Глава 2

1991 год

Едва покинув самолёт, он словно шагнул в только что натопленную сауну. Рубашка разом прилипла к спине. Не помогал и порывистый ветерок, кидавший в лицо сухую незримую взвесь. Мужчина обречённо вздохнул. Он уже позабыл, насколько разительно здешний климат отличается от привычного Центрального Черноземья России.

Пока быстрым шагом добрался до аэропорта, он весь вымок и выдохся, будто бы переплыл глубокую реку кипящей воды под беспощадным африканским светилом. В эту страну, подобную жаркой бане, он прилетел на конференцию эндокринологов и теперь лихорадочно крутил головой, стараясь стряхнуть с себя пелену горячего пота. Нет, так дело не пойдёт. Скорее бы заселиться в гостиницу и сменить строгий костюм на что-нибудь более лёгкое.

Её он заметил ещё в аэропорту. Хрупкая и тоненькая, как голая осенняя веточка, она одиноко стояла у окна и внимательно вглядывалась в лица разношерстной толпы, нахмурив высокий лоб и прикусив пухлую губку, словно бы искала кого-то. Розовое блестящее платье плотно облегало стройную фигуру. Оно обтягивало девушку, как вторая кожа, переливаясь в лучах заходящего солнца тысячью драгоценных камней. Юбка же, облепив широкие бёдра, плавно переходила в пышный волан. Кожа девушки тёмная, почти чёрная, блестела мягким глянцем, и у него от желания прикоснуться к ней задрожали руки. Он судорожно вздохнул и до хруста сжал кулаки. Мужчина нервно вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони и, словно загипнотизированный, двинулся к девушке, пытливо вглядываясь в прекрасное лицо незнакомки. Глаза их встретились, и он с головой ухнул в чувственные котлы кипящей смолы. Андрей будто бы потерял голову. Его мгновенно закружил водоворот пылающих глаз. Там, в самой их глубине, он явственно чувствовал жгучее желание и обещание чего-то огромного и таинственного. На гране слышимости возник лёгкий шёпот, шелест мягкой травы под босыми ногами, трепет сочной листвы. Всем своим существом эндокринолог ощущал нежные поцелуи тёплого ветра, ласковые касания мягких ладоней и будоражащее кровь возбуждение. Околдованный жаркими чарами, он готов уже был бежать к ней, лететь на крыльях любви, отбросив в стороны все сомнения и тревоги. Лишь только коснуться бы смоляных кудрей, утонуть в пламени глаз и слиться в зверином танце первобытной страсти.

– Вы уже получили свой багаж? – прервал его молодой служащий на ломаном русском.

– А… нет… – нить взглядов натянулась, истончилась и натужно лопнула. Мужчина застыл и растерянно уставился на паренька.

– Будьте внимательны, сэр, тут могут украсть, – тщательно выговаривая слова, служащий поправил форменную шапочку и на прощанье сверкнул белыми зубами в мимолётной улыбке.

– С-спасибо, – промямлил растерянный эндокринолог и вновь вскинул ищущий взгляд. Темнокожей девушки уже нигде не было.

Андрей Петрович расстроенно буркнул и нахмурил белёсые брови: он всегда был неравнодушен к женскому полу, но то, что он испытал минуту назад, не поддавалось его пониманию.

