Леди Соумс
Кавалерственная Дама ордена Подвязки,
Дама-командор ордена Британской империи
Этот солидный фолиант – ибо требуется более сильное слово, чем «том», чтобы охарактеризовать эту благородную книгу, – в равной степени послужит интересам и нуждам как истинных и хорошо осведомленных «черчиллианцев», так и новичков в изучении того, что сам Ричард Лэнгворт называет сагой.
Ричард (родившийся в 1941 году) заинтересовался фигурой Уинстона Черчилля почти случайно – увидев (как он сам рассказывал) государственные похороны по телевизору: «…на меня снизошло, что об этом человеке я должен узнать больше». Так он и приступил к выполнению этой задачи.
Не будет преувеличением сказать, что сэр Мартин Гилберт (официальный биограф Черчилля) и Ричард Лэнгворт вдвоем охватили в глубокой фактической полноте всю жизнь Уинстона Черчилля (и контекст, в котором эта жизнь проживалась).
Ричард создал архивное хранилище фактов, связанных с каждым аспектом жизни Черчилля. В этой работе значительную помощь ему оказал его сын Иэн, гуру в сфере IT. Теперь Ричард предлагает плоды их трудов всем, чья заинтересованность обрела легкодоступную форму. Мы должны быть благодарны им за это.
Мэри Соумс
Достопочтенный сэр Мартин Гилберт
Командор ордена Британской империи
Все интересующиеся личностью Уинстона Черчилля в долгу перед Ричардом Лэнгвортом. Эта книга – превосходный компендиум письменных и устных высказываний Черчилля, настоящая энциклопедия остроумия и мудрости, значительно более исчерпывающая, чем все прежние попытки. Она станет важным помощником для писателей, учителей и учащихся, а также людей любой сферы деятельности, которые желают получить подлинное представление о Черчилле, исходя из его собственных слов: кем был Черчилль и за что он боролся.
Мне посчастливилось быть знакомым с Ричардом почти столь же долго, сколько я работаю с черчиллевским наследием. Немногие обладают таким же обширным знанием опубликованных высказываний Черчилля и контекста, в котором они были написаны или сказаны. Это знание – без которого настоящая книга не могла бы появиться на свет – опирается на огромный массив трудов, написанных самим Черчиллем.
Опубликованные труды Черчилля включают в себя ряд важных исторических работ и собрания речей: всего более 50 томов его собственных текстов и слов. Со времени его первой, изданной в 1898 году книги, «Истории Малакандского полевого корпуса», и до его последней большой работы, четырехтомной «Истории англоязычных народов», опубликованной в 1956–1958 годах, Черчилль никогда не чуждался выражать свои мысли в словах и не стеснялся этого. Ричард Лэнгворт дополнил эти источники материалами официальных отчетов о парламентских дебатах, полным собранием черчиллевских речей под редакцией Роберта Родс-Джеймса, многочисленными автобиографиями и биографиями, «Официальной биографией» Черчилля, два первых тома которой были написаны сыном Черчилля Рэндольфом, а остальные шесть мною, а также сообщениями тех людей, которые присылали ему цитаты. Здесь также широко использованы всеобъемлющие сопроводительные тома с документами, являющиеся составной частью «Официальной биографии».
Как свидетельствуют наименования глав, нет такой сферы жизни и мысли, о которой Уинстону Черчиллю нечего было бы сказать. Среди тридцати четырех тематических категорий – изречения, черчиллизмы, анекдоты и истории, Германия, Россия и Америка, мировая сцена, холодная война и атомный век, политическая теория и практика, образование и война. В этой книге представлено удивительное разнообразие, от коротких фраз до развернутых размышлений, и выдающаяся мудрость.
