В 1722 г. гражданская война в Персии подтолкнула императора Петра I к вторжению на побережье Каспия. Первая регулярная армия, обученная по европейскому образцу, которая действовала на Кавказе, была переправлена из устья Волги в устье Терека по морю. Петр без особых трудностей занял всю страну южнее Дербента до ханства Куба (севернее Баку). Русские войска высадились также на южном берегу Каспийского моря в персидских провинциях Гилан и Мазендеран. Однако неблагоприятные погодные условия на Каспии и вспыхнувшие эпидемии помешали дальнейшему продвижению войск Петра I. Смерть императора, за которой последовали изменения в политике России, а также создание мощной военной диктатуры Надир-шаха в Персии отложили русскую экспансию на берега Каспия еще на полвека. Кампания 1722 г., однако, показала возможность относительно быстрого обхода главной горной цепи Кавказа по берегу Каспийского моря.

В 30–40-х гг. XVIII в. иностранные советники императрицы Анны Иоанновны Миних и Ласси ввели в императорскую политику систему казацкого продвижения на новые земли и их колонизацию, превратив эти полу анархические отряды в инструмент хорошо продуманной дальновидной политики. Создавались казацкие «линии» – станицы (военные поселения, связанные между собой крепостями). Среди них были Оренбургская линия, расположенная в степях за Уралом, направленная на защиту границ от казахов, Украинская линия, находившаяся между Днепром и Донцом, призванная оборонять только что заселенные южные земли России от вторжений крымских татар, и Кавказская линия, построенная сначала вдоль Терека и соединившая эту реку с низовьями Дона. Одновременно на Кавказе русские усилили свое влияние на грузинских царей Картли и Имеретин и заключили выгодный союз с кабардинскими князьями – черкесской знатью, управлявшей смешанным черкесско-татарским населением и контролировавшей северные склоны Главного Кавказского хребта – от верховьев Кубани до Терека. Союз с Кабардой позволил России изолировать черкесские поселения на берегах Кубани и побережье Черного моря (находились под влиянием Турции) от дагестанских племен, остававшихся в определенной степени в сфере интересов Персии.

Чтобы лучше понять политическую стратегию, на фоне которой проводились военные операции на Кавказе, необходимо рассказать о той роли, которую сыграли в истории Среднего Востока жившие на Кавказе народы.

Черкесы представляют собой народ, который в прежние времена населял гораздо большую территорию, чем сейчас. Черкесские названия встречаются во многих местах Украины, например Псёл (от черкесского «псе», что означает «вода») и Кременчуг. Много черкесов до XVIII в. проживало в Крыму; они населяли большую часть Северо-Западного Кавказа и бассейн реки Кубань до того, как эти земли в середине XIX в. были завоеваны Россией. В старых русских документах казаков часто называли черкесами; несомненно, что в жилах людей разных национальностей, проживавших на Северном Кавказе и побережье Черного моря до самого Днепра, течет черкесская кровь^[2]. Но это только один аспект широкого расселения черкесов. В классические времена и в Средние века продажа невольников была привычным источником снабжения цивилизованных стран рабочей силой. Таким образом, она способствовала непрерывному процессу перераспределения людских ресурсов по разным территориям. Черкесские рабы и воины очень ценились в Византии и исламском мире; они прославились под именем «мамлюки», которые управляли Египтом с конца Средневековья до Наполеоновских войн. Мамлюкская армия представляла собой, по сути, иностранный легион, который пополнялся за счет жителей Западного Кавказа и донских степей^[3]. Мамлюки сохранились в Судане после того, как Мехмет Али вырезал весь каирский гарнизон. Одной из главных причин завоевания Судана египетским наместником стала его боязнь того, что мамлюки смогут провести реформы и создать не уступающее по силе Египту государство в верховьях Нила. Последние остатки мамлюков бежали в Дарфуи и Вадаи, и мне говорили, что там еще изредка встречаются их потомки.

