Холод… Обжигающий руки холод, леденящие поцелуи порывистого ветра, проникающие под тонкий плащ, боль… Больно идти, больно стоять, больно так, что хочется завыть, биться головой о камень стен, чтобы, наконец, уйти в Чистилище и не чувствовать жалящих укусов холода… Глаза ничего не видят, в ушах слышен лишь шум вьюги, да ещё скрип повозок, короткое жалобное ржание лошадей, звуки вечернего города… Мегаполия живёт своей жизнью, она даже не знает, что на одной из её улиц, на этой заметённой снегом окраине, умирает от холода человек…
Давно уже нет спазмов в животе. Голод отступил перед страхом остаться на обочине, под стеной дома, навсегда окаменевшим от мороза изваянием… А в голове стучит лишь одна мысль – идти, не останавливаться, даже если очень хочется сесть и уснуть… Идти просто, чтобы двигаться, хотя уже не осталось никаких сил. И надеяться… Вдруг произойдёт чудо? Вдруг станет тепло? Вдруг найдётся в сугробе огрызок хлеба? Или нога наступит на монетку? Тогда кружащая невдалеке смерть отпрянет, уйдёт ни с чем, без добычи…
Но идут минуты, часы, а чуда всё нет и нет… Безысходность. Самое страшное чувство на свете. Пока не придёт безысходность, можно бороться. Потом – только сесть и умереть, по своей воле…
Она подскочила, как ужаленная, задыхаясь и держась за грудь. Сердце колотилось, словно хотело выскочить наружу, словно ему было тесно и страшно… Опять кошмар. Опять один и тот же кошмар! Когда же он закончится…
Вейра очнулась и поняла, что лежит в салоне на медвежьей шкуре, под кожухом Беиного отца рядом с незнакомым мужчиной. Дежа-вю… Ох, да это же трофей Мил! Вейра наощупь сжала его руку. Тёплая, вполне себе нормальная рука. Скользнула к горлу, накрыла его ладонью, ощутила ровное биение жилки под подбородком. Живой, сердце стучит, гонит кровь, дышит – аж целую баню надышал под кожухом! Ну и отлично. Как проснётся, надо расспросить его хорошенько и послать весточку семье, пусть забирают неженку.
Осторожно отодвинувшись от мужчины, Вейра принялась выбираться из-под кожуха. И услышала хриплый голос, говоривший явно какие-то слова, смысла которых она не поняла. Замерла. Это что, он уже не спит? Откинув полу кожуха, в свете занимающегося утра она увидела широко раскрытые глаза, в которых плескалось безграничное изумление. Красивые глаза, прямо скажем. Прозрачно-голубые, с тонкими серыми прожилками, разбегающимися от зрачка к краю радужки, окружённые опахалом густых чёрных ресниц. Вейра засмотрелась на лицо незнакомца, которое абсолютно не отвечало канонам красоты, но было, тем не менее, приятным и располагающим. Особенно хорош был нос – длинный, прямой, аккуратный, с широковатыми крыльями. И ямочка на подбородке рассказывала о сильном характере, о волевой натуре мужчины. Сколько ему может быть лет? Юный ещё, наверняка чуть старше Вейры…
Он схватил её за руку с поразительной для ещё недавно умиравшего прытью и снова что-то спросил. Вейра нахмурила брови:
– Я не понимаю вас, достопочтенный вен! На каком языке вы говорите?
Он досадливо дёрнул плечом, приподнимаясь на локте, и с интересом оглядел её. Вейра проследила за взглядом голубых глаз и вспомнила, что сидит перед незнакомцем в одной нижней рубашке без корсета и с бесстыдным вырезом. Щёки залило жаром. Несмотря ни на какие обстоятельства, для чужих она живёт, как приличная вильена. Вейра прикрыла декольте ладонью, махнув на мужчину другой рукой:
– Отвернитесь, вен, если у вас есть хоть капля чести!
