Цитаты из книги «Иосиф и его братья. Том 1»

женщина может назвать красивой другую женщину, а мужчина – красивым другого мужчину только при известном усилии разума.

Головному этому восторгу трудно приписать глубину. Закон назидателен, ему повинуются внешне, повиновения внутреннего добивается лишь волшебство.

чувство непременно хочет что-то прощать, иначе оно, зевая, отворачивается.

закон обращается к разуму, а не к чувству, которое у разума не ходит на поводу.

В подобных случаях ответа не следует. Но тем и славна человеческая душа, что после этого молчанья она не ошибается в боге, а способна понять величие непостижимого и подняться еще выше. В

чего не происходило, мы не вправе проклинать страсти, которые всё и вершат; ибо без вины и без страсти не происходило бы вообще ничего

Происходящее в мире величественно, и так как мы не можем предпочесть, чтобы ни

а зависть – это такая совокупность чувств, куда, кроме восхищенья, входит, увы, и нечто другое, вызывающее не самые лучшие ответные чувства.

Лицо – достояние дня, у которого бойкое воображенье, а для ночи, которая знает правду, лицо ничего не значит.

Каждое рождество заново родится на свет младенец-спаситель, которому суждено страдать, умереть и воскреснуть. И когда в Сихеме или Бет-Лахаме во время летнего солнцестояния Иосиф на «празднике плачущих женщин», «празднике зажженных светильников», празднике в честь Таммуза, под всхлипывания флейт и крики радости, переживал, как будто все это случалось при нем, – и убийство «пропавшего сына» отрока-бога, Усира-Адонаи, и его воскресение, – то тут как раз и происходило то уничтожение времен