Сонет 37

Отцу седому нет милей утехи,
Когда в делах он сына видит прок.
И мне – отрадой все твои успехи,
Когда меня согнул жестокий рок.
Но если красота, происхожденье
И ум твой краше делают что есть,
Одним всего своим прикосновеньем,
То я любовь добавлю в эту смесь.
Тогда и я – не бедный, не презренный,
Не побеждённый долею своей,
Твоею, друг мой, дружбой напоенный,
Живу лишь частью славы всей твоей.
Всё лучшее пусть будет у тебя,
Вполне счастливым буду с тем и я.

Сонет 38

Зачем искать других мне вдохновений,
Когда ничто не сможет подарить,
Возвышенный столь смысл стихотворений,
Что на бумаге трудно отразить.
И если что-то видишь ты достойным
В моих трудах – в том нет моих заслуг!
Ведь светом чистым, самопроизвольным,
Ты вдохновляешь к творчеству, мой друг.
Пусть будешь даже Музой ты десятой,
Все девять прежних лихо обойдёшь,
Что вдохновляли всех певцов когда-то,
К строкам нетленным ум мой призовёшь.
И коль тебя как до́лжно воспою,
Твоею славой сглажу боль свою.

Сонет 39

Хвалить тебя, что ты в моей судьбе
Та часть меня, что сам в себе люблю?
Но как хвалу дарить смогу себе?
Что ж не моё в тебе тогда хвалю?
Давай теперь расстанемся с тобой,
Чтоб имя одного питало славу!
Чтоб мог своею искренней строкой
Отдать тебе хвалы свои по праву.
О, что ты хочешь доказать разлука?
Ты отдых тот, что дарит силы вновь!
И разве в том, скажи, для сердца мука,
Чтоб я восславить смог свою любовь?!
Ты учишь нас тому, чтоб мы могли,
Любить сильней тех, кто от нас вдали.

Сонет 40

Так забери любви мои с собой,
Возьми их все, но станешь ли богаче?
И нет любви, любовь моя, такой,
Чтоб быть твоей и с этим больше значить!
И если, всё моё возьмёшь любя,
То я ни в чём винить, поверь, не стану.
Но обвиню, наверное, тебя,
Когда ты с тем польстишь самообману.
Мой нежный вор, не быть с тобой нам в ссоре,
Всё потеряв, не шлю тебе укор.
Любовь не врёт – намного больше горе,
Коль ненависть придёт, как приговор.
О, прелесть с похотливыми чертами,
Убей меня, не делай нас врагами!

Сонет 41

В твоих затеях все грешки видны,
Что свойственны, увы, младым годам.
И в том, наверно, нет твоей вины,
Соблазн плетётся по твоим пятам.
Ты кроток – тем заочно побеждён,
Хорош собой, а значит под прицелом.
Какой сын женщины, когда приворожён,
От ласк любви откажется несмело?
Быть может я, но ведь и ты вполне
Придерживать сумел бы похотливость,
Чтоб не корить себя в двойной вине,
Нарушивши друзей своих правдивость:
Её, тем, что пленил своей красой,
Свою – пренебрегая с нею мной.

Сонет 42

Не в том причина всех моих стенаний,
Что вся она твоя теперь, друг мой!
Но правда в том – исток моих страданий,
Что и она владеет всем тобой.
Обидчики, я так вас оправдаю:
Её ты любишь так же как и я
И зная, как я искренне страдаю,
Любовный бред отводишь от меня.
Тебя теряю – ей приобретенье,
Её теряю – друг счастливей мой.
И в том мой крест и даже утешенье,
Что вы нашли друг друга не со мной.
Но рад я, что мой друг и я – одно!
Себе польщу что любит одного.

Сонет 43

С закрытыми глазами лучше вижу
Ведь днём, они взирают в пустоту,
А ночью, лишь смыкаю веки ближе,
Свой свет глаза направят в темноту,²
Где образ твой во мгле собою светел,
О, как прекрасно лик твой неземной
Сиял бы красотой в обычном свете,
Раз и во тьме он светит мне ночной.
Я говорю: «Какое было б счастье,
Глядеть мне на тебя в теченьи дня,
Когда в ночи́ мой взгляд не безучастен,
И облик твой доступен для меня».
Хоть дни все тёмны – но́чи все ясны,
Когда тебя показывают сны.

Сонет 44

О, если б этой плоти мыслью быть,
То путь далёкий не был бы преградой.
В один бы миг сумел его покрыть,
Чтоб оказаться снова с другом рядом.
Тогда бы было просто всё равно,
Где телом находится на Земле.
К тебе перелететь бы смог давно,
И был бы счастлив с этим я вполне.
И мысль – что я не мысль, меня убьёт,
Мне не перенестись туда, где ты!
И я страдаю дни все напролёт,
Что плотью из земли я и воды.
Ведь элементы те напрасны так,
А горечь слёз – их непременный знак.

Сонет 45

Огонь и воздух, где бы ни был я,
Два элемента, что всегда с тобою.
Огонь – желанье, воздух – мысль моя,
Во мне дополнят воду, что с землёю.³
Быстрей к тебе несут они любовь,
Посольством их сердечным отправляю
И еле жив, страдаю вновь и вновь,
Пока вестей от них я ожидаю.
Лишь с возвращеньем двух моих частей,
Мой жизненный состав восстановится.
Вот и сейчас, жду добрых новостей,
Пора домой посланцам возвратиться.
Я рад, как весть благую получаю,
Но отослав послов, опять скучаю.

Сонет 46

Мои глаза и сердце на войне,
За образ твой ведут конфликт заочно.
Глаза хотят владеть им всем вполне,
Считает сердце то – неправомочным.
Оно твердит, что ты живёшь лишь в нём,
Что взгляд не внутрь направлен, а наружу.
Глаза, приводят мнение своё —
Что, всё же, лик твой видеть чем-то нужно!
И, чтоб решить имущественный спор,
Я учредил жюри из чувств и мыслей.
Вердикт их в том – часть, получает взор,
А сердце часть свою берёт, в том смысле:
Что внешность – это собственность лишь
зренья. Ну а любовь – для сердца, без сомненья.

Сонет 47

Мои глаза и сердце вновь друзья.
И договор скрепили меж собою:
Когда глазам узреть тебя нельзя,
И сердце не найдёт себе покоя,
Тогда глаза рисуют образ твой,
Так сердце к угощенью приглашают.
Но лишь утратит сердце свой покой,
Глаза к нему гостями прибывают.
Ты образом таким всегда со мной,
К тебе свои я устремляю мысли.
Не может удалиться образ твой,
Ведь мысленно, ему всегда быть близким.
Он и во сне не закрывает дверцу,
Любви к тебе, глазам моим и сердцу.

Сонет 48

Я так заботился, собравшись в путь,
Безделицы все спрятать под запоры,
Чтоб для моей же пользы, умыкнуть
Их не смогли в пути далёком, воры.
Но тот, к кому моя любовь безмерна,
Моя и радость, и теперь печаль,
Дороже из всего, что есть наверно —
Для вора мной оставлен словно дань.
Тебя не запер ни в какой сундук,
Храню бриллиантом трепетно в груди.
Хоть ты её покинуть можешь вдруг,
Решаешь сам, остаться иль уйти.
И я боюсь – трофей такой свободно
Похитить волен, в общем, кто угодно.