Девять городов древней Трои, каждый выстроенный на руинах предшественника, образовывались на протяжении тысячелетий – от каменного века до времен Римской империи. Помпеи погребены под слоями вулканического пепла. Города-призраки Старого Света в большинстве своем исчезали с лица земли, и люди строили на обломках несбывшихся надежд своих предков. В Америке же археологические памятники легких на подъем людей на практически пустом континенте стелятся по поверхности. Для нас типичны заброшенные места («города-призраки»), а не погребенные древние поселения. Наши характерные реликты – это выброшенные после использования вещи.
– ДЭНИЕЛ ДЖ. БУРСТИН. АМЕРИКАНЦЫ: НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ[1]
Американцы всегда пребывают в состоянии трансформации.
В то время как семьи Старого Света связывают историю своего рода с одним и тем же местом, многие фамилии Нового Света родились в процессе миграции. Трансформация от старой жизни к новой не закончилась и с высадкой иммигрантов на эти берега. От места к месту, с одной работы на другую – американцы всегда были в движении. Движимые верой, что счастье ждет их сразу за горизонтом, они проживали свою жизнь в постоянных трансформациях. Уже столетия назад европейские путешественники часто с удивлением подмечали у американцев черту, которая объясняла их успехи. В 1831 году Алексис де Токвиль, великий французский исследователь американской жизни, упомянул данную особенность в своем дневнике.
«Рожденный часто под иными небесами, в центре постоянно сменяющихся декораций, и сам влекомый неудержимым потоком, сметающим все на своем пути, американец не может ни к чему привязаться, он привыкает лишь к изменениям и начинает считать их естественным состоянием человека. Он испытывает в них потребность и даже любит их, и кажется, что нестабильность, вместо того чтобы означать катастрофу, порождает только чудеса повсюду вокруг него»[2].
Это являлось, по крайней мере, одной половиной американской истории – внешней, «официальной» половиной. Изнутри же опыт нахождения в постоянной трансформации не был так уж комфортен. Как Рип ван Винкль, бесчисленное количество американцев в отдельные моменты своей жизни, как бы очнувшись, обнаруживали, что и сами они, и мир вокруг серьезно изменился. Старину Рипа, как известно, околдовали, так что у него было оправдание. Но этот опыт сбивал с толку и тех, кто жаждал трансформаций как пути к самосовершенствованию. В возрасте 50 лет Генри Уодсворт Лонгфелло, знаменитый писатель своего времени, навестил родной город Портленд в штате Мэн, где написал стихотворение «Перемена», которое открывается такими строчками:
Из предместья выхожу я
На старинную межу…
Как чужой пришлец, тоскую
И на зелень рощ густую,
На заветный лес гляжу.
Что же с ним, со мною стало?
Клены юны, как тогда…
Но с друзьями – их немало
В этих рощах побывало –
Я в разлуке навсегда.
(пер. А.А. Энгельке)[3]
За полтора века с момента написания стихотворения темпы изменений в американской жизни серьезно ускорились. Элвин Тоффлер в своей книге «Шок будущего» писал: «Перемены лавиной обрушиваются на наши головы, и в большинстве своем люди просто не готовы справляться с ними»[4]. Но дезориентирует нас темп перемен сам по себе. Многие американцы теряют веру в то, что трансформации, через которые они проходят, действительно куда-либо их приведут. Ощущение, что почва уходит из-под ног, которым часто сопровождается личная трансформация, еще можно пережить, если оно что-то значит и является частью процесса достижения желаемой цели. Но если изменение не ассоциируется с каким-то вознаграждением в будущем, оно просто становится причиной стресса.
Более того, и сам опыт переживания трансформации подвержен изменениям. Время, когда один брак закончился, а новый еще не сложился, или неопределенность, связанная с карьерными изменениями, приобретают особенно болезненный характер, когда и сами эти понятия – брака и карьеры – серьезно меняются. Как если бы мы отошли от пристани на одном берегу реки, чтобы пристать к противоположному берегу, только чтобы обнаружить на середине, что причала там больше нет. (А оглянувшись назад на берег, мы видим, что док, от которого мы отчалили, развалился и плывет вниз по реке.) Застряв в трансформации между обстоятельствами, отношениями, моделями собственной идентичности, которые тоже находятся в трансформации, многие американцы пребывают в плену почти постоянного состояния переходности.
Казалось бы, писатели и психологи давно должны были обратить внимание на подобное явление. Но это не так. Обратившись к публикациям о трансформациях, вы, скорее всего, найдете статьи преимущественно об изменениях. Конечно, много написано про развод, утрату близких, карьеру и выход на пенсию, а также на тему других важных жизненных изменений, но ничего – о глубинном, лежащем в их основе процессе трансформации.
