Глава 3

После ужина Рауль поинтересовался:

– Чем ты теперь займешься? Останешься в Париже?

Габриелла наклонила голову, обдумывая его вопрос. Только теперь она поняла, как хорошо проводит время с ним. Она не могла представить, что сегодня может случиться что-то радостное. Правда, пустота в сердце все еще напоминала о потере. Она чувствовала себя если не счастливо, то хотя бы хорошо. Ей казалось, что причина этого, несомненно, – приятная компания. Одно присутствие Рауля согревало ей сердце.

– Я работаю в Американской библиотеке здесь, в Париже. Они позволили мне отдохнуть столько, сколько потребуется. Мне кажется, пора возвращаться к работе. Я отсутствовала целый месяц.

– Ты не похожа ни на одну библиотекаршу, которую я видел, – заметил он. – Если бы они были такие же хорошенькие, как ты, я бы в школьные годы проводил в библиотеке больше времени.

– Благодарю, добрый рыцарь, но, мне кажется, в вас заговорило вино.

– Нет, – возразил Рауль. – Во мне заговорил мужчина.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба и вызвали дрожь от шеи до низа живота. Габриелле пришлось сделать глубокий вдох, чтобы справиться с этим всепоглощающим чувством.

– Я отвечаю за редкие издания, – сказала она, сдвигая под столом колени, чтобы унять трепет между ног. – Руководство библиотеки предоставляет нам больше свободы, чем другим отделам.

К ее облегчению, Рауль разразился громогласным смехом, пробиравшим до мозга костей.

– Давай поедем в Венецию, – предложил он.

Дыхание Габриеллы участилось. Теперь настала ее очередь рассмеяться – нервно.

– Прости, что?

– У меня бизнес в Венеции. Поедем вместе, Белла. Она тряхнула головой. Слишком много событий произошло сегодня. Габриелла была потрясена тем, что спустя столь короткое время Рауль уезжает и к тому же предлагает совершить несвойственный ей дерзкий поступок, сбежав с ним. Но это не в ее характере.

– Я не могу просто так взять и уехать в Венецию.

– Почему?

– А как же работа?

– Ты в отпуске.

– Но… Но…

Габриелла мысленно перечислила все прелести поездки с Раулем в Венецию: возможность возобновить общение, чувствовать рядом его теплоту. Логика отказала ей.

– Что удерживает тебя здесь? – не отступал он. – Перемены пойдут тебе на пользу.

Габриелла подумала, что уже давно не устраивала себе отдых. Если она сейчас вернется на работу, пройдут месяцы, прежде чем ей предоставят следующий отпуск. А мысль о том, что она поедет в Венецию с Раулем…

– Нет. – Она покачала головой, на этот раз более решительно. Главное – убедить себя. – Это глупо. О чем мы до этого говорили?

Он пожал плечами, словно это было не столь важно:

– Подумай. Не торопись. Мы до этого говорили о тебе. Кстати, где ты училась? Припоминаю, Умберто пару раз упоминал какой-то пансион, когда я навещал его.

Габриелла кивнула. Приятно, что дедушка говорил с Раулем о внучке и ее занятиях, а Рауль это запомнил. В голове все еще звучали его слова: «Едем вместе, Белла». Она глотнула воды, решив, что вино виновато в том, что она чуть было не согласилась. Затем Габриелла собралась с мыслями, чтобы подробнее ответить на вопрос.

– С самого рождения мама записала меня в ту школу для девочек, которую окончила она. Я всегда знала, что буду учиться там. Хотя покидать Умберто мне не хотелось, было радостно находиться рядом с родителями. Было очень приятно видеть мамино имя на доске почета и в списке лучших учениц, бродить по тем же коридорам и сидеть в тех же классах, что и она. Мне нравилось быть ближе к ней, если это имеет значение. – Габриелла тряхнула головой и неуверенно рассмеялась. – Ты говорил серьезно о поездке в Венецию? Нет, извини, это безумная идея. В этом нет никакого смысла.

– Для тебя это имеет смысл. – Рауль отсалютовал ей бокалом. – И не такая уж это безумная идея.

Поехав с ним в Венецию, она будет окружена безграничной заботой… Все время Рауль будет уделять ей, как будто нет на свете женщины важнее…

– Тем более, – Габриелла обратилась к прошлому, чтобы не зацикливаться на несбыточных мечтах, – в школе я познакомилась с Филиппой.

– Это твоя подруга, которую я сегодня видел?

