Отзывы на книги автора «Уильям Берроуз»

Кому-то "Джанки" может показаться таким немного странноватым бытовым текстом, описывающим пространство Америки 40х-50х. И не просто пространство, а среду, которую всегда принято считать самой недостойной, падшей, самой низшей кастой общества. Не только в Америке, не только в 50х. Все это описано очень точно и кажется, очень правдиво. Ощущения джанки после прихода, ощущения джанки во время ломки, способы приготовления джанка, виды джанка, способы его добычи, поставщики, цены, стукачи, федеральные тюрьмы, воришки в метро, слэнг, способы развода врачей на рецепт, методы лечения, методы подсадки. Всего этого можно найти предостаточно - Берроуз действительно сидел на героине более 12 лет и дожил до 83. Вот, кстати, и подтверждение теории о долгожительстве джанки.

Однако главную свою мысль Берроуз высказал в самом начале книги, в прологе к ней. Все что дальше - только подтверждение и повторение уже сказанного. Джанк - не способ получить удовольствие, не стимулятор, джанк - это образ жизни. На самом деле то, что Берроуз избрал опиаты в качестве своего наркотика еще ничего не значит. Это не делает его наркоманом, отличным от всех нас. Интернет, телевидение, шопинг, филателия, классическая литература, современная литература, сериалы - выбирать есть из чего. Это то, о чем говорили все битники, Керуак, это то, о чем говорили философы франкфуртской школы. Мы не проживаем нашу жизнь, а всячески пытаемся отгородится от нее и по большому счету нам это обычно удается. Подсадка происходит незаметно, наркоман вообще долгое время не может осознавать, что сел.

"У наркомана часто появляется сугубо личное ощущение, что ведет он нормальный образ жизни, а джанк – это только побочное явление, незначительный эпизод."

Жить - значит чувствовать жизнь во всем ее многообразии, жить - значит постоянно меняться, находится в постоянном движении, никого застоя, никаких скорбей.

Слезть несложно, достаточно две недели пролечиться в том или ином госпитале. После этого даже на окружающий мир смотришь по другому, четче. Да вот только слезший джанки неизменно будет чувствовать внутреннюю пустоту. И все начинает жутко доставать.

"Я видел многих слезших джанки, которые затем усиленно налегали на спиртное и подыхали через несколько лет."

Слезть мало, намного важнее преодолеть пустоту внутри, которая всегда будет присутствовать в сознании человека.

Произведение — призыв. Произведение — манифест. Почти в каждом заголовке — императив («Пленники, выходите», «Обратись в слух и внимай»). Если транспонировать первый рассказ (рассказ - условное название, конечно) в звуки музыки, это был бы марш, возвещающий о приходе времен, не предвещающих ничего хорошего, которого никто не услышал, не смотря на его громогласность. Слова, призывающие усомниться во всём, что говорят и показывают. Первый фрагмент обрисовывает положение дел в мире, начертанном далее. Здесь Берроуз продолжает развивать идеи Хаксли из The Doors of Perception, критикуя субъективное восприятие, но обличает и критикует он и тех, кто плетёт паутины лжи в таком и без того неправильно воспринимаемом мире — власть имущих, которые, чтобы её удержать, пользуются инструментами самыми гнусными, но эффективными для производства рабов — запугивания, убийства, монополии. Своими действиями они удаляют людей от сути на еще более дальние расстояния. Это — послание к их пленникам, которые стали верить тому, что то, что им говорят — правда. Это — призыв прозреть.

«Говорить — значит лгать», пишет Берроуз, и здесь он шлёт привет Витгенштейну. Язык — это инструмент, кодирующий реальность; но если реальность изначально воспринимается не такой, какой она есть, то закодированная ложь — ложь, возведенная в абсолют. Но апоморфин может показать грань между правдой и ложью, излечить от опьянения ей. Однако, всё же приходит к выводу, что истинной реальности не существует:

Галлюциногенные наркотики смещают растровую модель реальности так, что мы видим «другую реальность»... Истиной или реальной реальности не существует... «Реальность» — всего лишь более или менее постоянная модель развертки изображения... Растровая модель, которую мы принимаем за реальность, навязана нам теми, кто изначально стремится к тотальному контролю...

