Цитаты из книги «Когда я умирала»

Видит Бог, – говорит папа. – Я не хочу одалживаться, видит Бог.

. И вообще, жизнь устроена не для того, чтобы быть легкой для людей: зачем бы им тогда к добру стремиться и умирать? – Слушай. – Я сказал. – Выбрось это из головы. Что у тебя есть, то тебе дал Господь, даже если послал через дьявола; будет Его воля, Он и заберет, без твоей помощи. Ступай к своему Лейфу, и на эти десять долларов обвенчайтесь.

Ну прямо заколдовывает этот Анс человека. Ну и фрукт, черт возьми.

– Пятнадцать лет у меня ни одного зуба во рту, – говорит. – Бог – свидетель. Он знает: пятнадцать лет я не ел по-людски; Он сотворил хлеб, чтобы человек ел и поддерживал силу, а я, о семье заботясь, по крохе, по десять центов откладывал на зубы, чтобы есть пищу, Богом человеку предназначенную. Я отдал эти деньги. Я думал, если я могу обойтись без еды, мои сыновья могут обойтись без катания. В

Делаю, что могу. – Он говорит. – Никому на всем белом свете не досталось столько издевательств и трудностей, сколько мне.

Смысл жизни, говорил мой отец, – готовиться к тому, чтобы быть мертвым.

А потом он умер. Он не знал, что он мертвый. Я лежала возле него в темноте, слышала, как темная земля говорит о Божьей любви, и красоте Божьей, и грехе; слышала темное безмолвие, в котором слова – это дела, а другие слова, те, что не дела, – лишь зияния человеческих нехваток,

. Я поняла, в чем было дело: не в том, что изо дня в день надо было нарушать мое одиночество, а в том, что его так и не удалось нарушить, пока не родился Кеш. Даже Ансу по ночам. А у него тоже было слово. Любовь – так он это называл. Но я к словам давно привыкла. Я знала, что это слово такое же, как другие, – только оболочка, чтобы заполнить пробел; а когда придет пора, для этого не понадобится слово, так же как для гордости и страха. Кешу незачем было говорить это слово мне, и мне – незачем; пусть Анс говорит, если хочет, – твердила я. Так что получалось: Анс или любовь, любовь или Анс, – не имеет значения.

– Если у вас есть женщины в семье, почему они не заставят вас постричься? – Нету их у меня, – сказал он. И вдруг пустил на меня глаза, как двух собак на чужом дворе. – За тем я и приехал к вам. – И не скажут, чтоб вы спину не горбили, – сказала я. – Так нет женщин? Но дом-то есть. Говорят, у вас дом и хорошая ферма. А вы один живете, сами управляетесь? – Он только смотрел на меня и вертел шляпу. – Новый дом. – Я сказала. – Собираетесь жениться? А он, глядя мне в глаза, повторил: – За тем я и приехал к вам.

. – Не было на свете такого невезучего человека, – говорит папа. Мы – на корточках, и он возвышается над нами; похож на фигуру, неловко вырезанную из твердого дерева пьяным карикатуристом. – Это испытание, – говорит он. – Но я на нее не сетую. Никто не посмеет сказать, что я на нее посетовал.