Читать книгу «Спорим, мы поженимся?» онлайн полностью📖 — Ульяны Гринь — MyBook.
image

Глава 3. Случайности закономерны

Походив по квартире, чтобы собраться с духом, я разглядывала минималистичные картины на стенах и какие-то уродливые барельефы, при взгляде на которые на ум приходило слово «абстракция». Мебели в квартире было не слишком много, зато диваны из натуральной кожи, стеклянные столы и столики, мраморная столешница на длинной кухне и совершенно невообразимые полы, от которых стало больно глазам.

– Господи, зачем делать зеркальный пол? – спросила я у ближайшего барельефа и пожалела, что не взяла с собой тёмные очки. Солнце, светившее в огромные окна, выжжет мне глаза к вечеру.

Ладно, это всё лирика. Значит, гостиная плюс кухня. На первом этаже санузел раздельный одна штука, кабинет одна штука, спортзал одна штука… ЧТО? Ещё и спортзал! Пару минут я глазела на суперсовременные тренажёры и огромное, во всю стену, зеркало. На зеркале была пыль. На тренажёрах – нет. Вымыть зеркало, сделала я мысленную пометку и пошла дальше. Наткнулась на гардероб, в котором стояла гладильная доска с парогенератором. Костюмы. Рубашки. Галстуки. Носки чёрные, длинные, сложенные попарно, аккуратно свёрнутые в кулёчек. Не меньше пятидесяти штук. Я потрогала. Похоже, они выглаженные.

Рукалицо.

Из гардеробной попала вновь в холл и с сомнением глянула на лестницу. Что там может быть, чего я не нашла внизу? Бинго! Спальня!

Поднималась я медленно и, по-моему, даже на цыпочках. Промелькнул страх, что клиент может мирно спать в своей постельке или так же мирно сидеть на унитазе, а тут я такая: «Здрасьте, уборка номера!» Ну, в смысле… Квартиры…

Клиента не было. Зато была широкая кровать – и какая! Слегка откинутая спинка, чудной изгиб основания, утопленный в него матрас. Тронула ладонью каркас – кожа! Мать моя женщина, натуральная кожа! Не удержавшись, наклонилась и понюхала, как дурочка. А вот и нет, кожзаменитель, но так похоже! Даже рисунок есть, будто настоящий.

Эх, Янка, хватит разглядывать обстановку. Пора приниматься за уборку! Я распахнула окно, отдёрнув лёгкие гардины, полюбовалась на вид, открывшийся с террасы – не печкин дым, а Кремль вдалеке и золотые купола Храма Христа Спасителя! – и пошла вниз искать бытовую химию и пылесос.

Примерно через три часа я закончила уборку наверху и сползла на первый этаж в состоянии медузы. Моющие средства меня разочаровали – такая дрянь! Трёшь, трёшь, а пятно остаётся! Не пенится, под перчатками не скрипит. Это уже потом я разобрала со слепых глаз, что у моего тараканистого клиента все моющие средства натуральные, экологические и совершенно без химии… Нет, это, конечно, очень хорошо, планету сохраняем, не травимся, но и не чистим. Куда лучше родные и близкие сердцу всякой хозяйки бренды, которые продаются в любом магазине! Но… Тут их нет, а покупать не пойду.

До шести – предполагаемого возвращения моего таинственного клиента – я с грехом пополам вылизала всю квартиру. Слава богу, что он жил один. Будь тут жена, трое детишек и собака – точно ничего не успела бы. Но, согласно пожеланиям, рубашки были выглажены, полы вымыты, ужин из продуктов, которые я нашла в холодильнике, приготовлен. Я была очень даже довольна собой. Довольна, как слон!

Когда в замке повернулся ключ, я как раз поправляла салфеточки на сервированном столе. Так хотелось произвести наилучшее впечатление, что уж не знала, куда метнуться. Меню я погуглила и попыталась воспроизвести в точности, как на сайте. Курица на пару откровенно удалась, а вот в рисе с овощами я не была так уверена. Ну, первый раз прощается, второй раз запрещается. Если что, я исправлюсь…

– Добрый вечер, – приветливо поздоровалась и замолчала. Клиент снял ботинки и повернулся ко мне. Да ёлки-метёлки! А ещё говорят, что Москва – город-миллионник! И в этом городе просто не нашлось для меня другого места работы! А ведь люди назовут это совпадением…

– Ты передумала, Яна? – с интересом спросил Георгий Асланович Возников, снимая галстук и бросая его на спинку кресла.

