Глава 2

Даниил жил один, в небольшом, неухоженном коттедже с заброшенным садом. Полгода назад умерла его бабушка, оставив его совершенно одного. Накануне встречи с Лизой, он сидел на старенькой шатающейся табуретке за кухонным столом, заваленным грязной посудой и портящимися продуктами, курил сигареты одну за другой, держа в другой руке шестую бутылку пива, и вдруг им овладело чувство внезапного, тошнотворного отвращения к самому себе. Он попытался перемотать события последних лет, чтобы понять, в какой момент его жизнь пошла под откос. Перед глазами пронеслись годы юности, неудачная женитьба, после которой пошла длинная череда любовных связей. Даниил самодовольно усмехнулся, скривив губы в жалком подобии улыбки, вспомнив внушительный список женщин, которые недвусмысленно сами предлагали ему себя, но тут же ухмылка исчезла с его лица – впервые за последние годы ему стало противно. Он медленно перевел взгляд на свое отражение в зеркале и увидел незнакомца. Оттуда потухшим взглядом на него смотрел уставший, постаревший, неопрятный мужчина средних лет, хотя три недели назад ему исполнилось всего лишь тридцать два. Слегка покачиваясь, Даниил пошел в душевую кабину, включил холодный душ, подставил разгоряченное лицо под освежающую струю воды и ощутил острое желание смыть грязь из жизни, мыслей, сердца, ставшего сухим и жестким. «Как же я ненавижу тебя!», – прорычал он. «Ненавижу…. ненавижу….», – последние слова больше напоминали глухой стон и были почти неслышны из-за стука кулаком об стену. Усилием воли он отыскал в глубинах души чувства, которые когда-то назывались любовью, а теперь стали ядом, текущим по его венам, и, не обращая внимания на боль, вырвал их из сердца, на сей раз с корнями, оставив душевные раны кровоточить. Вся гамма чувств, которую только способен чувствовать мужчина к женщине, начиная с глубочайшей нежности и заканчивая лютой ненавистью, медленно стекали по его загорелой коже вместе с каплями воды. В душе восстанавливался покой, раны стали затягиваться, мозг начал проясняться, но пустота, которую он вдруг почувствовал со всей ясностью, испугала его. Первой мыслью было выпить – выпить столько, чтобы отключиться и уснуть мертвым сном. Даниил вновь посмотрел в зеркало. «Нет, – решительно сказал он себе, сжав челюсти. – Довольно. Я начну все сначала. Завтра начнется другая жизнь».

Глава 3

Эти несколько дней показались Лизе вечностью. Она уже начала жалеть о том, так уговаривала маму навестить родных. Несмотря на близость сессии и множество невыученных билетов, время тянулось мучительно долго. Теплыми майскими ночами Лиза подолгу не могла уснуть. Убедившись, что все спят, она накидывала на плечи легкий плащ и ускользала из дома. Каждую ночь на ее мобильный прилетали трогательные сообщения с пожеланиями сладких снов и о желании приблизить их следующую встречу. О каких снах может идти речь после таких волнений от каждой вибрации телефона? Снова и снова она прокручивала в памяти то необыкновенное утро и вызывала в памяти его образ. Она вынуждена была признаться самой себе, что скучает по новому знакомому и думает о нем гораздо чаще, чем хотелось бы. Эти ранее неизвестные эмоции смущали и тревожили ее. С одной стороны, ей страстно хотелось очутиться рядом с ним, прикоснуться к нему, вновь услышать его приятный голос. Но иногда ее настолько сильно охватывало волнение, что хотелось бежать – от него и от себя самой. Лиза чувствовала смятение и неловкость из-за того, что с ней происходило. Что-то пугало ее, но что – этого она не могла понять. С приближением воскресенья, на которое у нее было назначено свидание, она становилась все более беспокойной и раздражительной. Лишь занятия музыкой способны была несколько умерить ее пыл, и при этом она играла так эмоционально, с таким усердием, что учителя были в восторге.