Он явно не понял ни слова, но жест был слишком красноречив. Со странной усмешкой, так не походившей на раскаяние или смущение, незнакомец откинулся на медвежью шкуру, заслонившись рукой. Не теряя ни секунды, Вейра вскочила, подобрала с пола домашнее платье, в котором была вчера, и ловко влезла в него. Когда мужчина задал ещё один вопрос, по-видимому, можно ли ему уже смотреть, она уже застёгивала последние крючки воротника, поэтому ответила утвердительно. Он явно не понял, потому что осторожно выглянул из-за раздвинутых пальцев. Вейра засмеялась и присела рядом:
– Как ваше имя, вен? Меня зовут Вейра.
Он снова посмотрел на неё с прищуром, словно стараясь понять, но только покачал головой. А она опечалилась. Ну почему в разных королевствах разные языки? Как было бы просто, если бы все говорили одинаково! Попробуй теперь пойми незнакомца, а ведь она собиралась помочь ему вернуться в семью…
Приложив ладонь к груди, она улыбнулась и сказала:
– Вейра.
Он повторил за ней:
– Вейра! – и радостно кивнул. Указал на себя: – Ликсено.
Странное какое имя. У них мальчиков иногда называют «Ликс». Быть может, в другом королевстве принята полная форма этого имени? Для порядка она переспросила:
– Ликс?
– Ликсено, – упрямо мотнул головой незнакомец. Вейра пожала плечами:
– Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, достопочтенный вен!
И добавила вполголоса:
– Творец, как же с вами разобраться-то… Просто головоломка какая-то!
Из коридора послышался шум, голос Беи, которая звала:
– Госпожа! Госпожа! Где же вы?
И тут же дверь со стуком отворилась, служанка – румяная с мороза, взъерошенная и всполошенная – ворвалась в салон. Увидев Вейру на коленях перед мужчиной на прикаминной шкуре, Бея охнула, закрыла рот обеими руками и пятясь медленно выбралась в коридор. При этом она кланялась и мычала:
– Проститеся, достопочтенный вен! Проститеся! Проститеся, госпожа Вейра!
«Госпожа» только закатила глаза и тяжко вздохнула. Бее было всего четырнадцать, и она служила у Вейры всего полгода, поэтому легко пугалась посетителей. Тем более, в салоне на полу.
– С этим надо что-то делать, – пробормотала Вейра, мило улыбаясь Ликсу, который только хлопал глазами. Потом коснулась рукой его плеча:
– Я на минутку! Сейчас вернусь.
И вышла из салона.
Бея суетилась на кухне – старательно, даже слишком, разжигала печь, возилась с посудой, протирала вымытые с вечера горшочки – и охала сама себе, ой-ой-ой да ай-ай-ай. Вейра остановилась в дверях и мягко сказала ей:
– Бея, деточка, мне нужна твоя помощь.
– Конешношь, госпожа! – с готовностью откликнулась служанка, преданно, по-собачьи, заглядывая в глаза. Руки её теребили большой запятнанный передник.
Вейра оглянулась на коридор и понизила голос:
– Надо приготовить маленькую комнатку на втором этаже. Проветри её, постели чистые простыни и занавесь окошко плотной тканью. Принеси туда старые принадлежности для умывания. Только тихо, как мышка! Я пока не хочу ничего говорить матушке Фридиль!
– Сейчас жа! Агашь! Побежалася!
И Бея с готовностью сорвалась с места, скрывшись на лестнице. Вейра усмехнулась. Хорошая девочка, исполнительная, быстрая. Говорит, правда, с этим жутким деревенским акцентом, но каждому свои недостатки. Ещё пообтешется, станет образцовой служанкой! А пока пусть бегает вверх-вниз по крутой лестнице.
Вздохнув, Вейра поспешила в салон. Вен Риули придёт скоро. Молодого Ликса надо быстро переместить наверх, а он, похоже, тяжёлый. Сможет ли взобраться по крутой лестнице? Прервав её мысли, из салона донёсся сдавленный вопль. Вейра всплеснула руками – что там ещё произошло? – и ускорила шаг.
