– Серёга! – перебил его Валерка. – Ну я же просил никому не рассказывать!

– От друзей у меня секретов нет, – оборвал его Серёжка. – Ну так вот. Как ты помнишь, Валерке безумно понравилось в 2284 году. Да так сильно, что нам с большим трудом удалось уговорить его вернуться обратно. И теперь наш друг ни ест ни спит, а всё думает, как же ему перехитрить всех пелинов и пацараев вместе взятых.

– И до чего ты додумался? – изумился Колька, остановившись как вкопанный на лестничной площадке между этажами.

– Ничего я вам больше не расскажу. Только смеяться надо мной и можете, – насупился Валерка.

– И не надо, я и так знаю. Мне Васька всё рассказал.

– Вот гад пушистый. Я же его просил сохранить мой секрет. И никому не проболтаться.

– А он и хранил. День хранил, два. А я его на это время корма лишил. Только воду наливал, чтобы Васька не загнулся от обезвоживания. К вечеру второго дня котяра и сдался. Выдал тебя с потрохами. Потом наелся и заснул. Теперь со мной не общается.

– Подожди, – усомнился Колька. – А как ты разговаривал с Васантом без Гунтаса? Ведь мы же не можем понимать языки других существ без транспортного работника или специального магического переводчика.

– Я и не разговаривал. Просто, видать, кота так голод припёр, что он обмакнул коготь в чёрную акварельную краску (я как раз тогда рисовал школьный плакат ко «Дню здоровья») и написал мне короткое, но очень ёмкое послание: «Уважаемый лысак, которого слепое провидение назначило моим безжалостным хозяином! Некоторое время назад Валерка передал мне записку, прочитав которую я сразу же уничтожил. В ней была просьба за небольшое вознаграждение организовать перемещение в 2284 год лысаковского измерения. Да, я не передал бумагу тебе, Сергей. Однако это не повод морить меня голодом. Требую прекратить столь негуманное поведение, недостойное опытного путешественника по временам и измерениям.

P.S. В случае моей голодной смерти крысодавы Москвы выйдут на уличное шествие в поддержку угнетаемых товарищей…»

– Ха, ха, ха, – залился задорным смехом Колька, присев на ступеньки. – Молодец, Валерка, нечего сказать! Ты бы ещё таракана Эрлока попросил на себе перевезти тебя в другое измерение. Ну ты учудил… Главное, Гунтасу не говорите, а то может обидеться.

– Не такой уж и безумный план, – парировал Валерка. – Сами знаете, что крысодавы могут жить в любом из девяти миров, которые Совет времён и измерений определил им для этого. И для перемещений никакие транспортные работники котикам не нужны. Как знать, может, в одном из этих измерений уже давным-давно изобрели какую-нибудь «прибамбасину» для скачков во времени и пространстве. Вот я и задумал накопить деньги, купить Васанту гору корма, чтобы он переместил меня в будущее.

– Знаешь, Валерка, я теперь понимаю, почему Гунтас не появляется в нашем мире уже год. Думаю, до Совета всё-таки дошли твои чудачества с нежеланием покидать будущее и прочие вольности. Как бы наложенный на нас запрет не стал постоянным.

– Ребятушки, а вы чего на холодном полу сидите? – раздался ласковый голос. И в просвете между лестничными перилами замаячило лицо бабы Клавы. – Поднимайтесь, говорю вам, не тяните, а то мне на почту надо идти за пенсией.

Чтобы не заставлять ждать старушку, мальчишки стремглав пробежали оставшихся три пролёта и остановились у дверей волшебницы.

– Баба Клава, если вы насчёт пирожков, то, пожалуйста, отдайте их все Валерке. Очень он уважает Вашу стряпню, – сразу же попросил Николай.

– Булочки – это само собой. Но позвала я вас по куда более важному поводу. Серёжка, подойди ближе и дай мне руку.

Мальчик послушно приблизился к старушке и вытянул правую руку ладонью вверх. Баба Клава тут же поднесла к ней свою ладонь так, что между ними осталось расстояние не более пяти сантиметров. Через несколько секунд от ладони волшебницы отделился небольшой светящийся шарик и плавно опустился на Серёжкину руку. Вскоре он перестал испускать тёплое жёлтое свечение, словно остыл, превратившись в обычный мячик для настольного тенниса.