Читатель, который полностью охватит структуру, придуманную Ричардом Лэнгвортом, получит истинное представление о личности Черчилля, его идеях и идеалах. Начиная с «Бессмертных слов» – раздела, который нужно декламировать во весь голос тем людям, которые любят, когда слова выражают мощные чувства, – мы, подобно Колумбу, Магеллану, Кортесу или Куку, отправляемся в драматическое и непредсказуемое путешествие. Читайте вслух, что с удовольствием делал Рэндольф Черчилль, когда писал о своем отце, читайте наизусть или по книге эти первые страницы, как и многие другие, следующие за ними, – это волнует кровь, согревает душу, развлекает и просвещает.
Это объемная книга, что вполне оправданно. Весьма вознаграждены будут те, кто прочтет ее целиком. Но ее можно читать и фрагментами, отложить, потом взять снова – читать в моменты досуга или во время размышлений. Черчилль был последователен в мыслях и разнообразен в выражениях. Своим остроумием и мудростью он умел оживлять заурядные эпизоды истории или политики.
Ричард позаботился о том, чтобы читатель мог проникнуться и насладиться каждым аспектом долгой, противоречивой и яркой карьеры Черчилля, каждой гранью его разностороннего, необычного и масштабного ума. При этом читатель может последовать совету самого Черчилля, приведенному здесь, – о книгах в его библиотеке: «Загляни в них. Позволь им раскрыться там, где они сами захотят. Начни читать с первого же предложения, на котором задержится взгляд. Переверни страницу. Отправься в путешествие за открытиями, бросая лот в неизведанных морях».
Этот авторитетный том приглашает именно в такое путешествие. О немногих книгах с полной искренностью говорят, что от них невозможно оторваться. Эта книга – одна из таких, что в значительной степени объясняется комбинацией двух факторов. Первый – это начитанность, знания и энтузиазм современного черчиллианца Ричарда Лэнгворта, командора ордена Британской империи за распространение наследия Черчилля в Соединенных Штатах и во всем мире. Второй фактор – это сами слова сэра Уинстона Черчилля, превосходного оратора и вершителя великих дел, который в течение полувека находился в самом сердце британской политической жизни и доминировал на международной сцене в военное и мирное время.
Мартин ГилбертМертон-колледж, Оксфорд, почетный член
Мы должны… не отказывать в жертве, не жалеть труда, не искать корыстной выгоды и не бояться врага. Тогда все будет хорошо[23].
Уместно начать книгу с этих знаменитых цитат, которые принесли Уинстону Черчиллю всемирную славу целую жизнь тому назад. К великим словам 1940 года я добавил несколько более ранних и поздних высказываний, заслуживающих включения в эту главу по причине их лирической красоты, эмоционального воздействия либо поразительной актуальности в наше время.
Черчилль не всегда был оригинален. Покойный Колин Кут, составивший первый сборник черчиллевских высказываний более полувека назад[24], отметил, что «Никто, проникнутый историей, не оригинален, ибо, сознательно или бессознательно, в любой ситуации он помнит, что подобное уже случалось прежде и как при этом поступали благородные натуры».
Кут уточняет, что, например, «кровь, труд, слезы и пот» было «непосредственным эхом обращения Гарибальди к своим сторонникам после провала обороны Римской республики, когда лидер Рисорджименто собирался начать поход по Италии». Или, например, в своей первой речи в качестве премьер-министра Черчилль определил свою политику как «ведение войны», что отсылало к словам Клемансо «Je fais la guerre» («Я веду войну»); и знаменитый пассаж из более поздней речи о сражениях «на побережье, среди холмов и на улицах» напоминал горячее заявление того же государственного деятеля в 1918 году: «Я буду сражаться перед Парижем, в Париже и за Парижем»[25].
Но ничто, как говорил сам сэр Уинстон, не превзошло 1940 год. Хотя и неодобрительно названные кое-кем слишком витиеватыми, эти слова объединили нацию, когда ей почти нечем было сражаться. Рональд Голдинг, один из скотленд-ярдовских телохранителей Черчилля в 1946 году, был командиром эскадрильи Королевских военно-воздушных сил, когда впервые услышал этот великий голос, потрескивающий в эфире примитивного радио. «После этих речей, – рассказывает он, – мы хотели, чтобы немцы пришли».
