Бежать! Не оглядываясь, бежать из этого места и из этого города, где нам с Капацким внезапно стало тесно.
Я никогда и предположить не могла, что смогу так быстро бежать на высоких каблуках – любому марафонцу дам фору. У меня словно крылья за спиной выросли, и я летела, не касаясь пола, подальше от моего кошмара. И ведь сразу же нашла выход, хотя до этого около десяти минут петляла по коридорам отделения.
И волей-неволей начинала верить в злой рок. Потому что в моем понимании судьба должна быть более благосклонна и точно не сталкивать нас лбами ежедневно, не давая передышки.
Я не помнила, как добралась до дома. Пришла в себя, когда за моей спиной захлопнулась дверь, а я обессиленно растеклась по полу. Перед мысленным взором все еще были взбешенные ледяные глаза, в которых плескалась похоть и ненависть. Ко мне! Но это ведь я должна его ненавидеть! Я!
А я, как последняя идиотка, готова была отдаться ему прямо там, в коридоре, в паре метрах от его жены и ребенка! Идиотка ненормальная. Не бывает бывших наркоманов. Они могут годами не принимать свою дозу, но стоит только почувствовать вкус былого наслаждения, как срывает к чертям все тормоза. Десять лет назад моей дозой стал Капацкий. И даже по прошествии стольких лет, даже после всего, что он сделал, я как наркоман с трясущимися руками готова на все, чтобы получить свой кусочек эйфории.
Правильно говорил Влад – я дура. Редкостная дура. И жизнь меня ничему не учит…
Я вздрогнула, когда раздался стук в дверь. Затем еще один – уже настойчивее. И я бы нисколько не удивилась, обнаружив на пороге Капацкого.
Нехотя поднялась, упираясь ладонями в дверь, отперла замок и тут же пожалела о том, что не посмотрела в глазок.
– Рина, что с тобой? – обеспокоенно уточнил Влад, протягивая ко мне руки и нагло вторгаясь на мою территорию.
Закрыть дверь перед его носом теперь не получится. А мне так хотелось побыть одной.
– Тебе плохо? – продолжал муж, осматривая меня с ног до головы. – Малышка, кто тебя обидел?
– Никто! – отбрасывая от себя его руки, процедила я. – И тебя я тоже не звала, уходи!
Но Влад уже стягивал с меня пальто. Повесил его на вешалку и снова развернулся ко мне. Помог сесть на тумбочку, опустился на корточки и помог снять сапоги.
От подобного проявления заботы я, наверно, должна была что-то почувствовать. Но эмоций не было, только холод внутри, который замораживал внутренности.
– Я налью тебе чаю, – пообещал Влад, снимая с себя верхнюю одежду.
– Уходи, умоляю! – взвыла я, – я не хочу тебя видеть!
– Я никуда не уйду, Регина. Без тебя я никуда не уйду, – упрямо повторил он.
Влад развернулся и потопал в кухню, пришлось идти за ним. В тот момент я очень пожалела, что Лизе пришлось выйти на работу. Они с Владом друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Муж был против моей дружбы с Лизой, подруга же считала его снобом и занудой. И ее поддержка мне бы пригодилась…
Влад тем временем почувствовал себя хозяином положения. Он щелкнул кнопкой чайника и осматривался в поисках кружки. Я же просто села на стул, облокотившись на спинку, и наблюдала за супругом.
Обнаружив, наконец, в ящике две чашки, Влад расставил их на столе и сел напротив в ожидании, когда вскипит чайник.
– Регина, ты сама на себя не похожа, – покачал он головой. – Вернись домой, обещаю, мы все решим и во всем разберемся. Даю слово, что ты больше не услышишь о них, а со временем забудешь.
– И что ты с ними сделаешь? – вскинулась я.
– Ничего, – обиделся Влад, – не забивай себе голову, ладно?
– Я слышу это уже пять лет! Пять лет одно и то же! Не забивай себе голову, Регина, это мои проблемы. Не выходи из дома, не дружи с Лизой, не выходи на работу. Потому что ты все решишь!
– А я не решал? – нахмурил Влад черные брови.
– Решал, – вздохнула я.
– В чем проблема? Я просто пытался оградить тебя от забот. Тебе и так досталось…
– И ты оградил. От жизни в целом. Ошейник давит, Влад, дышать нечем, – обхватив себя ладонью за горло, выдавила я.