Действительно, еще за 10 лет до выхода первого издания «Трансформации себя» появилась целая серия книг о проблемах взросления, и в них по крайней мере признали существование трудностей, с которыми мы сталкиваемся, проходя через кризис среднего возраста. Но подобные книги строились на идеализированных моделях жизни, которые болтались на нас как безразмерная одежда, почти не уделяя внимания реальному опыту пребывания в трансформации.
В этой книге я рассматриваю трудный процесс трансформации, который включает в себя прощание со старыми обстоятельствами, пребывание в болезненном промежуточном состоянии неопределенности и, наконец, вступление в новую ситуацию. Так как три эти фазы являются фундаментальными для темы нашего обсуждения, позвольте мне перефразировать. Все трансформации состоят из: 1) завершения; 2) нейтральной зоны и 3) нового начинания. Опираясь на современные исследования становления личности взрослого человека, я предложу вам действенный способ анализа, почему приходит время трансформации. Признавая то, что жизнь каждого человека имеет свой собственный уникальный ритм, «Трансформация себя» предлагает инструменты для идентификации хронологии личностного развития. В книге на примере конкретных изменений рассказывается о наиболее типичных эффектах трансформации в сфере карьеры и отношений. И наконец, она предлагает людям работающие методы самопомощи, чтобы пережить этап трансформации без потерь.
«Трансформация себя» – не просто сборник полезных советов; он основан на теории личностного развития, которая рассматривает трансформацию как естественный процесс дезориентации и переориентации и обозначает ключевые точки на пути нашего развития. В природе рост предполагает периодическое ускорение и преобразование: временами жизнь как бы замирает, и кажется, что ничего не происходит, – и вдруг внезапно скорлупа трескается, бутон раскрывается, хвост головастика отпадает, листва осыпается, оперение птиц теряет яркость, звери погружаются в зимнюю спячку. Подобное происходит и с нами. И даже если внешне это не так наглядно, как смена листьев и оперения, функции этапов трансформации те же. Это решающие моменты естественного процесса развития и самообновления. Без понимания естественной природы трансформации нам остается лишь тщетно надеяться на то, что перемены нас не затронут и позволят нам жить как раньше. И если мы чему-то и научились с момента первого выхода в свет «Трансформации себя», то это потому, что перемены обязательно приходят, что изменение – норма современной жизни и что, так или иначе, нам необходимо выработать способы продуктивно справляться с ним.
КОММЕНТАРИЙ СЬЮЗЕН
Темпы изменений в современном мире таковы, что многие социальные и экономические роли и институты нашего общества быстро устаревают. Они являются артефактами времени, когда перемены не определяли общественную жизнь. Перемены сейчас быстрее, сложнее и многие происходят одновременно. Ускорение превосходит наши природные способности адаптироваться к переменам и, таким образом, насильно ввергают нас в трансформации. Долгосрочная стабильность становится мечтой.
Хотя раскол – явление не новое, мы наблюдаем, что он все более усугубляется – в культурной, политической и социальной жизни общества. Непрерывная коммуникация практически моментально приобщает нас к событиям по всему миру, вместе с осведомленностью принося тревогу и беспокойство. Вокруг нас постоянно происходят природные катаклизмы, такие как лесные пожары, наводнения и землетрясения, военные конфликты, голод, эпидемии, мы наблюдаем экономическую нестабильность и истощение природных ресурсов. Задумываясь о том, что мы можем сделать, мы понимаем, что у нас больше нет ни фильтров, ни буфера для защиты.
С учетом того, что продолжительность жизни увеличивается по мере ускорения изменений, все больше перемен становятся частью жизненного опыта человека.
Инновации и технологические достижения во всех областях знания требуют перемен и обучения. Само определение работы постоянно подвергается пересмотру. Требуется многое осваивать, в то время как мы продолжаем поиски осмысленного труда и значимых отношений.
Изменения приносят боль и нестабильность, часто требуя от нас быстрых реакций, не оставляя времени на подготовку. И, начиная новое десятилетие, мы можем положиться на ценные мысли Билла в отношении необходимости отпустить отжившую ситуацию – сейчас это актуально как никогда.
– Ты кто такая? – спросила Синяя Гусеница…
– Сейчас, право, не знаю, сударыня, – отвечала Алиса робко. – Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.
– ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ. АЛИСА В СТРАНЕ ЧУДЕС (ПЕР. НИНЫ ДЕМУРОВОЙ)
Я заинтересовался предметом трансформаций в то время, когда проходил через трудные внутренние и внешние изменения. И хотя из-за этих перемен я бросил карьеру преподавателя, я оказался в роли коуча, ведущего семинар на тему «Быть в трансформации».