Далеко в казармах молодой солдат по имени Каспар Уайнбергер услышал те же самые слова по американскому радио. «Не знаю, как другие, – говорит человек, который впоследствии стал министром обороны США, – но я точно был тронут до глубины души: ни одна речь потом на меня так не действовала»[26].
Возможно, эта проза сейчас действительно звучит несколько витиевато, но я могу привести множество случаев, когда люди, слушавшие подпольные радиотрансляции речей Черчилля в оккупированной Европе, крепко пожимали руку леди Соумс и говорили, как много значили для них слова ее отца в те времена, в тот трудный час.
Цитаты в настоящей главе приведены в хронологическом порядке и озаглавлены своей самой знаменитой фразой. Объем книги позволяет предложить вниманию читателей лишь важнейшее из важного. Больше можно найти в замечательной коллекции «Никогда не сдаваться! Лучшие речи Уинстона Черчилля», отобранной и отредактированной внуком сэра Уинстона, в сборниках военных речей Черчилля и в основательном «Полном собрании речей» под редакцией сэра Роберта Родс-Джеймса.
Они звучат так осторожно и безупречно, эти смертоносные слова. Спокойные, тихие голоса шелестят, произнося учтивые, веские, точно выверенные фразы в больших мирных комнатах. Но без подобных предупреждений пушки открывали огонь и та же самая Германия наносила удар по другим нациям. И вот радио Адмиралтейства шепчет сквозь эфир высоким мачтам кораблей, и капитаны меряют шагами палубы, погрузившись в раздумья. Нет, обошлось. Не могло не обойтись. Слишком глупо и нелепо допускать саму мысль о подобном в XX столетии! Разве огонь и смерть вдруг выскочили на нас из темноты, а торпеды вспороли днища наполовину проснувшихся кораблей? Разве наше морское превосходство исчезло в одночасье, а наш остров, прежде хорошо защищенный, вдруг оказался беспомощен? Нет, ничего подобного. Никто не сделал бы этого. Цивилизация уже преодолевала такие опасности. Взаимозависимость наций в торговле и транспорте, публичное право, Гаагская конвенция, либеральные принципы, Лейбористская партия, финансовый капитал, христианское милосердие и здравый смысл делают подобный кошмар немыслимым. Вы вполне уверены? Было бы жаль ошибиться. Такую ошибку можно совершить только однажды – раз и навсегда.
1911 г. (Crisis I, 48, 49)
В 1992 году генерал Колин Пауэлл попросил меня установить источник этой замечательной цитаты. В одном из своих лучших пассажей о войне Черчилль описывает Агадирский кризис 1911 года, когда, прервав обмен спокойными дипломатическими посланиями, Германия и Франция начали бряцать оружием после подхода германского военного корабля к порту Агадир во Французском Марокко.
Было без нескольких минут одиннадцать часов одиннадцатого дня одиннадцатого месяца. Я стоял у окна в своем кабинете и смотрел вдоль Нортумберленд-авеню в сторону Трафальгарской площади, ожидая, когда Биг-Бен возвестит окончание войны… И вдруг раздался первый удар колокола. Я снова посмотрел на широкую улицу подо мной. Она была пуста. Когда раздался следующий удар Биг-Бена, из подъезда одного из больших отелей, занятых теперь правительственными ведомствами, выскочила тоненькая фигурка растерянно жестикулирующей девушки-клерка. И вдруг отовсюду на улицу стали выбегать мужчины и женщины. Людские потоки изливались из всех зданий. Зазвонили колокола Лондона… Словно по волшебству откуда-то появились флаги. Колонны мужчин и женщин прибывали от Темзы. Они смешивались с людскими реками, текущими из Стрэнда, и двигались дальше, чтобы приветствовать короля…
Занавес опустился над протяженным фронтом Франции и Фландрии. Успокаивающие руки Времени и Природы, а также быстрое восстановление мирной промышленности уже почти сгладили поля с воронками и боевые траншеи, которые широким поясом от Вогез до моря еще недавно пятнали веселые луга Франции… Конец ли это? Или это всего лишь глава жестокой и бессмысленной повести? Будет ли новое поколение в свой черед принесено в жертву, когда тевтоны и галлы опять примутся сводить свои черные счеты? Будут ли наши дети снова проливать кровь и задыхаться на опустошенной земле? Или из самих пожарищ раздора родится то примирение трех великих воинов, которое сплотит их дух и обеспечит каждому в свободе и безопасности участие в возрождении европейской славы?
