Тайра и Ави, потирая ушибленные места и вспоминая изученную целительскую магию, уселись за свои парты.

Ави сидела через проход, на среднем ряду, и, так же как и Тайра, одна. По спокойной реакции декана на драку Тайра сделала вывод, что за Ави такой грех водился постоянно, так что Джи Джи уже устала обращать на него внимание. Было интересно, как отреагирует на это Гудрун: Тайра практически не сомневалась, что завтрашнее ее утро начнется в кабинете Куратора. А может, там закончится сегодняшний день… Она вздохнула и открыла тетрадь с пока еще идеально чистыми листами.

Ботаник с первой парты обернулся назад, поймал ее взгляд, широко улыбнулся и показал Тайре большой палец.

В дверь настойчиво стучали. Голова раскалывалась еще с обеда: хотя прошла уже неделя, Тайра не научилась так быстро переключаться между Ишанкаром, Торфиордом и вечерними занятиями с сэром ′т Хоофтом. Те несколько секунд, пока она шла до двери, показались ей сутками в забое где-нибудь под Донецком – по крайней мере, именно такую черную картинку с непрекращающимся требовательным стуком дорисовало воображение.

На пороге стояла высокая худая женщина в длинном серо-стальном платье с глубоким, до талии, узким треугольным вырезом, откровенно заявляющим, что бюстгальтера под платьем нет. У нее были такого же стального цвета прямые волосы почти до локтей, бледная кожа и черные потусторонние глаза.

– Хозяйка дома? – неторопливым грудным голосом осведомилась женщина, и ее образ окончательно слился в сознании Тайры с образом вечно молодой Шер.

– Нет, мэм, – покачала головой Тайра, понимая, что еще чуть-чуть, и она начнет улыбаться. До сегодняшнего дня она общалась с бессмертными только из Дома Ишанкара.

– Правильный ответ, – так же неторопливо ответила женщина. – Потому что хозяйка здесь я, и теперь я дома.

Она вошла в прихожую и, не снимая обуви, направилась в кухню, на ходу доставая из Арсенала мундштук и длинную тонкую сигарету.

– Дверь закрой, – не оборачиваясь, приказала она, и через две секунды Тайра услышала, как хлопнула дверца холодильника.

Тайра следом за хозяйкой дошла до кухни и остановилась в дверях. Женщина восседала на табуретке, закинув ногу за ногу, длинный боковой разрез обнажал ее почти до бедра, рука расслабленно лежала на столе, обвивая тонкими пальцами высокий бокал, доверху наполненный кровью. Спина ее была абсолютно прямой, как у вышколенной гувернерами и сотнями высоких приемов аристократки. Ее выступающие ключицы, выпирающие локти и хорошо читающиеся под кожей кости запястий придавали ей очарование чахоточных муз века изящной живописи. Она неспешно курила, и Тайра подумала, что, вероятно, она все делает неспешно: вечность, по крайней мере, позволяла.

– Ну? – спросила она. – Знакомиться будем?

– Тайра аль′Кхасса, – представилась Тайра. – Я думала, госпожа Гу вас уже предупредила.

– Во-первых, не надо звать меня на «вы», – женщина старательно стряхнула пепел в серебряную пепельницу. – Во-вторых, я думала, она тебе и про меня сказала.

– Нет, мэм. Я думала, буду жить с обычной девчонкой. Или с несколькими.

– Не надо обращаться ко мне «мэм», – еще раз требовательно попросила женщина. – Этого мне хватает на работе. Тут я дома. Зови меня Мэл.

Тайра не верила своим глазам. Игра Гудрун начинала интересовать ее все больше и больше. Если она пошла и на такое…

– Что улыбаешься? – недовольно спросила Мэл.

– Вы – Мелинэ Геворкян, легенда Торфиорда, вампир без семьи, профессор магии крови. Я видела ваше имя в расписании факультета Боевой магии.

– В общем, верно, – согласилась Мэл. – Кроме того, что не надо звать меня на «вы». Третий раз повторять не буду. Смотрю, ты не боишься бессмертных. Приходилось встречаться с нами раньше?

