Цитаты из книги «Острие бритвы»

Представляете себе мой ужас, когда он пришел ко мне и сказал, что они решили пожениться. «Нет, – сказала я. – Нет, Ларри». «Да, – сказал он, и так спокойно, точно его спросили, поедет ли он на пикник. – И прошу тебя, Изабелла, будь с ней очень ласкова». «Ну, знаешь, это уж слишком! – сказала я. – Ты рехнулся. Она же скверная, скверная, скверная». – А почему вы так думаете? – перебил я. – Пьет без просыпа, путается со всякими подонками. – Это еще не значит, что она скверная. Сколько угодно весьма почтенных граждан и напиваются регулярно, и развратничают. Это дурные привычки, все равно как кусать ногти, но, на мой взгляд, не хуже. Скверным я называю человека, который лжет, мошенничает, в ком нет доброты.

Как я могла бы их выдумать, если бы не видела? Меня-то вы знаете. Я-то счастлива только тогда, когда у меня под ногами асфальтовый тротуар, а по всей улице – зеркальные витрины, и в них шляпы, меховые манто, браслеты с брильянтами и несессеры с золотыми застежками.

Мне понравилось, как она это сказала. Она никогда не обижалась на правду, это было одно из ее самых привлекательных свойств.

Мать только вредит своим детям, если ничем, кроме них, не интересуется.

– Если вам больно видеться с Ларри, не разумнее ли перестать с ним видеться? – Но боль-то эта – блаженство. И потом, вы же знаете, какой он. В любой день может исчезнуть, как тень, когда солнце спрячется, и жди, когда еще его опять увидишь.

Ответы на мои вопросы. – Он поглядел на нее так лукаво, что, не знай она его наизусть, она подумала бы, что он шутит. – Я хочу уяснить себе, есть Бог или нет Бога. Хочу узнать, почему существует зло. Хочу узнать, есть ли у меня бессмертная душа или со смертью мне придет конец.

Слушать Ларри доставляло большое удовольствие, потому что у него был на редкость приятный голос, не слишком низкий, но звучный, гибкий, богатый интонациями. После обеда мы снова перешли в

Две недели я была безутешна. Это был такой ужас – со всем расстаться, знать, что тебе больше никогда не будет хорошо, что у тебя отнято все самое интересное. А через две недели я сказала: «Нет, к черту, не буду больше ни о чем жалеть» – и, честное слово, больше ни о чем не жалела. Пожила в свое удовольствие, и хватит. Что прошло, то прошло.

елала. Как будто кто-то действовал за меня. – Она скорчила забавную гримаску. – Мое лучшее «я», так это, кажется, называется. – Наверно, так. – Тогда пусть мое лучшее «я» и расплачивается. Авось впредь будет осторожнее.

. Люди – это и страна, где они родились, и ферма или городская квартира, где они учились ходить, и игры, в которые они играли детьми, и сплетни, которые им довелось подслушать, и еда, которой их кормили, школа, где их обучали, спорт, которым они увлекались, поэты, которых читали, и Бог, в которого верили. Все это и сделало их такими, как они есть,