Глава 2

Рассвет уже выглядывал из-за горных хребтов, робко ощупывая лучами зубчатые вершины, как будто хотел убедиться, что Мракокрад улетел. Далеко на севере собирались тучи и нависла серая пелена дождя, но живописные склоны Яшмовой горы, залитые солнцем, пока ещё оставались сухими.

Карапакс ещё раз глянул на обычную с виду узловатую палочку с полуободранной корой, бережно запрятал в кожаный мешочек на шее и накрепко затянул тесёмки. Помедлил, прижимая мешочек к груди и терзаясь тревогой. Только бы не потерять!

У него такое уже бывало с зачарованными предметами и даже по мелочам ни к чему хорошему не приводило, что уж говорить сейчас. Когда ему было три года, многочисленные старшие братья вечно издевались: «Берегитесь, ваша медлительность, медуза догонит!» «Плаваешь, как морской огурец!» Тогда он зачаровал плеть бурых водорослей и обмотал вокруг лапы, чтобы стать самую чуточку проворнее, лишь бы не последним.

Только не самым быстрым – привлекло бы внимание, а это хуже всего. Во всяком случае, Спрута и Синя из своей кладки он теперь обгонял, и даже иногда четырёхлеток. Особенно не выделялся, но мишень для шуток братьям пришлось выбирать другую. К сожалению, через неделю-другую водоросль размоталась во сне и куда-то уплыла. Наверное, какой-нибудь перепуганный морской конёк, запутавшись в ней, до сих пор несётся вскачь где-то на краю моря, не в силах остановиться.

Конечно, для магии следовало подбирать предметы понадёжнее, которых хватает надолго, но Карапакс никогда не обдумывал её заранее и пользовался только по мелочам, чтобы облегчить себе жизнь. Брал что случайно попадалось под лапу, как, например, тот речной камушек, что сейчас болтался в мешочке на шее рядом с палочкой и мог лечить всякие царапины, ушибы и растяжения. После долгого, утомительного полёта – незаменимая вещь. Однако Беда была права: если потеряешь, уже не отыщешь на берегу среди других таких же. Вот и с палочкой то же самое… так что надо быть поосторожнее.

Подлетая к главному входу в академию, морской дракончик невольно вспомнил своё радостное волнение в самый первый день занятий. Тут никто его не знал – идеальное место для того, кто не хочет быть на виду. Никто не ожидал от скромного новичка ничего особенного, а главное, братья Спрут и Синь благополучно остались дома. Они прекрасно помнили о его трагической оплошности, хоть никогда и не напоминали.

Тут, в академии, можно было раствориться в толпе учеников, остаться незаметным… И в то же время приглядывать за младшей сестричкой Анемоной, которая после разрушения Летнего дворца вела себя всё более странно.

Однако мечты не сбылись, и всё по собственной вине Карапакса. Не увяжись он за драконятами из своего крылышка в погоне за приключениями, спал бы сейчас спокойно в уютной пещерке, как остальные ученики из морского племени.

Внимание дракончика внезапно привлекли взрывы смеха и плеск воды. Он снова поднялся выше, паря над склонами Яшмовой горы, и по источнику шума нашёл отверстие в потолке пещеры с озером. Морские соплеменники бултыхались в нём каждый день с самого рассвета, хотя сам Карапакс обычно не находил в себе сил просыпаться в такую рань. Анемона, напротив, поднималась раньше всех, так что вполне могла быть там и сейчас.

Надо её предупредить! Анемону – в первую очередь.

Морской дракончик поджал крылья и нырнул в отдушину, но не рассчитал скорости и шумно плюхнулся прямо в ледяную воду, словно гиппопотам.

– Ф-фух! – вынырнул он, плюясь и отфыркиваясь.

– Карапакс? – раздался голос совсем рядом. – Карапакс! Ты вернулся!

Мокрые крылья младшей сестры облепили его плечи, окуная в бурлящую воду, а бело-розовая чешуя радостно замигала на морском языке.

– Привет, Анемона! – выговорил он, снова выныривая.

– Эй, ты что творишь? – возмущённо завопил Щук прямо ему в ухо. – Чуть не задавил её высочество!

Тощий дракончик с голубовато-серой чешуёй и дома вёл себя нахально и вызывающе, а в академии Яшмовой горы совсем распустился. Карапакс как-то подслушал, что королева Коралл приставила Щука к младшей дочери тайным телохранителем. Сама Анемона понятия об этом не имела и даже не удивлялась его странной услужливости. По её представлениям, так должен был себя вести каждый морской подданный.