Она кивнула, вспоминая первый день их знакомства. Две одинокие девочки, никого не знающие в школе, подружились и сохранили дружбу до сих пор.

– Филиппа всегда была моей лучшей подругой, несмотря на то что через десять лет ее семья переехала в Нью-Йорк. Она вернулась, чтобы учиться библиотечному делу в университете, и мы окончили его вместе. Каждый раз мы разъезжались на каникулы: она в Нью-Йорк, а я в Париж – или по очереди гостили друг у друга. – Габриелла улыбнулась. – Филиппа удивительная. – Она умолкла, взглянув на Рауля. Он слушал, откинув голову, и улыбался. – Ох, я слишком много говорю, да?

– Нет, я готов слушать хоть всю ночь. Жаль, что меня тогда не было рядом. – Возможно, тогда он не чувствовал бы себя потерянным. – Мне следовало больше участвовать в твоей жизни.

Она пожала плечами:

– Да ладно, Рауль, разве ты мог? Не хватало тебе еще беспокоиться о подростке. Тем более что все шло хорошо. Мне нравилось в пансионе. Поначалу было трудновато, но я привыкла. Да и что ты мог бы сделать? Ты был занят своей жизнью.

Занят? Можно и так сказать. Рауль провел два года после смерти родителей, выпивая или зарабатывая на выпивку. Он играл в каждом встречном казино, прожигал деньги в каждом возможном пари и ставил на каждую лошадь. Он искал новую семью. Семью, способную полюбить человека, бездумно тратящего деньги, семью, которая примет его, как родного.

Потом он нашел Катю, или она нашла его. Плейбой года, холостяк года – Рауль получил столько бессмысленных званий, что не помнил их все. Он был нужен Кате и без них. В мире, который они для себя создали, эти титулы ничего не значили. По крайней мере, он так считал. Пока фундамент его мира снова не разрушился…

Рауль покачал головой, вспоминая, какими безумными были его поступки, если задуматься. Он вел себя крайне опрометчиво…

Ему удалось быстро заинтересовать Габриеллу; она думает о Венеции, хотя и не обнадеживает его. В этот самый момент она взвешивает все за и против, принимает окончательное решение.

Он увезет ее прежде, чем распространится новость об аресте Консуэло. А в том, что того арестуют, можно не сомневаться.

Правда, заглянув в глаза Габриеллы цвета золотистого бренди, Рауль растерял всю свою самоуверенность. Она так на него смотрела… Она была уже не девочкой, но женщиной. Его тело реагировало на желанную женщину… Он покачал головой, прогоняя фантазии.

«Ты прекрасно обходилась без меня, почему сейчас все должно быть иначе?» – подумал он.

Габриелла взяла его за руку:

– Прости меня. Можешь сделать одолжение? Как насчет того, чтобы больше не вспоминать о прошлом? Ты же сам произнес тост за большое будущее. Так давай начнем все заново.

Если бы это было легко. Именно прошлое сделало Рауля таким, сформировало его… и разрушило. Именно прошлому он обязан тем, каков он сейчас. Невозможно отпустить прошлое, не потеряв себя. Он не знал ответа; не знал, с чего начать. Даже пообещав, он не сможет сделать это сразу – ни ради себя самого, ни уж точно ради Габриеллы.

Пора покинуть кафе, выйти на улицу, в мир, где он сможет исчезнуть, сможет уберечь Габриеллу от себя.

– Ты готова? – спросил Рауль, вставая и кладя на столик несколько купюр.

Она удивленно взглянула на него. Пока девушка надевала плащ, Рауль черным облаком промелькнул мимо нее и вышел наружу. На улице шел дождь. Фонари вдоль набережной Сены отражались в мокром тротуаре и лужах.

– Рауль! – Габриелла прибавила шагу, чтобы догнать его. – Что случилось? Что я сказала не так?

– Ничего не случилось, и ты ничего не сказала.

– Тогда в чем дело?

– Дело во мне, Габриелла. – (Ее больно ужалило то, что он больше не называет ее ласково Беллой.) – Тебе лучше держаться от меня подальше.

– Нет, Рауль, как ты можешь такое говорить?

– Поверь, я знаю! Ты совершенно права, отказываясь ехать со мной.

Рауль остановил такси и усадил в него Габриеллу. Она решила, что они поедут вместе, однако он выпалил ее адрес водителю и попытался закрыть дверцу. Она подняла руку, протестуя:

– Что ты делаешь?

– Отправляю тебя домой. Прощай, Габриелла.

