Цитаты из книги «Биология просветления»

Суббарао: Я не сталкивался с таким состоянием. У. Г.: Вы действительно хотите это открыть? Вы должны делать это сейчас. Но вы не хотите, чтобы движение мысли внутри вас прекращалось, поскольку если это случится, то «вас» там не будет. Вы хотите жить в мире своих воспоминаний и переживаний, но у вас нет живого контакта ни с чем в мире, даже с вашими женой и детьми. Барри: Как входить в живой контакт с миром? У. Г.: Задавая мне этот вопрос «как», вы придаете мысли непрерывность. Именно «я», движение мысли, уводит вас прочь от того, что есть. Все эти идеи, придуманные человеческим умом, идеи Бога, истины, блаженства, реальности, запредельного, красоты, любви… все представляет собой движение мысли. Если этого движения нет, то, что есть, будет выражать себя по-своему.

Откуда вы знаете, что это часы? Это мысль; иными словами, память. Вы видели это или использовали раньше, и когда я задаю вам вопрос, немедленно приходит ответ. И это слово, которое вы употребили. Что собой представляет это слово? Суббарао: Это отражение объекта в моем мозгу. У. Г.: Это движение мысли. Пока есть это движение мысли, вы всегда будете распознавать этот объект как наручные часы. И это движение – результат вашего мышления и опыта. Суббарао: Да, взаимосвязь слова с объектом становится привычкой, и это становится основой нашего мышления. У. Г.: Это единственное, что вы знаете. Суббарао: Могут быть другие вещи, которых я не знаю. У. Г.: Вы допускаете, что есть что-то еще. Суббарао: Вы имеете в виду, что другие, обнаружившие, что есть нечто иное, чем то, что мы знаем, тоже допускают? У. Г.: Они могут вводить в заблуждение, как знать? И то, что они говорят, может иметь силу для них; может ли то же самое иметь силу для вас?

Нет никакого другого берега, которого можно достичь, никакой другой стороны, никакого назначения или цели. Важно только плыть. Вы боитесь, что утонете, если не будете продолжать делать то, что делали всегда. Просто дайте этому шанс и плывите сами. Это просто, у этого есть свой собственный механизм, и оно выживет.

Какое имеет значение, как возникало мышление? Мышление есть. Поэтому я не пытаюсь найти его источник, не манипулирую им, не нахожу смысл того или понимание этого; я оставляю его в покое… Вы видите, что сейчас происходит. Вы слушаете и внутренне думаете, что вам со всем этим делать. Слушание – тоже мышление. Пока вы переводите мои слова в осмысленную структуру, есть слушатель, мыслитель.

Вы стремитесь максимально расширять то, что приятно или доставляет удовольствие. Это невозможно. Это заложено в самой природе вещей, и так оно устроено – движение. Вы разделяете и классифицируете чувства, переживания на приятные и болезненные – я хочу этого, я не хочу того и так далее. И вы хотите всегда жить с приятными чувствами, что невозможно. Поскольку то, что вы называете удовольствием, это чувство и оно тоже движется и по самой своей природе не может оставаться. Ваша нервная система не может выдерживать удовольствие, и потому ему приходится двигаться, но вы пытаетесь цепляться за него, что невозможно, и потому вы страдаете.