К такому жизнь меня не готовила.

Блин, ну можно было догадаться же!

ЗОЖник, самокат, морковные сырники – а тут курица на пару и экопаста для чистки унитазов…

Глубоко вздохнув, я оскалилась (зачёркнуто) улыбнулась и ответила:

– Ну конечно! Вот, прибралась тут немного, ужин приготовила и жду, когда вы вернётесь с работы, чтобы сообщить о своём решении.

Гоша наморщил лоб, соображая, а я поспешно добавила:

– Это шутка. Я новая домработница из агентства «Дружная семья». Меня к вам направили на… эм… пробный день.

– Да ты что?! – удивился Гоша и огляделся. – А ты убирала?

Что? Нет, вот жлоб! Да я спину сломала, натирая твои полы, Гошечка-картошечка! Я руки чуть не вывихнула, пока протёрла твою грёбаную зеркальную стену в спортзале! А туалеты твои… Ладно, не будем о туалетах.

– Да, убирала, – сказала просто и отступила от накрытого стола: – Ужин готов.

– Что ж, – ответил Гоша, проходя мимо в ванную, – попробуем.

Я заметила, как он провёл пальцем по раме картины, и прищурилась. А вот и не найдёшь там ничего! Пыли нет! Я её уничтожила!

Под шум воды из-под крана пробежалась взглядом по гостиной. Нет, тут всё должно быть в полном ажуре. Я в гугле смотрела, какие могут быть проблемные места при уборке, и всё сделала, как надо. Так что пусть проверяет, я ничего не боюсь. Работать на него, конечно, не буду, но за этот день мне заплатят. Пусть попробуют не заплатить!

Небось, сейчас заглядывает под раковину, ободок унитаза проверяет…

Я фыркнула сама себе. Жлоб и сноб. Вот. Нет, просто очень хорошо, что меня не приняли на работу в его фирму. Он бы меня съел своими замечаниями и примечаниями…

Кран замолк, раздались шаги. Я выпрямилась, сцепив руки. Почему-то показалось, что сейчас из меня сделают мясо…

– Плохо джакузи вымыта, – сообщил Гоша, растирая в ладонях что-то с резким ароматом. Я чихнула и обиженно заметила:

– Я мыла…

– Плохо мыла.

Он сел за стол и развернул сложенную мною уточкой салфетку, положил её на колени. Взглянул на меня вопросительно. Я сообразила, что ему надо, и сняла колокол с блюда. Гоша уставился на курицу, подозрительно обнюхал её со всех сторон, взял вилку. Ковырнул. Положил кусочек в рот и принялся жевать.

Хлеб забыла!

Я метнулась к хлебнице и принесла два ломтика хлеба – цельнозернового, чёрного, душистого. Гоша поморщился и выплюнул курицу обратно на тарелку:

– Что это?

– Курица на пару, – растерянно ответила я.

– Ты её пробовала?

– Эм… Нет. А что, нужно было?

– Она твёрдая, как подошва!

– Да не может быть! – воскликнула я, цепляя кусочек курицы вилкой. Блин… Как же это так получилось? Пароварка, конечно, дело для меня новое, но вроде бы я всё сделала по инструкции! Подошва, не больше и не меньше… Испортила такое куриное филе красивое…

– Простите, – пробормотала покаянно. Гоша закатил свои красивые восточные глаза:

– Что ещё есть?

– Рис с овощами, – я сорвала крышку с блюда и обомлела. Рис свалялся комками, между которыми притаились варёные кусочки сладкого перца и стручковой фасоли. Они единственные выглядели бодренько, а вот рис… Да как же так, ведь полчаса назад он был таким рассыпчатым и вкусным даже на вид! Это полный здец…

Гоша брезгливо колупнул монолит риса и холодно сказал:

– Это каша? Я не просил делать мне на ужин кашу. Я достаточно ел этой дряни в детстве.

– Это просто неправильный рис, вот и всё, – в отчаянье ответила я. – В следующий раз будет лучше!

– Следующего раза не будет! – отрезал Гоша.

Ай! Похоже, моя плата за сегодняшние галеры помахала мне ручкой! В последнем творческом порыве я предложила с вымученной улыбкой:

– Давайте я вам чаю заварю!

– Нет!

