– Нашла над чем шутить, – упрекнул ее Макс. – Я за тебя беспокоюсь. Ректор думает, что ты принадлежишь ему, и поэтому вытворяет с тобой необъяснимые с моей точки зрения вещи. ′Т Хоофт уверен, что ты его собственность… «Моя Ученица, имею право», – правдоподобно передразнил его Макс. – Сатрап!

Тайра улыбнулась.

– А ты, мой лорд, небось считаешь, что я принадлежу тебе?

– Конечно! Ты же Хат-Хас.

– Вы все неправы, если вы на самом деле так думаете, – сказала Тайра. – Я никому не принадлежу. Я сама по себе, а с вами меня связывают долг и добрые чувства.

– Любовь? – с надеждой спросил Макс.

– Любовь, – мрачно ответила Тайра и опять вспомнила о Горане, как бывало всякий раз, когда она слышала это слово.

– Хорошо бы, если бы так, – Макс грустно улыбнулся. – Но истинное положение дел таково, что ты в полной собственности хет Хоофта и в абсолютной власти господина Ректора, а вот про нас с тобой и добрые чувства, это, пожалуй, правда.

Он, как цыганка-картежница, пересмотрел все биокарты и вернул их на место. Тайра вслед за ним разложила пасьянс так, как ей было надо, оставив сверху нужный документ.

– А почему они всегда одеты?

– Твой сатрап так распорядился еще в самом начале, как тебя к мертвякам подпустил. О нравственности твоей заботится, что ли, а может, голову твою бережет, не знаю я… Ну вскрываешь-то ты их раздетыми.

– Я не об этом, – покачала головой Тайра.

– А о чем? О том, что они все нормальные? Без всяких там ужасных повреждений? Девочки с кудряшками и мужчины с благородной проседью? Об этом, да?

Тайра кивнула.

– Подожди еще. Будут тебе и рваные раны, и головы вперемешку с остальными частями тела, и полуразложившиеся тела, – пообещал Макс. – Тебе лет всего ничего, к этому привыкни. Все остальное от тебя все равно не уйдет, такая уж у тебя судьба. Не только с высшими планами работать, надо и в анатомичке попариться.

– Мне все это не нравится, – тихо сказала Тайра, и Макс подумал, что она может расплакаться.

– Успокойся, – он хотел погладить ее по спине, но вовремя остановил руку, памятуя о ее зеленых глазах. – Хет Хоофт мудрый дядька, хоть и сатрап. Он все делает правильно. Просто верь ему и береги мозги. Помню я, как мы с тобой в Эвиане в морг пришли, так что я, может, поэтому иногда с тобой сижу, чтобы тебе совсем страшно не было. Я с тобой побуду, сколько тебе еще будет надо.

– А больше сегодня не надо. Я закончила.

– Так торопишься от меня избавиться? Погоди немного. Задержись. Я вообще-то, хотел тебе кое-что сказать, – тоном заговорщика начал Макс. – Только сатрапу своему пока не говори. Обещаешь?

– Э-э-э… – скрывать что-то от Наставника Тайра не умела. – Если только пока не говорить…

Макс пододвинул поближе крутящийся стул, взгромоздился на него и, приготовившись сообщить тайные сведения, наклонился к Тайре, словно их могли подслушать.

– В Торфиорде раньше была башня, ее снесли в очередной магической заварушке где-то веке в восемнадцатом. В башне была лаборатория, на нижнем этаже. Под землей, короче. Так вот эта лаборатория была специально создана под сильную магию. Она изолирована и выдерживает некру. Когда в Торфиорде были некроманты, там они и колдовали, а когда некросы там закончились, лабораторию закрыли.

– А почему там некросы закончились? – не поняла Тайра.

– Это долгая история. В целом все из-за тех же магических разборок. Это неважно. Важно, что лаборатория сохранилась нетронутой. В Торфиорде есть административный корпус, вроде нашей Цитадели, он построен как раз над ней. Как в лабораторию войти, я не знаю, вероятно, у кого-то есть ключ. Я подозреваю, что у той же Гудрун, если она вообще его не уничтожила, чтобы он никому не достался. Смысл вот в чем. Если ты додумаешься, как туда влезть, проблемы с практическими у тебя отпадут. Не придется лишний раз соваться в Ишанкар и рисковать, так что подумай об этом.