Невозможно иметь лучшее из обоих миров. Вот почему становится такой привлекательной практика этих добродетелей. Завтра я буду чудесным человеком. И завтра продолжается, переходя в следующие и следующие завтра, и вы доходите до такого этапа, когда тело либо оказывается в могиле, либо сгорает в огне. И тогда вы придумываете, что есть нечто еще – следующая жизнь. Мы откладываем это до следующей жизни. Ладно, если вы признаете следующую жизнь, и это не гарантировано, вам придется рождаться снова и снова… Я говорю не о том, есть ли перевоплощение или нет. Необходимо понимать, что страх, который создал все эти верования, создал и Бога. Вот что важнее всего осознавать. Абсурдно говорить о том, есть ли Бог или нет. Как я могу понимать Бога? Именно страх создал во мне Бога, то же, что создало эту идею времени; мысль есть время. Невозможность пытается ходить на этих ходулях. Это единственная жизнь, которая у меня есть. Больше ничего нет. Моя жена, мои дети, моя работа… это единственное. Все, что я делаю, – это бегство от действительности, самообман. Все что угодно иное, чем то, что я делаю, – это самообман. Видеть это как факт – вот что открывает двери. Наконец она поддается. И тогда все это рушится само собой. Нет ничего, что ты можешь делать. Так что этот процесс ослабления начинается здесь.

Процесс – вот что самое важное. Процесс должен заканчиваться. Пол: Процесс должен заканчиваться? У. Г.: Да, проблема не столько в привычке, сколько в структуре внутри вас, формирующей привычку. Это все равно что пытаться бросить курить. Вы можете год за годом пытаться перестать курить, но это бессмысленно. Вы все время с этим боретесь. Вы могли бы с тем же успехом продолжать быть курильщиком. Или возьмем привычку пить кофе. Понимаете, борьба дает силу. Это нечто очень приятное.

Но в вашем случае структура, дающая непрерывность, делает выбор: это ощущение мне нравится и я хочу с ним жить, это мне не нравится – вот как вы даете жизнь этим ощущениям. Здесь, в этом состоянии, поскольку здесь нет никакой непрерывности, никакого нарастания, ощущения движутся, они приходят и уходят одно за другим. Ты всегда в движении. Нет такой вещи, как сублимация. Сексуальная активность [внутри] продолжается, как у любого другого человека, но с одним различием. Различие в том, что когда происходит такое структурное, химическое или биологическое изменение, гормоны тоже меняются. В случае мужчины преобладает мужской гормон, а в случае женщины – женский; в этом вся разница. Но когда происходит такого рода алхимия, между этими двумя гормонами устанавливается равновесие, и тогда ты ни [полностью] мужчина, ни [полностью] женщина. Это не следует понимать в том смысле, в каком вы используете слово «евнух». Одна половина тебя – мужчина, а другая – женщина, имеет место их гармоничное смешение. Вот каким образом у такого индивида отсутствует пол в том смысле, в каком вы его воспринимаете. В том, на что ты смотришь, нет никакой отдельности. То, что есть там, перед тобой, не отличается от того, что есть здесь. Это подобно зеркальному отражению чего-либо – будь это мужчина, женщина, цветок или лающая собака. Между ними нет никакого пространства и потому никакого различия. Поэтому не с чем заниматься любовью. Если тебе нужно заняться любовью, то тебе придется заниматься любовью с самим собой, если вообще существует такая вещь.

Но в вашем случае структура, дающая непрерывность, делает выбор: это ощущение мне нравится и я хочу с ним жить, это мне не нравится – вот как вы даете жизнь этим ощущениям.

Здесь нет никого. Приходит красивая женщина, и эта красивая – не что иное, как я. Здесь вообще нет никакого разделения. Когда есть вопрос, когда есть потребность, она улавливается и издается слово. Это стул, и на этом все заканчивается. Это женщина, на этом все заканчивается. Речь не идет о выходе из недвойственного состояния в состояние двойственности или о возвращении в состояние недвойственности. Нет никакого движения в каком бы то ни было направлении, будь то наружу или внутрь. Есть только одно движение жизни. И это – действие. Вы не можете это остановить, но вы хотите смотреть на это и понимать это, что невозможно. Поэтому вы хотите смотреть на находящийся там мусор. Тот, кто пытается смотреть на мусор и хочет что-то с ним делать, и есть мусор. Почему его интересует выяснение природы мусора? Потому, что посредством этого ты ищешь непрерывности мусора, так как иначе нет никакого «мусора».