Цитаты из книги «Взлет и падение Третьего Рейха»

Если опасения руководства военно-морского флота начали оказывать воздействие на Йодля, то сомнения последнего стали оказывать влияние на фюрера. На протяжении всей войны фюрер в своих решениях все чаще полагался на Йодля, чем на начальника штаба ОКВ, бесхребетного, тупоумного, неповоротливого Кейтеля. Поэтому неудивительно, что 13 августа, когда Редер встретился с верховным главнокомандующим в Берлине и попросил его пересмотреть решение в пользу более узкого фронта десантирования, Гитлер был склонен согласиться с руководством флота о проведении десантирования в меньших масштабах. Он обещал внести в этот вопрос окончательную ясность на следующий день, после того как переговорит с главнокомандующим сухопутными войсками.

Последний параграф содействовал только разжиганию вражды между армией и флотом из-за ширины фронта высадки. За пару недель до этого главный штаб военно-морских сил подсчитал, что для десантирования на 300-километровом участке побережья от Рамсгита до залива Лайм 100 тысяч солдат с боевой техникой и материальным обеспечением потребуется 1722 баржи, 1161 моторный катер, 471 буксир и 155 транспортов. Если бы даже удалось собрать столь большое число судов, говорил Редер Гитлеру 25 июля, это подорвало бы экономику Германии, так как изъятие такого числа барж и буксиров расстроило бы всю систему перевозок по внутренним водам, от работы которой в значительной мере зависит экономическая жизнь. Во всяком случае, Редер ясно дал понять, что обеспечение безопасности такой армады, пытающейся снабжать столь широкий фронт под неизбежными ударами английского флота и авиации, выходит за рамки возможностей военно-морских сил Германии. При обсуждении одного из пунктов плана штаб ВМС предупреждал представителей командования сухопутных сил, что если они будут настаивать на широком фронте, то флот может потерять все корабли. Однако армия продолжала настаивать на своем предложении. Переоценивая

«Даже если первой партии десанта удастся пересечь Ла-Манш при благоприятных погодных условиях, – продолжал адмирал, – то нет никакой гарантии, что такие же благоприятные условия будут сопутствовать переброске второй и третьей партий десанта… Реальная действительность такова, что мы должны помнить: не может быть и речи о переброске в течение нескольких дней через Ла-Манш значительных подкреплений, пока не появится возможность использовать определенные гавани». А это может поставить в крайне тяжелое положение армию, высаженную на побережье и оказавшуюся без снабжения и без подкреплений. Далее Редер затронул основные расхождения между армией и флотом. Армия хотела иметь широкий фронт от Дувра до залива Лайм. Однако военно-морской флот был просто не в состоянии выделить число кораблей, необходимое для такой операции в условиях ожидаемого сильного противодействия британского флота и военно-воздушных сил. Поэтому Редер убедительно настаивал на сокращении фронта от Па-де-Кале до Истборна. Решающий довод адмирал приберег к концу своего доклада. «Принимая во внимание все вышеизложенное, – заявил он, – лучшим временем для операции был бы май 1941 года». Но Гитлер не хотел ждать так долго. Он допускал, что погода от них не зависит. Однако и они должны учитывать все последствия упущенного времени. Немецкий военно-морской флот не станет к весне сильнее британского. Английская

н увидеть очень немногое, но теперь мы знаем, что до 1 сентября немцы не начинали сбор судов вторжения. Что касается генералов, то те, кто знакомился с их показаниями на допросах или слушал их во время перекрестных допросов в ходе судебных процессов в Нюрнберге, научились относиться к их послевоенным свидетельским показаниям более чем скептически. Человеческая память – инструмент несовершенный, и память немецких генералов не исключение из общего правила. К тому же они преследовали и свои личные цели, прежде всего стремились дискредитировать военное руководство Гитлера. Действительно, в их скучных и длинных мемуарах, в их показаниях на допросах, в их свидетельствах на судебных процессах красной нитью проходит мысль, что если бы они обладали свободой при принятии решений, то Гитлер никогда бы не привел Третий Рейх к поражению. К несчастью для них, но к счастью для последующих поколений и истины, горы немецких секретных военных документов не оставляют сомнений, что план Гитлера осуществить в начале осени 1940 года вторжение в Англию был абсолютно невыполним и что, несмотря на колебания, нацистский диктатор отважился бы претворить в жизнь операцию «Морской лев», если бы имелись какие-либо шансы на успех. В конечном счете от осуществления этого плана пришлось отказаться не из-за отсутствия решимости или достаточных

