Цитаты из книг автора «Томас Кейтли»

Имеется лишь один пример того, как член ордена отрекся от нее, и, к несчастью, им оказался английский рыцарь по имени Роберт де Сент-Альбан. По неизвестной причине он сбросил с себя одеяние своего ордена, нарушил данные обеты, перешел к Саладину и стал мусульманином. Султан выдал за него одну из своих родственниц, и отступник появился у Иерусалима во главе армии язычников. Он обещал Саладину священный город, но час для этого еще не настал. И, пройдя огнем и мечом по всей стране от Монрояля до Иерихона, изменник был вынужден отступить перед иерусалимской конницей, которая выступила со священным распятием и нанесла ему серьезное поражение. Это событие произошло в 1184 году, и отступничество этого тамплиера привело в крайнее смятение христианский мир и в целом способствовало росту неприязни в отношении ордена.

В трагичной битве при Хитине, в которой 30 тысяч христиан потеряли свою жизнь, а король со всей своей знатью был пленен, и после которой господство романцев на Востоке было сломлено навсегда, магистр тамплиеров Жерар де Ридфор с несколькими своими рыцарями и госпитальерами также оказался в числе пленников. Саладин, который испытывал особую ненависть к рыцарям духовных орденов, пообещал сохранить их жизнь, но лишь на одном-единственном условии – отказаться от своей веры. Все до одного мужественно отвергли это предложение, и всем, за исключением магистра, отрубили голову. Многие из тех, кто не принадлежал ордену, охваченные желанием обрести славу мучеников, набрасывали на себя мантии тамплиеров и с готовностью шли на смерть, как если бы они таковыми являлись.

Альмерик, подстрекаемый магистром госпитальеров и в нарушение священного договора, предпринял бесславный поход в Египет. Тамплиеры открыто выступали против такого вероломства и отказались принять участие в войне либо, как отмечает архиепископ Уильям Тирский, «потому, что это было против их убеждений, либо из-за того, что магистр соперничающего ордена являлся организатором этого похода». Прелат, похоже, реальной причиной считал ту, которая была более достойной. Вероятно, более правильным будет предположить, что в данном случае, как и во многих других, долг и предвзятость вполне хорошо сочетались и тот вариант, который был наиболее приемлемым, считался и более достойным. При магистре Одо де Сент-Амане, преемнике Филиппа Наплусского, произошло вероломное убийство исмаилитского посла, о чем писалось выше, – деяние, которое сильно подорвало репутацию тамплиеров среди ревностных христиан, поскольку оно наглядно демонстрировало, что они предпочитали деньги завоеванию новых христианских душ.

по всему христианскому миру. В 1167 году произошел один из немногих случаев малодушия, а скорее можно сказать предательства, которые были записаны в анналы тамплиеров. Альмерик, король Иерусалима, поручил тамплиерам охрану одной из хорошо укрепленных пещер, которые находились на противоположном берегу Иордана. Там их осадили турки, и, хотя король спешил к ним на помощь, они капитулировали. Альмерик, пришедший в ярость от такого поведения, несмотря на то что был в очень хороших, дружеских отношениях с орденом и особенно с магистром Филиппом Наплусским, незамедлительно повесил двенадцать особо трусливых либо предавших веру рыцарей, при этом никакого сопротивления со стороны ордена он не встретил. Филипп, можно отметить, был первым магистром Храма, который был урожденным сирийцем, но, похоже, он был человеком справедливым и достойным. Он был феодалом в крепостях Крак и Монреаль в Скалистой Аравии, которые приобрел в качестве приданого жены. Лишь после ее смерти он стал тамплиером. После трех лет исполнения обязанностей магистра он покинул этот пост.

случайное совпадение, как схожесть внешнего вида или цветов, тем более если имеется действительная и отчетливая причина их избрания у каждой из сторон. У рода халифов Оммиятов цвет был белым, поэтому род Аббасидов в противовес им принял черный цвет в качестве своего отличительного окраса. Из-за этого, когда Аббасиды пришли к власти, все те, кто, изображая поддержку прав потомков Али либо по любой другой причине, поднимал против них революционное знамя, естественно, избирали белый цвет в качестве символа своей оппозиционности. Хасан Сабах поэтому всего лишь сохранил цвет, который уже устоялся. Когда он создавал своих фидави, обреченных на смерть, чем мог он лучше обозначить их избранность, как не красным поясом или головным убором, символизирующими их готовность пролить кровь, свою или чужую? Что касается тамплиеров, то общество госпитальеров уже существовало, когда Гуго де Пейн и его соратники решили объединиться в новую ассоциацию. Носимая госпитальерами мантия была черной, соответственно, какой противоположный им цвет они могли принять? А когда почти тридцать лет спустя после их учреждения папа разрешил им носить крест на своем одеянии в качестве соперничающего ордена, никакой другой цвет не смог бы стать более подходящим для тех, кто ежедневно и ежечасно подвергался опасности стать мучеником, чем цвет крови, в котором так много было того, что называется символическим.

Более того, знания, если они держатся в тайне, дают существенную власть.

Во все века и во всех частях света религия становилась прикрытием для амбиций, чему очень способствует ее мощное воздействие на невежественные умы.

Когда участники Первого крестового похода начали прибывать в невероятных количествах в Константинополь, греческий император и его подданные были не в состоянии заставить себя поверить в возможность того, что именно религия привела в действие столь удивительные перемещения. Просто в их умах религия и использование оружия были малосочетаемыми вещами.

Религия, какими бы ни были ее истинные природа и особенности, всегда примет окрас и настроения тех, кто ее исповедует.

Во все времена человек испытывал сильную тягу к посещению мест, которые были отмечены как арены великих и прославленных событий либо как места жительства выдающихся личностей.