Автор кидает мостик к огромному количеству произведений, посвященных моделированию реальности третьим лицом. Сюжетное обрамление танцует на грани антиутопии и киберпанка, срываясь в политическую и социальную сатиру. Создаётся напряженная, милитаризированная атмосфера вражды, противостояния и упадка. Смыслообразующими здесь порой являются фрагменты, далеко превосходящие предложение или абзац. Читать это и не получается в обычном режиме: подводит привычное восприятие. Так что здесь происходит еще и игра с перестройкой на новый лад. Игра с лингвистикой и психологией: через многие пассажи проходит тема соотношения слова и образа и их воздействия на сознание, которое Берроуз сравнивает с магнитофонной плёнкой, на которую можно записать всё что угодно. Закрепляя за словом образ, контролирующий в описанном мире может вызывать необходимое ощущение у контролируемого произнося лишь слово. Такие особые слова - энграммы, записанные в период бессознательного состояния контролируемого, могут вызвать в его памяти детскую травму. Эти идеи Берроуз мог почерпнуть на семинарах сайентологов, которые в то время посещал.

Рассказ ведется то от лица одного из участников враждующих организаций — полицейского из полиции Нова, то от автора. Первое кажется мне не совсем удачным выбором, так как порой полицейский выходит за рамки того, что следует знать участнику такой организации в описываемых обстоятельствах. Так или иначе, всё это только метафора. Метафора из метафор, не всегда поддающихся декодированию. Текст кажется зыбкой и неустойчивой конструкцией, которая, с одной стороны, только усиливает впечатление от её смысловой составляющей, а с другой стороны оборачивается совершенно не щадящим читателя конспирологическим нагромождением. Виной тому во многом знаменитый метод разрезок, которым Берроуз на тот момент активно пользовался; но все же удивительным кажется то, что компиляция нарезок чьих-то произведений обернулась в нечто поддающееся осмыслению. Так или иначе, это был интересный опыт чтения: книг о контроле над сознанием, устанавливающих свой контроль над читательским сознанием, ранее читать не приходилось.

В книге из 282-х страниц самое главное начинается только на 208-й, а более-менее линейный сюжет начинает проглядывать на 95-й странице. Весь остальной текст призван ввести читателя в гипнотический транс. Сымитировать путешествие во времени, как оно представлено у Берроуза - методом нарезок проникнуть в прошлое через газеты, затем кино, а в конце через метод повешения. Разоблачить язык и его паразитарную сущность.

Все слова мира взбалтываются в бетономешалке, для того чтобы из них родились слова сопротивления:

"Отрезать словесные линии... Отрезать музыкальные линии... Уничтожить контрольные образы... Сжечь книги... Убить жрецов!.. Убить! Убить! Убить!..".

Именно так Инспектор Ли обрушил цивилизацию майя.

Сопротивление Контролю и его главному вирусу - языку. Язык воплощает собой порядок, хорошее и плохое в нем четко разделены. Язык - это порядок, наркотик, паразит. Добропорядочные люди ставятся "белым малышом" - дистиллированной моралью. Мягкий укол в вену, контроль, а потом белый малыш входит в вашу кровеносную систему и вы становитесь правильным. Настолько правильным, что можете абсолютно точно сказать, что жертвы в Хиросиме просто ошибались, а вот вы были правы. Так же как ошибаются ниггеры и геи, просто-напросто скоты с позиций абсолютной правильности. А абсолютная правильность - лишь приход от "белого малыша".

Единственное средство от вируса - вакцина. Фрагменты языка, которые хаотично движутся, раскрывая и разоблачая его сущность. Убить жрецов, сжечь книги - фразы на языке, восстающие против самого языка. В конечном счете, поэзия и террор - одно и то же.

