отправил детектива за кем-нибудь, кто бы начал осматривать дом. Плам, тот агент по недвижимости, как-то нервничал, будто ожидал увидеть, что потолок обрушился в дом. Пансо предупредил его ничего не трогать и отослал вниз открыть входную дверь для полиции. Затем он походил вокруг окна, изучая пол, опустился на колени и пригляделся к подоконнику и раме.

– Да, здесь точно кто-то был. Следы на пыли. Он встал. – Если бы вы следили сами за собой отсюда, вы бы спали здесь?

– Да, это был бы один из способов делать это.

– Но вода и газ отключены. Вам бы потребовалась кровать и кружка и то, чего пить и, возможно, чего-то делать. Становится скучно, осмотр закончен. Урочная работа выполнена, так я вам скажу. Он снова снял свою шляпу, потом надел ее. – Послушайте, пока мы тут вдвоём – с чего вы взяли, что это как-то связано с вами?

– Фрэнк видел кого-то. Я видел свет…

– Ну, да, да, всё это вы уже нам рассказали. – Может бродяга. Может, что ещё?

– Я получил, м-мм, некого рода, странные письма. В последнем явно звучало, будто автор явно следит за мной. Видел меня каким-то образом.

– И с чем это связано?

– Не знаю.

Пансо покачал головой. Посмотрите в шкафах, не оставил ли кто-то следов своего присутствия. Я сейчас вернусь. Он уже было пошёл, затем повернулся. – Ничего не касайтесь без носового платка. Там наверху совсем рехнулись на отпечатках пальцев. Кажется, я это уже говорил, так?

Мортон поднялся ещё на один пролёт к спальням и начал двигаться по комнатам. Этажом выше, где в комнате предназначенной, как он полагал, для служанки, он нашёл два одеяла, свёрнутых вместе в небольшом шкафу под лестницей, вместе с ночным горшком и стопкой писчей бумаги. Он обмотал одну ладонь носовым платком, приподнял крышку горшка, почувствовал его зловоние и увидел, что его нужно вымыть.

Большинство листов были исписаны зелёными чернилами, сведённая судорогой рука писавшего, не позволяла удерживать строки прямыми. Первая страница была довольно искусно разукрашена каллиграфическими завитками и крохотными личиками, злыми, несколько похожими на встречающиеся в средневековых манускриптах. Посередине сантиметровыми буквами с орнаментом было написано: «Демон у него в голове», а ниже – буквами поменьше «Роман Альберта Джадсона».

Он поднимал страницы кончиком своего карманного ножа. И читал слова, фразы, видел чередования и каракули под различным углом, что, похоже, свидетельствовало о потере контроля по мере того, как он углублялся в стопку записей. Затем пошли страницы с только несколькими словами, написанными большими буквами, затем рисунки – гротескные лица, пенисы и яички, глаза. Затем страница какой-то бессвязной нелепицы, просто набор слов, неразборчивость почерка. За этим последовал вразумительный текст, как будто пытались снова начать – и имена и события персонажей из набросков, пропавших с письменного стола Мортона.

Затем вернулся Пансо, который сказал, незваный гость опорожнял свой горшок в туалете в саду Мортона, и тут Мортон почувствовал приступ внезапной тошноты: Он – это я.

Сидя снова в своей комнате с кофе, глядя на сидящего напротив в расстёгнутом пальто Пансо, Мортон размышлял над вопросом – была ли это угроза? – Альберта Джадсона. В дальнем конце комнаты дверь к «немому официанту»30 была открыта, что служило средством прослушивания сержанта Фрэнка, он был в курсе всего, о чём там говорится. Мортон не возражал; он все равно хотел бы позднее обсудить эту тему с ним.

– Я теряю целый рабочий день, – сказал Мортон.

– А я нет? Я на каникулах, да? Я здесь вообще не должен быть, Мортон; в отделе уголовного розыска для меня приготовлена работка получше.

– Если должны быть там, бегите.

– Марксон, тот молодой детектив, хороший парень. Это его дело; он-то и будет тем, с кем вам нужно говорить. Но не забывайте, что он молод и стремится делать успехи, и он может не успеть оглянуться, как Джорджи Гиллам окажется у него на «хвосте», разнюхивая, что да как.

