Её обуял ужас! Она перестала трезво соображать. Перед глазами встали страшные картины, как эти люди измываются над ней…. Ну, уж нет! Она не дастся им в руки!

Девушка развернулась, коротко разбежалась и бросилась в бушующую волну.

Она нырнула глубоко, успев вдохнуть побольше воздуха, и поплыла под водой, сама не зная куда.

Оставшийся на волнорезе парень схватился за голову. Вскоре добежали и двое остальных:

– Где она? – спросил один из них.

Тот, кто прибежал первым только и смог показать на воду.

– Чёрт!!! – выругался третий, – Нам башку оторвут!!!

Они подошли к краю волнореза, и пытались рассмотреть в волнах черноволосую девушку в белоснежном платье. Напрасно! Было темно, и белая пена вскипала повсюду. Рассмотреть что-либо ещё, не было никакой возможности.

Поняв, что девушки им не найти, высокий парень, который был у них старшим, закричал:

– Где этот урод?!

Они развернулись, и побежали обратно к клубу, в поисках Тамаза.

А тот, увидев, что троица увела Маргариту в сторону, быстро уселся в машину и хотел уехать. Но потом решил посмотреть, что будет дальше.

Ему захотелось получить удовольствие от того, как её будут запихивать в машину. Он точно знал, что добровольно Марго не сядет.

Он вышел из машины и потихоньку направился понаблюдать, что и как будет происходить.

Когда Тамаз увидел, как девушка бросилась бежать, припустился следом за всеми. Он решил помочь ребятам поймать её, ведь иначе долг ему не простят! Но, увидев, что произошло потом, он, в ужасе, развернулся и со всех ног побежал обюратно к машине.

Ему удалось бы уехать, если бы его автомобиль не поджала другая машина. Он отчаянно сигналил, призывая водителя освободить ему дорогу, но тот не торопился подходить. Все были весёлые и бесшабашные на этом празднике жизни.

Тамазу пришлось выйди из авто. Но тут он увидел тех троих. Они бегом направлялись в его сторону, и по их лицам он понял, что они в бешенстве!

А он тут при чём? Не он же заставил её бежать?! Но эти мысли не успокоили, и он пустился наутёк!

Долго бегать ему не пришлось. В отличие от своих преследователей, он плохо знал эти улицы, и вскоре заблудился.

Оказавшись перед витым кованым забором какого-то особняка, он услышал сзади голос:

– Хватит бегать!

Тамаз резко обернулся, и увидел приближавшихся парней.

– Ты чего разбегался, урод?! – гневно спросил высокий.

– А что я-то? Я что ли виноват, что вы её упустили?! – выкрикнул он, и тут же пожалел об этом.

– Тебе что было велено, ушлёпок? – с угрозой спросил старший, и продолжил, – Тебе было велено приехать с ней на ужин, а потом уже смыться! А ты самодеятельность устроил?!

– Я не смог! Она же моя невеста, – попробовал оправдаться он.

– Не смеши! Невеста! Кто из нормальных мужиков продаст свою невесту?! Значит, или она тебе не невеста, или ты отморозок!

В это время у старшего зазвонил телефон. Он взглянул на дисплей и облизал тут же пересохшие губы:

– Босс! – прошептал он, отошёл далеко в сторону и принял вызов.

Его не было довольно долго.

Нервничали все, не только Тамаз.

Ребята понимали, что упустили девушку, и она не просто сбежала, а, скорее всего, погибла. И что их ждёт теперь, трудно было даже представить!

Наконец, старший вернулся.

Он скрипел зубами, и не смотрел на своих ребят.

– Ну, что?! – не вытерпел Тамаз, ведь сейчас решалась и его участь.

– Что?! – зло прошипел высокий, и подошёл вплотную, – А вот что!

В следующий миг Тамаз скорчился от боли в паху, а дальше на него посыпался целый шквал ударов.

Его били долго и очень больно. Били до тех пор, пока он не потерял сознание.