– Приходилось, – Тайра не стала врать.

– С Гиваршем знакома? – почти утвердительно произнесла Мэл.

– Знакома.

– Чего еще ждать от Горана. Он всегда удивлял своими поступками и речами, но Гиварш даже для Горана – не самый лучший выбор.

– Не любишь Мориса? – вопрос без «вы» дался с трудом.

– Ненавижу, – подтвердила Мэл, – но тебя это не касается. Да ты садись, давай выпьем за знакомство… кто что, – и она чуть наклонила бокал, наблюдая, как кровавые струйки стекают по внутренним стенкам.

Тайра присела на вторую табуретку и налила себе зеленого чая.

– Куришь? – Мэл сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым в потолок.

– Нет.

– Скоро начнешь, – пообещала Мэл.

– Ты дружишь с госпожой Гудрун?

– Да, но курить меня научила не она.

– Это правда, что она лигийская Сестра?

– Какие основания для сомнений?

– Говорят, лигийцы тренируются всю жизнь. Если она столько курит, она не выдержит и одного спарринга.

– Она в одиночку выдержит битву, не только спарринг. Ты будешь удивлена, – Мелинэ загадочно улыбнулась и, увидев недоверие в Тайрином взгляде, пояснила: – Целительская магия, слышала про такое? Без нее Гудрун пришлось бы бросить свои сигареты, а так она может курить, сколько ей вздумается, – Мэл затянулась еще раз. – Ну а ты дружишь с Гу?

– Приходится.

– Я читала твое личное дело. Гу хочет, чтобы я за тобой присматривала, но я не ее сторожевая овчарка. Мне по большому счету наплевать, какие за тобой грехи и чем ты намерена прославиться тут. Если ты будешь соблюдать определенные правила, проблем у нас не будет и, возможно… Сколько тебе, кстати, лет?

– Почти девятнадцать.

– А мне на момент обращения было сорок семь. Ты вроде неглупая, может быть, мы с тобой даже станем приятельницами.

– И ты открыто говоришь мне, что Гу приставила тебя за мной следить.

– А чего мне бояться? – Мелинэ медленно повела плечом. – Я принадлежу себе, а не Гу. То, что мы с ней дружим, еще ничего не значит.

– Вы, вампиры, похожи на кошек, – сказала Тайра. – Сами по себе, а территорию все равно метите. Морис такой же.

– Не надо сравнивать меня с Гиваршем, – старательно сдерживая гнев, почти что прошипела Мэл.

– Значит, ты будешь докладывать Гу обо мне лишь то, что будет в твоих интересах?

– Не факт.

– Есть и второй вариант. На самом деле ты будешь делать то, о чем тебя просила Гудрун, а меня просто водишь за нос, пытаясь расположить к себе.

– Тоже не факт, хотя это куда интереснее. А что, Горан учил тебя играть в ишанкарские шахматы?

– Он зовет это бриджем.

– И все же?

– Не учил, но несколько раз я за его игрой наблюдала, – Тайра опять постаралась не соврать. – Так какие правила ты хотела мне сообщить?

– Первое правило: это мой дом. Гу уговорила меня впустить тебя только потому, что все остальные комнаты уже заняты, а Горан просил оставить тебя при институте. Второе правило. Твоя территория – это твоя комната. Заходить на мою территорию тебе запрещено. Я бываю тут не так часто, у меня есть нормальный дом, а это как перевалочная база, но в мои комнаты ни ногой. Это ясно?

– Ясно. Я жила в общежитии.

– Вот и славно. Третье правило. Никаких парней в моем доме. Захочешь удовольствий – вали куда угодно, только не здесь.

– Хорошо, – легко согласилась Тайра: никаких парней у нее не было даже на горизонте.

– Четвертое. Иногда тебе придется удаляться отсюда на день-два. Гу сказала, что ты не ладишь с пассией Горана, но ничего, потерпишь пару дней.

Где-то в сердце больно кольнуло: Тайра не знала, что у Горана есть пассия.