– Успокойся, Щук, всё в порядке! – Принцесса плеснула водой в морду Щуку, и тот недовольно потряс головой. – Карапакс, где тебя носило? Мне ночью привиделся такой жуткий кошмар… показалось, будто земля трясётся – но никто больше ничего не почувствовал. Ну как, отыскал своё крылышко? Они вернулись с тобой?

Карапакс с серьёзным видом взял её за лапы.

– Анемона, нам надо срочно поговорить.

– Мы уже разговариваем, рыбий хвост! Что там с той радужной, о которой ты так переживал?

– Вы не о Кинкажу, часом? – навострила уши маленькая радужная, сидевшая у берега на мелководье. Её лимонно-зелёная чешуя с нежно-персиковым спиральным узором едва виднелась из-под бинтов, покрывавших чёрные пятна ожогов, а глаза закрывала влажная повязка из листьев. – Как она?

– Уверен, с ней всё в порядке, Тамарин, – мягко проговорил Щук, тыкая Карапакса когтем в плечо и предостерегающе хмурясь.

Наступило неловкое молчание. В последний раз Карапакс видел Кинкажу на больничной койке в Мечте – без сознания, побелевшую и неподвижную, совсем не похожую на себя. Как сказать об этом её лучшей подруге, и без того страдающей от собственных ран после ужасного взрыва в пещере для занятий историей?

– Несколько дней назад она была жива, – уклончиво ответил он наконец. – Думаю, вернётся на Яшмовую гору, как только сможет.

Если только гора ещё будет в целости.

– Что ж, хорошо, если так, – тихо вздохнула маленькая радужная.

– Анемона… – Карапакс не сводил с сестры напряжённого взгляда. – Может, полетаем где-нибудь вдвоём?

– Ну что ты за медуза такая? – фыркнула морская принцесса. – Не хочу я летать, хочу купаться! Боишься сказать прямо сейчас? Щук и Тамарин свои, при них можно.

«Не уверен», – подумал он. Однако Анемону не переспоришь, такая уж она стала теперь, вырвавшись из-под материнской опеки. Упрямая, капризная – просто зло разбирает… А ещё чувство вины.

– Ну хорошо, – кивнул Карапакс. – Ты в опасности и должна поскорее улетать отсюда.

– Что за опасность? – тут же вскинулся Щук, окидывая тёмную пещеру настороженным взглядом.

– Куда улетать? – снова фыркнула Анемона. – Домой? Опять сбруя и скучища под присмотром матери? Нет уж, спасибо большое, мне здесь интереснее! – Она вскарабкалась на валун, торчащий из воды и туго обернулась хвостом.

– Сюда летит огромный страшный дракон!

Принцесса лукаво прищурилась.

– Ты о ком это? Насколько я знаю, всех злых драконов наши прославленные учителя уже повывели.

– Это новый дракон! – Карапакс с опаской глянул на проём в крыше, за которым уже совсем рассвело. – По имени Мракокрад – две тысячи лет провёл в заточении под землёй и только что освободился. Дракомант, читает мысли, на вид добрый, но…

– Дракомант! – радостно перебила Анемона, вскидывая крылья. – Правда? Настоящий дракомант?

– Да, – смущённо кивнул Карапакс, – но только злой… как Альбатрос.

– Да ладно, – хмыкнула она, – откуда ты знаешь? Мне смерть как охота познакомиться с другим дракомантом! От старого ископаемого, что доживает в здешних пещерах, никакого толку. У него на всё один ответ, мол, дракомант не должен применять свой дар. Нет, ты только подумай! Одно только нытьё: «Погляди, во что я превратился», охи да вздохи. Так и хочется ответить: «А не сам ли ты наложил на себя это дурацкое окаменение? Что толку от уцелевшей души, если не можешь когтем двинуть? Жалкое зрелище… Если сюда летит дракомант, я просто обязана с ним встретиться!

– Нет, ни в коем случае! – замахал лапами Карапакс. – Убьёт! Он такой хитрый и коварный… В других дракомантах наверняка видит угрозу.

– Если он не дурак, – гордо изогнула шею принцесса, – то непременно оценит, какая я талантливая, и сам захочет познакомиться.

– Ваше высочество, – вмешался Щук, – мне кажется, ваш брат прав: опасность налицо. Вам стоило бы спрятаться, пока я не присмотрюсь к этому дракону.

– Что?! – Анемона возмущённо воздела крылья. – Прятаться, как перепуганная креветка? Три луны! Карапакс, он что, убил кого-то при тебе?

– Нет, но история утверждает, что он убил своего отца, и ещё…

– Ах, история, – презрительно протянула она. – Может, хоть ударил кого-нибудь, ты видел?

Дракончик снова покачал головой.