***

Страна в долгий период застоя казалась несмышленым карапузом в обособленной закрытой песочнице. А теперь, когда к власти пришёл энергичный Михаил Сергеевич и объявил перестройку, спокойная жизнь в болоте, коим тогда и был Союз, быстро закончилась. Сильные мира сего получили свободу и власть, а слабые и бедные по уши увязли в безденежье, в опустевших магазинах, в талонах на хлеб, сахар и даже спички. Зарплаты не платили месяцами, и унылый совковский люд, потеряв всякую надежду на помощь властей, стал выкручиваться, как мог. Вот тогда предприимчивые толстосумы и пооткрывали разные кооперативы. Появились одежда, продукты и даже частная медицина. Из нищих государственных поликлиник врачи, радостно откликнувшись на зов денежных акул, быстренько переметнулись на более высокооплачиваемые места. Таким был и Андрей Петрович. Трудясь всю свою жизнь в городской больнице эндокринологом, он едва ли сводил концы с концами. А ведь у него молодая и красивая жена, которой постоянно требуется всё больше денег. Повстречав как-то раз своего давнишнего приятеля и одногруппника, он с удивлением и неудовольствием узнал, что тому повезло в жизни гораздо больше самого Андрея. Благодаря связям папаши, тот сумел открыть свою кооперативную клинику и сейчас как раз набирает туда штат врачей. Не раздумывая, Андрей бросил опостылевшую работу и с радостью перешёл под крыло более удачливого приятеля на тёплое и прибыльное местечко. О чём так ни разу и не пожалел. Дела в клинике шли на редкость успешно. Благодаря новоявленным Кашпировским и Чумакам, народ с радостью поддался западному влиянию нетрадиционной медицины и, минуя мрачные застенки поликлиник, потянулся в просторные и светлые стены частных кооперативных лечебниц, где предприимчивые доктора предлагали всевозможные кремлевские таблетки и магические магнитные браслеты.

Вскоре уже не молодой, но всё ещё подтянутый эндокринолог выгодно приобрёл собственное жильё, по-царски обставил квартиру на радость молодой и холёной рыжеволосой красотке. Женился Андрей лишь для статуса. Конечно, он любил жену, по-своему, что не мешало статному красавцу вести счёт своих многочисленных побед на любовном фронте, в тайне от второй половины. Жена его, Наталья, стройная двадцатичетырехлетняя женщина с пронзительными изумрудными глазами, наконец-то смогла исполнить свою мечту и уйти с ненавистной работы. Теперь она, как королева, сидела дома, купаясь в лучах славы частной клиники, где, как пчёлка, с утра до вечера трудился её благоверный. И только лишь подозрения в изменах любимого омрачали её безупречно прекрасный лик. Наташа догадывалась о пристрастии мужа к слабому полу, но точно уверена не была. У девушки никогда не было недостатка в поклонниках, но видный высокий блондин покорил её сердце. Немаловажную лепту в выбор студентки внесла и профессия избранника. Девушка всегда была неравнодушна к мужчинам в белых халатах. А если он был надет на плечистого высоко блондина, то Наташа вообще млела.

***

1991 год

Юлла стояла в аэропорту, подрагивая всем телом, не сводя глаз со светлокожих толпящихся иностранцев. Голова у неё гудела. Последний день. Завтра уже полнолуние, а она так и не нашла отца своему будущему ребёнку. Девушка больно закусила губу, и влажная пелена заслонила взор. По традиции её племени отцом будущего вождя обязательно должен быть сильный белый мужчина. Девушка тщетно бродила по городу, полному туристов, выискивая свою жертву, но, как на зло, попадались либо мулаты, либо тощие и совсем не подходящие представители белой расы. Девушка очень волновалась. Старая мамбо провела обряд с маской и вызвала сильного лоа, пути назад уже нет. Девушка, нахмурившись, в отчаянии прикусила губу. Ей ни в коем случае нельзя подвести бабушку. Даже если придется отдаться противному хлюпику, она это сделает. Ребёнок обязательно должен быть белым. В её племени считалось, что кровь белокожего партнёра принесёт благоденствие и защиту от тёмных сил на долгие годы. В других племенах вожди обмазывались белым, чтоб казаться достойными в глазах соплеменников и привлечь добрых духов-защитников. В её же племени пошли дальше. Старейшины были уверены, что лоа не обманешь молочным налётом на коже, кровь должна обновляться внутри, принося с собой новые всплески энергии, связывающие африканских детей с древними духами.