1927 г. (Crisis III, Part 2, 541–544)
Министр координации обороны, как обычно, спорит с Министерством военного снабжения… Первый лорд Адмиралтейства в своей речи пошел еще дальше. Он сказал: «Мы постоянно пересматриваем положение». Как он заверил, все абсолютно изменчиво. Я убежден, что это правда. Каждый может видеть, каково реальное положение дел. Правительство просто не способно принять решение само или побудить к этому премьер-министра. Поэтому и продолжается этот странный парадокс: единственное, что они решили, – ничего не решать и пребывать в нерешительности, непоколебимые в дрейфе, твердые в изменчивости, всемогущие до бессилия. Нам нужно готовиться к тому, что еще месяцы и годы – драгоценные, возможно, жизненно важные для величия Британии – будут пожраны саранчой[27].
12 ноября 1936 г.
Я наблюдал за тем, как наш славный остров неуклонно и беспомощно спускался по лестнице, ведущей в темную пропасть. Вначале эта лестница красива и широка, но вскоре ковровая дорожка заканчивается. Чуть дальше остаются лишь плиты, а еще дальше под ногой вдруг оказывается провал… если смертельная катастрофа постигнет британскую нацию и Британскую империю, историки и через тысячу лет будут ломать себе голову над загадкой наших текущих дел. Они никогда не поймут, как это могло произойти, чтобы победоносная нация, располагая всем необходимым, позволила унизить себя и отбросила все, добытое безмерными жертвами и абсолютной победой, – пустила все это по ветру!
Ныне победители покорены, а те, кто бросил оружие на полях сражений и просил о перемирии, стремятся к мировому господству. Таково положение дел – такова ужасная перемена, произошедшая мало-помалу. Мне радостно слышать от премьер-министра, что очередное величайшее усилие нужно приложить к тому, чтобы обеспечить нам безопасное положение. Теперь наконец пришло время пробудить нацию. Возможно, это наш последний шанс: пробудив нацию, предотвратить войну или завершить ее победой, если наши попытки предотвратить войну окажутся тщетными. Мы должны устранить все препятствия и, объединив силы и дух нашего народа, попытаться воскресить великую британскую нацию перед лицом всего мира. Ибо такая нация, проявив свою старинную мощь, даже в этот час способна спасти цивилизацию.
24 марта 1938 г. (Covenant, 465, 466)
Это прекрасное завершение речи с последних страниц предвоенного сборника Черчилля «Вооружения и Устав»[28] не было воспроизведено в «Полном собрании речей» под редакцией Родс-Джеймса, который отталкивался в основном от официальных парламентских отчетов, где этот текст, впрочем, содержится. Для наших целей преимущество, разумеется, должно быть отдано «Вооружениям и Уставу», а не «Полному собранию речей».