– Не видел, но точно понял: он не любит ледяных и не любит меня.

– Ну, я-то не ледяная… – усмехнулась сестра, – и не самый скучный морской принц в королевстве. Так что надеюсь найти с Мракокрадом общий язык… Молчи, Щук! – Телохранитель захлопнул пасть и втянул шею. – Вот здорово! – захлопала принцесса перепончатыми лапами. – Наконец-то настоящий дракомант!

Карапакс вновь ощутил укол вины. Сто раз уже собирался признаться сестре в своих способностях. Может, если бы решился, она больше слушалась бы его.

Сказать, что ли, сейчас? Но остановит ли это её?

Ох, вряд ли.

Тем более что здесь посторонние. Щук – один из доверенных драконов королевы Коралл, непременно доложит ей при первой возможности. Да и самой Анемоне трудно доверять.

Нет, пока рано признаваться. Лучше выждать, затаиться. Так безопаснее.

Анемона спрыгнула с валуна, выплыла на берег и галопом кинулась к выходу из пещеры.

– Наперегонки в главный зал! – донёсся её весёлый голос из тьмы туннеля. – Кто последний, тот гнилая устрица!

Телохранитель раздражённо зашипел, пробираясь следом по прибрежным камням. Неловко оглянулся на маленькую радужную.

– Ничего, Щук. – Она вышла из воды и захромала вдоль стены, придерживаясь лапой. – Я сама дойду до лазарета.

– Поможешь ей? – обернулся он к Карапаксу. – Проводишь?

– Я справлюсь! – запротестовала раненая, скрипя зубами от боли.

Получив ответный кивок, Щук устремился в туннель.

– Я знаю, что вы с ним тайно переглядывались, – укоризненно заметила Тамарин, когда Карапакс присоединился к ней. – Не нравится мне это.

– Извини, – пожал он крыльями, – это всё Щук.

– Так что, с Кинкажу правда всё в порядке, или ты солгал по его просьбе? – Она ступала по каменному полу туннеля осторожно, но уверенно.

Карапакс поморщился.

– Она тяжело ранена, – признался он, – и в сознание пока не пришла, насколько я знаю. Однако целители считают, что поправится… если скоро очнётся.

– Бедненькая Кинкажу! – всхлипнула радужная, закрывая морду лапами. – Я так и знала, что ей там будет опасно. Вечно рвётся вперёд и не желает прятаться… или хотя бы подумать сначала!

Так и есть, подумал морской дракончик. Это в ней и приятно – совсем не похоже на него самого.

– Королева Ореола отправила к ней своих целителей, – продолжил он. – Кинкажу там не одна.

– Как бы мне хотелось тоже её навестить! – вздохнула Тамарин, снова пускаясь в путь. Затем тихонько добавила: – Я и не знала, что Анемона дракомант.

Вот тебе и раз! Карапакс чувствовал себя идиотом. Столько волновался за свой секрет и совсем забыл, что про способности сестры тоже никто не должен узнать.

– Вообще-то, – заметил он, – мы скрываем это от иноплеменников… То есть друзья Цунами, конечно, в курсе, но обещали молчать.

– Я никому не скажу! – заверила радужная. – Должно быть, тяжко такое скрывать.

– Наверное…

Морской дракончик ощутил неловкость. Он скрывал тот же самый секрет куда дольше, всю свою жизнь, причём от всех. Тяжко? Ну, бывало – к примеру, когда мог легко исправить что-то, помочь кому-то, но проходил мимо.

Вот как у той же Тамарин зрение… запросто мог бы вылечить. Вот прямо сейчас – зачаровать повязку на глазах. Снимет её, и прозреет. А приходится молчать – просто ужас как тяжело!

Тем не менее быть тайным дракомантом куда легче, чем у всех на виду.

– Я не хотела бы быть дракомантом! – заявила вдруг радужная, останавливаясь на перепутье у начала боковых коридоров. – Не представляю, как остаться добрым драконом, обладая такой властью.

– А если тратить её только на добрые дела? – спросил Карапакс, ощущая лёгкую обиду.

– Кто знает в точности, что такое добро? То, чего хотят одни, другим кажется неправильным. Иногда и не понять, приносишь ты настоящую пользу или просто облегчаешь жизнь.

Морской дракончик озадаченно почесал рога.

– А разве одно исключает другое? Разве это плохо – облегчить жизнь?

– По-разному бывает… Решит, скажем, какой-нибудь добрый дракомант сделать так, чтобы все лечебные травы сами собой появлялись в хижине целителей и их не приходилось собирать в лесу. Полезно, правда? Но тогда мы скоро забудем, где их искать и не сможем узнавать новые, от других болезней. Перестанем думать. Когда слишком легко, тоже плохо, понимаешь?