В глубине души Юлла надеялась на помощь вызванного лоа и, не мигая, всматривалась в пассажиров. Вот сердце её пропустило удар и радостно ёкнуло, а взгляд утонул в глубокой синеве широко распахнутых глаз. Мужчина был великолепен. Высокий подтянутый блондин с широкими скулами и выдающимся массивным подбородком. На гладких щеках его красовались две кокетливые ямочки. Юлла замерла, как кобра, приглядываясь к добыче. В ретивой душе девушки клубились противоречивые чувства. Блондин был уже явно немолод, но всё ещё годился для её планов. Девушка улыбнулась иностранцу и, не отводя глаз от его лица, стараясь не потерять тонкую нить, связавшую взгляды, порывисто зашептала:

«Пусть солнце укроет могучий прибой, а ты, бледнокожий, навеки будь мой! Пусть горы развернут нам недры свои, а ты будешь мой, на других не смотри! Пусть ветер и жар обоймут пеленой, а ты на край света пойдешь вслед за мной!»

Так, не сводя чёрных глаз с оцепеневшего мужчины, девушка шагнула к выходу, а тот, словно на прочной веревочке, потянулся за ней. Но вдруг молоденький мулат в форме служащего аэропорта перекрыл канал взглядов, невольно отсекая жертву от хищницы. Юлла смачно выругалась и, нахмурившись, скрылась в толпе. «Надо же, – подумала она, – в самый неподходящий момент появился этот мальчишка, но ничего…» Тут же лицо африканки вновь засияло, скоро придёт и её время. Всем известно, в какой гостинице останавливаются иностранные гости, а уж там им никто не помешает.

***

1991 год

В душе его властно ворочалась пустота, а в крови зрел коварный недуг. Страстный любитель женщин, он не чурался беспорядочных связей, за что обречён был понести наказание свыше. Но это потом, а сейчас…

Мужчина уже и не думал о скором симпозиуме, перед его глазами стоял лишь пылающий взгляд незнакомки. Выйдя из аэропорта, он снова с головой окунулся в удушливый зной. Закатное солнце палило нещадно, спеша напоследок изжарить незадачливых гостей благословенной страны. Мужчину тут же облепила кучка голопузых мальчишек, щебечущих что-то невнятное, но очень жалобное. Он вяло отмахнулся от чернокожей стайки, ища глазами такси покомфортней. С облегчением усевшись в автомобиль, он не испытал желанного облегчения. В машине было так же душно, как и на улице. Скинув дорожный пиджак, Андрей тяжело выдохнул, утирая с лица липкий пот, и покосился в окно. Толпы народу шатались по улице, не обращая внимание на убийственную душиловку. Но он искал лишь одну. Шаря глазами по чёрному глянцу, он то и дело натыкался на жгучую ненависть в блестящих глазах, на перекошенные злобой потные лица, на тощие протянутые к нему руки и кривящиеся искусанные губы. Но именно той, кто нужна – не было. Уголки губ мужчины опустились уныло вниз, а в глазах померк огонёк надежды. А ведь только недавно казалось, что жизнь вновь прекрасна и вдали от вечно нудящей жены он снова сорвёт экзотический страстный цветок.

Такси дёрнулось, едва не сбив тощего паренька. Тот, злобно хлопнув по капоту ладонью, суетливо продолжил свой путь. «Вот же люди, как они только терпят такую жару?» – не переставал удивляться эндокринолог, таращась на никак не спадающую активность местных жителей. Вот, наконец, и отель.

Спешно заселившись в забронированный загодя номер, он метался из стороны в сторону, как дикий зверь по тесной клетке. То рыча, подобно раненому тигру, то хватаясь за волосы в безуспешной попытке вырвать из мыслей чарующий образ.

В дверь номера постучали. Одним широким шагом мужчина преодолел расстояние и распахнул сотрясающуюся створку. Перед ним заискивающе топтался молодой юноша и, тыча пальцем в запястье, что-то не разборчиво бормотал. Андрей нахмурился, стараясь понять, что от него хочет этот кривляка, но тут же, уловив знакомое слово, осознал. Врачи… встреча в ресторане гостиницы. Тот самый симпозиум. Лицо его разгладилось и, пробормотав: «Спасибо, скоро буду», – он поспешно захлопнул дверь. Собирался мужчина недолго. Приняв душ, он сменил дорожный костюм на более легкую пару и с неясным сожалением покинул одинокий безрадостный номер.

