– Нравится?! – гордо вскинул подбородок парень. – Кучу денег вбухал! Мебель от Феликса Монжа – каждый предмет с историей, аксессуары от «Континенталь», а цветы от «Рошаль».

Будто я сомневалась, угу… Да и бренды все эти прекрасно знала – цветы такие у меня дома есть, как и шкаф с часами от Феликса Монжа. У папы вообще кабинет мебелью от этого известного на весь мир француза обставлен, на минуточку.

– Круто! – не могла не поддержать гордыню парня – я ж к нему на работу пришла проситься, мне сразу его опускать с небес на землю не комильфо.

– А ты зачем пришла? – напустил на себя важнецкий вид. – По делу или кофе попить?

– Тебе сотрудник с опытом не нужен? – закинула удочку.

– Ты что, безработная? – опешил.

– Сегодня заявление на увольнение написала, – вздохнула. – Две недели отработаю и могу приступать. Вот резюме, если интересует.

Ефрем даже не взял в руки лист, лишь мельком взглянул и спросил:

– А где ты сейчас работаешь? Что за опыт? Кем хочешь?

Похвастаться успехами я не могла и вообще не понимала, за какие заслуги томагавк меня до сих пор держал. Ещё больше не хотелось признаваться, что после института не нашла хорошей работы и переводила книги на три языка, подрабатывая фрилансером. Доход был неплох, но работа скучна до зубовного скрежета. Но это ещё как-то вязалось с моим образованием, но вот два года в массажном салоне… Я просто пропустила этот постыдный факт, приплюсовав этот период к последнему месту работы. Для солидности. Ведь пять лет опыта уже не три. А что Ефрем проверять не станет – была уверена.

– Руководителем азиатского направления в «Бум-Вояже».

– Да-а?! – однокурсник расстегнул третью пуговицу льняной рубашки, будто его душил и так распахнутый ворот, и сел на свой трон.

Выглядел таким удивленным, будто я дура из дур, а работаю в кабмине². Хотя, конечно, уйти из корпорации «Бум-Вояж», весьма крупной и успешной, в небольшую – надеюсь, пока еще – фирму как раз и надо быть дурой. Но я могу, умею, практикую.

Сглотнула ком в горле, подумав, что вот уволюсь, и не станет меня больше Владлен Леонидович вызывать каждое утро на ковер, не будет несерьезно ругаться – только чтобы держать в тонусе…

Властный мой босс…

Глянула на Ефрема повнимательнее.

Он похудел с тех пор, как окончил университет, черты его лица заострились, волосы он теперь стриг короче, из-за чего уши торчали больше, но широкая белозубая улыбка, как у Буратино, по-прежнему вызывала такую же на лицах его собеседников – до чего же заразительная! Разве что взгляд его менялся сейчас как-то странно – от «не может этого быть» до «вот это удача!» Интересно, что за мысли выписывали в глазах эти чувства?

Плевать. Ефрем – это та вершина, которую я должна покорить, застолбить и поставить табличку с яркой надписью: «Не влезай! Убью!»

Моя ещё не покорившаяся вершина наконец внимательно рассмотрела моё резюме. А я ощупывала взглядом этот мыс надежды на обеспеченное будущее и головокружительную карьеру.

– И что тебя из «Бум-Вояжа» гонит после пяти лет? Шеф пристаёт? – окинул меня скептическим взглядом.

А вот это было обидно! Я на внешность не жалуюсь!

– С дуба рухнул?! – спросила почти грубо скорее в ответ на свои ощущения. – С чего ему ко мне приставать? – поинтересовалась.

– Ну-у, – облизал меня взглядом с ног до головы, – ты девчонка породистая… – хм, вот спасибо… – тебе бы в кино сниматься или моделькой быть, а пошла иностранные учить. Расширила базу?

– Немного китайский и взялась за непальский, – кивнула и села на стул для посетителей, закинула ногу на ногу.

