Отзывы на книги автора «Умберто Эко»

У каждой газетной статьи есть свой срок, когда она ещё сохраняет свою актуальность. Этот сборник статей за авторством знаменитого учёного-медивиста Умберто Эко составлен из его работ начала двухтысячных, и мне любопытно было узнать, насколько хорошо они состарились.

Оказалось, что откладывать эту книгу подальше на полку всё-таки рановато. Смысл названия, скорее всего, говорит об одновременном движении мира по пути прогресса и неизбежных шагах назад на этом пути. Сразу оговорюсь, что Эко никогда не отзывался уничижительно о периоде Средних веков, подчёркивая, что это была интереснейшая эпоха, положившая начало многим открытиям. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть его книгу "Имя Розы".
Однако в этом сборнике итальянский медиевист говорит о возращении многих негативных средневековых представлений: ненависть к другим как средство сплочения масс, возвращение суеверий как примитивного истолкования мироустройства. Трагедия 11 сентября и война в Ираке - всё это звенья одной цепи на пути регресса, считает автор. И действительно, после полувека холодной войны в начале тысячелетия оказалась развязана война самая что ни на есть "горячая", вновь возник христианский фундаментализм в США, вернувшийся к антидарвинисткой полемике. Таким образом, в книгу вошли статьи, освещающие примеры отката назад в историческое прошлое.

В то же время, Умберто Эко не мог не отреагировать на политические события в Италии начала 2000-х, а это время, напомню, было временем правления Сильвио Берлускони. И статьи Эко, посвящённые его противостоянию с политическим лидером того времени, пожалуй, самые слабые во всём сборнике. Аргументы Эко сводятся к тезису "Берлускони - олигарх, а значит, уже неправ, что пришёл к власти". Например, он сетует, что итальянский лидер заручился поддержкой масс, замешенной на популистской пропаганде. Простите, а какой политик приходит к власти без этого? Или в другой статье он жалуется, что Берлускони создал "медийный деспотизм", заставив оппозиционеров говорить первыми в публичных дебатах, чтобы вторыми всегда высказывались приверженцы текущего курса. Я, как дилетант в итальянской политике, скорее приду к выводу о никудышных аргументах оппозиции.

Но всё-таки отнюдь не политическими статьями известен Умберто Эко. Прежде всего это интересный мыслитель, и каждая его книга, будь то художественный роман или сборник статей, превращается в увлекательный диалог с автором. Не случайно последняя фраза этого сборника представляет собой высказывание настоящего философа:

Наверно, правильней будет продолжать в отведённый мне срок закладывать в бутылки записки тем, кто придёт и будет жить после нас, а самому спокойно дожидаться той дамы, которую Франциск в своё время называл Сестрицей Смертью.

В начале было Слово. (Иоанн, тот, который апостол)
Нет ничего приятней, чем выдумывать новые миры. Забываешь, до чего непригляден тот, в котором мы живем. По крайней мере в то время так представлялось. Не понимал я, что выдумывание новых миров в конечном счете приводит к изменению нашего. (Из книги о поисках Иоанна, того, который пресвитер)

Язык - это моя профессия, мое хобби, моя любовь. Я прихожу в дикий щенячий восторг всякий раз, когда мне удается найти еще одно доказательства его могущества и невероятной силы. Этот факт, конечно, в доказательствах не нуждается, но все равно приятно. Тот материальный мир, который мы видим вокруг себя, конечно создан так или иначе руками человека, но в любом случае вдохновило Человека и повело его за собой Слово.