***

Яркие огни ресторана слепили не хуже палящего солнца, отражаясь в натёртом до блеска стекле. Широкие панорамные окна чёрными зеркалами отражали аляпистую действительность. У одной из стен, будто трибуну в ожидании красноречивых ораторов, выдвинули столик. Седой старичок медленно прошаркал туда, неся в трясущихся руках высокий, наполненный до половины бокал.

Заняв место за столиком, он сухо прокашлялся и, взяв со стола серебристую вилку, звякнул несколько раз по фужеру.

– Дорогие мои коллеги! – голос его сорвался в попытке перекричать поднявшийся гвалт. Отпив глоток рубиновой жидкости, старик ещё раз прочистил горло и невозмутимо продолжил. – Я очень рад приветствовать вас на очередном нашем симпозиуме!

Речь текла гладко и без запинок. Андрей, чуть склонив голову на бок, внимательно следил за присутствующими, стараясь прислушиваться к монотонному голосу выступающего. Некоторых он помнил ещё по прошлым встречам, а некоторых видел впервые. Разнообразие лиц, кривлянье улыбок, сухие смешки – всё это не смущало оратора. Он, словно ледокол, разрезал пространство поставленным голосом. Задумавшись и засмотревшись на пестроту просторного зала, Андрей упустил тот момент, когда сменился докладчик. Когда он метнул взгляд к столу-трибуне, там уже был совсем другой человек. Молодой энергичный мулат с тонкими чертами лица и чёрными пылающими глазами вызывающе улыбался толпе. Голос его звучал живо и звонко, но Андрей не разобрал и словечка. Лишь одного взгляда в асбестовый омут хватило мужчине, чтоб вспомнить другие глаза. Такие же глубокие и чарующие, с нежно-голубой поволокой. Влекущие в самую бездну, обещающие незабываемое чувственное наслаждение. По телу мужчины пробежала мелкая дрожь и свернулась в тугой горячий комок где-то внизу живота. Этот пульсирующий сгусток всё ширился и разрастался, заставляя солидного эндокринолога всё больше нервничать и чувствовать себя неудобно. Со жгучим желанием росла и неловкость.

Встреча затянулась, и мужчина заметно заерзал, привлекая к своей персоне ненужное внимание. Слушая бесчисленные выступления коллег, Андрей был мыслями далеко от рабочих моментов. Ото всюду ему чудился прекрасный чёрный лик и пухлые неестественно красные губы. «Да что это со мной?» – встряхнулся он в очередной раз, провожая потухшим взором стройную официантку, за которой в другой раз с радостью приударил бы, а в этот – и мысли не допускал. Жар его плоти жаждал лишь ту, которая так и витала перед мысленным взором, отвлекая врача от насущных и важных бесед. Снова неловко заёрзав, Андрей с горечью осознал, что этот симпозиум прошёл мимо него.

Встреча плавно сменилась поздним ужином, и уже затемно все разошлись по своим номерам. Андрей ушёл одним из первых, хотя обычно надолго задерживался вместе с кучкой весёлых коллег, не прочь пропустить по стаканчику. В этот раз его не манили молодые, пышущие жаром тела девиц, разом заполнивших ресторан. Не влекло море дармовой выпивки, неуместные на Родине шутки раскрепощённых коллег и полная свобода от нравственных рамок. Он торопился к себе в тесный и мрачный номер, спеша вновь предаться мечтаниям о таинственной незнакомке.

Лишь только перешагнув порог, он сразу ощутил дурманящий аромат. Неизвестное густое амбре бешено взбудоражило кровь, заставляя вязнуть и путаться мысли. Уже плохо сознавая себя, мужчина ввалился внутрь номера в ожидании сладостных предвкушений, волоски на коже его стали дыбом. Она была уже там. Белки жгучих глаз будто светились в тусклом сиянии города, живущего ночной жизнью. Не веря своим глазам, он застыл у кровати, где, раскинувшись, как звезда, возлежала его незнакомка. Счастье огромным цветком распустилось в душе. Она здесь. Она нашла его! Она принадлежит только ему! Ликующий рык восторга вырвался из стеснённой груди и взметнулся ввысь, сметая преграды советского воспитания. Спешно срывая одежду, он безрассудно кинулся в омут, бездумно отдался зовущим рукам, горящим глазам и жарко шепчущему красному рту.