Вот это уже деловой разговор, ближе к теме.

Про китайский, кстати, почти не соврала – немного учила и кое-как могла ломать на нём язык. А вот про непальский ляпнула, конечно… Я ж его учить не собиралась – увольняюсь же.

– А-а-а непальский зачем? – как-то оживился потенциальный босс.

– Да томагавк меня с собой на прогон нового маршрута берёт, вот и оплатил разговорный курс.

– Томагавк?..

– Так между собой босса называем.

– Владлена Леонидовича Зольцева? – уточнил зачем-то. Он и так знает своего главного и ближайшего, если говорить о географии, конкурента.

– Да. А вы что, не знакомы?

Недавно только был форум в Русском географическом обществе, там все уважающие себя владельцы туристического бизнеса были, явно шефы познакомились.

– Ну как же не знакомы? Еще как знакомы… – протянул Ефрем, задумчиво меня разглядывая несколько длинных секунд.

Я поёрзала – стало как-то неуютно.

Наконец, сокурсник убрал в стол моё резюме и мгновенно преобразился:

– А не загулять ли нам в кабачке по старой памяти, а, Лолитка?! – широко улыбнулся, будто победил в забеге и взял приз на миллион долларов.

Хотя нет, это для него – «золотого мальчика – не те суммы, чтобы жилы рвать.

– Ты ж знаешь, я за любой кипиш, кроме диеты, – осторожно согласилась.

– А ты не изменилась! Я ещё на встрече выпускников на тебя засматривался.

Я чуть челюсть не уронила. Вот врет! В тот пьяный вечер он не выпускал из рук Вишню – так мы называли веселую Таню, маленькую худенькую девушку с параллельного потока. Вишню напоминали её тёмные большие глаза с особо чёткой линией низко посаженных бровей, переходящей в линию носа, и от природы сочно-вишневого цвета губы. Чтобы Ефрем засматривался на меня – не было такого.

Снова стало как-то странно дискомфортно, будто вотпрямщас меня втягивают в какую-то сомнительную интригу.

– Да?.. – сделала вид, что поверила, но удивление скрыть точно не смогла. Хотелось сказать не то, но мыс надежды надо покорять, а не спорить с ним. – Ты тоже не изменился.

– Тогда по бабам? Тьфу… В трактир «У Пахома»?

– Лет восемь там не была! – вот тут я натурально удивилась. – Не думала, что он ещё работает!

– Там часто наших можно встретить. Заветное местечко. Да и Пахом уже как к родным к постоянным. Ну что, идём?

Что, сейчас? Ладно, но не в опостылевшей же униформе!

– Давай ко мне сначала заедем, я переоденусь.

– Зачем? Шикарно выглядишь!

Мда… Подкат не засчитан.

– А буду ещё шикарнее, – улыбнулась, очаровывая.

– Тогда чеши домой нафуфыривайся, буду ждать тебя в кабаке.

Маски сорваны – распишитесь, называется.

Я развернулась на стуле. Юбка длиной на ладонь выше колена поднялась и открывала ноги до середины бедра. Пару пуговиц рубашки я незаметно расстегнула, ещё когда шла сюда – на улице стояла духота. А теперь, когда чуть наклонилась, чтобы встать, края блузы разошлись и приоткрыли вид на верх груди.

Ефрем нырнул туда взглядом, его ноздри расширились, глаза потемнели, а губы дрогнули.

– А давай сначала к тебе! – выпалил он.

Первый клинышек был вбит. Пока в нижнюю часть мыса надежды. Но ведь это лишь начало крутого подъёма.

***

Машина Ефрема тоже поразила роскошью – отделка отполированным красным деревом, кожаные тёмно-коричневые сиденья, две замшевые с бахромой подушки и клетчатый мягкий плед, сложенные сзади, голосовое управление мини-телевизором, магнитолой, навигатором, встроенный бар и спутниковый телефон.

