И, по совести, как можно ожидать от девятнадцатилетней девушки, что она будет знать, чем хочет заниматься всю оставшуюся жизнь, и не разочаруется в своем выборе?
К полуночи я написал идеальный вариант, после чего я пообещал себе, что после того, как я отдам на другой день это письмо Аризоне, я больше никогда не скажу ей ни слова…
Папа покачал головой и вздохнул. – Просто перестань говорить с этой девочкой, договорились? Даже не смотри в ее сторону. Тебе придется научиться игнорировать ее, что бы ни происходило. Что-то подсказывает мне, что она в любом случае не останется с тобой «на всю жизнь». Она в твоей жизни ненадолго, поэтому она скоро из нее уйдет. Поверь мне.
Запомни, Ари, чтобы внести ясность, это определенно было в пятом классе. – Ты опять хочешь поспорить со мной на этот счет? – она скрестила руки на груди. – Ты действительно думаешь, что я позволю тебе выиграть этот спор? Это было в четвертом классе, Картер. В четвертом. Классе. – У меня вся ночь впереди…
Ха! – С пятого класса, – добавил я.– С четвертого класса, Картер, – поправила меня Ари. – Это был четвертый класс.– Нет, в четвертом классе я тебя терпеть не мог. – Что ж, я лично и теперь иногда тебя терпеть не могу, но мы же все равно друзья, правда?
ОК, забудь об этом. – Я открыл пиво. – Пусть будет йогурт. Ты же знаешь, я тоже не настолько люблю мороженое. – Если только не ухаживаешь за девушкой, которая его любит?– Вот именно. Это мгновенно меняет мой список «люблю – не люблю».Ари рассмеялась.– И почему я с тобой дружу? – Потому что никто другой тебя не вытерпит.