– Думаешь затаиться в Норнберге до лета? А я тебя разочарую, тебя будет искать каждый горожанин, каждый страж. В конце концов меня считают Черным Поваром, а тебя моей помощницей. Может быть неделю и протянешь, а потом все равно кинут на костер. Без моей магии тебе не выжить.

– Хорошо. Что ты предлагаешь? – Мэрган под конец спорившая уже для виду, сдалась окончательно.

– Отыскать Черного Повара, казнить. Приделать мне голову и предъявить труп демона как залог твоей невиновности.

– Гениально. Только демон в городе уже три сотни лет и что-то никто до этого не поймал.

– Просто до этого не брался за дело я, – Погост был сама скромность, – Надо лишь определиться с чего начать поиск.

– Может попробуем найти человека, который знает об этом демоне хоть что-то?

– Демоны… Кто у нас занимается демонами… Алистан Огненный мой собрат по ремеслу помнится их исследовал. Но вот ирония, в прошлом году он ошибся в составлении заклятья и призванный демон детально обследовал его внутренности. Еще был Экберт Серый, тонкого ума колдун, знающий: ох зря я его на дуэли молнией по темечку…

– А если охотников на демонов поспрашивать?

– То же мне охотники… – Погост покрутил голову в руках, – Сброд. Одни ищут славы, другие наград, третьи титулы… Поэтому на поимку Черного Повара времени у них уже не остается. Ну а те кто охотился серьезно, исчезали очень быстро. Лет двадцать назад приезжал в столицу святой брат Иероним, демона ловить. Даром что монах, а книги по изгнанию демонов такие писал, что чародеи по ним и сейчас учатся.

– И что случилось?

– Исчез. Выехал из города по какому то делу, да и сгинул.

– А что если он не погиб?

– Нет он благополучно умер и притом отнюдь не своей смертью.

– Ты в этом точно уверен?

– Голову даю на отсечение… – Погост запнулся, досадливо тронул шею, но продолжил, – Я с ним в этом сентябре встречался, так, что могу быть уверен…

– Я не поняла. Ты же говорил он мертв?

– А ты меня перебивай почаще. Еще лучше суть уловишь. В общем я знаю откуда стоит начинать наш поиск. Есть тут недалеко от Норнберга одно местечко. Руины церковные. С подземельями.

– Руины? А почему сразу не в катакомбы? Тебе то легко, ты помер, тебя вся тамошняя нечисть за своего держать будет.

– Да помолчи. В этих подземельях я уже был осенью. Ну так вот, была там одна очень интересная находка. Что до нечисти… Да водились, но как я в прошлый год по ним прошелся, там стало потише.

– И что ты нашел?

– Расскажу по дороге. А пока надо уходить.

– Ты прав, – Мэрган присмотрелась к валяющейся в переулке груде мусора, быстро отыскивая перетершуюся веревку, острую палку и кочан гнилой капусты.

– Это еще зачем?

– Ты по городу без головы ходить собрался, чудо кладбищенское? – Мэрган привязала палку вдоль позвоночника Погоста с силой насадив на нее кочан и накинула сверху капюшон.

– Я тебя ненавижу! – Погост чуть не задохнулся от гнева.

– Хватит причитать. Нас наверняка скоро станет искать весь город. А потому чем быстрее мы уйдем из Норнберга тем лучше.

– Не спорю, не спорю. А я пока все расскажу про нашу цель. Случилось это как я уже говорил осенью, когда в деревнях около столицы начала шалить нечисть. Гнездо где плодились эти твари было прямо под руинам одного из монастырей, сожженного во время давнего восстания крестьян. Сожгли его так качественно, что отстраивать потом стало нечего. Вот его и забросили дав расплодится всякой мерзости.

Святые отцы в деле борьбы с этими тварями ударили лицом в грязь и я попросил герцога снарядить меня. Поговаривали, что в подвале монастыря была неплохая библиотека…

Тьма дрогнула. Впервые за десятки лет ее, полноправную владычицу церковных подземелий посмел потеснить свет. Яркие языки пламени рвущиеся с пропитанного смолой факела яро рвали тьму на отдельные тени, которые в ужасе жались к дикому камню стен.