Но открывшееся зрелище насмешило её. Мил, словно красуясь перед гостем, грациозной ланью скакала у окна, то и дело порыкивая и издавая булькающие звуки, выражающие общее недовольство рыси. За стеклом сидела нахохлившаяся Пери и чистила пёрышки, терпеливо ожидая, когда её впустят. Она не обращала ни малейшего внимания на возбуждённую рысь. Зато враз оклемавшийся гость, оттаявший Ликс, сидел, прижимаясь спиной к ещё тёплым камням очага, и крепко сжимал в руке железную кочергу. На лице его застыла отчаянная решимость дорого продать свою жизнь.
Отсмеявшись и с лёгкостью выдержав убийственный взгляд Ликса, Вейра подошла к окну. Впустив птицу и с ней немного свежего морозного воздуха, обернулась и сказала:
– Не бойтесь, достопочтенный вен, это просто мои ручные животные.
Он хмурился, не выпуская кочерги из рук. Вейра, скорчив досадливую гримаску, поднесла сову поближе, показала и представила:
– Пери.
Сова, услышав своё имя, вежливо ответила, качнув головой:
– Ух-ху.
Ликс вздрогнул, но мужественно выдержал презентацию. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Мил крутилась вокруг, изнывая от желания перетянуть на себя часть внимания, но Вейра сперва посадила Пери в клетку, сняла с протянутой лапы мешочек и обрадовалась, увидев свёрнутый в трубочку ответ.
Забыв на мгновение о пришлом госте, с трепетом развернула записку и прочитала: «Моя милая Вейра! С огромным удовольствием я исполню твой маскарадный костюм. Ах, каким он будет оригинальным! Но уверена ли ты в своём смелом желании открыть лодыжки для взглядов всего города? Впрочем, зная тебя, этот вопрос кажется излишним. Моя восхитительная подруга, у меня родилась идея для маски, которая полностью закроет твоё нежное, но узнаваемое личико! Не изволь волноваться, костюм прибудет в нужный срок, даже если мне придётся шить всю ночь. И ещё: не вздумай даже заикнуться об оплате, это будет моим знаком благодарности для тебя, милая маленькая Вейра! Всегда твоя, Лейс»
В немом восторге Вейра прижала письмо к груди. Она устроит настоящий фурор на балу! Зная девицу Лейс, платье окажется точь-в-точь таким, каким Вейра обрисовала его в письме. Ещё и маска! Ещё и подарок! Жизнь прекрасна!
Негромкий, но чёткий кашель отвлёк Вейру от ликования по поводу будущих бальных побед. Ликс сидел, странно напрягшись, стиснув зубы, отчего его волевая челюсть казалась совсем квадратной. Мил пыталась ластиться к своей неудавшейся добыче, подмурлыкивая хрипло и толкая мужчину большой тяжёлой головой в колени. Бесцеремонно отогнав зарвавшуюся кошку, Вейра предложила Ликсу руку:
– Попытайтесь встать, достопочтенный вен! Мы поднимемся по лестнице, и я устрою вас в комнате для гостей.
Слова она сопроводила выразительными жестами, и именно их понял Ликс, положил кочергу на камни камина и аккуратно взялся за руку Вейры. Ей пришлось поднапрячься, чтобы помочь ему подняться, но, как только она решила, что полдела уже сделано, как Ликс пошатнулся и чуть не упал прямо на Вейру.
– Что же вы, достопочтенный вен? Соберитесь! Я не могу вас тащить на себе! – пыхтела она, пытаясь справиться с действительно тяжёлым телом. Ликс пробормотал что-то непонятное и ухватился рукой за стену. Вейра выдохнула с облегчением и пожаловалась:
– Нет, это не очень разумное решение… Вы ещё так слабы! Упадёте на лестнице – мне вас не поднять.