"Баудолино" - это хвалебная песнь Слову. Тут можно было бы ставить точку. Я растаяла. Однако вы уж не обессудьте, я продолжу. Слово - это главный герой романа. Слово есть Творец. А у него в прислужении тот Творец, который это Слово произносит. Согласно Эко, Слово не есть инструмент, при помощи которого мы достигаем своих целей. Однажды произнесенное, оно потом правит нашей жизнью. "...изобретая, я выдумывал неправды, но они становились правдами. Явил миру святого Баудолина. Сочинил сен-викторскую библиотеку. Пустил Волхвоцарей гулять по свету. Спас родной город, раскормив тощую корову. Если ныне доктора учат в Болонье, это в частности моя заслуга. В Риме поместил те mirabilia, которые римлянам до меня и не снились. По вранью Гугона Габальского создал царство, краше которого не бывало. Не говоря уж, что влюбился в призрак, что заставил призрак написать множество писем, которые вовсе не были писаны, однако кружили голову всем читавшим, даже той, кто их не написала..." Видите здесь библиотеку из романа "Гаргантюа и Пантагрюэль"? Рассмотрели переписку Абеляра и Элоизы? А дарование независимости старейшему в Европе Болонскому университету? Читая "Баудолино", я все время задумывалась над тем, сколько же загадок я здесь не разгадала, ибо вообще не поняла, что это загадки. Это все равно, что с пилочкой для ногтей взламывать сейфы Форт-Нокса. Что все это? Реальность? Выдумка кого-то, вроде лжеца (ой ли?) Баудолино? Невероятный простор для толкований. Огромная глубина в каждой строчке. За это и обожаю Эко.

А вообще-то, хоть фраза и попахивает стертостью штамповки, но "Баудолино" - это великолепная энциклопедия средневековой жизни. Здесь вы прочитаете о всех тех невиданных тварях, которые населяли воображение средневекового человека, а многочисленных религиозных сектах, когда каждый, кому не лень, выдвигал свое видение божественного миропорядка. Много еще чего. Оторваться невозможно. Плюс ко всему перечисленному - юмор. Задорный, искренний, умный. "Человеку, который убеждает, будто шелк берется из червяков, доверять, конечно, невозможно, – говорил Баудолино Никите." Или вот это шикарное описание хамелеона: "Баудолино подобен диковинному животному, о котором ему, Никите, приводилось только слышать рассказы, но Баудолино-то, может, и видывал эту тварь, зовомую хамелеоном, она похожа на маленькую козу и имеет свойство переменять окрас в зависимости от места, от черного до светло-зеленого, и лишь только белого, лишь только цвета невинности она не умеет воспроизвести."

Одним словом, это роман принадлежит к тем произведениям, которые надо перечитывать неоднократно, постоянно открывая для себя что-то новое. А еще восхищаясь, смеясь и умнея (надеюсь).

10 / 10

По большому счету, замечательное произведение от уважаемого итальянского писателя и ученого-медиевиста Умберто Эко , в котором нашли отражение разнообразные жанры: приключения изрядного плута и выдумщика Баудолино, когда-то взятого на воспитание самим великим императором Фридрихом Барбароссой за его умение рассказывать всевозможные истории и отлично выходить из самых сложных и запутанных положений, происходящие на фоне отлично прописанной исторической канвы, призванной проиллюстрировать тогдашнюю ситуацию в мире ( крестовые походы, разграбление Константинополя в 1204 году, жизнь при дворе Фридриха и обстоятельства его смерти), философские размышления о добре и зле, настоящем и вымышленном, любви и дружбе, погоне за мечтой и как следствие, лишение себя настоящего, неминуемое разочарование в конце.

Даже чуточку фантастики и вымысла присутствует тут, искусно вплетенных в структуру романа, а также много юмора и иронии, вплоть до шуток по поводу священных для любой религии вещей и понятий. Но настолько это уместно и тонко сделано, что совершенно не вызывает отторжения, а становится поводом поразмыслить, сравнить, призадуматься.

Как все прочитанные мною романы автора, так и данный не исключение, познавателен безусловно, позволяющий почерпнуть сведения о средневековой жизни и расширить границы собственного понимания, касающиеся, например, тех-же символов веры. Но для меня лично они(романы) зачастую слишком избыточны, когда за потоком информации трудно уследить и только местами выплываешь на поверхность, когда тема или вопрос интересны непосредственно тебе. Но при этом, отдаю должное знаниям и мастерству неутомимого итальянца и продолжу познавать историю средневековья под его чутким руководством.