Она вышла из машины:

– Не уеду, пока не узнаю, когда мы снова увидимся.

– Ты не захочешь меня видеть.

– Я сама знаю, чего хочу.

В ее глазах вспыхнул невиданный доселе огонь. Она упрямо вздернула подбородок так, как делала это в детстве. Водитель начал нетерпеливо ворчать. Габриелла по-французски сказала ему, что он может ехать. Затем снова повернулась к Раулю:

– Я не хочу ждать еще двенадцать лет, чтобы увидеть тебя, да и не собираюсь.

– Кто знает, сколько потребуется времени.

– Когда ты уезжаешь? Мы могли бы встретиться за обедом, если сейчас слишком поздно.

– Нет.

– Тогда, может, за завтраком в твоем отеле?

– Это невозможно. Я улетаю рано утром.

– Ты не можешь отложить рейс?

– Я же говорил, что у меня дела.

– Твой бизнес подождет.

– Нет.

Невероятно! Рауль походил на несокрушимую скалу. Габриелла хотела ударить его в грудь, хотя знала, что он ничего не почувствует.

– Тогда, возможно, я поторопилась с отказом. Вероятно, я смогу приехать к тебе позже, через день или два. В библиотеке меня не ждут скоро.

– Прости, Габриелла, но я, видимо, поторопился с приглашением. Боюсь, это не сработает.

– Но ты же просил меня. Зачем ты это сделал? Почему изменил решение?

– Потому что это бессмысленно. Пожалуйста, не заставляй меня.

– Ради всего святого, Рауль, ты врываешься в мою жизнь после двенадцатилетнего отсутствия и затем снова исчезаешь, не дав нам шанс узнать друг друга. Ты не хочешь ничего объяснить?

– Я предоставляю тебе свободу. Цени это.

Рауль повернулся и исчез в темной дождливой парижской ночи. Габриелла наблюдала, как он уходит, безумно желая догнать его. Но она понимала, что это было бы ошибкой. Интересно, что Рауль имел в виду, сказав, что предоставляет ей свободу? И почему она должна это ценить?

Ночью ему приснилась Катя. Она возникла из тумана, стройная, высокая и грациозная. Ее игривые глаза, манящая улыбка… Раулю снилось, что они встретились на облаке из шампанского. Они смеялись, танцевали и занимались любовью всю ночь и весь следующий день, а затем все повторили. И еще… до тех пор, пока туман не сгустился, а потом рассеялся. Манящая улыбка превратилась в крик о помощи. Он пытался сдвинуться с места, убежать…

Рауль проснулся с бешено стучащим сердцем, весь в поту, на смятой постели. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что стук раздается не только в груди, но и за дверью. Слава богу! Он сел и взглянул на часы. Рауль проспал дольше, чем собирался. Скорее всего, стучал служащий, принесший завтрак. Но зачем поднимать столько шума?

Он крикнул, что идет, обмотал бедра полотенцем и открыл дверь. Перед ним стояла Габриелла. Заплаканная, она упала в его объятия, держа в руке газету. Рауль был изумлен: как она отыскала его?

– Рауль, прости, – пролепетала она. – Я знаю, ты разозлишься, но мне больше не к кому обратиться.

Он погладил ее по голове, стараясь не думать о том, что ее содрогающаяся от рыданий грудь прижимается к нему.

– Что с тобой, Габриелла? – хрипло спросил Рауль, немного успокоившись и даже испытывая удовольствие. Он уже догадывался, о чем пойдет речь.

– Это опубликовали все газеты, – всхлипнула Габриелла, опираясь на его руку. – Консуэло. Его обвиняют в том, что он создал благотворительный фонд ради отмывания денег. Его арестовали за мошенничество.

«Так быстро?» – подумал Рауль, внимательно прочитав статью. Итак, это произошло, и теперь Габриелла в безопасности. Умберто не сможет придраться, если он не полностью выполнит обещание. Он оказал ей услугу. Если все пойдет по плану, Гарбас сядет надолго, а Габриелла сможет выйти замуж за достойного человека.

– Но что привело тебя сюда? – поинтересовался Рауль. – Что я могу сделать?

– Мы должны помочь ему. Это неправда. Мы должны…

– Мы?

– Ты поможешь мне?

– А если его обвиняют заслуженно?

Габриелла посмотрела на него. Бурный поток слез полился из ее глаз.

– Что?!

– Что, если полиция права и он использовал фонд как прикрытие?

Она снова прижалась лицом к его груди, словно прячась от правды.

– Но что могло его подвигнуть на преступление?