Осетины, которые проживают в центральной части Кавказа по обе стороны от Водораздельного хребта, антропологически весьма разнообразны, но говорят на языке, близком по своей структуре к индоевропейским языкам. Вполне возможно, что они представляют собой остатки германцев, странствовавших по южнорусским степям в первые века н. э. Осетины были в целом настроены дружелюбно к России, и их проживание по обе стороны водораздела и вдоль Военно-Грузинской дороги позволило сравнительно бескровно распространить российское влияние к югу от центральной горной цепи^[4]. Турецкий историк Тоган полагал, что народ ас-аланов населял степи на северном и восточном побережье Каспия до начала Средних веков, и в своей работе Turkistan Taribi (1929) выдвинул теорию о том, что в этническом составе огузов (тюркоманов) присутствовал и аланский элемент. Вернадский в своей книге «Древняя Русь» писал, что ас-аланский элемент сыграл очень важную роль в древней русской истории.

Различные племена Дагестана (по-турецки «Горная земля») имеют смешанное происхождение. Чеченцы, населяющие буковые леса северного склона Восточного Кавказа, между долинами Терека и Суньи, отдаленно связаны с другими автохтонными^[5] кавказскими народами. Их племенная жизнь была построена на принципах демократии – почти анархической по своему характеру, в отличие от иерархической организации черкесов. Это сделало их сильными противниками казаков, чью социальную структуру они, как говорят, во многом переняли.

Анды и авары самого Дагестана, быть может, произошли от древних народов Малой Азии и Закавказья, представители которых в свое время бежали в Дагестан. Аваров отождествляют с древними албанцами, которые когда-то населяли долины в низовьях Куры и Аракса. Среди племен Дагестана класс землевладельцев, происходивший в основном от татарских завоевателей, составлял консервативный элемент, который в первую половину XIX в. находился в оппозиции к народному вождю Шамилю и часто принимал сторону императорских властей в поисках поддержки правительства России, желая сохранить свои привилегии.

Нельзя не сказать и об арабах, живших в Дагестане и по всему мусульманскому Закавказью. Под их влиянием сформировалась культура современных народов этих областей. Арабский халифат, который, по сути, был наполовину иранским, в VII–XI вв. управлял Восточным Кавказом – примерно столько же, сколько римляне правили Британией. Даже после революции 1917 г. арабский язык оставался в Дагестане языком религии и культуры.

Грузины – самый многочисленный и одновременно самый цивилизованный народ Закавказья^[6]. Этот необычайно талантливый народ создал блестящую средневековую культуру, имеет свою оригинальную литературу и искусство.

Западные грузины говорят на мингрельском диалекте грузинского языка; их по традиции относят к свано-колхидской группе. В нее входят сваны, живущие на южном склоне Главного хребта (в долинах верхнего течения рек Кодор и Ингур), мингрелы и имеретинцы, населяющие бассейн Риони, а также акары и лазы Понтийских Альп. В свано-колхидскую группу входят потомки наиболее примитивных народов Кавказского перешейка. На побережье Черного моря (среди абхазов, отличающихся и от свано-колхидцев, и от черкесов) встречаются длинноголовые и негроидные элементы.

Восточные грузины (картлийцы, кахинцы и месхинцы) – это потомки древних народов, переселившихся в долину Куры из Малой Азии в VII – V вв. до и. э. Географические названия в Понте и Каппадокии свидетельствуют, что племена картло-месхинской группы в древности населяли гораздо более обширные территории, чем в наши дни.

Между грузинами и курдскими народами могут быть дальние расовые связи^[7]. Курды – это многонациональный народ. Язык курманси ученые считают индоевропейским, но Василий Никитин и другие доказали, что в нем содержится много неевропейских элементов. Среди курдов часто встречаются люди нордического типа. В то же самое время зазы Дерсима представляют собой автохтонный народ, который не является чисто курдским, а сохранился с более древних времен. Курдские племена занимаются овцеводством; они населяют горы Антитавр и Тавр и на севере доходят до верховьев Евфрата и Аракса, а на юге – до Загроса. Многовековой антагонизм между кочевниками и оседлыми племенами породил их конфликт с армянами, которые расселились по всей территории между Средиземноморским Тавром и Курой.