Трудно сказать, чего в публицистике Умберто Эко больше - сложности или ни с чем не сравнимого интеллектуального удовольствия. Скорее всего и то, и другое в ней присутствует в равных долях и неизменном изобилии. Читать любой научный труд Эко - задача не из простых и требует от читателя готовности органично воспринимать и учитывать огромное количество фактов и ссылок, а также, желательно, владения обширнейшими познаниями в истории, культурологии, философии и литературоведении. Поэтому нет ничего удивительного и зазорного в том, чтобы в разумной степени чувствовать свою неполноценность перед гениальной эрудицией Эко, ибо вряд ли кто-то еще из наших современников имеет в своем распоряжении такой массив разнообразнейших знаний.

Имея в активе такие произведения Джеймса Джойса, как Герой Стивен , Портрет художника в юности и несколько рассказов из цикла Дублинцы , вполне обоснованно чувствуешь себя, как минимум, не очень уверенно, приближаясь к программным книгам гениального ирландца - Улиссу и Finnegans Wake , - и волей-неволей начинаешь надеяться, чтобы на этом непростом и извилистом пути тебя кто-нибудь сопровождал. Умберто Эко показался идеальным и заслуживающим всяческого доверия проводником по лабиринтам Джойса. И совершенно оправданно...

Дело в том, что Эко - это Эко. Только такой выдающийся ум мог так всеобъемлюще вобрать в себя, переработать и изложить в концентрированном виде всю невообразимую вселенную джойсовских поэтик. Не желая особо нянчиться с читателем, Эко не стремится упростить ему задачу: чтобы хоть немного быть в состоянии проникнуть в природу творчества Джойса, желательно заведомо иметь представление о взглядах Аристотеля, Фомы Аквинского, Джордано Бруно и Джамбатисты Вико, средневековой схоластике, особенностях классицизма, символизма и прочих направлений европейского искусства, - и это всё, повторяю, надо знать заранее! Есть от чего закружиться голове. Поэтому не надо думать, что сеньор Умберто за ручку поведет вас по творчеству Джойса - нет, осваивать все придется самостоятельно, зато с главной задачей - подготовить читателя психологически и интеллектуально и заинтересовать его - Эко справляется замечательно.

"Улисс", в частности, уже стал названием нарицательным, и даже никогда не державшие этот роман в руках люди знают, что это невообразимо сложное и многомерное произведение. Эко далек от того, что устранять такое представление; более того, он утверждает, что и "Улисс", и прочие книги Джойса - суть образцы наисложнейшей литературы, литературы, вобравшей в себя вековые традиции и приемы европейского искусства и трансформировавшей их в искусство совершенно новаторского типа, искусства, которое не говорит о чем-то, но само по себе является чем-то. Это чертовски интересно и захватывает с головой. Перед нами разворачивается целый огромный мир образов, идей и форм, мир какой-то невероятной литературы, в котором Джеймс Джойс творит, сплавляя в тигле языка хаос реальной жизни и стремление разума к порядку; именно в этот мир профессор из Болоньи нас столь любезно приглашает, и отказаться от приглашения уже никак невозможно.

Третий роман Эко читается гораздо легче первых двух. Впрочем, в этом случае "легче" совсем не равно "легко". Зато сюжет здесь довольно бодрый, пусть и прерываемый иногда флэшбеками и симулякрами, даже очень приключенческий. Хотя к концу был страшный момент, когда вдруг Эко стал повторяться в своих многословных богословских рассуждениях, и я в испуге подумала — уж ненароком не схватила ли не ту книжку и принялась по сотому разу шерстить "Имя розы", которое у меня в таком же оформлении.