Совершенно иначе дни протекали для Даниила. Он, казалось, наслаждался каждым мгновением. После работы он, несмотря на утомленность, принимался за работу в саду: вырывал сорняки, постригал кусты, сажал новые цветы и деревья. Неожиданно его стало привлекать общение с природой, и теперь, вместо привычных многочасовых засиживаний у компьютера, Даниил предпочитал наведение порядка в доме и собственной жизни. Некогда привычные и надоевшие занятия приобрели в его глазах интерес. Даниил вновь увлекся столярным делом, как когда-то в юности, а в пятницу утром, задолго до начала рабочего дня, ему страсть как захотелось поплавать в реке, о существовании которой он как-то позабыл. Время от времени он вспоминал ту необыкновенную девушку, которую встретил в парке. Ее колдовские глаза, по-детски наивные и чистые, как горный хрусталь, вызывали в нем приятное тепло. Ему почему-то хотелось опекать ее, заботиться и оберегать от всего мира, укрыть собой ее чистоту и хрупкость, чтобы сохранить в первозданном виде. Никогда ранее он не испытывал подобных чувств. Его бывшая жена пленила его отнюдь не чистотой и наивностью, напротив, она была искусной обольстительницей, тонко разбирающейся в мужской психологии. Она точно знала, что нужно делать, знала, как нужно смотреть на мужчин, какие нотки должны звучать в голосе, как прикоснуться, чтобы жертва потеряла над собой контроль. До встречи с ней Даниил был решительным, самостоятельным и мужественным мужчиной; с ней же он стал мягким, как воск, и напоминал самому себе главного героя из сопливых мелодрам. Она с легкостью манипулировала им, мало задумываясь о последствиях, в основном, ради сиюминутных потребностей. Растоптав его чувства острым каблучком, она переступила через него в поисках нового увлечения. Из поля битвы Даниил выполз раненным, уставшим и сломанным, и пустился во все тяжкие: беспробудно пьянствовал, ввязывался во все уличные драки, запутывался в случайных связях с женщинами. Казалось, в нем навсегда угас вкус к жизни, но после встречи с Лизой он снова ощутил себя живым. Подумать только, всего каких-то несколько минут общения с ней наполнило его забытым чувством тепла и уюта!

Все то время после встречи с ней Даниил тщательно продумывал план проведения воскресного свидания. С одной стороны, ему хотелось, чтобы встреча прошла в непринужденной обстановке, с другой – чтобы это свидание запомнилось девушке на всю жизнь и походило на отрывок из красивого любовного романа. В конце концов он решил увезти Лизу в горы, на цветочную поляну у ручья и устроить там небольшой пикник. Погода обещала быть ясной, что лишний раз убеждало его в своем решении.

И в самом деле, день выдался на редкость теплым, а на безоблачном небе ярко светило солнце. Надев новую белую рубашку с коротким рукавом и джинсы, Даниил сел за руль своего Ниссана и, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю и весело подпевая все песни, звучащие по радио, направился к дому той, о ком уже не мог не думать. Время от времени на его губах играла глупая, растерянная улыбка, но, поймав себя на этом, Даниил рассердился на самого себя и постарался взять себя в руки, приняв самый небрежный и невозмутимый вид. «Невероятно, – проносилось в его голове, – как возможно, что всего одна встреча с молоденькой девушкой превратила меня во влюбленного дурака? Еще немного, и я начну петь серенады под ее окнами…». И вот знакомый поворот, тропинка, ведущая к ее дому… И вдалеке тоненькая фигурка в простом летнем сарафане, с копной золотисто-каштановых локонов, «как воплощение свежего весеннего ветерка, наполненного ароматами сирени и ландышей», – подумал Даниил, зачарованно наблюдая за приближающейся Лизой.

– Здравствуй! – с нежностью вымолвил он. Ему хотелось сжать ее в своих объятиях и осыпать поцелуями это милое личико, зарыться в мягких волосах и забыть обо всем на свете. Но он побоялся напугать ее и поэтому ограничился легким поцелуем ее руки.

– Привет! – весело ответила Лиза. – Прости, пожалуйста, я такая копуша! Как я могу загладить свою вину за опоздание?

– Ммм… дай подумать… Ты пообещаешь мне, что на следующем нашем свидании ты наденешь широкие брюки и блузку из бабушкиного сундука, соберешь волосы и спрячешь их под банданой. Хотя… – продолжал он под звонкий смех Лизы, – меня не спасет и это. Ты даже в мешках из-под картошки будешь обворожительной.

– И снова ты смущаешь меня. Что, если я привыкну к комплиментам и начну задирать нос?

– Не начнешь, – тихо сказал Даниил.

– Да, ты прав, – кивнула Лиза. – Ну что, пошли к реке?

Даниил слегка приобнял ее и ответил:

– Позже. Сначала я хочу показать тебе свои любимые места. Не возражаешь?

Они обменялись улыбками, и сели в Ниссан. Внутри салона приятно пахло сандалом и кожей. Даниил включил кондиционер, но Лиза предпочла открыть окна. Она так любила, когда ветер играл с ее волосами, что не могла устоять перед соблазном «проехаться с ветерком». Тем более, сейчас, когда в ее жизни происходили такие важные события, от которых голова шла кругом. Легкий сквозняк немного проветрил бы горячую голову, а заодно немного умерил бы волнение, раздирающее Лизу на части.