Я даже вздрогнула. Гоша выпрямился и со стуком положил на стол вилку. Поиграл желваками на скульптурно вырезанных скулах и сказал уже спокойнее:

– Чаем я займусь сам. А ты… На выход. Я сам позвоню в агентство и скажу, что ты меня не устроила.

– Я, между прочим… Между прочим…

Задохнувшись от негодования, махнула рукой на гостиную:

– Я вылизала всю квартиру! Я выгладила рубашки! Я не виновата, что у вас пароварка, а я никогда не готовила в ней! И рис какой-то странный! И вообще… Я работала, так что хочу, чтобы мой труд был оплачен!

– Работала? – переспросил он, и в глазах заиграли недобрые огоньки. – Ты натёрла мои глянцевые полы матовым средством! Теперь они не блестят!

– Конечно, не блестят! Разве можно так жить?! – воскликнула я. – Смотреть больно, глаза слепит! Как бы я уборку делала при таком солнце и блестящих полах?

Несколько секунд мы мерились взглядами – мой дерзкий против его злого, но злой победил. Гоша встал, хлопнув ладонью по столу, и сказал веско:

– Ты уволена. Уходи.

Потом улыбнулся уголком губ и добавил:

– И переводчика я уже нашёл. Так что в твоих услугах больше не нуждаюсь.

– Ну и идите вы… лесом! – в сердцах крикнула я и ушла в коридор. Быстро натянув кроссовки, схватила сумку и, разумеется, вывалила всё её содержимое на пол. Чёрт! Уже чуть не плача, принялась собирать свои вещи, покидала их, не глядя, обратно в сумку и выскочила за дверь.

Противный, жопорукий, невоспитанный Гоша!

Чтоб я ещё раз так вляпалась… Да никогда на свете!

В агентство я даже не поехала. Пусть тоже идут лесом с такими клиентами. Я вышла от Гоши, старательно загоняя внутрь слёзы, и, подумав с минуту, открыла карту города в смартфоне и забила в поиск «пекарня», активировав локализацию. Я хочу пироженок! Я хочу очень вредных пироженок с очень вредным кофе! Я заем свою обиду сладким кремом и вкусной сдобой. Решено. И вуаля, как раз в сотне метров на углу есть симпатичная кофейня с многообещающим названием «Франсуа».

Как тут пахло выпечкой – не передать! Прямо с порога я вдохнула восхитительный тёплый, домашний аромат горячего хлеба прямо из печки, и даже сердце замерло, пропустив удар. Как будто у бабули в деревне побывала… Ещё раз потянула носом, как голодная собака, и поняла, что с утра ничего не ела. Даже крошечку не посмела взять от клиента… Который, к тому же, оказался Гошечкой-картошечкой!

Нет, я не буду больше о нём думать. Я закажу сладкий кофе и к нему – два пирожных. Три! И круассан. Это же французская пекарня. Сколько я читала о круассанах, шоссонах, эскарго… Да даже эклер – французское слово и французская сладость! Обожаю этот язык, он сам весь словно торт Наполеон!

Кстати, да. Я возьму и кусочек Наполеона. Прощай, фигура, здравствуй, целлюлит!

Утолив первый голод, я откинулась на спинку стула и услышала, как вибрирует телефон в сумке. Галка, небось. Хочет узнать, как прошёл мой первый рабочий день. Дерьмово прошёл, Галочка… Вытащив телефон из сумки, увидела незнакомый номер. Интересно, кто это?

– Алло? – ответила.

– Яна? Это менеджер агентства «Дружная семья». Вы мне ключи забыли вернуть!

– Я оставила их у клиента, – сказала, мгновенно разозлившись. – Это у вас такой специальный клиент, который никогда не платит за уборку? Так вот: заберите его себе, а я у вас больше не работаю.

– Ну и слава богу, – резко ответила менеджер. – Я позвоню клиенту и проверю. Всего хорошего.

И отключилась.

Я передразнила её:

– Фсиво халёсиво! Блин, ну вот только настроение поднялось, так нет, надо было этой… позвонить!

Бросив телефон обратно в сумку, я встала и пошла к стойке. Очень, очень срочно мне нужно ещё одно пирожное! Скользнув взглядом по ценникам, я зацепилась за один из них и прочитала: «Escargos». Прочитала несколько раз, пытаясь понять, что мне в нём не понравилось, и вдруг нашла ошибку. Причём такую… невинную. Можно предположить, что писавший ценник просто перепутал буквы. Продавец с улыбкой спросил:

– Что вам предложить?

