Глава 8

Руслан чувствовал себя совершенно по-идиотски. Стоит перед отцом как провинившийся пацан, а тот даже не смотрит в его сторону, вопросов не задает. Молча курит сигару и читает бумаги. Царев-старший вдруг резко спросил:

– И это все? Или есть еще что-то, что я должен знать?

Это его спокойствие хуже плевка. Вот харкнул бы Руслану в лицо или по морде дал, сразу все стало бы понятно, а так, сидит весь крутой, умный, чистенький. От этого Руслан чувствовал себя еще большим дерьмом. Как в юности, отец никогда не кричал. Только посмотрит из-под очков, как на насекомое, что хочется сдохнуть от этого взгляда. Он всегда так разговаривает с тем, кто не прав – очень спокойно, без эмоционально, даже равнодушно, с длинными паузами, наполненными гулкой тишиной.

– Все. Денег дашь?

Спросил и затаился, ожидая ответа. Всегда удивлялся: вроде Царь – отец родной, а не знает его Руслан и никогда не поймет, а еще побаивается, как и все, кто вокруг Царя вращался.

– Нет, денег не дам.

Руслан даже рассмеялся, иного можно было не ожидать. Отец часто говорил: "Сам в дерьмо влез, сам и выбирайся, а я посмотрю и, если что, руку подам"

Только сейчас одной руки мало, Азиат его живым в асфальт закатает.

– Ты уедешь, ясно? Скроешься на пару недель. Я сам с Азиатом утрясу, ты лезть не будешь. Ни к Косому, ни к остальным.

От удивления у Руслана рот приоткрылся. Отец вдруг резко подался вперед и ударил кулаком по столу.

– Ты, сопляк, понимаешь, какую кашу заварил? Куда влез? Ты чем думал, когда с Азиатом связался? Ты видишь, что я с ним дел не имею? Значит, причины есть. А ты – в каждой заднице затычка.

Руслан сжал руки в кулаки, но промолчал. Знал, что прав Царь.

– Значит так, я сейчас думал, где тебя безмозглого спрятать, чтобы не нашли, пока я все утрясу. На объект поедешь, ясно? О нем никто не знает – не на меня все записано. Все другие места давно засвечены. Там домик есть, вполне пригодный для жилья. Схоронишься на пару недель, я тебе сам позвоню, когда можно будет из подполья выйти. Ясно?

Руслан молчал, перед глазами красная пелена, ноздри раздуваются. Вот и пришел он к Царю, а самое мерзкое, что все об этом узнают. Никакой Бешеный не авторитет, за папочкиной спиной прячется от проблем и серьезные дела решать не может. Только не до понтов сейчас было Руслану. Выделываться не время. Придется проглотить это, стерпеть, скрипя зубами. Кроме отца сейчас никто не поможет, все свалят. Ну, разве что Серый, да еще пару пацанов останутся, а остальные в кусты спрячутся, как пить дать.

– Ясно, спрашиваю, или еще раз повторить?

– Ясно, – буркнул Руслан.

– Сейчас уедешь. На хате своей не светись и дружкам скажи – пусть задницы свои прикроют и не высовываются. И еще…

Этого Бешеный и ждал. Все не просто так, батя чего-то захочет взамен.

– Ты больше не сам по себе. Пацанам своим скажешь, что теперь они подо мной ходят, хватит в игры играть. Увлекся ты этой игрой, а я слишком много свободы тебе дал. Смотрел со стороны, ждал, что из этого выйдет и вот – ты по уши в дерьме.

А этого Бешеный не ожидал, глаза тут же кровью налились, и руки в кулаки сжались. Подмять его Царь захотел, вот и повод подвернулся.

– Не надо мне с Азиатом помогать. Сам разберусь, все. Спасибо, что выслушал.

И к двери пошел.

– Стоять! – отец заорал впервые, да так, что стекла зазвенели.

От неожиданности Руслан остановился.

– Щенок! Молокосос! Ты думаешь, я смотреть буду, как ты себе могилу копаешь? Как ты сдохнешь у меня перед носом? И ведь умрешь, как собака. Нам вместе надо держаться! Мы – семья, и хватит выделываться! Азиат – это тебе не твои пацаны желторотые. Он – серьезный человек, в своей стране авторитет. У него дела с такими людьми, к которым ты, сошка мелкая, даже близко не сможешь подойти. А с Сусликом ты зачем влез? Бабки он выбил! Крутой, да? Думаешь, я такими методами не умею? Мозги надо включать иногда! Ты хоть знаешь, что я твою задницу потом прикрывал? Суслов – племянник одного серьезного человека, а ты?! Ты считаешь, я в игры играю? У меня своя политика, каждый шаг на десять лет вперед продуман. Суслов мне был необходим, вот и не давил я на него. У меня с его дядькой свои дела имелись. А ты все испортил! Тебя в тот же день заказали. Как ты Суслова порезал, так и стал покойником, живым трупом. Так что, заткнись и послушай, что я тебе скажу. С этого момента ты со мной. Без всяких выкрутасов, и сделай так, чтобы все об этом знали. Займешься серьезными делами, это тебе не шпаной командовать. Оправдаешь надежды – станешь моей правой рукой.

Руслан смотрел на отца, нахмурив брови, но уйти не смел.

– Ты думаешь, зачем мне все это? Я с собой в могилу не утащу – места не хватит. Так, все. Иди, давай. Я тебе потом позвоню.

Впервые отец заговорил с ним о семье, раньше никогда даже не заикался. А что, может, и прав Царь. Только Бешеному свою империю хотелось, чтобы самому управлять, дела серьезные воротить, а не всегда быть Царем номер два.

– Уважение надо заслужить, сын. Это не делается в один день или в один год. Кстати, ты там не один будешь. Сегодня мой дизайнер туда приедет. Ты веди себя прилично, ясно? Чтобы не краснеть мне за тебя.