– А почему я не должна говорить об этом сэру хет Хоофту?

– Не знаю. Задницей чую, что не надо ему об этом пока рассказывать.

– Ладно, я подумаю.

– Подумай. И о старой башне, и о том, что твоему сатрапу совершенно необязательно знать все твои секреты, – Макс многозначительно подмигнул и ушел за санитарами.

…В дверях Тайра столкнулась с Джимми.

– А я тебя везде ищу, – сказал Секретарь. – На вот, тебе Ректор передал.

Тайра взяла из его рук абсолютно новый, без единой надписи, но уже распечатанный конверт и вынула из него кусок плотной бумаги, на которой строгим резким почерком, похожим на нанесенные ножом вертикальные порезы, было написано: «Пришлешь аль′Кхассу одну завтра в полдень».

Тайра еще раз перечитала карточку и засунула ее обратно в конверт.

– А Ректор что-нибудь еще сказал?

– Ага, – кивнул Джимми. – Координаты Торхильдфиорда сказал. Запишешь или уже и так знаешь?

Тайра поняла, что игра продолжается и ни сэр Бергер, ни Гудрун Свенсон не собираются ни уступать друг другу, ни сдаваться без боя.

– Может, по мороженому? – предложила она, пока у нее еще была такая возможность.

– Можно даже по два, – с радостью согласился Джимми.

В джинсах Тайра чувствовала себя частью Торфиорда: в этот раз никто не оборачивался ей вслед. Она помнила, где надо свернуть, чтобы попасть именно на ту лестницу и в тот коридор, который и приведет ее к кабинету Гудрун: маршрут, каким всего однажды вел ее Горан, врезался в память, словно она всегда знала этот путь, и от этого становилось жутко, будто в ней просыпалась чужая память.

Тоненькая большеглазая секретарша Гудрун все так же пряталась за столом, и, когда Тайра вошла, она приветливо и несколько нервно улыбнулась, легко, как и в тот раз, вспорхнула со своего места и скрылась за дверью начальницы.

Тайра ожидала увидеть Гудрун у окна, но она сидела в своем кресле с высокой спинкой и была похожа на императрицу, только вместо скипетра в ее руке была длинная тонкая сигарета.

– Ты не опаздываешь, – сказала Гудрун.

– Добрый день, мэм.

– Не знаю, не знаю, – она смерила Тайру оценивающим взглядом. – У меня вот не слишком. Горан с тобой?

– Нет, мэм, вы же сказали, чтобы я пришла одна.

– Я думала, ему наплевать на то, что я сказала. Впрочем, если бы он сюда явился, я все равно выставила бы его за дверь. Я хочу поговорить с тобой, Горана с меня достаточно.

Гудрун сделала пару затяжек, выпустила дым в потолок и затушила сигарету. Она успела докурить лишь до половины.

– Сколько тебе лет? – строго спросила она.

– Восемнадцать, мэм.

– И Горан, зная наши правила, говорил со мной о втором курсе!

Тайра промолчала, не услышав прямого вопроса.

– Ты выглядишь старше, чем на восемнадцать, – Гудрун продолжала рассматривать ее, как поддельный музейный экспонат. – Я дала бы тебе двадцать, а судя по тому, что ты показывала на экзамене, и все двадцать два. Поэтому еще раз спрашиваю, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, мэм.

– А Горану?

– Тридцать шесть.

– И где же вы меня кидаете? – она задала этот вопрос скорее себе, чем ей, и Тайра поняла, что еще чуть-чуть – и не сможет сдержать улыбки. – Ты допустила несколько ошибок, хотя могла их и не делать. Ты специально запорола несколько задач, – Гудрун словно зачитывала ей приговор. – Думаешь, мы тут идиоты?

– Нет, мэм, я так не думаю.

– Тогда зачем?