Правило номер один: находясь в трансформации, вы возвращаетесь к старым видам деятельности на новый лад.
Двадцать пять взрослых людей, которые явились на этот курс, были в различных стадиях растерянности и смятения, да и сам я еще не совсем пришел в себя. В конце концов, я только что покончил с преподавательской карьерой и переехал с семьей в сельскую местность, где мы присоединились к еще нескольким семьям и сформировали небольшую коммуну. Я намеревался изменить свой образ жизни.
Думаю, я воображал, что семинар привлечет главным образом других бывших горожан и что вместе мы поразмыслим над этой сложной трансформацией. И действительно, несколько новичков присутствовали на занятии, но контингент был гораздо шире. Тут были мужчины и женщины, недавно пережившие развод или расставание. Пара новобрачных и несколько заново вступивших в брак; 26-летний парень, неожиданно ставший отцом четверых детей, вдова и те, кто недавно вышел на пенсию, а также жена пенсионера (который не пришел на семинар из-за резкого ухудшения здоровья, наступившего через несколько недель после того, как он стал пенсионером).
Была женщина, только что родившая первого ребенка, и мужчина, только что оправившийся после сердечного приступа, и даже человек, получивший недавно серьезное повышение по службе. («А что он делает здесь? – возмущались остальные. – У него-то нет проблем!») Были три или четыре женщины, которые только что вернулись на учебу в колледж после долгих лет, проведенных с детьми. Была парочка погорельцев. А еще молодая женщина, впервые вступившая в самостоятельную жизнь. Она была потрясена, узнав, что все мы, люди гораздо старше нее, пребываем в таком плачевном состоянии. «Нормально чувствовать себя потерянным в двадцать три, – говорила она. – Но к вашему возрасту я планирую навести порядок в своей жизни». (При этом все понимающе кивали: в ее возрасте мы думали точно так же.)
Поначалу участники семинара стеснялись друг друга, не желали признавать, что у них немало общего – что было защитной тактикой. («У тебя, по крайней мере, еще есть работа». «О, тебе повезло больше. Твой брак еще не разрушен».) Но постепенно они начали открывать для себя, что, если копнуть глубже, несмотря на разные обстоятельства, все они переживали одинаковый по сути опыт. И в первый же вечер мы записали на доске три основных сходства, которые, по-видимому, нас всех объединяли:[5] завершение, за которым следовал[6] период растерянности и беспокойства, приводящий к[7] новому начинанию у тех, кто уже так далеко продвинулся. Отношение каждого к тому, что мы начали называть фазами трансформации, безусловно, существенно различалось. Те, кто сознательно принял решение об изменениях, повлекших за собой трансформацию, склонны минимизировать важность завершения; как будто признание того факта, что завершение является болезненным, доказывает ошибочность изменения, послужившего триггером трансформации. С другой стороны, те, кто оказался в трансформации невольно или неосознанно, с большим трудом соглашались признать, что новое начало и новый этап их жизни могут быть уже не за горами. Они также упорствовали в своем нежелании видеть хоть что-то хорошее в своей трансформации, как и та другая группа в отрицании своих переживаний. Но все они соглашались, что средняя фаза является странной и смутной. Некоторые ради Старых Добрых Времен, другие – во имя Дивного Нового Мира, но все они надеялись как можно скорее из нее выбраться.
Мы решили изучить эти три фазы трансформации, и я объявил, что темой второго занятия семинара будут завершения. Это встревожило молодую мать. «Я не отправлю его в колледж, – сказала она. – Я все еще пытаюсь привыкнуть к тому, что он вообще у меня есть!» Она думала о том, как справиться с новым начинанием, а не завершением. Конечно, он был чудесным малышом (она повторяла это много раз), но у нее возникли небольшие проблемы. Как долго она может позволять ему плакать, спрашивала она у своих одногруппников, или как ей убедить своего мужа больше ей помогать.
Все наперебой принялись давать советы, и мы стали быстро удаляться от темы завершений. Интересно было, однако, то, что наши советы оказались бесполезны, она все это уже слышала раньше – и даже читала задолго до рождения ребенка. Это расстроило ее, она разозлилась – вначале на своего мужа, затем на свою мать, которая не подготовила ее к материнству, затем на ребенка и, наконец, на нас: «Вы сидите здесь, киваете и выражаете сочувствие, а на самом деле вам абсолютно плевать на то, что у меня от всего этого голова кругом идет, да я просто схожу с ума!»
Ясно, что мы очень далеко ушли от того чудесного
О проекте
О подписке