Он понял и помотал головой, отчего его красивые тёмные кудри закрыли глаза. Ликс шумно дунул на волосы, а потом подмигнул ей обоими глазами. И пополз к выходу из салона, перебирая одной рукой по стене, а другой с силой навалившись на плечо Вейры. Зрелище они, наверное, представляли со стороны презабавное, так как Ликс был голым, укутанным в плетёную узорную шаль и в коротеньких чулках с грязными подошвами. Но смеяться Вейре не хотелось. Она никогда не жаловалась на выносливость, но тут готова была звать на помощь – немощный большой мужчина давил на неё, как будто она несла на плечах телёнка.
Впрочем, на лестнице дела пошли веселее. Ликс отпустил Вейру и уцепился двумя руками за перила. Подтягиваясь и корча страшные гримасы, он потихоньку, шаг за шагом, преодолел крутой подъём и остановился наверху, дыша, как распаренный от долгой скачки жеребец. На десять ступенек у них ушло почти пятнадцать минут… Вейра поднималась сзади и молилась Творцу, чтобы Ликс не запнулся. Упадёт прямо не неё и погребёт под своим мускулистым телом, а там только и звать соседских слуг, чтобы выбраться. Но, к счастью, всё закончилось благополучно.
Бея как раз завершила готовить комнату. Это было маленькое помещение, которое служило спальней для вдовьей компаньонки – старушки-приживалки. Когда Вейра вселилась в дом, она велела выбросить весь хлам, скопившийся за многие годы, оставив лишь узкую твёрдую кровать с высоким изголовьем и старинный шкаф работы венийских мастеров – настоящий антиквариат в отличном состоянии. Теперь в шкафу хранились запасы простынь и лишние подушки, а кровать служила Бее для сортировки целых и порванных чулок хозяйки. Когда Ликс доковылял до комнатки, кровать была убрана и застелена чистой, хрустящей с мороза постелью, на окошке висели синие занавеси, впускавшие лишь немного утреннего света, а на прикроватном столике стояли фарфоровый тазик, такой же кувшин с водой и глиняная кружка из личных вещей служанки. Смотри-ка, прониклась заботой о незнакомом вене!
Вейра в последнем усилии помогла Ликсу добраться до кровати, и он упал на жалобно скрипнувшие доски, покрытые соломенной периной.
– Ну вот и славно! – выдохнула Вейра, смахивая капельки пота со лба. Вгляделась в бледное лицо Ликса. Славно-то славно, а выглядит он неважно! Надо бы его накормить, напоить медовым вином… Закутать, но не допускать перегрева, а то подхватит горячку, как кузен в далёком детстве. Ох, не сейчас. Сейчас надо подготовиться к визиту вена Риули.
Вейра окликнула деловито хлопотавшую возле больного служанку:
– Бея! Ступай приготовь мне ванну! Потом возьмёшь в леднике курицу и сваришь лёгкий бульон для вена. Не мешкай! И прибери в салоне!
Толстенькая девушка только молча кивнула и убежала на лестницу. Вейра улыбнулась Ликсу:
– Теперь отдыхайте, достопочтенный вен. Я проведаю вас позже.
Она указала на окно:
– Не открывайте занавесь!
Ликс поморщился, показывая своим видом, что не понимает её слов, и Вейра тронула ткань пальцами, потом приподняла её и грозно покачала головой, а для верности ещё и пальцем помахала из стороны в сторону. Лицо Ликса просветлело, и он нехотя кивнул. Вейра ткнула пальцем на дверь и снова сделала запрещающий жест. Ликс усмехнулся, снова бормоча на своём непонятном языке. Недоволен. Ну ничего! Вот поправится немного, Вейра найдёт способ поговорить с ним, возможно, спросит совета у кого-нибудь из знакомых, которым можно доверять… Ей самой было странно это нежелание раскрывать присутствие постороннего человека в своём доме, как и подробности их знакомства. Что-что, а приличия не играли здесь практически никакой роли. Но интуиция подсказывала – лучше пока молчать.