– Единственное, чего я хотел – это чтобы ты была счастлива, – грустно сообщил супруг. – Ладно, если проблема в работе, то я не против. Хочешь, я сам найду тебе работу? И больше ни слова не скажу о твоей дружбе с Лизой. Общайтесь сколько влезет. Только поехали домой?
Влад поднялся со стула и сел на корточки возле меня, преданно заглядывая в глаза. Взял мои ладони в свои, согревая.
А я снова почувствовала себя редкостной тварью. Ну почему я так и не смогла его полюбить? Почему мое сердце начинает биться только при упоминании совершенно другого имени? Что это? Синдром жертвы?
Я закусила губу, глядя в медовые глаза своего мужа, обрамленные длинными черными ресницами. Между бровями пролегла глубокая складка, которая становилась заметной, когда мой муж хмурился. Прямой нос, пухлые, чувственные губы… Влад – мечта любой женщины. Умный, благородный, понимающий… Но не мой. И, возможно, все последние пять лет я занимала чье-то место. Той, кто сможет сделать его счастливым.
– Регина, малышка, – почувствовав мою слабину, вкрадчиво начал Влад. – Тошно без тебя дома, хоть волком вой. Я на работе живу, потому что не хочу возвращаться в пустой дом. Я ошибся, знаю. Это было всего один раз, когда мы с тобой поругались. Ты тогда тоже хотела уйти, помнишь?
Помню. Тогда был единственный случай за пять лет, когда Влад произнес имя Капацкого. И тогда мы чуть было не развелись. После того случая имя Вани было под строжайшим запретом.
Я молча кивнула.
– Я тогда напился, и попалась она. Знаю, что не должен был, и все эти годы чувствовал вину перед тобой, – Влад прислонился лбом к моим ладоням, опустив голову. – Прости меня, малыш.
На языке поселилась горечь. Как все было бы просто, если бы не моя больная любовь – перемешанная смертельным коктейлем с ненавистью и обидой, направленная на другого. И как же мне снова хотелось спрятаться в тот кокон, в котором я жила последние десять лет. Где было спокойно, безопасно и до одури тоскливо.
– Мне нужно время, – наконец смогла вымолвить я.
– У тебя его будет столько, сколько нужно. Только вернись домой. Клянусь, что даже не появлюсь на пороге, пока ты сама меня не позовешь, – продолжал муж. – И работу я тебе найду.
– Я уже нашла, – призналась я, – мне Дима Литвинов помог.
– Тот, что работает в отделе по борьбе с наркотиками? – уточнил Влад.
– Да.
– И где ты его встретила? – немного ревниво уточнил Влад.
– Я была у него в офисе, – пожала я плечами.
– Когда? – похоронным голосом поинтересовался муж.
– Вчера, – зачем-то соврала я.
Мне не нравилась реакция Влада.
Дима не просто помог мне с работой. При виде меня, входящей в его кабинет, друг дал мне успокоиться, налив мне кофе с коньяком, внимательно выслушал и договорился с работой в офисе своего дальнего родственника. У того как раз делопроизводитель уходила в декретный отпуск, и через две недели меня ждали на новом рабочем месте.
– Куда он тебя устроил? – продолжал допрос Влад. – К себе в отдел?
– Нет, делопроизводителем в фирму мужа его сестры, – пожала я плечами.
– Хорошо, – выдохнул муж, – я рад за тебя. Может, выпьем чаю? – сменил он тему.
– Я бы хотела отдохнуть, – призналась я.
– И ты расскажешь, почему на тебе лица не было, когда я пришел, – жестко пригвоздил Влад.
– Я… Меня чуть не сбила машина, – снова соврала я.
– Где? На какой улице? Номер запомнила?
– Черная. Здесь, недалеко. Все в порядке, его просто занесло на скользкой дороге, а я немного испугалась.
– Я найду придурка, – сжимая кулаки, пообещал муж.
– Не надо, – вскинулась я, – это просто неудачное стечение обстоятельств, я сама виновата, что не смотрела по сторонам.
Влад пристально посмотрел мне в глаза, кивнул своим мыслям и развернулся к тумбе, на которой стоял чайник.
– Я не хочу чай, – поспешно сообщила я, – я хотела бы лечь спать.