– А как же прическа? – усмехнулся Даниил. Прищурив один глаз, Лиза многозначительно посмотрела на него, дав понять, что такие мелочи ее совершенно не интересуют. Даниил приподнял бровь и зачарованно уставился на нее. «Пожалуй, таких я еще не встречал», – подумал он, а вслух спросил, открывая бардачок, где лежало несколько CD-дисков:

– Какую музыку ты предпочитаешь?

– Ту, что затрагивает чувства, – серьезно ответила Лиза.

– Тогда я, кажется, знаю, что тебе понравится, – и с этими словами он вытащил нижний диск с надписью «Giovanni Marradi» и вложил его в магнитолу. На его лице возникла легкая улыбка, как только он услышал первые аккорды. По салону мягко разливались чарующие звуки музыки, когда Лиза встрепенулась и перевела восторженный взгляд на Даниила.

– Как красиво! Не подумала бы, что ты слушаешь такое.

Даниил повернулся к ней и приподнял правую бровь:

– Я бы и сам не подумал, что я слушаю такое. И мне, черт возьми, нравится!

И, заметив удивленный взгляд Лизы, добавил:

– Этот диск мне подарила сводная сестра, надеясь, что я, наконец, начну слушать «нормальную музыку, а не этот ужас», как она выразилась. Но до сегодняшнего дня она мне не нравилась… – Даниил пожал плечами.

За окнами все быстрее мелькали высокие небоскребы, сливаясь в одну серо-голубую массу. Лизе не терпелось скорее выехать за город. Там она чувствовала себя гораздо комфортнее. Старательно разглаживая складки на сарафане, она продолжила разговор:

– И что же за «ужас» ты слушаешь?

Даниил остановил машину на светофоре, положил свою горячую руку на изящную маленькую руку своей спутницы. От этого прикосновения их обоих пронзили токи, разливаясь горячей волной по телу. Несколько секунд Даниил молчал, поражаясь собственной реакции на столь безобидное действие. Затем встретился глазами с Лизой и, с трудом вспомнив ее вопрос, уклончиво ответил:

– Да неважно. Это было в прошлом. Теперь все будет иначе.

Светофор загорелся зеленым светом, и Даниил переместил руку на рычаг управления.

– Куда мы едем? – полюбопытствовала Лиза. С тех пор, как они с матерью переехали в столицу, она мало где бывала. Вечерами она часто прогуливалась по городу, уносимая потоком случайных прохожих, чужих и неприветливых. Случалось, однако, стать свидетелем проявления настоящих чувств, наблюдая за тем, как взрослый, суровый с виду мужчина средних лет с жесткой щетиной и сердитым взглядом вдруг преображается, беря на руки маленькую дочь, и начинает светиться от нежности; как одинокая дама, чопорно прогуливающаяся по парку, вдруг садится на корточки рядом с бродячей собакой и ласково треплет его за ухо, бормоча что-то доброе и ободряющее. Бывает и напротив, когда донельзя влюбленные с виду друг в друга парочки долго и страстно прощаются, но, едва поворачивают за угол, как их одухотворенные лица превращаются в равнодушно-презрительные. В такие моменты Лизе почему-то становилось очень грустно.

Ей интересно было наблюдать за всеми этими удивительными метаморфозами, но понять причин, их вызывавших, Лизе никак не удавалось, сколько бы она не старалась. Все ее эмоции всегда легко угадывались по ее хорошенькому личику. Она никогда не утруждала себя поиском масок для достижения той или иной цели. Если человек ей не нравился, она просто старалась избегать его. Если же она кого-то любила, то любила горячо и страстно. Чувствам она отдавалась полностью, что порой очень мешало, но Лиза не могла иначе. Ей хотелось подарить любимому человеку все, что у нее есть, всю себя. Притворяться, что любишь и улыбаться тому, кого едва переносишь, – это было для нее чуждо и непостижимо.

В то время, как Даниил внимательно следил за дорогой и, как казалось, не замечал ее, Лиза украдкой любовалась его профилем. Пользуясь моментом, она мысленно отрисовывала его портрет в сердце, чтобы долгими бессонными ночами он всегда был с ней. Каждую минуту, проведенную с ним, она старалась запомнить во всех деталях, во всех ее красках, позабыв о бдительности. Даниил повернулся к ней и застал врасплох. Вокруг его глаз серо-карего цвета с золотистыми искорками появились лукавые морщинки, придавая мужественному лицу мягкое очарование.

Даниил, немного обдумав, говорить ли Лизе правду или сделать ей небольшой сюрприз, решил ответить нейтрально:

– Доверься мне.