В сюжете романа лежит Робинзонада, только немного "антиподская". В этот раз Робинзон, а точнее — Роберт, попадает не на необитаемый остров, а на корабль рядом с таким островом. И очень ему хочется на этот остров попасть (тем более, что расположен он, как ему кажется, в очень чудесатом месте, которое его переместит не только в пространстве, но и во времени), вот только плавать он не умеет, а шлюпок или инструментов на корабле нет. Зато на корабле мешок и маленькая тележка загадок: комнаты со странными предметами, оранжерея, птичник... Вздумал было Роберт предаться меланхолии и записать своё житьё-бытьё в форме писем прекрасной даме (ах, да какой молодой вьюнош не влюблён в прекрасную даму?), но тут его снова стал донимать выдуманный нездоровым воображением злодейский брат-близнец... В общем, не соскучишься, экшн достаточно плотный как в настоящем времени, так и в прошедших рассказах о войнах и делах амурных, на описании которых я, честно говоря, почти хохотала, с таким едким сарказмом Эко прохаживается по любовным томленьишкам томных дворян. Впрочем, Эко был бы не Эко, если бы не разбавил движуху философскими рассуждениями обо всём на свете, подробнейшими описаниями всякой оккультной чертовщины и суеверий и, конечно, ворохом цитат, стилизаций и контаминаций, которые не разобрать и вовек (а сноски он делать запретил). Впрочем, все эти аллюзии не узнаются — и бог с ними, жили мы и без барочного стиля припеваючи. Кстати, суровый Эко не только довёл до депрессии всех переводчиков мира своим плотным, как гранит, текстом (хочется немедленно высечь Костюкович памятник хотя бы из чего-нибудь), но ещё и завещал им письмо с предписаниями, что и как нужно переводить.

В общем, роман хороший, живой и мне понравился. Но нет в нём чего-то нового. Всё тот же приём с тысячей рассказчиков, всё те же вопросы о смеющемся Христе, всё те же поиски Грааля, только в ином обличье, всё та же блестящая стилизация, только под другой век... Но для звёзд должен был быть фон. Безусловно, Эко к "Баудолино" написал уже три блестящих романа, но если первый выстрелил во тьму, то второй шедевром называется с некоей натяжкой, а третий — просто добротно скроенный многостраничный источник удовольствия для любителей изящных словес и упражнений ума.

И ах как же бы мне хотелось, чтобы хоть раз на издании Эко вместо унылых стилизаций нарисовали, например, ту самую ярко-алую, рдяную, пламенную (и десяток других слов, обозначающих безумный оттенок красного) голубку, которая на самом деле голубок.

Июнь 2015

Сочинение "Как я провожу лето"

Меня зовут Юля Фукалова. Мне исполнилось в этом июне 36ть лет. Да, я абсолютно летний человек. И, да, я сочиняю сочинение, как я провожу лето.

Я прочитала книгу Умберто Эко "Таинственное пламя царицы Лоаны".
И в этом весь мой июнь. В этом простом и всеобъёмлющем предложении сосредоточились пара миров. Может, зеркальных, а, может быть, - параллельных. Что ли не пересекаюшихся. Или вжившихся друг в друга, и кажется, что этот мир вовсе один.

Извините, я не умею писать сочинение, как в школе. Мне даже непосредственно в школе не удавалось написать сочинение так, как надо. Я просто сочиняла.

Знаете, моему сыну, в этом июле исполняется два годика. Это не июнь, - июль, но тоже лето. У меня есть мой мальчик, моё сокровище.
Первый роман Эко, который мне привелось прочитать, - в нём тоже мальчик. Джанбаттиста Бодони. В детстве он выбрал сам себе имя Ямбо, из одной приключенской книги, и это имя прошло с ним всю его жизнь. Недолгую.
Всего шестьдесят лет.

Умберто Эко относят к разделу литературы "постмодернизм", не так ли ?
Хотя я носила бы Эко на руках, и никуда бы его ни за что не отнесла.
Честно, я лопаюсь от гордости, что мне счастливится жить с Умберто Эко в одно время, и ещё в одной стране. В стране Умберто Эко.
Помните, как (моя обожаемая) Нонна Мордюкова в "Бриллиантовой руке" говорит "Стамбул, город контрастов!"
О, дорогие люди, это про Италию. Я живу здесь вот уже почти три года, и эта контрастность взрывает мой довольно-таки флексический мозг изо дня в день.
Немею. Смеюсь. Гневаюсь. Поражаюсь.
Италия славится, и заслуженно, стилем, страстностью, романтичным воздухом, кухней, искусством.
Но самое прикольное, что здесь есть, - это парадокс. Парадоксальность мышления особого национального стиля и полная релаксация.