– Это тебе приветик от старого друга, сам знаешь какого, – пояснила баба Клава, удовлетворённая сотворённой магией.

– Гунтас… – хотел уточнить Серёжка.

– Тише ты! – грубо оборвала его старушка. – Не надо сотрясать воздух громкими именами. Даже у каменных стен могут быть уши.

– И что нам с этим делать? – поинтересовался Валерка. – В пинг-понг играть, пока шарик не заговорит?

– Сергей, просто отнеси его домой и положи в воду: в ванну, например, или в ведро. Дальше сам всё увидишь. А мне пора, заболталась я тут с вами. И пирожки не забудьте, – добавила волшебница, достав из-за двери здоровенный пакет. Без промедлений вложила его в руки Валерке, заперла квартиру на ключ и, что-то напевая, не спеша направилась в сторону лифта.

Глава 2. Посылка со смыслом

– Это мы удачно зашли, – сгибаясь под тяжёлой, но приятной ношей, прокряхтел Валерка. – Не обижайтесь, парни, но сегодняшний «улов» только для меня.

Не знаю, сработает план с твоим котом или нет. Можете смеяться, сколько угодно. Но денежек я всё-таки подкоплю. Глядишь, и куплю в очередном путешествии магометр или какую другую полезную в хозяйстве вещь. Сами слышали, как Сильвия Ветроносная говорила, что его можно найти на рынках во многих известных мирах.

– Мечтать не вредно. Подарю тебе на день рождения большую свинью-копилку, – пошутил Серёжка. – А пока Валерка не стал миллиардером, предлагаю зайти ко мне домой. Родители, думаю, ещё не вернулись с работы. Поэтому сможем спокойно посмотреть, что нам там Гунтас прислал.

– Дело говоришь, – одобрил Колька. – Знаете, как я обрадовался, когда баба Клава рассказала о послании? А то уже целый год ни слуху ни духу о существах из других измерений. Я даже стал подумывать, что всё – конец нашим приключениям. Так обидно стало, хоть волком вой.

Едва щёлкнул замок, и дверь ещё не раскрылась полностью, а ребята уже ввалились гурьбой в Серёжкину квартиру. Не раздеваясь и не разуваясь, прямиком направились в ванную комнату и на полную открыли краны с холодной и горячей водой.

– Может, не надо тёплую-то? Вдруг шарик расплавится и не успеет нам ничего показать? – волновался Валерка, переминаясь с ноги на ногу. – Помню, у меня точно такой же случайно упал в кастрюлю с кипятком, отчего весь скукожился и стал крошечным. Меня потом отец заставил обратно его надувать через соломинку для коктейля. Я как дурак повёлся на его шутку. Дул, дул… – чуть глаза из орбит не повылазили и щеки не треснули.

– Не суетись, – сдерживая смех, успокоил его Серёжка, внимательно рассматривая ничем не примечательный целлулоидный снаряд для игры в настольный теннис. – Надеюсь, волшебница Клава ничего не напутала и нам не оторвёт руки и ноги.

– Колька, закрывай воду: видишь, почти до краёв ванна наполнилась. На всякий случай отойдите подальше. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал от этой магической посылочки, – предупредил он ребят и бросил шарик в воду, который, вопреки законам физики, тут же погрузился на самое дно.

– Странно, – произнёс Николай, осторожно выглядывая из-за двери. – Такой лёгкий, а потонул, словно сделан из свинца. Не нравится мне всё это…

Первые три минуты ничего не происходило. Затем ребята заметили, как шарик стал увеличиваться в размерах и менять форму, превратившись вскоре в большое яйцо размером с мяч для регби.

– Вау, похоже, пелин нам крокодила прислал или анаконду, – догадался Валерка. – Я по телику видел: они откладывают точно такие же яйца. А потом из них вылупляются и вырастают огромные монстры, пожирающие всех на своём пути. Показывали даже, что одна такая змеюка сожрала полдеревни индейцев, пока её не поймали и не прибили. Схожу-ка я на кухню за ножом, чтобы быть готовым к нападению, если что…

Не успел мальчишка нагнать жути на друзей, как яйцо стало покрываться паутиной трещины, а затем медленно раскалываться.

В ванную комнату неслышно зашёл Васька. Огляделся, принюхался, потом прошмыгнул между ног ребят и ловко запрыгнул на раковину.