Влад снова развернулся ко мне, протянул руку и коснулся ей моей щеки. С мукой в глазах погладил щеку большим пальцем и нехотя произнес:
– Ладно, отдыхай. И подумай о том, чтобы жить дома. Все мои обещания до сих пор в силе.
Я снова кивнула, уже решив для себя, что назад дороги нет. К чему продлевать обоюдную агонию?
Проводила Влада до прихожей, дождалась, пока он наденет верхнюю одежду, и облегченно выдохнула, запирая за ним дверь.
Переоделась, выпила чай и несколько минут бесцельно слонялась по квартире. Решив чем-то себя занять, сделала уборку.
А вечером позвонила Лиза:
– Я заканчиваю через полчаса, – жизнерадостно сообщила она, – ты нашла работу?
– Да, – выдохнула я.
– Предлагаю это событие отметить. Пошли вечером в кафе? Хватит киснуть дома, Регина, собирайся, – решила подруга.
– Хорошо.
– Я приеду домой, переоденусь, оставлю тачку на стоянке, и мы с тобой сходим куда-нибудь развеяться, – довольно заключила Лиза и отключилась.
Что ж, развеяться мне действительно не помешает…
Я пытался успокоиться. Изо всех гребаных сил пытался дышать ровно и не расхреначить кабинет. Не замечая того, что ткань рубашки промокла, я вернулся за компьютер, закрыл программу, подчистил все следы от нее и уставился в потолок, откинувшись в кресле, сидение которого, кажется, дымилось.
Резко поднялся и пошел в кабинет Клима. Заглянул без стука и поинтересовался:
– Сигареты есть?
А я бросил, мать вашу. Год назад!..
Клим молча достал пачку из ящика и бросил на стол. Рядом встала пепельница, следом прилетела зажигалка. Я запер за собой дверь, прошел к столу Клима в форме буквы Т, уселся на стул, закинув ноги на столешницу, и с удовольствием сделал первую затяжку. Выпустил дым в потолок под неодобрительным взглядом своего друга.
– В душу не лезу, – заговорил Клим.
– И правильно, – согласился я.
– Бери Саню и сгоняй с ним в клуб. Снимите девчонок, выпустишь пар, – предложил Клим, – Саня хвастался вчера, что такое место откопал, где девчонки одна красивее другой.
– Надо съездить, – согласился я.
Прищурил глаза, делая новую затяжку. В кабинет тихо и незаметно вошел Макс. Сел напротив, тоже доставая сигарету из пачки и прикуривая.
– Чудишь, – выдал Молчун, неодобрительно качая головой.
– Не береди душу человеку, – повернулся Клим к Максу, – видишь, плохо ему.
– Кому? – жизнерадостно пропел Саня, входя в кабинет.
Становилось многолюдно. Я потушил докуренную до фильтра сигарету и потянулся за второй. Чиркнул зажигалкой, снова вдыхая горький дым. Горло драло, но я получал от этого какое-то мазохистское удовольствие.
– Ванечка, пошли по бабам, а? – весело предложил Саня. – Все наши уже с семьями, ты только один, моя радость одинокая.
– Я тебе сейчас морду набью, – без обиняков предупредил я.
– Что, опять? Что я пропустил? – Саня перевел взгляд на Клима, потому что у Макса спрашивать было бесполезно – Молчун, он и в Африке молчун.
– Сядь! – приказал ему Клим. – Покури, подумай.
– Понял, – Саня легко приземлился на табуретку, тоже достал сигарету, сделал первую затяжку и не выдержал. – Это как-то связано с девушкой по имени Регина, да?
– Бля-а-а… – психанул я. – У нас что, никаких дел нет больше? Саня, возьми пример с Макса и Дэна, найди себе проблемную бабу, которой нет в базах и которую срочно надо спасать!
– Э, нет, я под пули пока не хочу, – замотал головой Саня, – ща, подожди!
Он шустро вышел из кабинета. Вернулся уже с бутылкой и протянул ее мне:
– На, яхонтовый мой, гробь свою печень.
Я забрал бутылку из его руки, снял крышку и прямо из горла сделал несколько глотков, совершенно не чувствуя вкуса.
– Силен, Спиноза, – восхитился Саня. – Ванечка, не слушай никого, ты в отличной форме. Давай еще глоточек и пошли. Я с такой девчонкой познакомился, щас напишу ей, чтоб подружку с собой взяла. Посидим, поболтаем.