Очнулся Тамаз от того, что на лицо лилась вода. Он почувствовал, как его взяли за волосы и приподняли голову. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой перекошенное от гнева лицо. Он снова прикрыл веки и услышал, как ему прошипели в самое ухо:

– Твой долг не погашен! Мы свяжемся с тобой, когда решим что делать. Живи пока!

Потом он почувствовал ещё один сокрушительный удар в челюсть, и снова потерял сознание.

***

Стас целый вечер ездил по городу и проглядел все глаза в поисках девушки.

Он вернулся в хижину уже после полуночи совершенно разбитый и физически, и морально.

Когда он вошёл, бабушка ужаснулась его виду:

– Боже мой, Стас, ты заболел?! На тебе лица нет!

Он тяжело опустился на грубо сколоченный старый табурет:

– Я не смог предупредить её, – тихим уставшим голосом сказал он, – Не смог найти и предупредить.

– Кого? О чём предупредить?

– Не спрашивай меня сейчас, – он помотал головой, – Не спрашивай ни о чём.

– Ну, хорошо! – спокойно согласилась бабушка, – Не буду. А ты иди, ложись, милый. Иди. Тебе лечь необходимо, иначе ты упадёшь. Вон, как вымотался!

Стас встал и покорно прошёл за перегородку. Там, как всегда была застелена чистая постель. Бабушка всегда ждала его: в любое время и в любую погоду.

Он медленно разделся, тяжело опустился на топчан и буквально провалился в сон.

Он не помнил, когда так уставал в последний раз.

Бабушка задула свечу, и тоже легла спать.

На следующий день Стас проснулся поздно: часы показывали 8.07. Учитывая, что он привык вставать в 5.30, время было позднее. Сегодня у него был ещё один выходной на пляже.

Он лежал и снова проматывал в голове услышанный вчера в ресторане разговор. Снова вспоминал, как колесил по городу; как спрашивал у всех знакомых, которые сдают приезжим отдыхающим комнаты и апартаменты, не видел ли кто красивую жгучую брюнетку с чернявым парнем? Ему отвечали со смехом, что сейчас всё побережье заполонили красивые девушки: и брюнетки, и блондинки, и рыжие. Как он собирается отыскать одну из них?

Он забыл про отдых и еду, в отчаянии катаясь по всему побережью, но так и не нашёл её!

Он стал тешить себя надеждой, что ему только показался голос в ресторане знакомым. Возможно, это был и не он. Не тот, который назвался её женихом на пляже. Но внутренний голос шептал ему, что он зря обманывает себя!

Стас поднялся и вышел из-за перегородки. Бабушки не было, но на столе стояла тарелка, накрытая чистой салфеткой.

Стас приподнял её и увидел румяные сырники, которые он очень любил.

– Бабуля! – улыбнулся он, и почувствовал, как голоден.

Он неспеша нагрел чайник на газовой плитке, навёл чай и позавтракал.

Потом он вышел из хижины и увидел гладь спокойного моря. Будто и не было вчера никакого шторма!

Парень надел плавки и спустился к воде. Он ещё раз посмотрел по сторонам, надеясь увидеть бабушку, но той нигде не было видно.

«Наверное, на базар отправилась», – подумал он.

Стас собрался войти в воду, чтобы поплавать и смыть с себя все вчерашние переживания, как вдруг взгляд зацепил что-то далеко в море.

Он загородил ладонью солнце и стал напряжённо всматриваться в то, что привлекло его внимание. Какой-то ящик? Или коробка?

Парень опустил было руку, но вдруг заметил над ящиком чёрное пятнышко.

Он почувствовал беспокойство, побежал в хижину и нашёл там свой рабочий бинокль. Выскочив из двери хижины, он приставил бинокль к глазам, и чуть не выронил его: над ящиком ясно просматривалась голова! Голова с чёрными волосами! Он вгляделся ещё внимательнее и рассмотрел две белые руки, лежащие на ящике.