Армяне (которые называют себя «хайхами») являются потомками более поздних переселенцев в Малую Азию. Они явились сюда, вероятно, одновременно с приходом месхийцев и иберов в долину Куры. Армянский язык относят к индоевропейским, однако профессор Николай Марр и другие специалисты, изучавшие этот язык, доказали, что в нем присутствует много элементов праиндоевропейских языков.

В физическом отношении между народами Малой Азии и Кавказского перешейка не существует больших различий.

«Тот особый тип людей, который является коренным для этих мест, так называемый автохтонный – «от земли» – это постоянно возрождающийся, подчиняющий себе новых хозяев тип. Сложен такой человек очень крепко, имеет массивную «квадратную» голову, густые вьющиеся волосы и бороду, большие темные глаза и бледную желтоватую кожу. Этот тип приспособился к жизни в этих горах со времен ледникового периода. Его называют армянским, а точнее, альпийским типом; он расселился по Европе в доисторические времена и занял весь пояс гор до самых Пиренеев, а также Иран и Памир. Он просочился через Палестину в Египет, закрепившись, как и все другие типы, в основном в тех местах, которые по своим условиям напоминали его родину. Все крестьяне Западной Азии, не важно, как их называют – грузинами, армянами или турками, – относятся к этому автохтонному народу – «от земли»^[8].

Аридные долины и плато Восточного Закавказья являются западной оконечностью Арало-Каспийской низменности, поэтому они населены турецкими или татарскими народами (эти два названия взаимозаменяемы), родственными по языку и образу жизни тюрко-татарам Центральной Азии. Жители Азербайджана (азеры) говорят на тюркском языке, родственном диалектам Анатолии, Крыма и тюркоговорящих областей Персии – включая Южный Азербайджан, Хамадан и Хорасан. Эта форма тюркского языка произошла от языка тюркских племен закавказских степей и отличается от восточнотюркского (чагатау), на котором говорят узбеки и (с определенными изменениями) казахи и киргизы Центральной Азии. Лингвистическое влияние закаспийских тюрок (огузов) всегда очень сильно ощущалось среди западных турок. От тюрок произошли сельджуки, османы и другие более поздние кланы вроде Черных и Белых Овец (Кара и Ак Коюнлы), а также афшары и касары, которые руководили политической и военной жизнью Ирана и Анатолии последние девять столетий.

Азерские турки являются приверженцами персидских шиитов (в отличие от суннитов османов и суннитских племен Дагестана). Азербайджан, по сути своей, был местом, где зародилось шиитское возрождение, и родиной великой суфистской династии шахов Сафави, которые сами имели турецких предков и говорили на турецком языке.

С древних времен, когда иранские Сасаниды владели Дербентом, защищавшим их земли от северных кочевников, культура Восточного Закавказья находилась под сильным влиянием Ирана. Некоторые турецкие элементы проникли сюда вскоре после эры хиджры^[9]. Один из арабских географов XIX в. описывает типично тюркский физический тип и сравнивает грубый диалект Азербайджана с диалектом Хорасана. Следует отметить, что если волжские и крымские татары находились под сильным влиянием своих русских соседей, а турки Анатолии тянулись к средиземноморскому миру, то культура кавказских турок, как и турок Центральной Азии, была в значительной степени иранской. Туранский и иранский миры в течение двух тысячелетий, а может, и дольше испытывали взаимное влияние и подвергались всякого рода лингвистическим и культурным заимствованиям. В недавние времена, когда соседние тюркские группы привлекала древняя цивилизация Ирана, тюрки составили значительный процент в населении Персидской империи, а мощные кланы вроде шахсевенов («любящих шаха») в Карадаге всегда составляли ядро вооруженных сил сменявших друг друга персидских династий, которые сами часто были тюркского происхождения^[10].