Я хочу сказать, что те читатели, кто не любит, кто не интересуется Италией, итальянистикой, будут совершенно в пролёте с "Таинственным пламенем царицы Лоаны".
Что вам, дорогие нелюбители Италии, тексты песен военного и послевоенного времени, приведённые в романе и на итальянском, и на русском языках ? Что вам скажет, мои драгоценные италонелюбители, улица Кардузио в Милане, где по воскресеньям раскидывают свои шатры продавцы блошиного рынка ?
Что вам туман в Диком Яру, отвесной опаснейшей стороны горы с деревней Сан Мартино на верхушке ?
Кто для вас Граньола, анархист, ругающий Бога, но любящий искренне Иисуса ? Граньола, которого в его двадцать лет, посланного переломить хребет Греции, покалечили на всю жизнь ?
Что и кто для вас мальчик Вихраст ? Ямбо. Кто он для вас ? Ciuffetto, - chi è per voi, cari ?

Тут есть такой момент. Я не понимаю, как можно читать и любить Эко, но не быть увлечённым чудесным миром Италии. Одно без другого не живёт. Не идёт. Не работает.

Не туманится.
С другой стороны, если Эко напишет о журавлях, гнездящихся на крыше брошенного дома в Рязанской области России, я это буду читать, я это пойму, и я буду восхищаться родными журавлями, говорящими итальянской интеллигентной речью.
Умберто Эко уникальная единица. Смысл, красота, обращение к вашей собственной мысли.
Умберто Эко способен пробуждать.. Что именно, каждый Эко-читатель увидит в себе сам.

Апрель. Милан.
Лето в Соларе.
Жизнь.
Детство. Война. Юность.
Туман.
Ночь в Диком Яру.
Туман.
Лила.
Туман. Туман. Туман.

Царица Лоана - персонаж одного из выходивших в Италиии в военное время комиксов.

Клад коровы Кларабеллы забран в рамку гиперсцены справления большой нужды в винограднике. Палящее солнце, звенящая тишина.
"Экскременты - самые личные и сокровенные наши достояния."
Это очень по-итальянски вообще ввести такую сцену в роман.
"Эх, найти б следы моих ребяческих присаживаний, метки территории - и, выстроив по ним условный треугольник, откопать бы клад коровы Кларабеллы."

"Синьор Пипатти, родился старцем, помер дитятей. Как это ?" "Il signer Pipino nato vecchio e morlo bambino".
Как это, как это ? Сюжет о человеке, родившемся старым, и постепенно, сквозь жизнь приходящем к своему детству, и умирающем младенцем - это итальянская детская считалка.
"Старый юноша, одна из любимых тем Античности."

Коробка порошка для Виши. "Вон она, вон стоит на краю. Рисунок несколько изменён, опять же джентельмены, опять же потягивают из бокалов чудодейственную воду, но на столе у них красуется такая же коробка, как та, которую я держу; а на изображённой коробке показаны сами они, джентельмены, потягивающие Виши перед столом, на котором изображены коробка, где показаны они... До бесконечности." Потрясающий экзерсис с коробкой Виши, с зацикленным изображением. Суть: так преподносится первый раз ребёнку бесконечность.
У меня был такой календарик. О, память. Я ребёнок.

Кот Мурлыка Maramao.

"Марки позволяли путешествовать тогда, когда повсюду были непересекаемые границы, когда мир был расчленён противостоянием двух непримиримых лагерей и не работали даже железные дороги - из Солары в город ездили на велосипеде. А я перелётывал себе из Ватикана в Пуэрто-Рико, из Китая в Андорру."

"Я опять-таки в тумане, который как ладан снулый, стекает по фасадам домов, обмазывает собой тьму, затемнение, комендантский час, город прячется в туман от голубоглазых вражеских бомбардировщиков, прячется и от меня, вперивающегося в туман с земли. Я бреду в тумане будто на картинке букваря, за руку с папой, у него - тот же самый головной убор "Борсалино", что у силуэта на картинке, но пальто не такое элегантное, пальто у папы поношенное и плечи обвисающие, реглан."

Книжное помешательство.