Стас отшвырнул бинокль, опрометью сбежал к морю и бросился в воду. Никогда в жизни он не плавал с такой скоростью, как в этот раз.

Доплыв до ящика, он развернул его так, чтобы рассмотреть того, кто дрейфовал на нём. Это была девушка с длинными волосами. Парень заметил на виске подсохшую кровь. Потом он повернул ящик ещё немного, осторожно убрал с лица волосы и увидел лицо. Оно было всё в ссадинах и ушибах, один глаз у разбитого виска совсем заплыл.… Но самым страшным для него было то, что это была ОНА! Несмотря на то, что лицо было сильно повреждено, он узнал её!

Стас, насколько возможно быстро, поплыл назад, подталкивая перед собой ящик с девушкой. Вероятно, этот ящик смыло волной с набережной. Он толкал перед собой драгоценную находку и молился о том, чтобы девушка была жива!

Подплыв, наконец, к отмели, он встал на ноги, осторожно снял её с ящика, перевернул на спину и, взяв на руки, вынес на берег.

Уложив её на песок, Стас потрогал пульс на шее. Кожа была совершенно холодной, и он с замиранием сердца ждал малейшего удара под своими пальцами.

Есть!!! Он почувствовал один очень слабенький, но толчок!

Стас снова подхватил её на руки и побежал к хижине. Как только он взбежал на обрыв и обернулся, увидел бабушку. Она несла за плечами маленький рюкзачок, который он недавно подарил ей, чтобы легче было носить покупки.

Увидев внука с ношей в руках, Тамара забыла про усталость!

Она бросилась к хижине, и уже издали закричала:

– Жива?!

Он только и сумел кивнуть.

Тамара проворно вскарабкалась на скалу, распахнула дверь хижины и пропустила вперёд внука с полуживой девушкой на руках.

Её белое платье с прилипшей тиной было изорвано, ногти на руках обломаны, а ноги и руки изодраны до крови. Про лицо нечего было и говорить!

– Господи, как ей досталось-то! – проговорила бабушка, и указала Стасу на свою кровать, – Клади пока сюда, здесь светлее.

Он опустил её на постель.

– Пульс есть, – взволнованно сказал он, – только еле слышный.

– Это она? – спросила бабушка, заранее зная ответ.

– Она, – кивнул он, – Я вчера искал её весь вечер. Её собирался отдать за долги собственный жених.

Бабушка прикрыла глаза и покачала головой. Потом скомандовала:

– Потом расскажешь, а сейчас найди всё самое тёплое, во что можно её закутать!

Она приподняла девушке веки, и снова покачала головой:

– Похоже, у неё сотрясение. И довольно сильное.

Стас метался по хижине, собирая тонкие шерстяные пледы, пляжные полотенца и бабушкин длинный вязаный кардиган.

– Вот! – свалил он всё это у ног девушки, и спросил, – Тебе помочь?

– Найди спиртное, – сказала Тамара, – Её натереть надо.

– Но есть только коньяк.

– Значит, давай коньяк!

– Вот видишь, а ты ругалась, что я мини-бар здесь себе устроил! – бормотал Стас, доставая бутылку.

Бабушка взяла у него коньяк и скомандовала:

– А теперь выметайся отсюда!

– Чего? – не понял он.

– Выметайся, говорю! Я её раздевать буду и натирать, а тебе здесь делать нечего!

Она развернула его за плечи и подтолкнула к выходу на небольшую террасу.

– Почему это нечего? Я тоже натирать умею, – стал упираться он.

– Иди, иди! Без тебя управлюсь, натиральщик!

Тамара вытолкала его и прикрыла дверь.

Она осторожно разрезала на девушке остатки платья и бросила на пол. Потом осмотрела лифчик и трусики.

– Ну, это мы оставим. Постирать и подлатать можно, – пробормотала она и также осторожно сняла с неё бельё, сокрушённо добавив, – Холодная-то какая! Ну, ничего, отогреем!