– Не хотела выглядеть слишком умной.

– А ты слишком умная?

– Бывает, – призналась Тайра, – но я стараюсь держать это в секрете.

– Вы с Гораном, наверное, только в таком духе и общаетесь… Так ты боевой маг?

– Нет, мэм. У меня нет диплома. Я окончила только первый курс.

Гудрун задумалась, а Тайра поняла, что только что ей удалось избежать большой проблемы. Если, конечно, Гудрун не задаст тот же вопрос другими словами.

– Скажи мне, аль′Кхасса, почему Ректор Ишанкара до сих пор не заявил о себе открыто?

– Я думаю, мэм, он полагает, что на данный момент у магического сообщества достаточно других поводов злословить и потешаться над Ишанкаром, кроме его персоны.

– Ты думаешь о том, о чем Ректор Ишанкара может лишь предполагать?

– Это просто оборот речи, мэм. Английский мне не родной, но я стараюсь говорить правильно.

– Можешь не пояснять мне про обороты речи, – резко ответила Гудрун. – А ты, я смотрю, лояльна к Ишанкару так же, как и Горан. Именно поэтому его в Торфиорде не особо-то любят.

– Горана или Ишанкар, мэм?

Тайра понимала, что должна была промолчать, но ехидная фраза вылетела быстрее, чем она успела сжать губы. Сердце почти остановилось.

Гудрун усмехнулась.

– Ты мне нравишься, аль′Кхасса, несмотря ни на что, – сказала она. – Такая же колючая, как и Горан. Умная и ни черта не боишься. Я только не могу понять, с чего бы это! – ее голос вновь стал холодным и металлическим. – Ты честолюбива и самоуверенна, хотя подавляешь это в себе дисциплиной и контролем, и я опять не понимаю зачем. Горан своего честолюбия никогда не скрывал.

– Мне не кажется, что он честолюбив, мэм.

– Ты не знала его в молодости.

– И слава богу.

– Почему – слава богу? – Гудрун заинтересовалась.

– Хоть детство у меня прошло без всего этого безумия про магию и Ишанкар. Есть что вспомнить из нормальной жизни.

Гудрун засмеялась. Тайра не могла даже предположить, что она умеет смеяться, но ее смех был искренним, и Тайра попыталась представить, как Гудрун смеялась в восемнадцать, ведь не просто же так сэр ′т Хоофт приглашал ее на свидания.

– Радует, что ты в своем уме, – резюмировала она. – Кого ты убила?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос, мэм, – Тайра моментально стала серьезной.

– Ты испытываешь вину?

– Да.

– А ты виновата?

– Я считаю, что да.

– Значит, другие считают, что нет, – сделала вывод Гудрун.

– Мне все равно, что считают другие, – ответила Тайра, и Гудрун поняла, что девчонка может быть довольно резкой.

– Я ведь все равно узнаю. Рано или поздно.

– Это ваше право, мэм. Но это моя личная жизнь, и я воспользуюсь своим правом не посвящать в нее посторонних, – разговор получался похожим на синусоиду.

– Я заметила, как ты смотрела на мои книги в тот раз. Ты знаешь древние языки?

– Да, мэм.

– Учила сама или с помощью магии?

– И так и так.

– А современные?

– Некоторые сама, остальные с магией. Учить просто так времени не хватает, а считываю я легко.

– Это я заметила. А мысли читаешь?

– Нет, мэм. Не дано.

– Это хорошо. Ты знаешь, что способность считывать языки проявляется у одного мага на сотню?

– Нет, мэм, – честно призналась Тайра.

– Ну так я тебе сообщаю.

Гудрун открыла ящик стола, вынула оттуда еще один конверт и протянула его Тайре.

– Отдашь отцу. Свободна.

Тайра еле удержалась, чтобы не прижать руку к сердцу и не поклониться, как требовал того Церемониал. Гудрун эту заминку заметила, но промолчала, вытянула из пачки очередную сигарету и с ухмылкой подкурила.

– Что?! Эта стерва отказала?! Она не взяла мою девочку?!