. И хотя было очевидно, что люфтваффе обрушится всей своей мощью, отсутствие судов и особенно десантно-высадочных средств в портах, каналах и на реках укрепило меня во мнении, что немцы блефовали. Насколько я мог убедиться, у них просто не было десантно-высадочных средств, чтобы преодолеть такую водную преграду, как Ла-Манш. Конечно, один репортер способе

Это был тот же ход рассуждений, что и у Гитлера, и фюрер немедленно приступил к подготовке своей мирной речи в рейхстаге. А между тем 2 июля он отдал приказ о предварительном планировании высадки в Англии и 16 июля, когда из Лондона не последовало «здравой» оценки ситуации, издал директиву о подготовке операции «Морской лев». Наконец, после колебаний, длившихся более шести недель, было решено, «если возникнет необходимость», осуществить вторжение на Британские острова. Гитлер и его генералы, хоть и с запозданием, начали осознавать, что это крупная и довольно рискованная военная операция, ибо успех ее будет зависеть от того, удастся ли люфтваффе и военно-морскому флоту расчистить путь на остров для пехоты вопреки противодействию куда более мощного британского военно-морского флота и далеко не слабого королевского военно-воздушного флота. Являлся ли «Морской лев» серьезно задуманным планом? И были ли серьезными намерения осуществить его? На этот счет до сих пор высказываются сомнения, и такие взгляды подтвердили после войны многие немецкие генералы. Рундштедт, на которого возлагалось руководство войсками вторжения, рассказал союзным следственным органам в 1945 году: «Предложение осуществить вторжение в Англию было абсурдно, так как для этого не имелось необходимого числа судов… На все это мы смотрели как на некую игру, ибо было ясно, что никакое вторжение неосуществимо, поскольку наш военно-морской флот не был в состоянии гарантировать безопасное пересечение Ла-Манша десантными судами или доставку на острова подкреплений. Да и немецкая авиация не могла взять на себя

Гитлер боялся моря[83], и его крупнейшие полководцы совершенно не были знакомы с военными концепциями, связанными с использованием морей или океанов. Все они были солдатами, а не моряками, и мыслили соответствующим образом. И хотя их армии за неделю сумели бы разгромить довольно-таки слабые английские сухопутные войска, если бы дело дошло до схватки один на один, даже Ла-Манш – такая отделявшая их друг от друга неширокая водная преграда, что можно было разглядеть противоположный берег, – в их воображении становился непреодолимым препятствием.

Легче сказать, чем сделать. В действительности ни Гитлер, ни верховное командование, ни высшие штабы сухопутных войск, ВМС и ВВС никогда всерьез не рассматривали вопрос о том, как вести и выиграть войну против Великобритании.

И не крылась ли главная причина в том, что за трое суток до своего выступления с мирными предложениями в рейхстаге он издал Директиву № 16 о подготовке операции по высадке войск на Британские острова? 1 июля он доверительно признался в этом двум итальянцам – Альфиери и Чиано: «Всегда считалось хорошей тактикой переложить ответственность за будущий ход событий в глазах мировой общественности и общественности Германии на противника. Это укрепляет наш собственный моральный дух и подрывает моральное состояние противника. Такая операция, какую планирует Германия, будет кровопролитной… Поэтому нужно убедить общественное мнение, что было предпринято все, чтобы избежать этого ужаса…» В своей речи от 6 октября он тоже руководствовался мыслью переложить всю ответственность за последующий ход развития событий на противника. Поэтому он выиграл войну еще до того, как начал ее. И опять он намеревался по психологическим соображениям

» Прохладное отношение Гитлера к идее вторжения на Британские острова и его уверенность, что такая операция в конце концов окажется ненужной, нашли отражение в заключительной фразе директивы: «…Во всех приготовлениях учитывать, что план высадки в Англии отнюдь еще не является твердым и что речь идет лишь о подготовке возможной операции».