Всего два слова. Два простых слова, которые мы так часто говорим друг другу. Но сколько в них смысла, сколько чувств! От них веет заботой и нежностью. Слова, от которых все душевные терзания исчезают в один миг, и на душе становится уютно и спокойно. В такие моменты понимаешь, что ты не один. Что есть рядом кто-то, кто готов защитить тебя, взять на себя ответственность за все, что будет с тобой происходить.

Наверное, в таких случаях принято не отвечать. Но Лизе захотелось ответить:

– Я доверяю тебе.

И это было правдой. Она знала этого человека всего несколько дней, и это была всего лишь вторая их встреча, но, вопреки здравому смыслу, она доверяла ему так же сильно, как доверяла своей матери. Створки ее души раскрылись ему, как по утрам бутон цветка открывается солнцу, впуская в себя его лучи. Даниил почувствовал это и вновь ощутил прилив давно позабытого тепла где-то в самых потаенных уголках его сердца. Заметив приближающийся к ним супермаркет, Даниил остановил автомобиль на обочине.

– Я на минутку. Подожди, пожалуйста! – и поцеловал ее бархатистую щеку, рядом с так манящими его губами.

За несколько минут отсутствия Даниила Лиза успела расчесать свои длинные волосы и собрать их в небрежный пучок. Пара тонких прядей, выбившихся из прически, добавляли ее образу женственности, привлекая внимание к длинной шее и хрупким плечам. Лиза бесстрастно поглядела на свое отражение и заметила, что ее губы немного обветрились. Нанося на них капельку блеска, который очень кстати был обнаружен в сумочке, она поймала себя на мысли, что ей вовсе не все равно, как она выглядит, когда рядом Даниил. Ей очень хотелось нравиться ему, восхищать его. Это было настолько новое и странное для нее ощущение, что она рассмеялась. Еще немного, и она начнет пользоваться декоративной косметикой и носить шпильки! Лиза представила себя сногсшибательной красоткой с накладными ресницами и алыми губами, неуклюже раскачивающейся на высоких каблуках, вечно одергивающей вниз мини-юбку, и еще больше развеселилась. Как раз в этот момент вернулся Даниил с полным пакетом всех видов мороженого и парой бутылок с минеральной водой.

– Я вижу, тебе тут не скучно, – сказал он с полуулыбкой, садясь в салон. – Что тебя так развеселило?

Лиза приподняла край пакета и ахнула.

– Уж не в Африку ли мы едем, чтобы накормить голодных детишек?

Заметив в ее глазах пляшущих озорных бесят, он ответил в том же шутливом тоне:

– Не угадала. Просто я сбил голубой вертолет волшебника, везущего полтонны эскимо для какого-то там именинника…

Даниил насладился звонким смехом Лизы и сказал, на сей раз серьезно:

– Я не знал, какое мороженное ты любишь, и решил взять все.

Лиза поддалась порыву и обняла его. Так странно… Никогда раньше она не обнимала мужчин, кроме отца и деда. Но те были не в счет, они ведь свои, родные. От скуки она иногда размышляла, какого это: обнимать мужчину, который тебе нравится? А, оказалось, то же самое, те же ощущения уюта и чего-то очень родного и близкого.

– Я искренне надеюсь, что нам не попадется по пути какой-нибудь ювелирный магазин! Не стоило, правда… Но мне очень приятно…

Ее порозовевшее лицо было так близко к Даниилу. Опасно близко. Настолько, что он нарушил свое намерение сделать их первый поцелуй незабываемым где-нибудь на берегу горной реки или на снежных вершинах гор. Забыв обо всем, он притянул Лизу для долгого, требовательного поцелуя. Все те робкие первые чувства, нежные и боязливые, что так старательно молчат внутри нас в томительном ожидании подходящего случая, вырвались на свободу и закружились вихрем, ликуя и унося за собой сомнения и страхи. «Люблю, люблю, люблю его!» – звучало у нее в мыслях, и под этот аккомпанемент, очертя голову, она бросилась в пучину собственных страстей, ни на миг не останавливаясь для размышлений. Когда Лиза, наконец, призвала на помощь все силы, чтобы вернуть самообладание, она слегка отстранилась и заглянула в его глаза в поисках ответов на мучивший ее вопрос: что она для него? Но когда она увидела пламя страсти, которое бушевало в его потемневших глазах, ей стало не по себе. Перед ней сидел голодный тигр, для которого она была сочным бифштексом. Он явно желал продолжения, к которому она была еще совершенно не готова, несмотря на то, что тело просило его объятий.

– Мороженое растает, – нерешительно сказала Лиза первое, что пришло в голову.