Я начну с того, что все хотели бы игнорировать или забыть, но о чем тем не менее необходимо заявить, а именно что мы потерпели абсолютное и безоговорочное поражение и что Франция пострадала даже больше, чем мы. Самое большее, чего смог добиться мой достопочтенный друг премьер-министр [Невилл Чемберлен] своим непомерным напряжением, а также всеми огромными усилиями и мобилизацией, имевшими место в нашей стране, и всеми мучениями и тяготами, через которые она прошла, – самое большее, что он смог получить для Чехословакии по спорным вопросам, – это то, что германский диктатор, вместо того чтобы схватить сразу все лакомства со стола, согласился, чтобы их подали ему блюдо за блюдом…
И не надейтесь, что это конец. Это лишь начало расплаты. Это лишь первый маленький глоток, первое предвкушение горькой чаши, которую нам придется испивать год за годом, если только полнейшее восстановление нравственного здоровья и боевой мощи не помогут нам снова подняться на защиту свободы, как в былые времена.
5 октября 1938 г.
Итак, приступим к работе, к борьбе, к труду – каждый в своей роли и каждый на своем месте. Наполним армии, возобладаем в воздухе, извергнем боеприпасы, подавим подлодки, сметем мины, вспашем землю, построим корабли, охраним улицы, поможем раненым, воодушевим опечаленных и почтим храбрых. Вместе пойдем вперед во всех частях империи, во всех уголках нашего острова. Ни одной недели, ни дня и ни часа нельзя терять.
27 января 1940 г., Зал свободной торговли, Манчестер (CS VI, 6186)
Я повторю палате общин то, что уже говорил министрам, вошедшим в правительство: «Мне нечего предложить вам, кроме крови, труда, слез и пота».
Нам предстоит тяжелое испытание самого печального свойства. Перед нами многие и многие долгие месяцы борьбы и страданий. Вы спросите: какова наша политика? Я отвечу: вести войну на море, на суше и в воздухе, всей нашей мощью и всей нашей силой, которой Господь наделил нас, – вести войну против чудовищной тирании, которую в мрачном и скорбном перечне человеческих злодеяний ничто не превзойдет. Такова наша политика. Вы спросите: какова наша цель? Я отвечу одним словом: победа – победа любой ценой, победа вопреки всем страхам, победа, какой бы долгой и трудной ни оказалась дорога к ней. Ибо без победы не будет спасения.
13 мая 1940 г.
Первая речь на посту премьер-министра. У этих знаменитых слов было продолжительное созревание. Впервые Черчилль использовал «кровь и пот» в своей книге «От Лондона до Ледисмита через Преторию» (1900); он также использовал «их пот, их слезы, их кровь», говоря о борьбе русских с Центральными державами на Восточном фронте Первой мировой войны (1931). «Кровь, пот и слезы» снова встретились в 1939-м в его статье «Сможет ли Франко восстановить единство и силу Испании» (Daily Telegraph, перепечатано в книге «Шаг за шагом» (Step by Step) под названием «Надежда Испании»). См. Приложение III.
В долгой истории Франции и Британии это один из тех периодов, который будет вызывать наибольшее благоговение. Вне всяких сомнений, и самый возвышенный. Плечо к плечу, без чьей-либо помощи, кроме друзей и родни в великих доминионах и обширных империях, покоящихся под их щитом, – плечо к плечу британский и французский народы выступили вперед ради спасения не только Европы, но и всего человечества от самой скверной и подлой тирании, которая когда-либо омрачала и пятнала страницы истории. За ними… группа поверженных государств и униженных наций… на которые опустится долгая ночь варварства без единой звезды надежды, если мы не победим, а мы должны победить, и мы победим.
Сегодня Троицын день. Много веков назад были написаны слова, назначение коих – служить призывом и побуждением для верных слуг Истины и Справедливости: «Опояшьтесь и будьте мужественны и готовы к борьбе, ибо лучше нам погибнуть в сражении, нежели видеть крушение нашей страны и нашего алтаря. А какая будет воля Господа на небе, так да свершится!»
19 мая 1940 г., радиопередача, Лондон (Blood, 334)
О проекте
О подписке