Ликс устало прикрыл глаза, откинувшись на взбитые подушки. Вейра постояла ещё минутку, разглядывая его красивое необычное лицо, а потом вышла. Пора искупаться. И подумать обо всём обстоятельно.
В купальне было тепло и душно от пара. Бея, достойная дочь своей матери, готовить толком не умела, зато воду грела очень быстро. Каждому своя магия, конечно, но иногда Вейра была готова поменять своё воздействие на животных против самой скучной бытовой магии, как разводить огонь пальцами или в момент кипятить чайник воды одним касанием ладони.
Раздевшись донага, она медленно погрузилась в горячую, мутную от мыла воду. Наслаждение обняло её, растворило в пелене первозданного счастья. Никто не поймёт Вейру, если она скажет, как любит сидеть в обжигающей воде, ни один человек, который не умирал однажды от холода… Чем горячее, тем лучше. Много, очень много горячей воды… И любимое медовое вино рядом. Бея выучила это правило с первого дня. Вейра отпила глоток тёплого вина со сладким вкусом и закрыла глаза, поставив бокал на приступочку ванны. Вен Риули… Бал у вена Триболи… Вен Ликс… Мысли путались, наверное, от усталости, ведь она очень плохо спала этой ночью, просыпаясь каждые полчаса и проверяя, не умер ли мужчина рядом с ней…
Дверь открылась, сметая с порожка снег и скрежеща налипшим льдом. Вейра видела её смутно, но неяркий розовый свет разбудил угасающее сознание, и женщина, представшая перед ней, показалась такой же красивой и сияющей, как Чёрная Ведунья … Невысокая, худощавая, с нимбом пушистых светлых волос, не покрытых шляпкой или чепцом, женщина курила трубку и просто стояла, смотрела на Вейру. Одета она была весьма скромно: кроме тканого корсета с костяными вставками и коротенькой нижней сорочки, которая пузырилась на грудях и ниже пояса, на женщине были лишь кокетливые белые чулочки с бантиками на подвязках. Она отчего-то не боялась мороза, поэтому показалась Вейре в первый миг самой настоящей богиней…
Но в следующий миг женщина выплеснула помои из ведра, которое вынесла за дверь, и нетронутый белый снег окрасился всеми оттенками коричневого и жёлтого. А женщина вынула трубку изо рта и спросила хриплым голосом:
– Эй ты! Что ты тут сидишь?
Вейра не ответила. Она не смогла выговорить ни слова. Горло не повиновалось ей. Женщина с минуту оценивающе смотрела в упор, а потом кивнула, велев подойти. Вейра, с трудом передвигая ноги, которых почти уже не ощущала, приблизилась к крыльцу.
– Стирать умеешь?
Вейра кивнула.
– Готовить?
Снова кивок. Готовить она умела лишь простые сытные блюда в печи, но объяснить этого уже не могла.
– Мыть и убирать?
Силы почти покинули Вейру, голова заполнилась туманом. Того и гляди, сознание уйдёт в Чистилище… Но женщина не стала ждать ответа на последний вопрос, а снова кивнула:
– Давай, греби сюда! Не нужен нам твой холодный труп перед заведением!
Вейра очнулась, дёрнувшись. Во сне, полном старых воспоминаний, она поскользнулась на обледеневшем крыльце и чуть не упала. Но вовремя проснулась. Хорошо, что во сне нельзя упасть или умереть! А ведь тогда она всё же пересчитала ступеньки крыльца, руками и плечом, хвала Творцу, что не носом… Лира привела её в жарко натопленную кухню и усадила напротив печи. Там Вейра и дремала, отогреваясь, пока не пришли остальные.
Лира. Надо спросить совета у Лиры. Она всё знает и обязательно поможет! И Вейра не станет посылать сову, оденется потеплее и сходит сама, лично. Такие дела требуют разговора с глазу на глаз.
О проекте
О подписке