– Хватит, не маленькая, – скривилась Мэл. – Горан – взрослый свободный мужчина, и оттого, что он спит с какой-то женщиной, она не станет тебе мачехой, а ты не перестанешь быть его дочерью. Потерпишь, как я уже сказала.

Тайра с облегчением выдохнула, поднеся к губам чашку с чаем, чтобы выдох казался незаметным. Ну конечно, должен же был Горан что-нибудь придумать, чтобы оставить ее в кампусе Торфиорда! Ректору Ишанкара не положена семья, откуда взяться какой-нибудь женщине… Горан все время проводил в Ишанкаре, Тайра даже не знала, отдыхал ли он когда-нибудь с женщинами или без… М-да, одна только мысль о возможной пассии Горана заставила Узы на ее руке гореть белым пламенем.

– А на лингвистике ты преподаешь?

– Конечно нет, – Мелинэ отставила пустой бокал и облизала губы. – Я специалист высшего класса, я читаю на спецфакультетах и в магистратуре. На лингвистике у вас только вводный и общий курсы.

– Жаль. Я столько о тебе слышала.

– Гудрун говорила, что ты разбираешься в боевке, но зачем тебе магия крови? Она интересует либо профанов, которые думают, что на крови можно заклясть что угодно, либо специалистов особых областей, и лингвисты к этим специалистам никак не относятся.

– На языки меня определила как раз Гу.

– У тебя есть возможность выбора факультативов, но на своих парах я тебя видеть не желаю.

– Почему? – не поняла Тайра.

– Потому что я не желаю дружить со своей студенткой. В крайнем случае, если что будет интересовать – спросишь. А еще лучше скажи Горану, пусть он озадачит Гиварша.

– А ты, хоть уже отказалась говорить со мной о магии крови, все равно потом будешь обижаться, что я пошла с вопросами к Морису, а не к тебе.

– Если речь идет об абсолютных знаниях, то не все ли равно, как и где их добывать?

– Меня учили, что нет. А что, твое знание абсолютно?

– Лингвистов я терпеть не могу так же, как и Гиварша, – сообщила Мэл, – за то, что вы можете выкрутить мою мысль так, что она меня же поставит в тупик.

Тайра улыбнулась. То же самое постоянно говорила и Рахиль Самуиловна про своего покойного мужа-академика.

– А по-армянски ты говоришь?

– Говорю. Редко. Это красивый язык, но мне давно не с кем на нем говорить. В основном я говорю на французском и английском, лет уже так около четырехсот.

– А Гудрун?

– Гудрун умница, – с неожиданной нежностью сказала Мэл. – Если бы не ее основной профиль, эта Лига, то ваш факультет сейчас держала бы не Джи Джи, но Гу расставила приоритеты еще в молодости, в твоем возрасте, так что теперь она та, кто есть.

– Она не жалеет?

– Я не знаю. Никто не знает, жалеет ли Гудрун о чем-нибудь или нет. А ты? Ты ведь хотела на боевку? Ты жалеешь?

– Я не знаю. Еще не поняла, – призналась Тайра.

– Ладно, – Мэл потянулась, – иди спать или что ты там делаешь в это время. Мне надо поработать. Теперь будем видеться чаще.

– Ну хоть кто-то будет со мной разговаривать, – Тайра усмехнулась.

– А однокурсники? Впрочем, да, о чем я, – она презрительно фыркнула. – Говорить на твоем курсе можно только с Ави, и то если она захочет.

– Это я уже поняла, – ушибленные ребра снова заныли.

– Тебе надо кое-что про нее знать.

– Что? Что у нее все погибли в секторе Газа, и что ее тетя – инструктор по крав-мага⁴ в регулярных войсках, и что она никогда не носит юбки и все время нарывается на драку, – Тайра все же потерла бок. – Я много что про нее слышала.

– Ну тогда вы подружитесь, – впервые усмехнулась Мэл. – Раз ты пережила ее крав-мага, точно подружитесь.

На пару по выбору Тайра шла уже подготовленная к возможному теплому приему в стиле Ави Коэн. Соваться к третьему курсу было боязно, но обнадеживало то, что на лекции можно будет затеряться в толпе и не привлекать к себе особого внимания даже без формы.