– Да сядь ты, неугомонный! – снова вставил Клим, забирая у меня бутылку и тоже делая глоток.
Макс жестом отказался, а Саня поддержал и наконец замолк. Сделал несколько глотков и снова вернул бутылку мне.
Тишина давила на мозг, а я снова прокручивал в голове воспоминания. Может, действительно стоит пойти с Саней и немного выпустить пар?
– Рассказывай, – вздохнул Саня, – сам узнаю – хуже будет. Что за дамочка, из-за которой ты штукатурку на стенах чуть не сгрыз?
– Регина, – вздохнул я, снова потянувшись за сигаретой.
– Это мы уже поняли. Откуда ты ее знаешь? И почему ее не знаем мы? – продолжал ковырять Саня.
– Мы познакомились одиннадцать лет назад. Вас тогда в отряде еще не было, – заговорил я, втягивая в легкие дым. – Август, жара. Она – восемнадцатилетняя коза. В тот день она поступила в институт. Так радовалась, что юристом станет. Хотела в полицию идти работать.
Каждое слово – как лезвием по оголенным нервам. Я снова потянулся к бутылке, сделал глоток и продолжил.
– Кто же знал тогда, что такой сукой окажется… Мы познакомились банально – на улице. Она по телефону разговаривала и на красный через дорогу поперлась. Я ее за локоть схватил и из-под колес выдернул на обочину. Наорал за безалаберность. Она тогда нос свой сморщила, извинилась и мне, незнакомому страшному дядьке, рассказала, что поступлению радуется, отцу звонила рассказать новость. И я, как придурок, поплыл. Купился на глаза эти ангельские. Меня даже разница в возрасте в девять лет не тормознула.
Мы тогда с Дэном уже служили, как раз отпуск был. И я с ней почти каждый день. С занятий встречал, свидания ей придумывал. Она радовалась каждой мелочи, как ребенок. С Дэном за подсолнухами ей в другой город ездили, чтобы на день рождения подарить. В свой праздник и она мне подарок сделала. Я у нее первый был.
А потом узнал, что она дочь полкана ФСБшного. Измайлов. Гнида редкостная. И сынок его, Андрейка, туда же. А вокруг Регины моей все этот Владик крутился – лучший друг Андрейки. Они мои ровесники, уже тогда под папиным крылышком в ФСБ карьеру делали.
Забирал ее из универа, спрашивал, как дела, и каждый день одно и то же: «Влад к нам на завтрак приезжал, Владик на ужин заедет!». Сука. И смотрел он на нее, как я, взглядом сожрать хотел.
Я уезжал на задания, а домой возвращался и сразу к ней. Пока ее братик обо мне не узнал. И сразу к папочке побежал. А я тогда кем был? Обычный вояка, капитан, без денег, рода и племени. Они ее за Владика мечтали замуж выдать. Естественно, начались проблемы.
Я Регинке не говорил, где служу, военная, мать ее, тайна. Отговаривался обычными командировками. Но она начинала задавать вопросы, а я не мог ответить. Андрюша суетился против, Владик, типа добрый друг, вечно рядом крутился. Мы ругались, мирились, снова ругались.
Она как-то умудрялась из меня все эмоции доставать. Наизнанку выворачивала все время. Ругались до битой посуды, мирились так, что все соседи покурить выходили.
А потом одно на одно наложилось. Регина забеременела. Сначала жаловалась, что тошнит по утрам, потом тест и две полоски на нем. А у нас с Дэном косяк был на задании, я как мешком прибитый ходил. Нам трибунал светил, потому что сильно умные. Еще папа Измайлов масло в огонь подливал.
Ну не отреагировал я на ее беременность так, как она хотела! Не засыпал ее цветами в тот день, хотя сейчас уверен, что и это было бы бесполезно. Она ходила как в воду опущенная, боялась отцу сказать. Я свои проблемы решал и пытался не сесть. И ей объяснить, не мог, что надо подождать немного, решу я все. Хотя уверенности не было, замута тогда была знатная. И нас с Дэном закрыли на трое суток до выяснения.
А когда выпустили, я телефон включил и от нее сообщение пришло. Регина написала, что ребенок в ее планы не входил, что хочет нормальную жизнь и она сделает аборт.
О проекте
О подписке