Цитаты из книги «Хладнокровное убийство»

правила Дарэма, которое заключается в том, что обвиняемый не может нести ответственность за преступление, если его противозаконные действия были совершены в результате болезни или дефекта мозга.

Правило М’нотена, как уже было сказано выше, утверждает, что речь не может идти о безумии, если ответчик способен отличить дурное от доброго – в юридическом, а не нравственном смысле.

Преподобный Деймерон, типичный диккенсовский персонаж, елейный и веселый, пламенный оратор, был священником баптистской церкви в Канзас-Сити, штат Канзас.

Этот его бельчонок совсем без Перри заскучал. Все время прибегает в камеру, ищет его. Я пыталась его покормить, но ему до меня нет дела. Он любил одного Перри.

В дверях Смит сказал Хикоку: «Да уж, трусливых присяжных тут не было!» – и оба громко расхохотались, а фотографы защелкали аппаратами. Снимок был опубликован в канзасской газете с подписью: «Последний смех?»

– Перри Смит… Боже мой, у него такая искалеченная судьба… Парр сказал: – Многие люди могли бы померяться своими слезливыми историями с этим ублюдком. В том числе я сам. Может, я и много пью, но будь я проклят, если когда-нибудь хладнокровно убивал людей. – Ага, а повесить ублюдка – это, по-вашему, как? По-моему, это тоже чертовски хладнокровное убийство.

Грин, маленький, галантно-жесткий, канзасец в седьмом поколении, пользуется значительным авторитетом среди своих коллег, которые восхищаются его сценическим искусством – различными актерскими навыками, в том числе безошибочным, как у комика из ночного клуба, умением выбрать нужный момент. Он, как опытный адвокат по уголовным делам, обычно выступал в роли защитника, но в этом случае штат нанял его в качестве специального помощника Дуэйна Уэста, поскольку бытовало мнение, что молодой прокурор округа недостаточно закален, чтобы справиться с данным делом без опытного помощника. Но, как и подобает звездам сцены, Грин появился лишь в последнем акте программы.

Аристократия округа Финней сознательно игнорировала суд. «Не пристало порядочным людям, – заявила жена одного богатого скотовода, – проявлять любопытство к подобным вещам». И тем не менее на последней сессии суда присутствовала изрядная часть местного истеблишмента, соседствовавшего со зрителями попроще. Присутствие элиты было учтивым жестом в сторону судьи Тейта и Грина Логана, уважаемых членов ее самой.

Хотя глаза всей страны и не были обращены к Гарден-Сити, поведение главных участников заседания, от регистратора суда до самого судьи, было явно рассчитано на публику. Как обвинители, так и защитники блистали новыми костюмами; новые ботинки большеногого окружного прокурора скрипели и визжали при каждом шаге. Хикок тоже был одет продуманно. Родители передали ему нарядные синие шерстяные брюки, белую рубашку и узкий темно-синий галстук. Только Перри Смит, не имеющий ни пиджака, ни галстука, выбивался из этого ряда хорошо одетых мужчин. В расстегнутой рубашке (которую ему одолжил мистер Майер) и голубых джинсах, подвернутых снизу, он казался таким же одиноким и неуместным в этом зале, как чайка в пшеничном поле.

«Гарден-Сити телеграм» накануне суда напечатала на первой полосе такую статью: «Может быть, у кого-то возникло впечатление, что глаза всей страны обращены к Гарден-Сити и сенсационному суду над убийцами. Но это не так. Даже в сотне миль к западу отсюда, в Колорадо, очень немногие знают об этом деле – слышали только, что была убита какая-то известная семья. Таков грустный комментарий к ситуации с преступностью в нашей стране. После того как осенью были убиты четыре члена семьи Клаттер, в разных частях страны произошло несколько других подобных массовых убийств. Только за последние несколько дней в газетные заголовки попали по крайней мере три массовых убийства. И что же в результате? Это преступление и суд – всего лишь одно из многих событий, о которых можно прочесть и забыть…»