Когда Гудрун сказала, что профессор Тан передал ей приглашения на свои пары, Тайра не знала, радоваться или огорчаться. С одной стороны, терять возможность поучиться у человека, которого даже сэр ′т Хоофт считал столпом дисциплины, было глупо, с другой стороны, было страшно, потому как профессор еще на экзамене понял, что дело с Тайрой аль′Кхассой нечисто, и теперь обязательно попытается выяснить, в чем же оно состоит. Старый китаец был далеко не глуп, и Тайра надеялась, что он не побежит к ректору сразу же, как поймет, у кого она училась до него. К тому же она уже пропустила несколько его занятий, так как Гудрун дала ей добро только спустя неделю. Тайра посильнее вцепилась в ремешок висящей на плече сумки и вошла в лекционную аудиторию.

Длинные дугообразные столы амфитеатром сходились к полукруглой сцене, на которой была установлена кафедра и большая доска, размером с три обыкновенные. Такому ее размеру Тайра поражалась только до тех пор, пока сэр ′т Хоофт не написал первую формулу расчета для простейшей симметричной сферограммы. В тетради такие формулы вмещались только на две строчки, поэтому Тайра для большей наглядности стала записывать их на развороте. Наставник ничего не сказал, только удивленно поднял бровь, а потом показал ей свою студенческую тетрадку, где формулы были записаны подобным же образом. Интересно, как записывали их местные, потому как только на этом можно было проколоться и в открытую заявить Тану, что сэр Йен хет Хоофт ей не чужой.

Тайра остановилась на верхней ступеньке центрального прохода, размышляя, куда бы сесть. Человек около пятидесяти уже заняли места на рядах возле кафедры и на самом верху, середина амфитеатра оказалась почти пустой. От группы сидящих сверху отделился парень, с виду настоящий качок, каких Тайра видела в журналах с культуристами у Хидамари, и даже когда он подошел и встал напротив нее на ступеньку ниже, Тайра доставала ему только до переносицы.

– Ты кто? – без каких-либо расшаркиваний спросил он.

– А ты кто, чтобы я с тобой объяснялась? – Тайра огрызнулась: затеряться в толпе при полупустой аудитории не получилось.

– Новенькая?

– Новенькая, – подтвердила Тайра, предусмотрительно не называя своего имени. Неизвестно, как этот товарищ относился к арабам, вольным слушателям, да и вообще к пришлым со стороны.

– Аудиторией не ошиблась?

– А ты институтом?

– А ты чего такая дерзкая? Бессмертная что ли?

– Почти угадал, – Тайра еле удержалась, чтобы не показать ему свои зеленые глаза.

– Ну тогда добро пожаловать, – и он расплылся в широкой добродушной улыбке, протягивая ей ладонь для рукопожатия.

Тайра протянула ему руку в ответ, краем глаза подмечая, как заинтересованно смотрят на них парни по соседству, и вспоминая Ави, поэтому когда улыбка в одно мгновение испарилась с лица парня и он попытался заломить ей руку за спину, Тайра сделала шаг в сторону, перехватила другой рукой его запястье, согнув его в болевом захвате, и потянула на себя. Парень не удержал равновесия и, влекомый болью в захваченной руке, подался вперед, споткнулся о верхнюю ступеньку и растянулся на полу. Тайра отошла на шаг, парень вскочил, и Тайра увидела, что лицо его было красным от стыда и гнева. Возможно, он ударил бы ее, не будь она девушкой, а возможно, он ударил бы ее в любом случае, но между ней и им грациозно, как большая пума, появился еще один молодой человек.

– Остынь, Закари, – голосом киногероя сказал он. – Сам нарвался.

– Да пошел ты!..

Закари злобно зыркнул на Тайру, думая, что пронзил ее до самого сердца, и вернулся на свое место. Тайра презрительно приподняла бровь, проводив его взглядом до его гогочущей компании.

– Ты одна из переводников? – спросил киногерой, отточенным движением фотомодели поправляя сумку на плече, и сквозь скрывающую его красивое тело форменную белую рубашку стали различимы мышцы.