Турки и персы были людьми с имперским мышлением, однако Турция как военная держава оказалась более сильной, чем Персия. В XV в. турки-османы возродили классический тип «мировой державы» на Среднем Востоке. История продвижения Российской империи в Азию – это постоянная борьба за установление контроля над бассейнами Черного и Каспийского морей, которая разгорелась между этой классической мировой державой и новой империей, возникшей на Восточно-Европейской равнине. Современная Российская империя в виде Союза Советских Республик представляет собой смесь славянских, тюркских и кавказских народов.

Кавказ, который к середине XVIII в. стал ареной героической борьбы между старыми державами Среднего Востока и новыми евро-азиатскими странами, представлял собой пограничную зону, в которой развивались и разлагались самые разные социальные формы. Здесь древние империи Турции и Персии вступили в контакт с новой, полуевропейской империей Романовых; здесь, на недавно захваченных землях анархические сообщества казаков и группы великорусских крестьян и даже немецких сектантов создавали свои поселения. Здесь существовали иерархические кланы черкесов и демократические хищнические семьи чеченцев, фанатичные племена Дагестана и феодальные мусульманские господа Месхии и Акаристана, деревенские княжества Западной Грузии и мозаика миниатюрных городов-государств, которые объединил в единое царство Ираклий II Картлийский и Кахетинский^[11]. Города, расположенные на берегах Куры и Аракса, а также Дербент, Баку, Шеха и Шемаха, имевшие своих независимых ханов, обладали, подобно Тебризу и Ахалцихе с их формально независимыми губернаторскими и мощными купеческими корпорациями, многими чертами городов-государств, в противовес деревенским княжествам Западной Грузии и племенных горных областей.

В великой борьбе между русскими и турками, которая с 1769 по 1774 г. развернулась на берегах Черного моря – от Балкан до Кавказа, турки пытались ослабить ту хватку, с которой русские вцепились в перевалы Центрального Кавказа, опираясь на свой союз с Кабардой. Однако все усилия турок оторвать Кабарду от России и та поддержка, которую они оказывали черкесам и чеченцам в их борьбе против Кавказской линии, в конце концов ни к чему не привели. Русским удалось овладеть Дарьяльским ущельем (по которому они, не откладывая дела в долгий ящик, проложили дорогу, пригодную для экипажей), а в следующую кампанию русско-грузинские войска пересекли Сурам, заняли Кутаиси, столицу Имеретинского царства, и осадили турецкую крепость Поти. Другое подразделение двигалось по Куринскому ущелью в направлении турецкой крепости Ахалцихе (по-турецки «Ахиска»).

В результате Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. Кабарда и Осетия перешли под власть России. Военно-Грузинская дорога была отремонтирована и защищена укрепленными постами. В 1783 г. восточногрузинские царства Картли и Кахетия заключили с русским царем договор; одновременно успешный поход против племен Дагестана привел к временной оккупации Дербента русскими. Кавказскую линию укрепили, а от Ростова-на-Дону проложили новую линию до Моздока, расположенного на реке Терек. В ее состав вошли десять крепостей и многочисленные станицы, населенные казаками и специально перевезенными сюда крепостными. Суворову было приказано создать Кубанскую линию – от устья Кубани до станицы Кавказской, стоявшей на Кавказской линии. Укрепленные посты, созданные полководцем, не позволили черкесам форсировать Кубань и соединиться с ногайской и калмыкской ордами, кочевавшими в степи. Многие тысячи кочевников заставили позже уйти в Заволжье, а на степных землях между Доном и Кубанью поселились русские крестьяне. Во время Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Турция предприняла последнюю попытку выбить русских с Северного Кавказа. Сценой кровопролитных боев стала турецкая крепость Анапа, контролировавшая устье Кубани и Керченский пролив. Только в последний год войны русским удалось взять ее штурмом. Прошедший маршем от побережья до верховьев Кубани с большой ордой турок и черкесов Батал-паша был разбит относительно более слабыми силами русских около города, который долгое время носил его имя^[12].