Руслан вспыхнул, но одернул себя. Не время сейчас зубы показывать. Прав Царь. Как ни муторно это, как ни противно, признать это придется.

– И еще…Ты это…Оксану не трогай…Она хорошая порядочная женщина, понял?

***

– Мам, а там качели есть? А горка? А речка?

Я улыбнулась Ване через зеркало заднего обзора.

– Не знаю, мой хороший. Речка точно есть, а горка с качелями.… Вот приедем и пойдем на разведку.

– Мам, а там страшно?

– Почему там должно быть страшно?

– Но мы в лесу одни. А вдруг там Леший водится или драконы?

Я рассмеялась, приоткрыла окно. Хорошо-то, как – воздух свежий, не загазованный.

– У тебя автомат есть, и ты их все перестреляешь.

– Да, я тебя защищать буду.

– Договорились.

– А папа к нам приедет?

– Нет, Ванюш. Я тебя потом домой отвезу, папа с тобой всю неделю будет.

Сын насупился и ручки на груди сложил.

– Он будет не со мной, он футбол включит или в интернете будет сидеть, а мне скучно. Может, я с тобой останусь?

– А что папа с тобой не играет, когда меня нет?

– Играет немножко, а потом в компьютер. Только ты не ругай его, ладно? Он мне тоже играть дает. Иногда.

Я нахмурилась. Значит, когда меня дома нет, Сергей и с ребенком не занимается. А я-то думала…

– Папа гуляет со мной очень часто. Мам, не злись на него, хорошо?

Ваня умный мальчик, понял, что не надо было мне говорить, увидел, что я расстроилась. Дети тонко чувствуют настроение родителей, а мой сын особенно. Он очень ко мне привязан. Ваня из тех детей, о которых обычно мечтают родители. Он, конечно, балуется и шкодит, как все ребятишки, но он не проблемный ребенок. В садике на него не нарадуются. Правда, обижают его часто, а он плачет, и сдачи дать не может. Сергей всегда его за это ругает, кричит, что я воспитываю девчонку, а не парня. А я не могу, когда он плачет, он ведь совсем маленький. Да и худенький Ванюшка, стеснительный, не умеет отпор дать. А что, мне учить его драться? Так это не материнское дело. Вот лучше бы сам занялся этим, а не футбол смотрел.

Я свернула к красивой деревянной ограде, и ворота открылись. Ко мне навстречу вышел сторож.

– Вам кого? Это закрытый участок.

– Доброе утро. Я Оксана Новикова, буду здесь работать. Вас предупредили?

Пожилой мужчина кивнул, на Ваню посмотрел внимательно, а потом пропустил машину. Потом подошел с моей стороны и протянул связку ключей.

– Тут вроде все. Жилой дом с электричеством и водопроводом самый крайний, ближе к речке. Правда, телефона там нет, но есть внутренняя связь для экстренного вызова. Если что, можно охрану вызвать или сообщить чего.

– А что, кроме нас с вами, никого нет?

– Зачем? Не жилое место здесь. Вечером на объект приезжает охрана, да и им по большому счету здесь делать нечего. Они объезд делают и потом дрыхнут в сторожке.

– Ясно. А вас как зовут?

– Дядей Колей зовите, меня все так величают.

– Дядя Коля, а магазины тут есть? Ну, вообще, цивилизация?

– Конечно, есть. В нескольких километрах отсюда районный центр, там и магазины, и больница, и кабак имеется. Правда, для детей тут ничего не предусмотрено. Вода близко, вы следите за мальчонкой.

– Конечно.

Я нажала на педаль газа.

Вот черт! Надо было Ваню попросить, чтобы пригнулся. Сторож точно доложит, что я с ребенком приехала. Ну и ладно, в договоре подобного пункта не было. И девать мне сына не куда. Пусть только попробуют возмутиться – я уеду.

Машина проехала по мелкому разноцветному гравию, и я заметила несколько домиков. Они вереницей, в хаотичном порядке, выстроились по направлению к кромке воды. Двухэтажные маленькие коттеджи. Красиво задумано. Похоже на деревню в средневековье. Коттеджи каменные с полуовальными окнами и деревянными дверьми и ставнями. Все напоминает декорации из исторических фильмов.

Я припарковала машину у самого крайнего домика и заметила на черепичной крыше маленькую антенну. Не так уж все запущено. Может, тут есть интернет и электричество. Что нам еще нужно? Для моей работы главное, чтобы компьютер и сканер работал. Все остальное не имело значения. Ванюшке я набрала игрушек и картриджей для приставки. Так что, два-три дня он потерпит.

Я отворила дверь и вошла в дом. Пахло свежей краской, цементом. Кое-где на полу лежали газеты. Интересный дом, с камином и огромной гостиной. Спальни, видимо, наверху. Я поставила сумки, а Ванюшка уже побежал по лестнице.

– Ма! Тут кресло-качалка есть! И туалет! И ванна! Мама!

– Да! Слышу! Ты осторожно там, хорошо?

– Ух, ты! Тут целых три комнаты. Большие! Чур, моя с окном на речку!

Я засмеялась и прошла на кухню. Слава богу, хоть мебель имеется. Все новое, на некоторых вещах висят бирки из магазина. Коробка с посудой стоит на керамике. Плита газовая большая, встроенная в нижние шкафчики. Холодильник белоснежный, новенький электрочайник в коробке. Похоже, все завезено совсем недавно. Скорей всего, вчера, когда я дала свое согласие.

– Мама! Ты где?

– На кухне, милый, иди сюда. Будем все раскладывать.

Ванюшка вприпрыжку забежал на кухню.

– Круто. Мам, это как в игре в домики.