Цитаты из книги «Звук и ярость»

– Он изрезал всех куколок Бенджи. – Сказала Кэдди. – Я распорю ему брюхо. – Кэндейс. – Сказал папа. – Распорю. – Сказала Кэдди. – Распорю. – Она дралась. Папа держал ее. Она пнула Джейсона ногой.

– Не трогал я его кладбища. – Сказал Ластер. – Очень мне нужен его мусор. Я просто искал мой четвертак.

И чего тебе понадобилось, чтоб она начинала, сказала Дилси. Чего ты его туда пустила. Он же только смотрел на огонь, сказала Кэдди. Мама говорила ему его новое имя. Мы не думали, что она начнет.

Кэдди пахла, как деревья. Она пахла, как деревья.

– Собаки бывают мертвые. – Сказала Кэдди. – И еще когда Нэнси упала в канаву, и Роскус ее застрелил, и прилетели сарычи и раздели ее.

Плакса-вакса, сказал Ластер. И тебе не стыдно. Мы прошли сквозь сарай. Стойла все были открыты. Нету у тебя пони в яблоках, чтоб кататься, сказал Ластер. Пол был сухой и пыльный. Крыша проваливалась. В косых дырах вертелось желтое. Чего тебя сюда понесло. Ты что, хочешь, чтоб они тебе мячиком башку прошибли.

– Что. – Сказала Кэдди. – Ты думал, будет Рождество, когда я приду из школы. Ты это думал. Рождество будет послезавтра. Санта Клаус, Бенджи. Санта Клаус.

Хватит выть. – Сказал Ластер. – Раз они сюда не идут, так я ж заставить их не могу, верно. Если ты не кончишь, мэмми не устроит тебе день рождения. Если ты не кончишь, знаешь, что я сделаю. Я съем весь пирог целиком. И свечки тоже съем. Съем тридцать три свечки. Ну ладно. Идем к ручью. Мне нужно найти мой четвертак. Может, мы найдем мячик. Вон. Вон они. В той стороне. Видишь. – Он подошел к забору и вытянул свою руку. – Видишь их. Они сюда больше не подойдут. Идем.

ужасе поражаясь собственной дерзости, глядя через нее на бездетного холостяка, с которым кончалась эта длинная цепь мужчин, в каждом из которых было что-то от порядочности и гордости, даже после того как они начинали идти на сделки с совестью, а гордость по большей части преображалась в тщеславие и жалость к себе

Когда минуту спустя он вновь наткнулся на дверь, вновь невидимый и слепой за пределами своей дровяной ипостаси