– У вас тут… ошибочка, – ответила тихо, чтобы никто не услышал, кроме заинтересованного лица. – Вместо буквы «С» на конце нужно букву «Т».

– Ой, – сказал парень и покраснел пятнами. Схватил из витрины ценник и спрятал под прилавок: – Перепишем, спасибо большое!

– Не за что, – улыбнулась в ответ. – Дайте мне кусочек медовика, пожалуйста.

– Вот! – он взял щипцами рассыпчатый треугольник торта и протянул мне на тарелочке: – За счёт заведения, в благодарность за подсказку.

– О, спасибо! – я рассмеялась от удовольствия.

Сев за столик, подумала с удовлетворением, что этот медовик – первая оплата работы по специальности. Взяла бартером. Ничего, скоро и деньги будут. Обязательно!

До дома я добралась через пару часов. Воспользовавшись тем, что была в центре города, прогулялась немного по парку Искусств, разглядывая скульптуры, дошла до Москвы-реки и прошлась вдоль набережной к Крымскому валу, полюбовалась на вечерний город и на отблески фонарей в речной воде, и, вся успокоенная и умиротворённая, села в метро. В голове вертелись слова французской песни, которую я переводила, когда учила язык – «On ira où tu voudras, quand tu voudras…»*

* Известная песня в исполнении Джо Дассена L’été indian (Бабье лето) – Мы пойдём, куда захочешь, когда захочешь…

Но эта песня сменилась другой, когда я поднялась на свой этаж и закопалась в сумочке в поисках ключей. Дежа-вю, дежа-вю… я это уже видела, это дежа-вю… Блин, и ведь не далее, чем вчера! Вытащила вместо своей связки ту, что дала мне менеджер агентства.

– О господи-и-и, – простонала, уткнувшись лбом в стену. – Да чтоб тебя, Гошенька, приподняло и опустило!

Нет, конечно, на самом деле я сказала совсем другие слова, но в приличном обществе их произносить не комильфо. А всё потому, что я кретинка и схватила не те ключи. Мои остались в квартире Гоши. И теперь мне надо туда ехать и меняться.

Я прямо представила сценку. Вхожу такая, вся деловая, а Гоша поднимает одну бровь, левую, и спрашивает: «Ты ещё что-то хочешь вымыть в моей гостиной, Яна?»

Тьфу ты!

Да всё равно. Ехать надо. Даже если не хочется… Как мама говорила, «через нехочу». Ладно, пусть Гоша ругается, пусть брови поднимает, опускает, мне параллельно.

Домой заходить не стала. Галка бы открыла дверь, но что толку – ключа от комнаты у меня всё равно нет. Сумерки уже опустились на город, звёзды зажглись на бархате синего до черноты неба, улицы пестрели фарами машин. А я шла вся такая в Дольче и Габбана… шутка. Шла вся деловая и сурово настроенная выбить свои ключи из Гоши даже под угрозой смертной казни путём запихивания в меня морковных сырников.

Консьерж в подъезде дома великолепного Гоши, он же Гога, он же Жора… посмотрел на меня странно, но ничего не сказал. Видимо, указаний «держать и не пущщать» насчёт меня не поступало. Чудны дела твои, господи, но пути неисповедимы, ага. Понявшись на седьмой этаж, дверь налево, я достала ключ и аккуратненько вставила его в замочную скважину. Повернула так медленно и тихо, что могла бы претендовать на приз «Лучшая ниндзя Москвы». Вошла на цыпочках в тёмный коридор. Мельком удивилась, что нет света. Хотя… Гоша взрослый дядя, он может выйти в клуб, в магазин, лечь спать в совершенно детское время. Мне лучше быстренько найти свои ключики и так же незаметно удалиться.

Моя связка нашлась в мгновение ока – лежала себе на комодике в прихожей, с которого я свалила сумку, убегая в спешке. Тогда и ключи перепутала, ясен пень. Положив Гошины на место своих, хотела уйти, но что-то толкнуло проверить – дома Гоша или нет.

Не иначе как интуиция сработала.

Потому что Гоша был дома. Он лежал на полу – бывшем блестящем, а теперь матовом – в гостиной, между столом и диваном, скрючившись в позу младенца, и тихонечко трясся как в ознобе.