– Так точно, – мрачно ответила Тайра, все еще наблюдая за Заком. – Вы всегда так пришедших принимаете?

– Всегда, – улыбнулся парень. – Это на Боевой магии своего рода тест. Ничего личного. Ты в какой группе?

– Я в группе с Ави Коэн.

– Тогда ясно, – еще шире улыбнулся парень. – А то мимо Зака еще никто не прошел. Ави тебя морально подготовила.

– Почему морально, мне от нее и по-настоящему досталось, до сих пор все болит.

Парень усмехнулся.

– Я Карлос Мендоза, староста второй группы, – представился он, поправляя перекинутый через сумку форменный пиджак.

– Тайра аль′Кхасса.

– Ави поэтому на тебя накинулась? Из-за твоего арабского имени?

– Я смотрю, она известная личность, – подтверждать предположение Мендозы Тайра не стала. – Почему она называет себя Зивой?

– Так звали ее сестру-близняшку. Она погибла в Ашкелоне. У Ави психологическая травма, а у всех остальных после ее кулаков травмы вполне обычные. Ты где сядешь?

– Где-нибудь в серединке, – Тайра осмотрела полупустые средние ряды, присматривая место в центре аудитории. – Я как раз думала об этом, пока не появился ваш Закари.

– Ты не обижайся, он хороший, – примирительно сказал Карлос. – Просто чужих не любит. Можешь сесть со мной.

Тайра пару секунд смотрела на него, а потом ухмыльнулась:

– Слушай, Карлос, спасибо, конечно, что вмешался, но мне протекция не нужна. И неприятности, впрочем, тоже.

– Какие неприятности? – не понял Карлос.

– Вон та девушка уже прожгла во мне дыру, – честно сказала Тайра, чуть кивнув в сторону роскошной блондинки на третьем ряду. – Думаю, она будет против.

– Это Шейла, она с иллюзии. Мы с ней в ссоре, – так же честно признался Карлос.

– Я не собираюсь быть средством для примирения или дальнейшей ссоры. Доступно объяснила?

Она спустилась на семь ступеней и выбрала место ближе к краю, прямо напротив центрального полотна доски. Карлос какое-то время раздумывал, стоя сверху, а потом спустился следом и сел рядом. Кое-кто сзади присвистнул.

– Ну тогда я сяду с тобой, – сказал он. – Ты же не будешь бегать от меня по всей аудитории?

– А ты, я смотрю, первый парень на деревне.

Карлос некоторое время смотрел ей в глаза, а потом отвернулся и уставился на пустую пока доску.

– Извини, – Тайра почувствовала себя неловко. Не надо было так рубить с плеча.

– Проехали, – согласился Карлос. – Значит, ты на лингвистике? Только Ави ведь на втором курсе, а это третий.

– Мне профессор разрешил ходить на свои пары с этим курсом.

– За какие такие заслуги?

– Так получилось, – не стала пояснять Тайра. – Скажи лучше, почему многие ваши девчонки носят зеленые линзы?

– А-а, это мода у них такая. Косят под ишанкарскую некромантессу.

Не открыть рот от удивления было крайне сложно.

– Под кого?!

– Под Ишанкарскую Ведьму, – другими словами повторил Карлос. – Не знаю, в чем крутизна, но это факт.

– С ума сойти, – Тайра ухмыльнулась. – Вот не подумала бы, что она так популярна.

– Тан как-то рассказал, что ′т Хоофта на каком-то Конвенте достали с тем, чтобы он раскрыл имя ученика, а он только улыбался, говорил, мол, нет у меня никакого ученика, а потом взял да и сказал, что у него девчонка. Ученица, то есть. Не ученик. Всех сразу как подменили, институты чуть особое положение не ввели, словно Ишанкар объявил магическому миру войну. Вот такие дела.

– А линзы-то зеленые тут при чем?

– Не уверен, но, по-моему, зеленые глаза должны означать, что девушка вся такая исключительная, единственная в своем роде, что парню надо постараться, чтобы ее внимание привлечь.

– А я думала, это значит, что девушку руками трогать нельзя.

– А я разве не то же самое сказал? – удивился Карлос.