Тайра никогда не видела Эстер Айзекс в гневе. Видимо, Горан и сэр ′т Хоофт тоже, поэтому все просто молчали, давая ей возможность выговориться.

Эстер потрясала листом бумаги и расхаживала по кабинету Ректора.

– Она просто мне мстит! Я говорила: это плохая идея! Я ее ненавижу! Она будет бичевать себя всю оставшуюся жизнь, когда поймет, какой шанс упустила!

– Успокойтесь, Эстер, – мягко сказал Йен. – Мы ожидали именно такого результата. Что вас так возмущает?

– Ей за державу обидно, – с улыбкой пояснил Горан.

– Я не понимаю! – Айзекс продолжала негодовать. – Только один член комиссии высказался отрицательно! Один против двенадцати!

– Это профессор Тан, – с уверенностью предположила Тайра.

– Мне плевать кто! Гудрун воспользовалась правом вето! Она может отменить решение экзаменационной комиссии! Она подстроила это с самого начала! Я говорила, сэр Бергер, она не дура! Она прекрасно знала, что откажет, но все равно заставила Тайру мучиться четыре часа! Стерва!

Эстер бросила листок Горану почти в лицо и плюхнулась в кресло.

– Успокойтесь, Эстер, – еще раз попросил ′т Хоофт. – Давайте я вам кое-что поясню. Мы с самого начала предполагали, что Гу не возьмет на Боевую магию девушку, которая грохнула двоих, показала отличные результаты на комплексе, да еще и приходится дочерью Горану Йовановичу. Вы абсолютно правы, она не дура. Она прекрасно поняла, что Тайра – не боевой маг, а с подачи профессора Тана стала в этом абсолютно уверена. Мы и не рассчитывали, что Тайра попадет на Боевую магию.

– Тогда какого черта?!

– Именно для того, чтобы Гу нам отказала. Тайре не нужна Боевая магия. Это лишняя трата времени, а его у нее нет. Пусть занимается тем, что ей нравится и дается легко.

– Языками?! – театрально возопила Эстер. – Вы хоть понимаете, как далеко отстоят друг от друга боевая магия и лингвистика?! Ей хватит своего ЛГУ!

– Именно так. В ЛГУ у нее свободное посещение, это, считайте, выкинутые годы. Если она хочет быть лингвистом, пусть учится, и Торфиорд ей в этом только поможет. Джи Джи вцепится в нее не слабее ее завкафедрой из ЛГУ.

– Я специально привел Тайру к Гу в кабинет, и она не устояла, чтобы не открыть рот при виде того, что стоит у Гудрун на полках, – добавил Горан. – У нас Тайру к этому господин Хранитель не подпускает даже посмотреть, а в Торфиорде она наконец-то получит вполне законный допуск к интересующим ее книгам. Там, кстати, большое собрание всякого на шанкари.

– Значит, тут я тоже прокололась, – разочарованно предположила Тайра.

– И, заметь, тоже блестяще, – похвалил ее ′т Хоофт. – Гу сразу почувствовала, что языки – это твое, поэтому и пытала тебя почти час. Логично, что она тебя никакому Тану не отдаст.

– Но она могла бы потянуть и Боевую магию! – Эстер не желала успокаиваться. – И была бы лучшей в этом бедламе!

– Могла бы, но зачем? – спросил Горан.

– Я понимаю это на уровне разума, но мое естество бунтует! – пояснила Айзекс. – Гудрун отказала ей мало того, что в заявленном факультете, так еще и отказалась признавать ее студенткой! Эта стерва не хочет брать мою девочку студенткой!

– И лишает нас многих проблем, – закончил ′т Хоофт.

– Видите, госпожа Айзекс, я сдержал слово, – не без гордости заметил Горан. – Тайра поступила в Торфиорд, и при этом ее голова останется при ней. Насколько мне известно, слушатель ничем не отличается от студента, кроме того, что при выпуске не имеет диплома, разве только это будет решено отдельно, но нам к чертовой матери не нужен диплом Торфиорда! Формально Тайра остается нашей студенткой, и тут мы ни разу не нарушили Закон, так что мы должны благодарить Гу.