– Стой, куда? – попытался скинуть кота обратно на пол Колька. Но тот внезапно зашипел, ощетинился и даже ударил мальчика когтистой лапой, отчего Николай отпрянул в полном замешательстве.

– Не трогай его, пусть сидит, – попросил Серёжка. – Не забывай, что это крысодав, знающий о других мирах больше нас раз в пятьсот.

В это время яйцо уже полностью раскрылось, и из-под воды всплыло необычное существо. По виду это была вполне себе мелкая рыбка – нечто среднее между карасём и плотвой. Однако всё её тело покрывала не привычная серебристая чешуя, а густой мех синего цвета. Он искрился и переливался на свету, когда рыба всплывала, и становился абсолютно матовым по мере погружения под воду.

– Мохнатый карась! – снова опередил Валеркин язык его мысли. – Вот так бандеролька. Похоже, Гунтас решил порадовать Ваську и прислал ему угощение. Только причём тут мы, не пойму. Могли бы признаваться друг другу в любви без нашего участия.

– Дурак ты, Валерка, – неожиданно заговорил кот, изумив мальчишек, которые уже свыклись с мыслью, что в отсутствие транспортного работника не могут понимать язык других существ.

– Васька, почему ты говоришь по-человечески? – первым оправился от шока Серёжка. – Или это мы стали понимать кошачий язык?

– Ага, держи карман шире, – улыбнулся кошак. – Язык крысодавов – великая наука, выучить которую не под силу большинству существ. А заговорил я с вами потому, что господин пелин прислал вам вот это, – и кот указал лапой на весело резвящуюся в ванной рыбку. – Это Толмох, или «Толмач мохнатый», по-вашему.

– И зачем нам это чудо? Его же ни пожарить, ни сварить нельзя, – удивился Колька. – Разве что для красоты в аквариум посадить. Но это к Валерке – он у нас фанат подводных обитателей.

– А что, и заберу! – не стал спорить мальчик. – У меня дома места много. В аквариум к другим рыбам я его, конечно, сажать не буду: мало ли, может, он заразный, а вот отдельную банку из-под огурцов выделить могу.

– Сам ты огурец заразный, – перебил его Васька. – Я же вам объясняю, что это Толмач, стало быть рыба-переводчик. Она создана магами для того, чтобы существа из разных миров объяснялись друг с другом без помощи пелинов. Поняли теперь? А ты: «В банку посажу…»

– Так бы сразу и сказал, – ответил за всех Серёжка. – А зачем ей мех? Что, под водой плавать холодно? Так я сейчас кипяточку добавлю, – и мальчик потянулся к крану.

– Стой, куда ты! – предостерегающе поднял лапу Васёк. – Не надо, а то вы его сварите. Это не мех вовсе, а орган, благодаря которому толмох и обладает своими уникальными способностями. Тысячи волосков, покрывающих его тело, есть не что иное, как рецепторы, воспринимающие энергетические волны, исходящие от существ во время разговора. Эти же рецепторы служат и для передачи прямо нам в мозг уже расшифрованных посланий. Всё просто и гениально в то же время.

– Что-то не верится, что такая мелюзга способна за доли секунды перевести язык жителей любого измерения. Она даже меньше смартфона, – не поверил Валерка.

– Ну ты же меня понимаешь? И я тебя. Стало быть, работает «рыбный разговорник», – парировал кот. – А об остальном не думайте. Лучше найдите для неё приличную посудину, чтобы можно было таскать толмоха с собой.

– Это ещё зачем? – не понял Серёжка. – Трёхлитровая банка у меня в рюкзаке вместе с учебниками не поместится. А в маленькой баночке ему наверняка тесно будет. Подохнет ещё где-нибудь по дороге.

– Не боись, – подбодрил его кот. – Толмоху самое главное, чтобы мех всегда был мокрый. Вода как-то влияет на скорость прохождения импульсов, я точно не знаю. Можешь его хоть на суше держать, главное, смачивай водой регулярно.

– А чем он питается? – взяв в руки, с интересом разглядывал рыбку Колька.

– Нашими словами и питается. Вы уже знаете, что для поддержания жизненной энергии пища, в принципе, не нужна. Тем более, что мозговые волны обладают своей энергетикой. Да мы пока тут с вами беседовали, толмох, поди, раза три уже «пообедал». Вон, смотрите, какой довольный.