Туман.

Умберто Эко
Умберто Эко
Умберто Эко
Умберто Эко

Приезжайте к нам в Милан любоваться туманами.

Спасибо за внимание.

Я провожу лето.

Целую руки Елене Костюкович за трогательнейшие переводы.

Печальный рассказ о том, как мы с товарищем тщетно пытались приобщиться к высокоинтеллектуальной литературе.

- Слышь, Фома!
- Ну чё, Ерёма?
- Скучно стало пить да жрать. Книгу чё ли почитать?
Фу-ты, ну-ты, фу-ты, ну-ты, книгу чё ли почитать?
Вот Фома садится в кресло, а Ерёма на кровать.
Вот открыл Ерёма книгу, начал вслух Фоме читать.
Растобары, тары-бары - непонятные слова...
"Не допру..." - сказал Ерёма.
"Ни хрена! - сказал Фома.
Фу-ты, ну-ты, фу-ты, ну-ты, не допёрли ни хрена!!!

Представьте, что вы возвращаетесь назад во времени (ну и как тут не вспомнить Полный назад! ?) и встречаетесь с Умберто Эко. Радостно извещаете его о своем почтении. Или осыпаете критическими упреками, в зависимости от того, как вы относитесь к великому и неподражаемому. А потом, желая хоть как-то проявиться перед разносторонним мастером, говорите:
– Я тут книгу (вашу/не/вашу/свою собственную/нужное подчеркнуть, первый вариант лучше не выбирать) перевел.
Эко посмотрит на вас внимательным взглядом и скажет:
– Very well. Покажи.
Человек послушавшийся достоин всяческих наград за смелость. Потому что Эко настолько уходит в суть текста и разноязычные лабиринты, что, если вы не полубожественное переводческое создание, он вас отполноназадит – и в смысле перевода, и вас лично как переводчика.

Перевод, делает Эко вывод и выносит его в название книги, это сказать почти то же самое, потому что то же самое сказать невозможно – и на то множество разных причин, основные, конечно, это разность языков и социокультурный статус читателя, который, подбери ты хоть самое правильное слово, не будет воспринимать текст, как нужно, особенно если ты и сам не смекаешь, какие секреты текст в себе затаил.

В этом сборнике Умберто Эко делится своими размышлениями, своими и чужими успехами и провалами в переводе, собственным бесценным опытом. Размах у книги большой – множество примеров, более чем на шести языках (итальянском, испанском, французском, немецком, английском, латыни; затрагиваются интересные примеры из языков более экзотичных, русском в том числе), и к каждому Эко относится критически, всесторонне рассматривает и оценивает его.

Самое интересное, что частенько Эко разбирает собственные книги и их переводы, и если до этого сборника вы читали его романы как скорее приключенческое или еще какое полотно (за мной, например, был грех в юности), то вам широко откроется их по-ученому извращенная бездна, где Эко не хотел и не мог останавливаться, играл с читателем и с самим собой, иногда едва не снося крышу самому себе же. И тут хочется не только перечитывать его романы с соответствующей базой, но и рыдать над переводчиками, которым мастер не давал спуску, снабжая их секретами к своим текстам и требуя качественных замен и верных, на его взгляд, решений.

Меньшую, но весомую часть книги составляют философские размышления о границах перевода, о том, что хорошо, а что не очень, и что вообще перевод такое – не только когда речь заходит о переводе с одного языка на другой, но и о переложении произведения в совершенно другую субстанцию – фильм, например, или комикс. И Эко был бы не Эко, если бы не подкинул читателям несколько любопытных исторических казусов на эти и многие другие темы.

Кстати, ввиду специфического многоязычного текста стоит заметить, что издатели проделали неплохую работу, снабдив его множеством разнообразных сносок и разделом с потрясающим названием «переводы переводов».

Книга горячо рекомендуется переводчикам, лингвистам (состоявшимся и будущим) и всем, кто интересуется литературным мастерством: Умберто Эко, как обычно, вольно и невольно дает множество ценных советов авторам и всем причастным.