Человек придуман кем-то. Человек болен паразитами. И если убрать все придумки, концепции и идеологии, исчезает само слово "человек". Остается только мягкая машина, которую непрестанно атакуют вирусы Контроля.

Человек придуман языком, человек болен языком. Страх не абстрактной вымышленности, где человек творение бога, а страх того, что он придумка ровно такого же человека. Ласло Ябопа, например, который придумал и заразил Ленитропа своим языком ноль-реакции в "Радуге тяготения". Жрецы майя контролировали умы сотен рабов своим календарем. Порядок календаря (порядок языка, порядок Контроля) бесконечно проигрывался на магнитных пленках, проглядывал со страниц всех книг.

Стоит лишь изменить порядок, подорвать последовательность и правильность происходящего, как язык восстанет против самого себя. Убивайте жрецов и жгите книги - будьте свободны.

Что-то меня после душевной и трогательной Абгарян, бросило в пучину безумия, наркоманского бреда, постоянного семяизвержения, мальчишеского секса(да друг с другом), крови и грязи. Что называется кровь, кишки и содомия; наркотики, расчлененка и гавно.

Я, конечно, от Берроуза ожидал чего угодно. Классик альтернативной прозы, как никак. Но не постоянного мужского секса, онанизма, анусов и эякуляций повсеместных. В прошлой книге, которую я читал у него - такой фигни не было!!!

И что самое забавное, тут, в книге, просматриваются довольно серьезные темы - смерть, любовь, оружие массового поражения, рассизм, неспособность политиков к адекватным решениям, продажность и порочность полиции, нелепые войны, терроризм, религиозны фанатизм, порочность и испорченность обывателя, наркотики и это ещё не весь список. В общем вскрываются многие язвы на теле общества...

Но, БЛЯТЬ, а можно было голых извращающихся мальчиков поменьше как-то??? На их фоне, даже рваная, повторяющаяся, зацикленная манера повествования не вызывает никаких нарицаний.

В общем, я повидал всякое дерьмо, но чтоб настолько.

Моя детская психика понесла очередные травмы, несовместимые со здравым смыслом. Но как, это не парадоксально - читать было интересно, желания бросить не возникало (вот же я больной ублюдок), главное было абстрагироваться. Что получалось не всегда...

Прочитав вначале вот подобное:
"Тяжело к прочтению. И временами очень неприятно. Бог его знает почему..."
"Это не просто ахтунг, это мегаахтунг, но некоторые главы довольно занятны"
"Но несмотря на все эти трудности, я, будучи сама неисправимым апологетом юности, должна сказать, что не читала ничего, более страстно и умело ее восславляющее. Никому не удалось так же точно изобразить ее жестокость, животность, силу и красоту. И самым удивительным для меня было среди этого тяжелого наркотического бреда, наполненого оргиями, кровью, грязью и безумием, встретить эпизоды, равных которым по сентиментальности и звонкой чистоте мало где прочтешь...."

Решил, разумеется, составить своё мнение и не пожалел.
Наверное, понравилось тем, что заставило меня сильно усомниться психическом здоровье автора, люблю такое иногда допустить до своего избалованного привередливого мозга. Дело даже не в содержании, а, скорее, в стиле и способе изложения. Сюжет прослеживается с трудом. Если не читать рецензий и аннотаций, можно и остаться в неведении: о чём, собственно, речь велась.
У меня такое впечатление, что вся книга — это изложение наркоманского лихого трипа, такие заковыристые и чудненькиие глюки, загляденье просто. Трэш, сюр, секс, наркотики, угар, фантазия в диких лесах разгула.
Весьма напрягало местами изложение сплошным текстом, без знаков препинания, бессвязным, повторяющимся, как тот же наркоманский шёпот.
Или сон, обрывки снов. Причудливых томительных сновидений, от которых трудно оторваться, они погружают в себя.
Нет, я не в восторге, но прочёл определённо со странным удовольствием.