Заброшенное подземелье, а уж особенно церковное не самое безопасное место, но привлекать внимания к себе Погост уже не боялся. Вся основная битва с гнездившейся здесь нечистой силой прошла у самого входа и теперь, когда тот был усеян рогатыми черепами и безобразно оплавленными, не знавшими света телами, герцогский чернокнижник мог спокойно идти вперед.

Тесный коридор оборвался, и факел осветил длинный зал с низкими потолками. Похоже здесь во время бунта монахи спрятали свою библиотеку. Погост наконец позволил себе улыбнуться, глядя как свет пляшет на бесчисленных корешках книг. Как он и ожидал нечисть не дала поработать многочисленным мародерам и теперь закованные в ржавые железные переплеты, почерневшее серебро или тусклое золото книги ждали его. Определенно его выезд из столицы не был напрасен.

Подойдя к ближайшему стеллажу Погост резко дернул на себя фолиант в обложке из заплесневелой кожи. Триумф мага был смазан лишь тем, что будто ждавший этого стеллаж заскрежетал и осыпав его градом знаний, треснул пополам, обваливаясь на пол.

Произнеся несколько фраз, за каждую из которых инквизиция вполне могла бы сжечь его на костре (и была бы права) Погост выбрался из под завала, и подняв все еще горящий факел неторопливо отряхнулся, попутно решая: продолжить тираду или перейти к дальнейшему осмотру библиотеки.

Чуть остыв, чародей зашагал вдоль прочих полок. Затем замер – нога наступила на что-то мягкое. Опустив взгляд, Погост с омерзением понял, что безнадежно изгваздал сапог в чьих то останках – монашеских, судя по белому балахону. Если учесть степень сохранности его сапога монах поджидал с десяток лет, то есть здесь он оказался уже задолго после сожжения монастыря. В одной из рук трупа был зажат покрытый ржавчиной клинок. В другой котомка. Вокруг тела мелом начертан во многих местах стершийся круг. Кривенько так начертан.

– Не пугайся, странник, – голос, что раздался из темноты, казалось каждой своей интонацией пытался сделать обратное. Безжизненный, безликий он ясно говорил о том, что его хозяин уже давно не вдыхал в себя воздуха.

В белой дымке, что выплыла к Погосту с трудом угадывались людские черты. Ряса, пояс, голова: все это то проступало, то сглаживалось, будто говорящий с чернокнижником стоял в густом киселе тумана.

Лицо щекастое, лукавое если в жизни он и был монахом, то явно из тех, кто в пост, прижимал к себе не крест, а сладкую грудинку, и по ночам, незаметно для остальных братьев цедил из бочек винцо.

Впрочем Погост уже давно отучил себя судить о людях по внешности.

– Не беспокойся. Это ты меня пугаться должен, – Погост небрежно поднял руку в жесте изгнания. Впрочем заклятье пока не было произнесено. Чернокнижнику не хотелось так радикально прерывать обратившегося к нему.

– Прошу тебя не твори богомерзких чародейств. Лучше поговори со мной… Расскажи не пойман ли еще демон, от которого так страдал в свое время Норнберг?

– Черный Повар? Ты о нем? Вроде новостей не было.

– Я так и знал… Выслушай меня. Я ждал пока хоть кто-то придет сюда почти двадцать лет. Возьми с собой мои записки. Принеси их герцогу. Он поймет. Он тебя наградит. Прошу…

Монах внезапно пропал, точно его и не было. Подземелье вновь стало пустым и молчаливым. Погост склонился над котомкой монаха, распуская шнуровку. Внутри были книги: Евангелие, которое колдун оставил без внимания и три больших, затянутых в кожу тома. Колдун зашелестел листами. Переложил в свою сумку. Не мог же чернокнижник устоять перед книгами по демонологии?

Покачав головой Погост взял котомку монаха и решительно вытряхнул. На пол упали всякие мелкие безделицы: трут, кремень, куски ссохшейся до состояния камня рыбы, да пригоршня медных монет. Погост уже собрался осмотреть на предмет записок остальное подземелье, как вдруг заметил торчащий из под рясы краешек обложки. Выдернув находку маг стал обладателем неряшливого вида книжки из скверно сшитых листов пергамента.