Было довольно странно читать большое количество не то чтобы отрицательных, но скорее разочарованных отзывов об этой книге. Поэтому, дочитав «Откровения молодого романиста», мне ужасно захотелось примерить роль адвоката самого Умберто Эко. Начну с того, что в прохладном отношении к "Откровениям" есть вина и самого автора, который спрятал «фигу в кармане» и здорово слукавил с названием, спровоцировавшем завышенные читательские ожидания. Если подытожить длинный перечень претензий, то мы получим следующий набор «обвинений»: «до обидного кратко про писательские приемы», «автор повторяется, все это уже было», «скучные литературоведческие изыскания», « зачем пол книги меня мучили бессмысленной темой списков?». Итак, попробуем разобраться с каждым пунктом по отдельности…
Книга Умберто Эко разделена на четыре главы и ее содержание, это переработанные лекции, которые писатель читал в Университете Эмори в 2008 году, по программе «Richard Ellmann Lectures in Modern Literature». Эта лекционная программа названа в честь Ричарда Эллмана (1918–1987), американского ученого, литературного критика и биографа знаменитых ирландских писателей ХХ века (Джеймса Джойса, Оскара Уайлда, Уильям Батлер Йейтса). Интересно, что «лекций Эллмана» в разные года читали такие небезызвестные писатели, как Салман Рушди, Антония С. Байетт, Дэвид Лодж, Марио Варгас Льоса, Маргарет Этвуд. И если вернуться к книге, то ее стиль сохраняет отпечаток устных лекций. «Откровения молодого романиста» не научный труд. Это живой разговор с аудиторией. И темы, освещенные в этих лекциях, Умберто Эко рассматривает через очень личную призму: свои романы, литературные приемы и хобби.
Первая часть посвящена писательским приемам самого Эко и не вызывает никаких нареканий, даже у придирчивых читателей. И действительно, автор очень умело захватывает внимание, раскрывая кое-какие секреты своей творческой кухни. Что такое для Эко принцип «двойного кодирования» и как он работает? Как автор использует свой опыт исследователя и ученого для написания художественных текстов? Из какого сора выросли идеи романов «Имя розы» и «Маятник Фуко»? Что такое «миротворчество»? И тут мы попадаем в расставленную ловушку. Нам кажется, что Эко сейчас выложит перед нами во всех мельчайших подробностях рецепты своего писательского мастерства, как будто его цель – научить нас писать романы «а-ля Эко». Но хитрый автор, пробежавшись по самым эффектным и аппетитным верхам, подмигивает читателю и, быстро свернув лавочку, переходит к следующей главе. Как? Почему? Ответ для меня кроется в простой мысли, что Эко не собирался рассказывать о том, как писать книги. Он размышляет о том, как их читать. И честно выдает своим читателям все необходимые инструменты для самостоятельной работы. Причем, с помощью них можно препарировать как тексты самого Эко, так и любые другие.
Сложной системе взаимоотношений текстов и их читателей, как раз и посвящена вторая часть «Автор, текст и толкователи». Тут начинают сыпаться упреки в повторениях. Действительно, многие мысли и идеи уже были высказаны в предыдущих работах «Роль читателя» и «Семь прогулок в литературных лесах». Но отличительная черта этой части, именно в том, что на этот раз Эко рассматривает эти идеи на примере своих романов.
Начиная с третьей части « Размышления о литературных персонажах» в Эко просыпается ученый, и он бросается в путанные дебри литературоведческих джунглей. Но если внимательно следить за смысловым развитием, то именно в этой главе автор развивает и раскручивает темы, так заманчиво заданные в начале книги. Несмотря на обилие сложных терминов, именно эта часть заставила меня пожалеть, что я читаю электронный текст, а не бумажную книгу, в которой можно подчеркнуть и написать свой комментарий. В ней во всей полноте раскрывается многоплановость и многогранность литературных миров, которые Эко создает и которые он анализирует. С идеями Эко и его интерпретациями, можно соглашаться или не соглашаться, но после этой главы возникает острая необходимость перечитать (и переосмыслить) некоторые книги. Причем сделать это не спеша, с карандашом в руке и блокнотом для заметок. Именно продираясь через понятия «эмпирический» и «идеальный» читатель или «эмоциональная иллюзия», осознаешь, что сам писатель позиционирует себя, прежде всего как ученого, а литературу называет своим хобби. И как автор, и как читатель, Умбэрто Эко измеряет литературу совсем другими величинами, нежели к которым привыкли простые читатели. Именно этот «научный» подход к «развлекательной» материи художественной литературы дает Умберто Эко право относится и к читателям «по гамбургскому счету». Умберто Эко ярчайший пример автора, который не заигрывает с читателем, изображая «своего парня», но задает такую высокую планку, которая потребует серьезно под напрячь читательскую мускулатуру.
Завершающая, четвертая часть посвящена теме списков в литературе и взывает целую бурю негодования. Но тут я совершенно необъективна, ибо хобби Умберто Эко полностью совпадает с моим. Я тоже безумно увлечена поэзией перечней и перечислений и то, о чем рассуждает писатель для меня чистейшая музыка сфер и бальзам на сердце. Спрашивается, а что же делать остальным читателям, для которых чтение списков это скука смертная? Сложно сказать, но если вникнуть в смысл списков, как в один из мощнейших (и наименее изученных) литературных приемов, то можно раскрыть целый потаенный мир. Приведу пример, который не упоминается у Эко. В своем романе «Человек, который смеется» Виктор Гюго немилосердно в первой же главе обрушивает на читателя списки надписей на стене внутри повозки Урсуса. Эти перечни «единственного, что нужно знать» с перечислением сиятельных лордов, их сокровищ, владений и прав, растягиваются на много страниц. Но именно из этого списка мы узнаем, что «горностай носят только пэры и король», а такие детали говорят об эпохе гораздо больше, чем многословные описания. Прием различных перечислений использовали многие писатели и охота на эти перечни может стать действительно увлекательной литературной игрой.
На самом деле, в этой части Умберто Эко действительно повторяется, потому что теме списков полностью посвящен его роскошный альбом «Vertigo». Но это весьма дорогая книга и имеет она ценность скорее для немногочисленных любителей. Глава же из «Откровений молодого романиста» очень точно показывает, насколько важен этот прием для Эко и с каким удовольствием он использует его в своих романах.
В завершение своей апологии, хотелось бы пожурить немного автора за его лукавство. Своим многообещающим названием, он действительно создает иллюзию, что под обложкой ваш ждет увлекательный рассказ о тайнах писательской жизни Умберто Эко. Но, боюсь, что все свои секреты мастерства автор «Имени розы» и «Маятника Фуко» оставит при себе. Но для терпеливого читателя он приготовит не менее замечательный подарок – ключи к умению читать и воспринимать текст с безграничным воображением и удивительным вниманием.

