Цитаты из книги «Вдали от обезумевшей толпы»

Вы, видно, очень довольны своим именем, что так охотно называете себя – Габриэль Оук. – Так видите ли, оно у меня одно на всю жизнь, и как-никак приходится им пользоваться.

постепенно переходя от девичьего румянца через все оттенки Розы Прованса до Алой Тосканы

И хотя в случае надобности он мог действовать и соображать с такой же молниеносной быстротой, какая более свойственна горожанам, ибо у них это вошло в привычку, – сила, отличавшая его нравственно, физически и духовно, пребывала в состоянии покоя и, как правило, ничего, или почти ничего, не выигрывала от скорости.

была, разумеется, рискованным делом, и Габриэль Оук прекрасно сознавал это.

чтобы ощутить ее во всей полноте, надо взойти ночью на вершину холма и, исполнившись сначала сознанием разительного отличия от остальной массы цивилизованного человечества, мирно почивающего в этот час и не интересующегося подобными вылазками, созерцать спокойно и длительно собственное величавое движение среди светил. После такого ночного странствия, когда человек отрешается от привычного образа мыслей и представлений, иные так воспаряют духом, что чувствуют себя уже готовыми для вечности.

– И у нее есть свои недостатки, – сказал Габриэль. – Верно, фермер. – И самый большой – это тот, что всегда за ними водится. – Морочить добрых людей? Что правда, то правда. – Да нет, совсем не то. – А что же тогда? Габриэль, может быть, слегка уязвленный равнодушием миловидной путницы, поглядел через плечо на изгородь, из-за которой он только что наблюдал пантомиму с зеркалом, и сказал: – Суетность, вот что.

Она не поправила на себе шляпу, не пригладила волосы, не провела рукой по лицу и не сделала ни одного жеста, который позволил бы догадаться, почему, собственно, ей понадобилось смотреться в зеркало. Она просто

Она просто созерцала себя как достойное произведение природы, создавшей такой прекрасный экземпляр женского пола,

когда по молодости лет чувства у юноши вторгаются в разум и заставляют его подчиняться их внезапному побуждению, но для него еще не настала пора, когда под влиянием жены и семьи чувства снова завладевают разумом и порождают предвзятость. Короче говоря, ему было двадцать восемь лет, и он был не женат.

Он вступил в счастливейшую пору в жизни мужчины; и ум и чувства его были четко разделены: он уже миновал то время