В этом весь Дима…

***

Утром Сабина проснулась как обычно – от поцелуя и запаха сваренного кофе. Дима, уже одетый, лежал рядом поверх невесомого одеяла и прокладывал дорожку из поцелуев от закрытых век жены к ее губам и груди. Она сладко потянулась и открыла глаза.

– Горячая, как печка… – улыбнулся Дима, запечатлев последний поцелуй на животе еще сонной девушки. – Я сегодня задержусь, не жди, ложись спать. Ужинать не буду.

Сабина кивнула и улыбнулась. Когда Дима вот так предупреждал, это значило только одно – он задержится у своей матери. Он частенько засиживался у нее допоздна, до глубокой ночи – да ради бога! Девушке было чем заняться и без мужа. Еще вчера Сабина мечтала пройтись по бутикам и купить новые наряды к вожделенным украшениям, но ради одного анклета делать это смешно. К тому же солнце жарило немилосердно уже с утра, как будто за окном не какой-то Мухонасижинск, а Майами. Но вот сходить в аптеку, куда она так и не заглянула, надо обязательно. Они с мужем накувыркались без контрацепции так, что пятерых детей уже можно было сделать.

Мысль об этом мгновенно испортила Сабине настроение. К тому же вчера из-за ожидания сюрприза она не пошла вечером к Виктору. Вскочив с постели, девушка быстро приняла душ и подошла выбрать наряд.

Гардеробная – тоже подарок Димы. Он согласился с Сабиной, что хранить вещи в одном месте гораздо удобнее, и это место совершенно точно не может быть даже самым вместительным шкафом. А вот шестнадцатиметровая комнатка – в самый раз. Девушка гордилась тем, как все тут было устроено: сенсорная панель у двери внутри делала использование гардеробной удобным и простым даже для ребенка – дверцы и ящички пронумерованы, как в картотеке, а соответствующая кнопка на панельке открывала любой одним прикосновением. Дима обещал еще со временем подключить голосовые команды, но пока у него до этого не дошли руки.

У Сабины мелькнула искренняя радостная мысль о том, что ее муж обладает золотыми руками и не относится к той категории сапожников, которые всю жизнь без сапог. Дима активно внедрял в их быт электронные системы, тем не менее не отдавая свое жилье во власть программы «умного дома».

Мужчина, если подумать, вообще был просто находкой для женщин. С шестнадцати лет он работал и сколачивал капитал. Однокомнатную квартиру, подаренную родителями на окончание института, продал, вложился в долевое со свободной планировкой и обустроил уютную трешку по собственному проекту. Когда лишился отца, его мать не захотела оставаться в старенькой четырехкомнатной квартире одна, и отдала ее сыну. Сначала Дима ее успешно сдавал, приумножая капитал, а позже, женившись на Сабине, продал и крупно вложился в строительство элитного коттеджа.

И дом, который он построил, но еще не до конца отделал, мог бы соперничать с виллами олигархов на островах в тихом океане. Достойная огранка для примы.

Сабина задрала свой хорошенький носик от этой мысли, открыла шкаф с платьями, под которыми ровно выстроились в ряд туфли к ним. Надела элегантное платье и босоножки на невысоком каблучке, переложила сотовый и кошелек в подходящую сумочку и вышла из гардеробной. Прошлась по дому, проверяя, закрыта ли панорамная дверь на террасу, прыснула перед собой в воздух духи и, пройдя сквозь облачко нежного аромата, вышла из дома, в который раз подумав, что все-таки стоило научиться водить, как предлагал Дима. Сам он ездил за рулем с таким же удовольствием, какое получал от пеших прогулок.

В хорошем настроении девушка шла по улице их коттеджного поселка, растянувшегося между рекой и протокой и опоясавшего искусственный пруд с парковой зоной в центре элитного жилого массива. Аптека находилась близко, купив пачку противозачаточных пилюль взамен выброшенных и «скоропомошников», которые можно принимать после секса, Сабина решила доехать до любовника на маршрутном такси – час пик закончился, и «Газельки» ездили почти пустыми. Опустив на переносицу темные очки, передала водителю за проезд и присела на первое место у двери – ехать было всего три остановки. Снова идти мимо стройки, где на двенадцатом с половиной этаже работал Дима, она не рискнула.

Маршрутка довезла ее до места меньше чем за десять минут. Выйдя на остановке, Сабина перешла через дорогу, вошла в арку, прошла через длинный двор новостройки-колодца и нажала на кнопку домофона.

Ответный сигнал без вопроса «Кто там?» раздался только на четвертой настойчивой попытке девушки добиться ответа.

Он стоял в проеме открытой двери в одних боксерах, скрестив ноги, облокотившись локтем на косяк и заложив пятерню за голову. Ладонью свободной руки протирал сонные глаза и обметанные дыханием губы.

– А, это ты… – бросил равнодушно и отвернулся, возвращаясь в квартиру и оставляя дверь распахнутой для нее. – Ну проходи. Кофе сваргань, – распорядился мимоходом, закрывая за собой дверь туалета.

Сабина замкнула входную, разулась и прошла в небольшой зал.

