Глава 27.1. Она молода, она прекрасна, она следующая

Женевьева Талос, Даниэль Альварес, Такао Санада и Анна-Мари Лоран. 30.09.2033.

Спустя 17 часов и 20 минут после исчезновения Мэттью Гордона Саммерса.

«Верность обязательно окупится, и я получу заслуженный дар», – думала Женевьева Талос, слыша череду прерывистых гудков по ту сторону телефонной трубки. Эта мысль не подвергалась сомнению, стало быть, планам инфернальной организации ничего не угрожало. Новый день в стенах Отдела № 16 проходил в присущем ему вакууме. Отмеченных водили на процедуры, пешки несли занудную службу, а учёный персонал познавал грани недозволенного, шаг за шагом расширяя познания людей в области «повседневной» фантастики. Талос радовал текущий расклад. Всё на своих местах – никакого хаоса.

Вернувшись в кабинет, она немного прибралась и распечатала разрешение от Дариуса на проведение экспериментов над Лоран. Старый добрый диктофон служил отдушиной, покуда тяжкие думы сотрясали хрупкое сознание.

– Запись номер три тысячи двести двадцать восемь. Я заполучила одобрение Дариуса. Эксперименты над Леди Пламя с использованием дорожки Бозона начнутся сегодня. Осталось лишь получить подпись Альвареса как второго по рангу специалиста, и все бессмысленные формальности прекратят быть помехой на моём пути. Великолепный результат! Картер станет свидетелем триумфа «Нового Света»! Он поймёт меня и разделит мою точку зрения. Просто ему необходимо время.

Отвлёкшись на фотографию сына в рамке, что стояла на рабочем столе, миссис Свонсон потеряла ход мысли. Улыбающийся мальчишка красовался на чёрно-белом изображении в костюме эльфа; он мечтал стать помощником Санта Клауса.

– Ах, мой малыш. На этом фото ты за год до той бездарной сцены…

Ментальный поток завёл учёную не туда. Она заставила себя вернуться к первоначальному направлению.

– Хватит! Соберись! Запись номер три тысячи двести двадцать девять! Такао Санада продолжает сопротивляться. В отличии от Ленсдейла и Лоран, он не теряет рвение к свободе. Напал на пешку, за что получил удар электрошоком. Требуется отправить запрос на усиление охраны его камеры. В противном случае он ещё кого-нибудь покалечит, а я не хочу заполнять бумаги. Слишком много трупов и слишком много вопросов…

– Вы ждали меня, Доктор? – бесцеремонно ворвался Альварес. – Дверь была не закрыта. Что-то случилось?

– Чёрт… Мне придётся перезаписывать.

Диктофон упал на стопку бумаг в ящике стола.

– Мог бы и постучать.

– Простите за это. У меня уйма поручений от Кейл. Голова идёт кругом. Ферзь сегодня с утра рвёт и мечет. После прорыва Баффало возникло множество неприятных ситуаций.

– И не говори, Даниэль, – отметила Талос с грустью в голосе. – Я уже устала подписывать документы о переводах. Атлас слишком эффективно производят работу.

Тут на лице Альвареса возникла язвительная улыбка.

– Моё изобретение так и было задумано. Максимум эффективности.

– Максимум, который заставляет меня подписывать бумажонки. Только Гроссмейстеры отдают приказы Атлас, и это создаёт определённый спектр сложностей. Например, заполнение отчётов о сопутствующем ущербе.

– Подписываемых нами, – закончил учёный. – Ну, извините.

– Ну, извиняю…

Женевьева протянула Альваресу три листа А4, заполненных согласно принятой в «Новом Свете» «форме официального разрешения».

– Держи. Дорожка Бозона уже ждёт Аннушку. Я намерена быстро разобраться с её эффектом метки.

– «Файв» близко, – пробурчал Даниэль, вглядевшись в текст. – Даже не верится…

– У меня аналогичное чувство, мой душка. Волнительный момент, которого мы все так давно ждали. Все наши труды будут вознаграждены, невежи получат по заслугам, а истинные приверженцы «Нового Света» продемонстрируют планете Земля законы Санкториума. У меня мурашки по коже…

– Кстати, о мурашках. Анна-Мари меня пугает. Девчонка изменилась, стала совсем другой под нашим влиянием. Вы получили мой отчёт? Закроем глаза на класс Эллиум и четвёртую категорию опасности. Главное, что у неё Дельта-барьер, доктор. С каждым новым эмоциональным потрясением она будет открывать новые грани способностей. Кто знает, каков предел? Последний инцидент в плавильне не даёт мне покоя!