В результате двух Русско-турецких войн второй половины XVIII в. Россия твердо укрепилась на речных линиях к северу от Главного хребта, а ее влияние и частичный контроль распространились на Кабарду и Осетию, а также на грузинские княжества Кахетию, Картли, Имеретию и Мингрелию, расположенные южнее этого хребта. Таким образом, русские перевалили за водораздел, поставив под свой контроль Мамисонский и Дарьяльский перевалы. Турки сохранили свое влияние среди мусульман черкесов и абхазов и удержали крепости, которые давали доступ к западной части Кавказа – Поти, Анаклии и Сухуми.

В восточной части Кавказа возрождение военной мощи Персии под властью Ага-Мухаммед-хана (основателя тюркской Кайсарской (Каджарской) династии, которая правила страной с 1795 по 1925 г.) привело к попытке восстановить древнюю персидскую власть над долиной средней Куры. В 1795 г. персы захватили и разграбили Тифлис и заняли большую часть Картли и Кахетии, но в следующем году, в ходе объединенных сухопутных и морских операций из Астрахани Россия без труда овладела всем Восточным Закавказьем. Был захвачен Дербент, после него – ханства Куба и Баку, а потом – Ширван (Шемаха), Шека (Нуха) и Карабах (Шуша). Овладение последним позволило России подойти к периферийному хребту Армянского нагорья. Русские войска овладели Гянджей, главным центром ислама в Закавказье. Они дошли до реки Араке, и перед ними открылся путь на Ереван и Тебриз. Война, выигранная малыми силами, выявила реальную слабость двух мусульманских держав Среднего Востока, и перед Россией открылись великолепные перспективы. Но тут умерла Екатерина II. Ее преемник Павел I не собирался продолжать политику матери и приказал войскам отступить к Кавказской линии. Однако возобновившиеся атаки на Кахетию из Дагестана в 1801 г. заставили Грузию войти в состав Российской империи.

В последующее десятилетие конфликты с Турцией и Персией продолжались параллельно с Наполеоновскими войнами.

В 1812 г. Россия заключила с Турцией Бухарестский мирный договор, по которому она получила контроль над всем бассейном реки Риони к западу от Сурама, а также над Абхазией, вдоль юго-западного склона Главного хребта, упиравшегося в Черное море. На Мингрельском побережье турки сумели сохранить форт Поти, к тому же им была возвращена расположенная севернее сильная крепость Анапа. Они по-прежнему удерживали Ахалцихе и Ацхур, крепости, контролировавшие долину Куры и угрожавшие дороге через Сурам из Кутаиси в Гори. Таким образом, пока туркам принадлежало Черноморское побережье от Анапы до реки Бзыбь, а также верховья Куры, русское завоевание Закавказья нельзя было считать окончательным.

В 1813 г. Гюлистанский договор с Персией закрепил власть России над Каспийским побережьем – до самого Ленкоранского ханства. Однако персы удержали за собой Ереванское и Нахичеванское ханства, откуда они могли быстро пройти вверх по долинам рек Акстафа и Борчалу к Тифлису и долине среднего течения Куры. А поскольку на западе оставались еще незавоеванными горы Черкесии, грозный Дагестанский массив, расположенный на востоке и населенный гораздо более воинственными и, несомненно, более фанатичными племенами, сопротивлялся всем попыткам России покорить его.

Дагестану суждено было стать главной военной проблемой Российской империи в последующие 50 лет.

В 1921 г. честолюбивые замыслы персидского валихада Аббас-Мирзы под влиянием России обратились на завоевание турецких территорий. Благодаря этому русским удалось разрушить намерения Британии объединить оба мусульманских государства для противодействия Российской империи. Персы на короткое время овладели Баязетом и Карсом, однако британские дипломаты сумели восстановить прежнее положение вещей.