– А что там с отпечатками пальцев, про которые вы говорили?

– Вы же знаете, как они выглядят? Конечно, знаете. Нет двух одинаковых и всякое такое. Он заворчал. – Давайте пропустим то, что это ещё нужно доказать. Значение имеет то, что министр внутренних дел Велик Давидтании и прочие ныне власть предержащие хотят, чтобы мы собирали отпечатки пальцев на местах преступления. И что, они помогут нам находить преступников? Нет, потому что у нас нет того, с чем их можно сравнить. Будут ли они полезны нам через десять или двадцать лет, когда мы соберём их достаточное количество? Может быть, если теория правильная. Сегодня же, всё, что они могут нам сказать, так это – возможно, кто-то, чьи отпечатки у нас уже имеются, мог бы быть на месте преступления. Вот почему вам сегодня нужно подойти в Ярд и оставить свои отпечатки пальцев.

– У меня есть дела поважнее.

– Парень, который занимается отпечатками, уходит домой в шесть; сделайте это до того. Хорошо?

– Послушайте Пансо…

– Да, вы меня не слышите! Чем послушнее вы будете, тем быстрее выйдете из этой истории. Он выразительно наклонился вперёд. – Я хочу, чтобы вы сегодня же оставили свои отпечатки пальцев. Он поднял руку. – И ещё одна вещь.

– О боже, что ещё!

– Вы не имели права заходить в тот дом. Вам нужно было позвать констебля.

– Я послал Фрэнка позвать его.

– Поскольку вы вошли в дом, который не был вашим, в темноте, то вынудили кого-то поднять на вас руку, которая могла бы на самом деле проломить вам голову. Он покачал головой. Вы поступили неумно, Мортон.

– Хорошо, согласен. Это было неумно.

– Вы человек, к которому проблемы так и липнут. В прошлом году это был убийца; несколько дней назад вы пришли ко мне с проблемой какой-то пропавшей девушки. Как это объяснить, а?

– Я был поставлен в тупик.

– А теперь вот это – кто-то шпионит за вами, и с этой целью проник в этот дом.

– Не моя вина, что какой-то псих шпионит за мной».

– Кто сказал, что он псих?

– Вы видели тот рукописный текст?»

– Маленькие личики на первой странице, да, выглядит несколько необычно. Эльфы и феи, как вы думаете, они существуют? Он что, писал небылицу, сказочную историю?

Мортон помрачнел. – Первый абзац слово в слово сворован из первого абзаца моей книги. Через какое-то время его каракули начинают воспроизводить наброски книги, над которой я работаю. Эти наброски были в моем письменном столе, когда я уехал из Лондона!

– Он был в вашем доме? Что ещё пропало?

– Ничего из того, о чём я знаю. Но, – чёрт возьми, Пансо, он был здесь! Он сидел в моём кресле, лежал на моей постели, готов поспорить на что угодно, он срал в моем туалете, потому что не контролировал себя!

– Воры-взломщики поступают так часто – это правда, прямо посреди ковра.

– Пансо, я думал, что это какой-нибудь безобидный болван. Теперь я так не думаю. Это – уже «бросает в дрожь»! Один британский обозреватель назвал вторую книгу Мортона «американской фантазией на тему бросающего в дрожь представления». Получается, что посеешь, то и пожнёшь.

Бесстрастное лицо Пансо, похоже, одеревенело. Он уставился на Мортона. – Не понимаю, к чему вы это.

Мортон встал и прошёлся взад-вперёд по комнате. – Думаю, это связано с подражанием.

– Эй, я теряю нить.

– Подражание – самая искренняя форма лести. Претендующие называться писателями, подражают тем писателям, которые это написали – «игра в старательное обезьянничание», так это называл Стивенсон. Думаю, что Альберт Джадсон может быть уже на несколько миль впереди этого.

– Значит, вы считаете его сумасшедшим.

– Не знаю. Но это вызывает страх, когда вот так обнаруживаешь что-то своё, что кто-то взял целиком. Он даже может искренне верить, что это он сам написал.

– Вы имеете в виду то, что, если он знает, что это ваше, то он просто честный воришка; а если он думает, что это его, то он сумасшедший – правильно? Боковой стороной ладони Пансо сделал небольшую складку на своей мягкой шляпе. – «Вы думаете, он опасен?