– Опять завёлся…

– Да, завёлся! Лоран – одна из сильнейших отмеченных! Её потенциал – это один огромный секрет. Мы не можем рисковать драгоценным персоналом, ради соблюдения сроков договора. Я говорю вам это, потому что от меня требуется подпись, и я поставлю её только при выполнении моих условий.

Разные глаза миссис Свонсон блеснули искоркой интереса. Встав из-за стола, она аккуратно подвинула кресло и поравнялась с Даниэлем.

– Продолжайте, коллега.

– Это только между нами, – проговорил он и сглотнул скопившееся напряжение. – Я поставлю подпись, но вы пообещаете мне под запись диктофона, что отзовёте Лоран, если дорожка выдаст перепад эмоционального фона, близкий к критическому. Ни я, ни вы не хотите, чтобы она эволюционировала, как грёбанный покемон¹⁹, и разнесла весь отдел подчистую.

– Включайте диктофон, мой душка. Я скажу то, что вы хотите услышать. Дариусу нужен результат, вам нужны гарантии. Давайте закончим с формальностями.

***

Покуда в кабинете Женевьевы Талос шла борьбы двух точек зрения, отмеченные потихоньку возвращались в камеры после экспериментов. Их страдания вырисовывали картину запретной науки, а несгибаемая вера фанатиков «Нового Света» создавала образ художника, жаждущего признания, но идущего к нему дорогой, бесконечно далёкой от путей Абсолюта. Все чувствовали это. В стенах и воздухе, пронизанных пренебрежением ко всему человеческому.

Заметные признаки неравнодушия проявились лишь в семнадцать ноль-ноль. Было объявлено начало подготовки «Дорожки Бозона». Лестничный перекрёсток в холле заполнился спешным потоком белых халатов. Учёные выстроились друг за другом ради импровизированного собрания: обращения Монтгомери Густава – одного из Гроссмейстеров «Нового Света».

Я бы с удовольствием рассказал историю этого напыщенного подонка, но, к моему счастью, далеко не все представители инфернальной организации о нём знали. Среди скоплений ботаников присутствовали и приставучие новички, а их хлебом не корми дай задать какой-нибудь вопрос. Вот и Лесли Балдвин, переведённый в Отдел всего неделю назад, не удержался, привязавшись к своему куратору Шарлиз Чедвиг:

– Мисс Чедвиг, а можно спросить? – пробубнил он, чувствуя, как коллеги тычут ему в спину руками, с отрытыми ртами пялясь в экран с надписью «ВНИМАНИЕ».

– Валяй. Я обещала отвечать на любые вопросы.

– Я хотел узнать, а кто такой этот Монгоммери Густав? Я так часто слышу это имя, но в архивах о нём ни словечка.

– Ты что, издеваешься?! – фыркнула она, обернувшись. – Это второй Гроссмейстер «Нового Света». Ему подчиняются и Король, и Ферзь. Он один из богатейших людей в мире, известный филантроп. Как можно не знать такое?

Засмущавшись, Балдвин поправил очки, съехавшие с носа.

– Простите… Вы же знаете, я всю жизнь провёл дома с мамой и редко читал о чём-то, кроме физики. Эта наука – моя страсть, чего не скажешь о политике и общении с людьми.

– Значит, слушай и запоминай. Густав – могущественный отмеченный, такой же, как и остальные Гроссмейстеры: Родерик Роузли, Сальвадор Торнри, Сильвия Хауэр и Брингильда Дарк’Сан.

– Брингильда – одна из Гроссмейстеров? Я думал, это шутка.

– Не смешная. Дарк’Сан – глава пятёрки – она командует всем «Новым Светом». Патрик Риз об этом не знает, а нам всё выложили только полгода назад. Серьёзно, зелёный ты мой, пораскинь мозгами. Ты думал, что одна из богатейших династий мира будет стоять в стороне, пока этот самый мир переделывают? Не смеши меня, Лесли.

