Цитаты из книг автора «Туве Янссон»

Смерч торжественно шагал вглубь суши, он вытягивался, разрывался. И исчез, больше не нужный. Филифьонка глубоко вздохнула. – Теперь мне никогда не будет страшно, – сказала она сама себе. – Теперь я свободна. Теперь я готова на всё.

С чего ей вообще волноваться? Ведь катастрофа уже происходит.

: «О моя катастрофа, моя прекрасная, восхитительная катастрофа…»

ходить за мной по пятам… Она взглянула наконец на дом хемуля. Дом стоял на месте. Всё, что поломалось, поджидало её внутри.Никогда ещё ни одна настоящая филифьонка не бросала на произвол судьбы свою прекрасную мебель, унаследованную от предков… – Мама сказала бы, что существует такое понятие, как долг, – пробормотала Филифьонка.

Циклоны, цунами и тайфуны будут

Отстирывать, утюжить, закрашивать и огорчаться, что не всё удалось исправить? Знать, что где-то всё равно остались трещины и что раньше всё выглядело гораздо красивее… Ну уж нет! А потом расставлять злополучный скарб в тех же самых унылых комнатах и, так же как раньше, убеждать себя, что так уютнее… – Ни за что! – крикнула Филифьонка и поднялась на онемевших ногах. – Если я верну всё как было, я стану такой же, как раньше. Мне опять будет страшно… Я точно знаю

Но как же вещи – вещи старой Филифьонки? Те, что разбились, перепачкались в саже, треснули и промокли? Что же теперь – неделями напролёт их чинить? Клеить, латать, искать потерянные осколки?..

Филифьонка поползла против ветра вниз, к берегу, подальше от дома хемуля. Фарфоровую кошечку она всё ещё крепко сжимала в руке – ей было спокойнее оттого, что можно хоть кого-то защитить.

Зеркальца, фотографии родственников в рамках из бархата и ракушек, фарфоровые кошечки и хемули на вязанных крючком салфетках, изящные афоризмы, вышитые шёлком и серебром, крошечные вазочки и симпатичные грелки на чайник в виде мюмл – словом, всё то, что скрашивает жизнь и делает её не такой большой и опасной.

Однако Филифьонка чувствовала, что ничего важнее с ней ещё не случалось. Буря встряхнула её, перевернула всё вверх тормашками, и Филифьонка не знала, как ей обрести равновесие. Но как же вещи – вещи старой Филифьонки? Те, что разбились, перепачкались в саже, треснули и промокли? Что же теперь – неделями напролёт их чинить? Клеить, латать, искать потерянные осколки?..