Повинуясь все возрастающему интересу он стал разглядывать ее внимательней. На первой странице было крупно выведено, что находка принадлежит некоему Иерониму из Белолеского аббатства. Далее шли числа напротив которых тянулись аккуратные строки текста. Бегло перелистав тетрадь до конца, Погост остановился всматриваясь в последнюю запись, та будто в противовес остальному написанному была выведена не только неразборчиво, но и еще почти что наискось, через весь лист, перечеркивая предыдущие заметки.

Слова были выписаны столь криво, что Погост надолго отрешился от реальности пытаясь разобраться лишь с первой строкой.

Дальнейшему изучению помешал тихий шорох раздавшийся в другом конце зала. Тонкие губы Погоста исказились в ехидной усмешке. Похоже нечисть на его счастье была добита не полностью и теперь ему будет на ком выместить неудовольствие, вызванное падением стеллажа и порчей сапога.

Подняв факел повыше, чернокнижник простеньким заклятьем заставил его разгореться во всю мощь вырывая врага из тьмы. После чего медленно, спиной вперед отступил к выходу.

Выбирающееся из пролома в дальней стене существо было красиво. Огромная, длиннее тройки лошадей и толстая как бочка змея неотрывно смотрела на него десятками человечьих глаз. Точнее не совсем змея, а нечто длинное состоящее из смешанных друг с другом людских костяков и оканчивающееся огромной пастью, с торчащими вместо зубов человеческими ребрами. Несколько довольно свежих останков в не успевших толком истлеть черных мантиях, примостившихся в середине змеиного тела, тоже не давали Погосту поводов для энтузиазма. Отбросив мешающую книжку к дальнему стеллажу, колдун начал заклятье.

Издав дробный стук, потревоженная нечисть заскользила вперед. В ожерелье глаз отразилась фигура чернокнижника спешно вычерчивающая в воздухе колдовские фигуры.

Взревело, и сорвавшийся с пальцев Погоста огонь зачернил белоснежную морду, выпаривая шары глаз. Не слишком обеспокоенная этим нечисть продолжила скользить вперед, жадно открывая страшную, необъятную пасть.

Выругавшись Погост свалил в сумку первые попавшиеся под руку книги и прижав ее к себе выскочил в коридор, вычертив пальцами новое заклятье. Впрочем к его неудовольствию сорвавшиеся с потолка тяжелые изумрудные капли способные вмиг растворить не то что любые кости, но и даже рыцаря в полном доспехе, лишь окутали змею пленкой слизи.

Скривившись от такого неуважения к своему чародейскому мастерству Погост угрюмо взмахнул рукой, руша на преследовательницу каменный свод позади себя.

В конце-концов книги и откопать потом можно будет, главное сейчас целым остаться.

– Вот собственно и все. Потом я беспрепятственно вернулся в замок, начал обсуждать с герцогом как бы побыстрее выкопать книги, но тут случилась небольшая неприятность из-за которой Лис Седьмой изменил ко мне свое отношение и меня кинули в камеру. Не желая придавать огласке истинную причину моего заточения герцог велел обвинить меня в сношениях с дьяволом и прочая, прочая, прочая… Признаний моих трибунал получить так и не смог, процесс все тянулся и тянулся… А потом, как начал лютовать демон все вообще обрадовались и обвинили во всем меня, получив официальный повод срубить голову.

– Подожди, я уже ничего не понимаю. А на самом деле почему тебя схватили? И что было дальше, после твоего прибытия из руин монастыря?

– Почему схватили? Вот это тебя не касается ни в коей мере. А дальше… По прибытию назад я засел в архивах ратуши и выяснил, что, некий монах Иероним занимался поимкой Черного Повара восемь лет назад, и пропал в разгар поисков, когда по всей видимости нашел что-то очень важное. Так что ознакомится с его записями наша прямая обязанность. Кроме легенды об этом демоне мы вообще почти ничего не знаем о нем. Да и не только мы, вообще почти никто. Так что, путь у нас лишь один: в катакомбы. Конечно, разобрать завалы одной только магией будет сложно, но попытка не пытка, не так ли, палач?