Получив словесную пощёчину, Балдвин попятился назад. Наступив на ногу девушке у себя за спиной, он понял, что та ничего не заметила. Ожидание буквально захватило её разум.

– Простите, пожалуйста.

– Она тебя не слышит. У неё мысли только о грядущем событии.

В ответ Балдвин смиренно повесил голову.

– Теперь я чувствую себя круглым идиотом. А какую роль выполняет именно Густав? Что он делает?

– Контролирует персонал. Он нечто вроде нашего супервайзера, отбирает лучших кандидатов для работы в Отделе № 16.

На этом диалог завершился. Вниманием всех и каждого завладел яркий голоэкран. Учёный персонал будто забыл заветы самоидентификации, ибо выражения лиц подавляющего большинства походили на растерянную физиономию прыщавого подростка, словившего первый оргазм во время незапланированного секса. Остекленевшие взгляды, шизоидные застывшие улыбки, и конечно же, сложенные на груди руки, будто Монгоммери – проповедник, и сейчас прозвучит речь ничем не хуже высказываний Роберта Паттинсона²⁰ о заблуждениях в фильме, название которого я не вспомню.

Короткий ролик о становлении «Нового Света» ввёл в курс дела новичков организации, и перед всеми присутствующими предстал Гроссмейстер – худощавый загорелый мужчина пятидесяти девяти лет. Его чёрные волосы были зачёсаны на правый пробор, тонкие брови и усы поблёскивали на студийном свету, а карие глаза источали огонь оратора, готового подарить своим слушателям пищу для размышлений.

Улыбаясь во весь рот, Густав потеребил свои оттопыренные усы и заговорил:

– Друзья мои, сегодня мы запускаем очередной цикл испытаний с использованием Дорожки Бозона. Это повод поговорить о том, чего мы достигли за последние годы. До прихода Дариуса мы топтались на месте, мыслили узко и не знали, чего хотим от самих себя. Древние артефакты и письмена – этим мы захламляли пустоты в сердце и душе. Святой Грааль не сделал «Новый Свет» бессмертным, но стремления, которые мы разделяем сейчас, – это уже совсем другое дело. Мы упорно трудились! Мы учились на своих ошибках и сейчас способны на великие свершения! Мы контролируем рассвет сверхъестественного! Мы берём то, что наше по праву, и всё благодаря новейшим разработкам Отдела № 16! Я не перестану восторгаться достижениями умов, отобранных для работы над проектом «Файв»! Будущее кажется безоблачным, однако…

Радостный лик Монтгомери переменился. Теперь он источал высокомерное отвращение и мракобесную спесь.

– На пороге триумфа некоторые проявляют трусость. Чувство стыда, быть может, даже совесть просыпаются в этих людях, и они хотят отступить. Он хотят помешать великому случиться! Хотят замедлить прогресс и стагнировать судьбу! Если среди вас есть такие, то я прошу отбросить тяжкие сомнения. Мир, который мы строим, не потерпит проявления слабости! Ему нужны лучшие из лучших, и я верю, что они собрались здесь! Рядом со мной! Вы видите, что мы отличаемся от политиков и иных держателей иллюзорной власти! Мы стараемся во имя мира! Наши деяния не могут быть злом, поэтому и сомнениям здесь не место! Мы творим будущее! «Новый Свет» есть благо, поэтому я с превеликой радостью объявляю начало финальной фазы проекта «Файв»! Уже к концу года Санкториум станет явью! Новый Свет ждёт, друзья мои!

– Он направит свои лучи на каждого! – прокричали прихвостни инфернальной организации.

На этой ноте речь Гроссмейстера завершилась. Его лик пропал с голоэкрана, но не из сознания учёных, вдохновлённых на сверхурочные. Белые халаты посещали дополнительные факультативы, устраивали конкурсы и корпоративы, то есть мало чем отличались от привычных нам всем коллег по работе. Те разве что не пытались перевернуть мир с ног на голову, хотя и в этом я не уверен.

Единственное, что в данной части рассказа не вызывает сомнений у меня, так это намерения Такао Санады, бившегося головой о защитный барьер камеры H-30. Надрывая глотку, мой друг декламировал, что покинет чертоги зла любой ценой. Между тем, его сосед по несчастью Говард Ленсдейл (недавно переведённый к нему) зализывал раны после процедуры учеников Талос.