– Как я могу знать?

– Так, он ударил вас кочергой. Я думаю, нам лучше будет приставить к вам кого-нибудь, кто бы понаблюдал, не преследует ли он вас.

Мортону не понравилась идея соглядатаев.

– Он может оказаться просто ребёнком, которому без ума хочется быть кем-то.

– И этот «кто-то» – вы?

– Искренне надеюсь, что нет.

Мортон не был поклонником новой псевдонаучной психологии, но он немало прочёл у Крафт-Эбинга31 и Джеймса32, чтобы знать, что существует особая форма фантазии, переходящая порой в навязчивое состояние. Фактически, он иногда писал об этом, хотя несколько по-другому, называя это приведением или демоном, а не аспектом личности. Сейчас он размышлял над тем, не использовал ли Альберт Джадсон слово «демон» в заглавии как намеренное подражание. Или это было некое отождествление? Может он хочет скрываться под личиной кого-то ещё.

– От чего? Вы в своей сказочной стране, Мортон. Пансо поднялся. Он покрутил своей шляпой на пальце и напялил её на макушку. – Отправлял вам любовные письма, типа того, так?

– Вы представляете это как-то по-женски – как страсти школьницы. Фрэнк говорил нечто подобное.

– Да? – Пансо вскинул брови.

– Да, звучит похоже на это.

– Мортон, у вас есть его письма?

– Я сжёг их в тот же день, как вернулся домой. Нет, постойте, может одно и сохранилось, то, что пришло вчера. Он опустился на колени перед каминной решёткой, но увидел только пепел и догорающие угли.

– Я поищу его. Может оно в мусорной корзине.

– И вы, конечно, не помните адрес.

– Не уверен, был ли он вообще. Он сжал ладони в кармане. – Я всё время получаю подобные письма, может быть не столь возбуждённо написанные. Это часть профессии.

– Испытание быть знаменитым. Вы на них когда-нибудь отвечали?

– Мортон возмутился. – Они уже здесь лежали какое-то время. Конечно же, я на них не отвечал. Господи, в одном из них он просил копию каждой моей книги, подписанную специально для него!

– Но адреса там не было?

– Не думаю. Он не рационален.

– Мм – да. Пансо застегнул пальто. В любом случае, вы должны быть послушным гражданином, так что зайдите в Нью Скотленд-Ярд сегодня до шести. А мы поставим кого-нибудь приглядеть за вами. А от вас ожидаем, что вы будете ставить нас в известность обо всём, что будет происходить. Так ведь. Это не прозвучало вопросом.

– Обо всем имеющем к этому отношение – ответил Мортон.

Пансо попрощался поднятием шляпы, помахав её полем вверх вниз. – И вы не должны заниматься этим делом самостоятельно! И мне всё равно, что вы когда-то были Верховным шерифом Америки, здесь мы – полицейская власть.

– Я сейчас занят тем, чтобы завершить свою книгу.

– Вот и хорошо. Помните об этом и мы со всем справимся. Он надел шляпу. А вы заявили эту девушку как пропавшее лицо? – спросил Пансо.

– Я ещё не установил, что она пропала.

– В любом случае полицейского расследования по Альберту Джадсону вам хватит на весь этот год. Монро остановился у двери, похожий на медведя, и неожиданно повернулся. – Черт побери, я знаю, это не ваша вина, Мортон, но вы просто какой-то чёртов магнит, притягивающий всяких придурков и неудачников! Я сам себя провожу.

Чего он и сделал. Мортон услышал недовольное ворчание Фрэнка, смешавшееся со звуком открываемой двери.

Когда Фрэнк поднялся к нему, Мортон уже снова сидел в кресле.

– Все слышал? – спросил он.

– Ничего не мог с собой поделать. Кухонный лифт был по недосмотру оставлен открытым.

– Этот ублюдок был здесь. Он-то и взял мои наброски. Одному Богу известно, чего он ещё натворил.

– Один из тех случаев, когда все вокруг хочется вымыть.

– Что скажешь?

– Думаю, сэр, вы вляпались в дерьмо собачье. Самым лучшим будет уехать на несколько недель в Италию.

– Мы только что вернулись домой.

