– Ты выглядишь так, как я себя чувствую, – говорит Каллиас из моей спальни. Он сидит на моей кровати, закинув ногу на ногу.
– Мне пришлось успокаивать дворян.
– Ты уже хорошая королева.
Леди Алессандра Статос, ты будешь моей королевой? Моей ровней во всем? Защитницей и правительницей Наксоса и завоеванных царств? Ты выйдешь за меня?
– Да.
Толпа оглушительно кричит, и я наслаждаюсь этим. Вниманием. Предложением вступить в брак от самого влиятельного человека в мире. Достижением своей величайшей цели.
Он мой.
Но затем просыпается страх, поскольку я вспоминаю, что кто-то хочет убить моего короля. И даже если мы поймаем этого убийцу, Каллиас все равно до конца жизни будет ходить по грани. Его могут отобрать у меня в любой момент.
Каллиас не знает моих мыслей, когда надевает на мой палец кольцо – серебряную полосу с черным бриллиантом, огранен
– Я держался на расстоянии, чтобы не наделать глупостей. Вроде таких. – Он неприлично близко притягивает меня к себе.
Я больше не слышу музыку. Только безумный стук сердца Каллиаса и его теплое дыхание в своих волосах.
Когда я решаюсь посмотреть ему в глаза, то сознаю свою ошибку.
Я горю. Мое нутро в огне.
Мне становится жарко. Где бы король меня ни касался, кожа горит. Я едва чувствую свои ноги – даже раз спотыкаюсь – настолько отвлекаюсь, наблюдая, где соприкасаются наши тела.
Черт его побери.
Прежде чем я успеваю ответить, Каллиас обнимает меня на виду у всех. Начинается песня, и он ведет нас под нежные звуки скрипок. Каллиас позволяет своим теням кружиться, чтобы все зрители знали: он по-прежнему контролирует свои силы. Но его руки осязаемы, поэтому Каллиас может вращать меня, поднимать, прижимать к себе. Ладони в перчатках скользят по моей спине и рукам, пока он ведет меня сквозь танец.
Моя маленькая бунтарка. А с тобой нужно считаться, не так ли? О, скажи, что ты выйдешь за меня, Алессандра!
Я в замешательстве сглатываю.
– Ты не собираешься меня повесить?
– Повесить? – повторяет он, опуская руки. – Этот человек тебя унизил, Алессандра. Честно говоря, ты избавила меня от необходимости выследить его и убить самостоятельно.
– Но…
– Что, черт возьми, с тобой такое? – рявкаю я, перекрикивая его смех. Он так не веселился, даже когда читал любовное письмо Оррина.
Он что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова, затем стирает слезы с глаз и пытается снова.
– Ты убила его! – Откидывает голову назад, смеется и смеется.
И я понимаю, что мне ничего не грозит. Как иначе, если ему так весело?
– Я хочу, чтобы ты была рядом, помогала мне управлять королевством. Хочу, чтобы мы покорили последние три царства в этом огромном мире. Хочу, чтобы ты была мне равной, Алессандра. Моей королевой. У тебя была бы власть. Собственная стража. Мы бы обсуждали все решения. Раз и навсегда избавились бы от моего совета и твоей семьи. Конечно, ты получишь доступ к казне. Не останешься без собственных средств.
Равная сила. Управлять королевством… с ним
– Что тебя беспокоит, Алессандра?
– Вряд ли ты достаточно пьян для такого разговора.
– То есть?
– Я бы предпочла, чтобы ты потом его не вспомнил.
Уголки его губ приподнимаются в легкой улыбке.
– Я могу выпить еще, если хочешь.
– Нет, ты должен всегда быть начеку. Вдруг что-нибудь случится.
Он качает головой.
– Перестань увиливать. Это из-за того…