Уж насколько сильно мне понравился роман Умберто Эко «Имя Розы», настолько смутило другое произведение автора «Пражское кладбище». Я даже оценку ставить не хотела бы, потому что повествование показалось мне склеенным из кусочков.

Приключенческий авантюрный роман с очень серьезной подложкой получился пестрым, динамичным, обличающим антисемитизм, оккультные штучки, и прочие реалии описываемой эпохи. Но при этом произведение показалось мне несбалансированным, отрывочным, схематичным, словно автор не смог выбраться из собственного сна, где полно ирреальных сцен, и он вынужденно описывал то, что видит, не особо пытаясь отшлифовать текст.

Мне кажется, что в данном случае «Пражское кладбище» могло бы получиться на порядок ярче и крепче, если бы Умберто Эко отдал предпочтение либо просто приключенческому роману, либо публицистическому произведению, вкрапления которого так часто рвали событийную канву, отчего сам роман казался поверхностным, субъективным и недоработанным. А так каждый жанр тянет на себя одеяло, проделывая в нем существенные дыры, залатать которые не в состоянии даже красивый слог и мастерски закрученная интрига романа.

К тому же количество масонов и оккультистов на каждую главу книги зашкаливало, но это не лишило роман приятного привкуса, ведь автор, словно намеренно превращал происходящее на страницах произведения в фарс, а порой и в явную провокацию...