Есть книги, про которые можно сказать - "Это дух времени!". Тарабарщина Уильяма Берроуза наверняка является следствием злоупотребления химии и прочей наркодряни, бессвязной и яркой. Книга за книгой, страница за страницей, а кажется - все тот же галлюциногенный бред с гекалитрами спермы, ягодицами мальчиков и сюрреалистическими инсинуациями, воз и ныне там. Уж пора бы после игрулек в Вильгельма Телля с супругой запереться в монастырь и штудировать катехизис до посинения - ан нет, остался еще порох в пороховницах, не все потратил на жену. В этом весь старина Берроуз, неистощимый фантазер и любитель младых чресел, тот еще шалунишка, но базис произведений избран достойный - легкий аромат Пинчона и безбашенная похоть эры хиппи и бесконечных тусовок смешались в лютый коктейль, который воспринимать на трезвую голову несколько проблематично.
Собственно, книгу можно условно разделить на две половины: первая является продолжением Городов Красной ночи и Диких мальчиков, сексуальные фантазии на фоне ярких образов... Тот самый слон... нет, прикол в этом есть, но в произведениях Берроуза именно эта составляющая отпугивает благообразное население - и пусть опасаются.
Вторая часть - это попытка воспроизведения бытия письменным методом аудионарезок, летопись настоящего времени, смелый постмодернистский эксперимент по выносу мозга. Есть повторяющиеся рефреном фразы, есть действительно запоминающиеся обрывки - просто записанные на диктофон мысли шизофреника, ищущего свое Я в этом мире.
Как бы то ни было, обвинить Берроуза в том, что его произведения суть бред и бессвязная афера, язык не проворачивается. Как минимум за упоминание Витгенштейна ему можно простить стопервое упоминание сношающихся юношей и педолитературные изыски.

Первые 20 страниц очень сильно порывался захлопнуть книгу и не читать дальше. В голове крутилась только одна мысль: "Что за ахинея?" — Но пересилил себя. И не зря! Книге не хватило лишь чуть-чуть, чтобы я погрузился в неё с головой и проглатывал страницы, не замечая ничего вокруг. Чего же не хватило? Сейчас разберёмся.

После начального шока всё пошло, как по маслу: мир, описанный (вернее, показанный) Берроузом, — это ужасающий, отвратительный, ввергающий в шок и вызывающий рвоту коллаж из жестокости, грязи, разврата, мистики и бесчестия. Настоящий Постапокалипсис! Он выстреливает тебе в лицо ядом, пулей, фиалковыми духами, смрадом и спермой. От него невозможно убежать и отмыться. Берроуз заставлят тебя сначала предаваться всем порокам на "Le gran luxe", предоставляя все удовольствия на свете, а потом вышвыривает тебя в толпу, которая ест и пьёт помои из двух корыт с надписями "жратва" и "пойло", которые наполняются из огромной жопы и огромного пениса соответственно. Таков уж его мир — мир, над которым летает глазок камеры, не упускающей из вида ничего.

Почему же я поставил такую сравнительно низкую оценку?
Потому что к концу книги этот мир наскучил. Так как книга и не предполагает никакого сюжета (ведь это только смена кадров), то и привязываться особо не к чему. После прочтения 2/3 книги начинаешь зевать и пропускать страницы.
Надоело продираться через авторскую пунктуацию. Я не могу читать текст без разметки, если это не необходимо для стилистики и не помогает глубже вникнуть в текст (как у того же Джойса, когда он вставлял потоки сознания героев — там была постоянная смена мыслей, и пунктуация бы убила саму атмосферу мыслительного процесса). У Берроуза — нет ни того, ни другого. Он просто не ставит знаки препинания. Почему? Я так понял потому, что все они остались на других кадрах:

Сцены с той же загадочной структурой представлены на экране где перспектива остается постоянной. В углу кадров знаки пунктуации. Материал обрабатывается на компьютере. На незнакомом языке четко повторяется одно и то же сообщение словно таинственная шарада действующим лицом которой я становлюсь. На экране есть и слова это знакомые слова возможно мы прочли их где-нибудь давным-давно выписанные сепией и серебряными буквами которые расплываются превращаясь в картинки.