Дракончик удивлённо заморгал.

– Я думал, все радужные, наоборот, не любят усложнять себе жизнь. У них и так всё прекрасно.

– Только не у меня. – Тамарин показала на свои глаза. – У других, может быть, но и Кинкажу совсем не такая. – Она пожала крыльями. – Во всяком случае, мне понятно, почему Анемона мечтает поговорить с другим дракомантом.

– Наверное, ты права.

Карапакс вдруг осознал, насколько Кинкажу не похожа на тех радужных, что описывались в королевских свитках. Раньше он об этом не задумывался, потому что вообще не думал о ней как о радужной, а только как о Кинкажу.

– Отсюда мне уже совсем просто, – показала Тамарин хвостом налево, – а ты найди Глина или Цунами и сообщи новости. – Она торопливо захромала дальше, словно стараясь доказать, что в помощи не нуждается.

Морской дракончик свернул в крайний правый туннель, который вёл, петляя, к главному залу академии, но на полпути из боковой пещеры вдруг донеслись голоса. Лапы будто сами собой замедлили шаг, ступая совершенно бесшумно. Привычка – вторая натура. Подслушивать Карапакс был мастер, и это сильно облегчало ему жизнь ещё дома. Зная, о чём шепчутся взрослые, он не раз избегал участия в придворных скандалах и склоках.

Тамарин права, подумал он виновато. Чтобы легче жилось, поступать приходится не всегда хорошо.

– Мама очень расстроилась, – тихо произнёс кто-то. – Самма не понимает, как они ухитрились смыться.

– М-да, стража там у вас не очень, – хмыкнул другой голос, и Карапакс узнал старшую сестру. – Заменили бы на Вольных когтей – вот уж кто по-настоящему предан королеве Тёрн!

– Лучшие все разосланы по дальним окраинам, – объяснила Солнышко – кто же ещё? – в одном из западных оазисов пару дней назад случился взрыв, двое драконов убиты, и никто не знает, почему.

– Неужто снова тот кактус от небесных, задери его акула? – прорычала Цунами.

– Похоже, – вздохнула песчаная, – но что им могло понадобиться так далеко на западе, ума не приложу. Так или иначе, у мамы столько забот… А теперь ещё и Ореола рассердится. Надеюсь, не очень: она же сама знает, как трудно приходится поначалу новой королеве, правда?

– Само собой… С другой стороны, Тёрн твёрдо обещала, что присмотрит за пленниками, а теперь кто знает, что им придёт в голову? Небось Ореолу полетят убивать… или тебя! Тебя ведь они тоже ненавидят.

– Умеешь ты утешить, нечего сказать.

– Хочешь, мигом расправлюсь с твоими тревогами? – усмехнулась морская принцесса. – Врагов же только двое сбежало, верно? Пфф! Ничего они сделать не смогут. Если и подберутся к Ореоле, их убьёт Потрошитель, он только и думает, что о безопасности своей королевы. А если вдруг убьют его самого, Ореола будет настороже и заплюёт убийц своим ядом… так что не переживай.

– Хм… И впрямь, горазда ты на расправу.

Скрип когтей о каменный пол раздался у самого выхода, и морской дракончик едва успел тихонько отскочить, делая вид, что ещё только подходит по коридору.

– Карапакс! – просияла Цунами, и ему тут же стало стыдно за своё шпионство. – Во имя трёх лун! Солнышко, ты только глянь, ученик из Яшмового крылышка явился в академию – туда, где ему положено находиться. Мы удостоены величайшей чести! У меня сегодня день яйца, или это сон наяву?

– Ладно, не издевайся, – фыркнула песчаная, пихнув её хвостом. – Карапакс, мы так волновались! А где остальные?

– Они… тоже летят сюда. Я спешил, чтобы вас предупредить: с ними ещё кое-кто… И он может быть опасен! Вы слыхали о Мракокраде?

Маленькая песчаная тревожно округлила глаза.

– Конечно! Когда я выслеживала Зубасту с её компанией, то подслушала старинную легенду ночных, как раз про Мракокрада. Они боялись его до дрожи, верили, что он их выслеживает, хотя и умер многие столетия назад.

– Угу… – мрачно кивнул дракончик. – В том-то всё и дело. Оказывается, умер он… не то чтобы совсем.

– Что?! – Цунами свирепо хлестнула хвостом.

– В общем… он проснулся… И летит сюда.

В глубине туннеля кто-то громко ахнул, и все обернулись. Там стоял ночной дракончик, в глазах его плавал смертельный ужас.