Когда Погост закончил рассказ они давно прошли городские ворота и миновав жмущиеся к ним выселки направились к частоколу деревьев на горизонте.

Лес был обжитым: следы кострищ, свежие засеки на коре, сломанные древки охотничьих копий. Вскоре попался замерзший труп с обвившимися вокруг сосны кишками: это герцогские егеря застали браконьера за рубкой деревьев и согласно всем традициям вскрыли тому живот и намотав содержимое нутра на ствол, заставили обходить кругами, до того времени, пока душа не ушла из тела. А что еще поделать? Леса и так вырублены дальше некуда. Ненасытный люд жрал их куда верней лесных пожаров.

Идти пришлось почти до вечера. От холода спасала лишь быстрая ходьба, да трескучий шар огня плывший перед ними по воле колдуна…

– Держись Мэри, нам бы до вон того холма добраться, – без устали шагающий чернокнижник указал на виднеющуюся вдали снежную шапку утыканную редкими черточками деревьев.

Мэрган промолчала чтобы поберечь силы, лишь яростнее вгрызаясь зубами в тушку белки. Несчастный зверек час назад принявший смерть от молнии чернокнижника отчаянно вонял горелым мясом, опаленной шерстью, но после дня непрерывной ходьбы через лес был самым настоящим деликатесом.

– Интересно… – тулово Погоста внезапно замерло поднимая свою голову на вытянутой руке, – Очень интересно.

Мэрган до боли напрягла глаза, следя за рукой Погоста. Вскоре она тоже различила огонек разгоревшийся на самой вершине холма. В уже начавшем синеть вечернем небе появилась струйка дыма.

Нахмурясь, но ничего не сказав, Погост заспешил вперед, заставив палача почти что перейти на бег.

Несмотря на кажущуюся близость цели, к холму с обещанными руинами они вышли ближе вечеру, когда волки уже вовсю кляли судьбу тоскливым воем, а мороз обжигал кожу и сковывал тело ледяными оковами.

– Иди вперед. Медленно. Ты просто одинокая мирная путница, – Погост сунул голову в сумку и посильнее натянул капюшон на капустный кочан.

– Мирная путница? Одна? При мече? Вечером?

– Ладно, меч пока отдай мне. А теперь вперед, или эту ночь предпочтешь провести на мягком сугробе? Я тебя прикрою, коль что случится. Если ты меня поняла дважды стукни зубами.

Мэрган с трудом, но все же нашла в себе силы промолчать, и стала карабкаться по склону, прикладывая все силы, чтобы не оскользнуться и не полететь вниз.

Руины монастыря ее разочаровали. Всего пара припорошенных снегом закопченных стен с узкими окнами, да груды разбросанного вокруг камня и земли, среди которых и плясало трескучее, яркое пламя. Вокруг огня сидела гогочущая кампания хмельных людей.

– Пустите к костру погреться, люди добрые… Застиг меня вечер в дороге, не дайте замерзнуть, – голос Мэрган заставил «людей добрых» вздрогнуть и обратить к ней заросшие, иссеченные шрамами рожи.

– Ну коль ты девка не боишься, так присаживайся, а то нас простой огонь уже не греет, – бросил один из сидящих, который судя по всему здесь был за вожака.

Остальные рассмеялись, оценивающе рассматривая палача. Блики огня кровью красили лежащие рядом с ними топоры и усаженные шипами дубины.

– Садись, коли сказали! – ближайший детина ловко ухватил Мэрган за рукав притягивая к себе. Лицо его при этом было таким тупым, что им можно было колоть орехи.

– Отпусти ее, – вежливо попросил Погост, наконец вскарабкавшийся на холм.

Сидящие загоготали, мешая смех с хриплым кашлем.

– Я повторяю, отпустите! – чародей шагнул вперед, грозно возвышаясь над собравшимися у костра.

– А ну катись отсюда, или я щас тебе по кочану так вдарю, что к небу улетишь! – самый молодой из вояк показал чародею кулак.