Затем всё было словно во сне. Волшебные умелые ласки, лоск нежной антрацитовой кожи, шелковистые короткие завитушки кудрей и руки…руки по всему телу. Лёгкие касания тонких пальчиков на пылающем естестве. Словно крыльями бабочки проскользнули по разуму отброшенные прочь сомнения. Это тело, это немыслимо прекрасное мягкое тело в его крепких и жарких руках. Бесстыдно распахнутая раковина розовой плоти, влажная и манящая. Андрей потерял голову, потерял самого себя, потерял свою бессмертную душу.

Утром он проснулся в желанных объятиях, сердце его ликовало. Ещё долго лежал он, боясь шевельнуться и спугнуть своё нечаянное счастье. Жадным взглядом он пожирал тонкие черты лица темнокожей прелестницы. Маленький аккуратный носик, кокетливо вздернутый вверх, придавал лицу озорной вид. Высокий и гладкий лоб девушки заканчивался крутыми блестящими кудряшками, как из детского мультика про пароходик. Огромные смоляные ресницы бархатным веером покоились на нежных щеках. А пухлые пунцовые губы, казалось, стали ещё больше от ночных ласк и жарких поцелуев. Андрей невзначай легонько коснулся их кончиком пальца и вздрогнул, ощутив податливую мягкость нежной плоти. Глаза девушки распахнулись. И он, замерев на мгновение, с новой силой рухнул в водоворот первобытной страсти.

Чуть позже, пока девушка принимала душ, он незаметно установил в номере видеокамеру, которую имел привычку брать с собой в поездки, чтобы снимать свои личные подвиги. Аюллания вышла вся мокрая, не потрудившись воспользоваться полотенцем, и со звонким чарующим смехом принялась танцевать вокруг обескураженного мужчины. А затем он слизывал каплю за каплей с её дивной кожи, продвигаясь всё ниже, совсем позабыв о заказанном в номер завтраке. Ведь там, в самом конце пути по черному лабиринту, скрывается в глянцевых складочках нежнейший, призывно разверзшийся розовый потаённый бутон.

Весь день Андрей ставил рекорды в постели, сам удивляясь своей странной выносливости. А к вечеру девушка заволновалась и принялась одеваться. Совсем потерявший голову русский в ужасе подскочил к своей сказочной фее, хватая за тонкие запястья, не желая её отпускать.

– Нет… Нет… – шептал он в горячке, целуя розовые ладошки и умоляюще заглядывая в чёрные омуты. – Не уходи… Останься со мной…

Девушка лишь улыбалась в ответ на его панику и что-то призывно шептала. Прижав к вздрагивающей от рыданий груди юную птичку, он осыпал поцелуями её волосы, вдыхал её запах, стараясь запомнить его, слиться с ним и остаться навек в её теплых объятиях. Девушка мягко отстранилась и, вскинув точное личико, тихо шепнула:

– Иди за мной… – из её сладких уст это вырвалось песней, и он, не раздумывая, кинулся одеваться.

Через какое-то время озадаченный портье наблюдал, как чернокожая девушка в розовом сверкающем платье, словно барашка на привязи, ведёт за собой статного русского гостя. Встретившись с глазами с настороженным служащим отеля, Юлла улыбнулась и шепнула одними губами на непонятном Андрею чарующем языке: «Не волнуйся, он утром вернётся».

***

Луна низко висела на бархатном небе, ярко освещая действия на широкой поляне. Тёмный, густо усеянный звездами купол грозно нависал над собравшимися, вбирая в себя яркие всполохи пылающего костра. Словно ненасытная утроба, он всасывал звездопад искр