Возможно, автор такой пунктуацией хотел добиться максимального эффекта съёмки; когда камера скользит вдоль действия, не останавливаясь ни на миг. Смену кадров Берроуз давал либо многоточиями, либо тремя двоеточиями (:::). Я бы мог это принять, если бы это было к месту, но так это был просто текст, из которого украли 60% знаков препинания. Это очень сильно утомляет.
Я с радостью бы даже перечитал когда-нибудь эту книгу, но думаю, что сил ещё раз продираться через дебри нечто подобного:

Согласие на четвереньках раздвинутые ягодицы босые ноги в старой книге сумерки у бассейна юноша глубоко дышит угрюмые глаза опущены и долгое ДА сладкая боль вспыхивает красный пар вдоль его бедер спазмы восторга шипы сквозь ягодицы. Я переворачиваю страницу чувствуя как роза крутится живая в моей плоти. Рассветные глаза тугие колени дышащий юноша из его губ долгое ДА эрогенная агония тело испускает запахи плесени выжатые до полной луны. Отголосок вздоха. Фильм обрывается. Старая книга с обрезом из звезд серебряная бумага пальцы из другого воспоминания голые шорты и рубашка там четырнадцатилетний мальчик плоть испускающая пар.

— У меня не хватит.
И следующие 2 книги трилогии я тоже, пожалуй, пропущу мимо своего рид-листа.

А вот это - неожиданный ход для старины Билла... В этом романе нет ни одного, СЛЫШИТЕ!? ни одного гомосексуального акта, а имеется даже нормальное совокупление мужской особи с женской!
Мне всегда импонировал Берроуз оригинальностью своего языка. Пишет он крайне неплохо, жаль, что не на те темы. "Нова Экспресс" - кислотный киберпанк, пропитанный космосом, тайными агентами, не менее тайными заданиями и чем-то там ещё. Но преподносится это (в данном случае) очень неплохо. Книга улетела за один день чтения на лавочке во дворе и зарядила неплохой энергией к прочтению "Билета, который лопнул", после уж "Мягкой машины"...
Прочесть стоит и вообще: если вы ещё не читали Берроуза и не знаете, что прочитать: дабы не тратить время прочтите лишь "Города красной ночи" и "Новы экспресс" - неплохое пополнение в базе литературы XX века - хорошей, и не очень.

Короткая книга.)) И экспериментальная. ))) Поэтому я тут не смогу ничего сказать... насчет сюжета... Очень сложно. В общем, это похоже на какую-нибудь картину из современного искусства. Все написано вперемешку, без видимой связи, образы, образы, образы. Отдельные эпизоды-картинки. Некоторые к тому же часто повторяются. Иногда вообще никаких эпизодов, просто отдельные предложения, или вообще слова. Все вместе и без знаков препинания. Много секса, секса, секса - как чисто животный акт.
В аннотации осторожно написали, что книга очень сложная и многослойная. Много смыслов. То есть, надо понимать так - что сами попытайтесь придумать, что здесь имеется в виду. ))
Ну, у меня не получилось. Несмотря на мою страсть к складыванию картинок. Сложно...
Может, ну, я не знаю - имеется в виду сознание человека, с какой-то смертельной болезнью, в ожидании смерти? Что он живет на одних препаратах, и от этого рассудок спутывается? Не может ясно мыслить? Пытается вызвать какие-то наиболее яркие и радостные воспоминания? При этом та реальность,которая вспоминается искажается в какую-то фантастическую картину, размывается, ускользает? Может, он пытается найти смысл всего этого, хотя бы умственно представить какое-то средство от смерти? Там есть один эпизод про "вакцину против смерти". Путем привыкания к смерти, ага.
Не знаю. )))