– Я это все тоже понимаю! – сказала Эстер. – Но мне, как вы говорите, за державу обидно! Мы предложили Гу, может быть, самое ценное, что у нас есть, а она воротит нос! Стерва!

– Она не хочет брать на себя ответственность в деле, сути которого не понимает, – Йен попытался защитить Гудрун. – И упрекнуть ее тут не в чем. Она считает, что обыграла Горана, дав ему такой непредсказуемый с ее точки зрения ответ, и знает, что Горан на ее предложение все равно согласится, потому что положение у него безвыходное. И Горан в логике нашей партии и правда согласится.

Ректор кивнул.

– Тайра отправится без потери курса на лингвистику, причем слушателем. Все получилось именно так, как мы и предполагали.

– Должна признать, – уже спокойно сказала Эстер, – вы развели Гудрун просто мастерски. Причем, как я понимаю, развели ее втроем. И вот что я вам скажу. Я никогда не буду играть в ваши игры! Среди руководства Ишанкара должны быть нормальные люди! А вам, конечно, браво и все такое… Как я вас всех ненавижу… Сделайте-ка мне кофе, мне надо выпить, – она указала на дверь, имея в виду Джимми.

Тайра улыбнулась и вышла в приемную к господину Секретарю.

– Ну, господин Ректор, звоните, – предложил хет Хоофт, – и закончим это дело.

Горан не заставил просить себя дважды. Он взял со стола мобильник, включил громкую связь и набрал Гудрун.

– Госпожа Гу? – вроде бы поздоровался он. – Вы не оставили нам выбора. Мы согласны.

– Еще бы ты не был согласен, – раздраженно ответила Гудрун. – Девчонка не боевой маг, хотя даст фору любому. Она будет заниматься тем, что ей назначено свыше. У нее дар, хотя мне неприятно признавать, что ты, Горан, сумел произвести на свет что-то действительно стоящее!

Горан хохотнул:

– Вы не поверите, но я очень старался.

– Избавь меня от подробностей! – зло бросила Гу. – Я пришлю тебе письмо со всеми сведениями относительно организационных моментов. Платить за обучение будешь ты?

– Конечно я, – подтвердил Горан. – Меня интересует, кто будет ее Куратором.

– А как ты думаешь?

– С трудом, госпожа Гу.

– Чертов шут! К счастью, ваш сэр Кошка, или как его там, вовремя дал тебе отставку!

Йен улыбался сомкнутыми губами. Айзекс скривила улыбку первый раз за время разговора.

– Так кто будет ее курировать?

– Я, Горан, – ласково ответила Гудрун и, возвращаясь к прежнему тону, добавила: – И клянусь тебе, спуску я ей не дам!

– Это прекрасно, – с широкой улыбкой отозвался Горан. – У меня будет к вам еще одна просьба. Кхасси не слишком ладит с моей женщиной, поэтому нечасто бывает у меня дома. Поселите ее с какой-нибудь спокойной девушкой, чтобы она смогла нормально заниматься без всех этих студенческих попоек.

– А у нее что, наклонности как и у тебя?

– Не замечал. Так я могу рассчитывать, что вы мне в этом поможете?

– Конечно можешь, – как-то очень легко согласилась Гудрун. – Есть у меня одна очень спокойная девушка, у нее как раз свободна одна комната, так что об этом не волнуйся.

– Благодарю, – коротко ответил Горан и сбросил звонок.

– Ожидайте гадости, – забыв про улыбку, мрачно изрекла Эстер.

– Так не без этого, – почему-то радостно согласился ′т Хоофт.

Гудрун пощелкала клавишами мобильного, нажала кнопку вызова, достала сигарету и подкурила. Когда на звонок наконец ответили, Гу с мстительным удовольствием произнесла:

– Мэл, старая пиявка! Хватит спать! Я нашла тебе развлечение. Или работу – как посмотреть. Скучать не придется. Зайди, буду ждать!

И с чувством выполненного долга зашвырнула мобильник в ящик стола.