– Ничего себе! А с виду просто «БМВ»!

– Ну так! Клиенты разные бывают, да и я люблю ездить с комфортом. Ты ещё багажник не видела.

– А что такого можно сделать с багажником?

– Ну ты темнота, Лолитка!

Ефрем покачал головой и с превосходством ухмыльнулся, нажал на брелок – багажник открылся. И я чуть не села. Что рот разинула – совершенно точно. У меня в шкафу такого порядка сроду не бывало. Да и такого шкафа тоже. Ефрем превратил багажник в очень продуманную гардеробную, а сбоку встроил маленький холодильник.

– Всё своё ношу с собой! – гордо сообщил.

– Ты что, бездомный? Может, где-то еще биотуалет пристроил и душ на вынос? – спросила, заглядывая в тонированные окна задних дверей.

– Да брось, Лолка. Положение обязывает, да и направление работы тоже. Прыгай в машину, погнали.

Я послушно прыгнула, и мы погнали.

Пригнали к моему дому через полчаса. Заезжая в обычный двор, я подумала – какая, интересно, квартира у Ефрема? Всяко обставлена круче его конторы. И дом наверняка элитный. Мы с папой тоже могли бы, но как-то прикипели не столько к квартире, сколько к тихому зеленому району на берегу Москвы-реки.

– Поднимешься? – спросила.

Ефрем фыркнул и вскинул плечи:

– Ещё спрашиваешь! Конечно, поднимусь!

И мы поднялись. В лифте Фрема стоял прямо за мной. Я чувствовала его дыхание на затылке. От него по шее, спине и рукам побежали мурашки.

В университете мне не довелось отведать плод по имени Ефрем. Он флиртовал со всеми сокурсницами, но любовь крутил с Вишней. А сейчас натурально кожей чувствовала, что откусить от запретного плода смогу уже очень скоро.

Жаль, что имя этого плода не Владлен Леонидович… Ох, мой босс…

Замок на входной двери поддался сразу. Он уже давно заедал, а тут раз – и как по маслу, без всяких усилий. Я посчитала это благим знаком.

Едва мы с Негожевым ступили на порог и закрыли дверь, он рванул с моего плеча ремешок сумки, припечатал меня к стене своим телом и…

– Доченька… У нас гости?

Папа вышел из кухни, откуда тут же потянуло ароматом жареных котлет. Как этот запах сразу не ударил в нос? Зато стало понятно, кто смазал старый замок. Странно, что не поменял. Наверное, просто ещё руки не дошли.

– Упс. Здрасьте, – Ефрем отпустил меня неохотно. – Ты не сказала, что живёшь не одна.

Я пропустила недовольный упрёк мимо ушей и, скинув туфли, обняла отца:

– Папулечка! Я не ждала тебя раньше октября! Но как я рада тебя видеть!

Я крепко обнимала своего седовласого старика. Он – всё, что у меня есть.

После скоропостижной смерти мамы отец воспитывал меня один. Я была поздним вымученным ребёнком, и меня безмерно любили, баловали и оберегали от негатива внешнего мира. Но поздние роды подкосили мамино здоровье, а мой вредный беспокойный характер добил окончательно. Я была гиперактивной, совершенно неуправляемой, ничего не желавшей слушать и подчиняться. Иногда казалось, что что-то от той маленькой разбойницы во мне ещё осталось. Что-то, что мешало слышать и понимать. И потому я невольно рвала нужные связи, рушила надёжные отношения, крошила устоявшиеся рамки приличия и кромсала хорошие к себе чувства не глядя, не осознавая и не сожалея.

– Я не мог пропустить твой день рождения, солнышко. И я очень соскучился, чтобы ждать эту дату. Не так уж много мне осталось жить, чтобы откладывать важное на потом. Но давай приглашать гостя к столу… А где же он?..

Я оглянулась. И увидела только незакрытую входную дверь. Почему-то меня это не расстроило. Я махнула рукой и снова