– Бля-я-я-я-я-дь! – прокричал Призрак. – Я выберусь отсюда, даже если придётся стереть ноги в кровь! Я вытащу Лоран! Вы слышите меня, чёртовы ублюдки?!

– Такао, хватит орать. Мне и так несладко, а ещё ты тут вопишь. Никому из пешек нет дела до твоей вендетты. Сядь и успокойся. Сейчас мы ничего не можем.

Речи Говарда заставили Санаду отпрянуть от защитного поля.

– Это неправильно. Нельзя опускать руки и сдавать позиции. Я должен бороться, или силы меня покинут. Если снова упаду на колени, больше не встану. Ты слышал слова пешек: Лоран попадёт на Дорожку, и нам всем хана. Она молода, она прекрасна…

– Она следующая, – отрезал Вихрь с тяжестью на душе. – Ты знаешь, что «Новый Свет» всё распланировал, и мы не в состоянии повлиять на ход событий сейчас. Не сегодня. Мы должны быть терпеливы, а не то скатимся в ад, как Анна-Мари! Я рассказывал тебе, какой она стала…

– И я её прекрасно понимаю! Сам бы с удовольствием поджарил Талос!

– И ты туда же?

Последовал кивок Санады, моментально взбесивший Ленсдейла.

– Это какой-то бред! Хватит уподобляться врагу! Наша первостепенная задача – выбраться, а не мстить! К сожалению, сегодня мы ничего не можем сделать, но это не значит, что не сможем потом! Надо прийти в себя после экспериментов! Помнишь, как говорила Талос? Нужны разгрузочные дни, или организм не выдержит.

– Предлагаешь сидеть сложа руки несколько дней? А что потом?

– Потом нас найдут наши ребята!

И Говард стукнул кулаком об пол.

– Я пожил больше твоего, самурайчик! Я знаю, друзья своих не бросают! Сердцем чую, что скоро всё закончится. Предлагаю прекратить заниматься бессмысленным трудом и успокоиться. Лучше провести это время в мире с самим собой и вспомнить светлые моменты жизни. Вот когда ты был по-настоящему счастлив?

– Счастлив? – Санада переспросил друга и наперекор себе, рухнул на пол. – Я был счастлив трижды за всю свою жизнь. Когда играл Заллена, когда выступал в квартале Гилберта и когда был женат на Шейле Дарвуд.

– С тех пор, как нас посадили вместе, ты несколько раз её упомянул.

– У нас был хороший брак, – погрустнел Призрак. – Мы работали в кино и хотели доказать, что талант важнее политики. Меня не хотели брать на роль в «Бреши» из-за глупых формальностей, мол, японец не может играть корейца. Я думал, всё пропало и мне не светит даже поучаствовать в кастинге, как вдруг за меня заступилась Шейла. Ей понравились мои старые актёрские работы.

– И что было дальше?

– Через пару недель я получил уведомление об успешном назначении. Я плясал от счастья. Съёмки начались осенью, и мы с Шейлой стали видеться почти каждый день. Когда выдавалось свободное время, мы ходили в кафе и театр. Мне пришлось добиваться её, и она оценила моё упорство. Однажды она сказала, что ей по душе такие мужчины, как я: с мощным духовным стержнем, который никому не сломить. Понимаешь, Говард? Умные барышни ищут достойных кавалеров, а не плохих парней, которых придётся исправлять.

– Когда вы поженились?

– Во время съёмок второго сезона.

– Сыграли пышную свадьбу или по-скромному? – спросил Вихрь, устроившись на полу рядом с Такао. – Там был весь актёрский состав сериала, да?

– Все ребята собрались. Мы с Шейлой были так счастливы… После венчания мы гуляли по городу с улыбками до ушей, забыв обо всех проблемах. Мы прожили так почти семь лет…

– Это я слышал. Краем уха… Она бросила тебя через полгода после закрытия шоу.

– «Брешь» тут играет не главную роль.

Бывший Колду Заллен ощутил, как накатываются слезы. Сделав глубокий вдох, он отсрочил приток эмоций.