– В Италии жутко красиво – Фрэнк поджал губы. – Думаю, что я подержу у себя какое-то время дерринджер. Вы действительно думаете, что этот Джадсон психически ненормальный?

– Я не знаю. Мне сейчас все эти отвлекающие раздражители ни к чему!

– Скажите это погромче, генерал. Может, они тогда уйдут.

Доктор Бернат пришёл ближе к полудню, осмотрел Мортону руку и голову и сказал, что Мортон оказался очень крепким орешком. Когда доктор закончил осмотр затылка Мортона, то обошёл его, приблизился, поднял очки и заглянул Мортону в глаза. Чтобы сделать это, ему, этому невысокому, бородатому, коренастому и даже красивому мужчине, пришлось приподняться на цыпочки.

– По глазам не скажешь, что вы счастливы, мистер Мортон.

– Много работы.

– Чрезмерное напряжение зрения. Бернат отошёл назад, взял наугад книгу с полки и открыл её. – Прочитайте. Он удерживал книгу на уровне глаз в нескольких футах от Мортона.

– А-а – нет, слишком мелко.

Доктор подошёл ближе. – А, сейчас? Затем ещё ближе. – А, так?

– Расплывчато.

Бернат с шумом захлопнул книгу. – Для работы с чем-то вблизи вам нужны очки.

– У меня не было времени сходить куда-то и выслушивать всю эту пустую болтовню!

Бернат уже что-то записывал в блокноте. – Вы, конечно, можете пойти на Харли Стрит33 и заплатить несколько фунтов, чтобы пойти куда-нибудь ещё и заплатить там за очки ещё несколько. Он передал ему листок. – Или вы можете пойти туда, куда я сейчас иду, и куда ходит народ из Уайтчепела34 и заплатить за это намного дешевле.

– Просто примеряете очки, пока не найдёте пару, которая вас устраивает. Очень милые люди, евреи, как и я, отзывчивые – настоятельно их рекомендую. Он посмотрел на него поверх очков. – Идите прямо сегодня.

– Сегодня я должен зайти в Нью Скотленд-Ярд и оставить там свои отпечатки пальцев.

– Звучит интригующе. Браво! Он поднялся и положил ладонь Мортону на плечо.

При возникновении боли или, как это говорят – чувства жжения, сбрызгивайте веки водой. Давайте глазам отдыхать каждый час. Не отводите взгляд от какой-нибудь красоты на горизонте. Он взмахнул рукой. – Ну, к примеру, от красивой девушки. Но только, если она далеко! – Он рассмеялся и направился к двери. Не напрягайте слишком свою руку. На сегодня – просто посматривайте на хорошенькую девушку.

В два часа Мортон вышел из дома по направлению к машинистке с очередной порцией рукописи; затем он сел в метро до Уайтчепела, поскольку почувствовал раздражение в глазах, подумал, что если напряжение не снять, то не сможет работать дальше над книгой. Далеко позади, похоже, появился полный мужчина в темной одежде, затем его сменил худой в коричневом пальто, затем снова появился первый. Полицейские соглядатаи, предположил Мортон.

Он нашёл, как пройти к Ньюарк Стрит и на ней большой магазин «Современные модные очки и пенсне высочайшего качества», где строгие молодые люди в деловых костюмах и пенсне старались быть максимально похожими на врачей, помогая клиентуре выбирать очки из невысоких лотков, заполнявших двадцать или более длинных столов.

– У вас близорукость, да? – спросил юноша.

– Для чтения».

– Текст нечётко? Неясно?

– Именно так.

– Туннельное зрение35? Нет такого ощущения, что смотрите сквозь замочную скважину? По краям нет чёрного?

Он вышел из магазина, став обладателем, всего за фунт и шесть шиллингов, очков в толстой оправе расцветки разношёрстного кота (из самого лучшего искусственного панциря черепахи). Он подумал, что выглядит в них комично, но потом решил. Что никто его в них не увидит, разве что Фрэнк. С очками в кармане он вернулся, чтобы зайти в Нью Скотлэнд-Ярд, где человек, от которого пахло чернорабочим-землекопом, один за другим тыкал всеми его десятью пальцами в штемпельную подушечку так, будто хотел их сломать.

Он свалился в постель в десять и почти тут же заснул.