Двухкомнатная квартира в новом жилом массиве «Вишневые сады» была малогабаритной – спальня Виктора меньше гардеробной в доме Сабины, зал – чуть больше. В кухоньку не вошло бы их с Димой джакузи. Более-менее просторными были квадратная прихожая и застекленная от пола до верха лоджия – она, пожалуй, даже больше кухни и при желании могла бы служить еще одной комнатушкой. На ней стояло старое кресло, закинутое застиранным покрывалом, и рядом вазон с засохшей землей и такими же сухими останками какого-то декоративного деревца, засыпанного сигаретными окурками и пеплом. Все это девушка разглядела еще в первый свой визит к любовнику, когда он собрал всю труппу на новоселье и первый раз трахнул ее на старом скрипучем диване пьяный и дико возбужденный. Теперь этого дивана уже не было, мебель в квартире блистала приглушенной слоем пыли новизной, но, как водится у холостяков, не отличалась изысканностью и разнообразием – ее было ровно столько, чтобы хватало хозяину.

Сабина ступала по полу, чувствуя голыми ступнями какие-то крошки, пыль, замечая разбросанные вещи.

– Не нравится? – услышала сзади хриплый голос Виктора и тут же почувствовала его несвежее дыхание, когда он заключил в объятия, прижавшись пахом к ее попе, и пошагал ее к распахнутой двери спальни.

– Хоть бы подмел, – укорила девушка, подставляя шею поцелуям и чувствуя, как потеплело между ног от возбуждения. Направление и намерения мужчины были ясными, как яркое лившееся в не зашторенные окна лучи солнца.

– Щас трахну, и подмети… – прохрипел глухо Виктор и отпустил ее около кровати, тут же потянув через голову платье. – Моя дырочка… – просипел и откашлялся. Сабина осталась лишь в кружевном белом белье, но ненадолго. Мужчина по-хозяйски расстегнул бюстгальтер и откинул его на подушку. Легонько подтолкнул девушку на постель, и когда она села, тут же уронил на спину поперек кровати и стянул с нее трусики. – Я тебе задолжал, крошка… – накрыл ее губы похотливым поцелуем, призванным раззадорить его, а не ее.

Стянул одной рукой с себя трусы и подмял Сабину под себя, разведя ее ноги шире. Его член еще недостаточно окреп, сжав в руке его основание вместе с яйцами, водил по ее промежности, и грубо сосал грудь, болезненно втягивая ореолу вместе с маленьким соском.

Сабина вцепилась в его волосы, прижимая его рот к груди плотнее, и, запрокинув голову, стонала в предвкушении секса с любимым. Его грубость ее будоражила. Она хотела чувствовать над собой власть этого самца, а королевой быть на сцене. С Димой же она была королевой везде, и это не давало чувствовать себя звездой на подмостках – как-то приедалось это приторное ощущение всепоглощающей любви к ней. А Виктор дарил контраст. Этот разительный перепад между «быть шлюхой в его постели» и «блистать на сцене, вытраханной до слабости в ногах» дарил пикантный привкус самоощущению.

– Мокрая, – удовлетворенно хмыкнул мужчина и навис над ней на вытянутых руках, бедрами толкая член, скользивший по ее складкам, дразня и смотря ей в глаза с каким-то чувством превосходства.

Собрав головкой ее влагу, опустился ягодицами на свои пятки, подтянул к себе девушку поближе и согнул ее ноги, прижав разведенные колени по бокам от тела. В следующую секунду наполнил ее лоно одним движением. Виктор прижимал ее бедра и трахал неторопливо, распаляясь постепенно, то вытаскивал член и возил им по складкам, то снова втыкал его в тугую теплую глубину. По мере того, как его желание нарастало, он двигался быстрее и резче, приподнялся, полностью перенеся свой вес на ее задранные вверх бедра, приподнимая тем самым ее попу выше, и вбивался внутрь сверху вниз с силой отбойного молотка и размеренной скоростью. Сложенная вдвое, Сабина стонала, скованная его руками так, что не могла даже поддавать ему навстречу бедрами. Да Виктору это и не требовалось. Он, приоткрыв рот и вспотев, блуждал бессмысленным похотливым взглядом по ее груди, губам, животу и промежности, стонал и порыкивал, когда его охватывала очередная волна предоргазма, и двигался, уже не контролируя свои рывки – глубоко, четко, как машина. Сабина почувствовала, как напрягся сильнее его член, взгляд словно остановился и запотел, губы напряглись, выпуская бесконечные стоны, лоб и грудь покрылись испариной, а по телу покатилась судорога – предвестник мощного оргазма.

Девушка играла кончиками пальцев на клиторе, догоняя любовника, и кончила, когда он обрушился на нее всем крепким телом, прижавшись лбом к постели над ее плечом, и делал последние движения, вжимаясь глубоко и задерживаясь, пока пульсирующие толчки выплескивали в нее его сперму.

Виктор отвалился от нее, как насосавшийся крови клещ. Дышал глубоко и прерывисто, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

– Сабин… – прохрипел, глядя в потолок.

– А? – отозвалась девушка, повернув голову к мужчине.

– У тебя классная дырка…

***

Спустя час он снова трахнул ее, на этот раз – поставил на колени и завернул руки за спину, как арестантке, брал ее яростно и хлестко, тиская большой ладонью грудь, сжимая и оттягивая сосок. Накануне он крепко выпил в компании приятелей за игрой в бильярд, и Сабина пришла к нему очень кстати: выбить перед репетицией хмель сексом – лучший вариант. Похмелье выходило с потом и спермой, он смывал их следы в душе, а девушка глотала таблетки «скорой помощи».

Последним актом их встречи стал глубокий минет. Посчитав, что достаточно пришел в себя и вернул долг с лихвой, мужчина потребовал яичницу – в холодильнике не нашлось ничего, кроме яиц, куска сала и двух помидор – жадно съел все, хлебным мякишем вычистив сковородку, глотнул уже пятую кружку растворимого кофе и поторопил Сабину – пока было отправляться на репетицию.