Рыба действительно спокойно лежала на Колькиных ладонях, не дёргалась и не хватала воздух раскрытым ртом. На мгновение ребятам показалось, что она даже немного улыбается.

– Главное, не оставляйте толмоха рядом с телевизором или радио, а то бедолага лопнет от «словесной трапезы».

– А на каком расстоянии он фурычит? В смысле, как близко его надо при себе держать, чтобы «переводчик» работал? – поинтересовался Валерка.

– Не более трёх метров, – ответил кот. – Но мне трудно представить, зачем вам может понадобиться класть рыбку на такое далекое расстояние. Разве только будете ею кидаться друг в друга.

– Я кое-что придумал, – Серёжка стремительно вышел из ванной комнаты, отодвинул в сторону зазевавшегося Валерку с большим ножом в руках и направился на кухню. Вскоре он вернулся с небольшим плотным полиэтиленовым пакетом. Набрал в тару немного воды и приказал Кольке: «Давай, кидай нашего мохнатого друга сюда. Это, конечно, не шикарный Валеркин аквариум, но, думаю, и так сойдёт».

Николай аккуратно запустил рыбку в пакет. Толмох, как ни в чём не бывало, принялся обживать новое жилище, плавая туда-сюда и тыкаясь носом в пластиковые стенки.

– Только я ума не приложу, – снова обратился Серёжка к Ваське, аккуратно завязав горловину пакета, чтобы не вылилась вода. – Зачем Гунтас прислал нам эту рыбину? Что, сам приехать не мог?

– Значит, не мог, – промурлыкал кот. – Сам знаешь: у Совета времён и измерений ничего не бывает просто так. Ладно, некогда мне тут с вами откровенничать, пойду лучше поем, уже живот от голода сводит. И скорлупу от яйца выбросить не забудьте, а то взрослых до полусмерти напугаете.

– И где мне её хранить? Родителям же не покажешь, а если мама найдёт? – рассматривая толмоха в свете лампы, рассуждал Серёжка.

– Я придумал, – предложил Валерка, тыча пальцем в пакет, отчего рыбка стремительно отплывала в сторону, – Давайте скажем, что нашли её в Москве-реке. Все знают, как загрязнена наша водная артерия и кто в ней только не водится. Типа это пойманный отважными парнями, то есть нами, мутант, и мы его собираемся показать на школьной конференции по защите окружающей среды.

– Сам ты мутант, – несильно ударил его по руке Колька. – Хватит уже тыкать, а то дырку проткнёшь – и вся вода вытечет. Хотя, надо признать, придумка неплохая. На недельку нашей легенды должно хватить, а дальше, будем надеяться, пелин что-нибудь новенькое пришлёт или уже в конце концов сам появится.

На том и порешили. Серёжка отнёс толмоха к себе в комнату и спрятал в школьном рюкзаке, прикрыв сверху учебниками и тетрадками.

Колька и Валерка попрощались с другом и собрались расходиться по домам, в сотый раз напомнив на прощание: «Ты это, если что, если куда надо и когда надо, сразу нас с собой бери. Сам знаешь – вместе путешествовать веселее. И днём, и ночью при всякой погоде только свистни – и мы с тобой в любое время любого измерения поедем…»

– Да понял я всё, идите уже, – насилу вытолкал Серёжка приятелей. – Родители скоро вернутся. А у нас опять тут тусовка незапланированная. Будут новости – сообщу, не волнуйтесь.

– За уровнем воды следи! Не погуби нашего водяного хомяка! – уже откуда-то снизу проорал Валерка и залился задорным смехом.

***

До позднего вечера Серёжка делал уроки. Как назло, к концу учебного года учителя словно с цепи сорвались и завалили школьников домашними заданиями почти по всем предметам. Мальчик настолько глубоко погрузился в учёбу, что о «посылке Гунтаса» даже не вспоминал. Так, наверное, и лёг бы спать, забыв про толмоха, если бы не слабый голосок, раздавшийся прямо над ухом часов в одиннадцать вечера: «Привет, Сергей. Смотрю, ты всё занимаешься? Правильно: больше знаешь, меньше бегаешь».

От неожиданности Серёжка вздрогнул и огляделся по сторонам. На чёрном проводе настольной лампы, практически незаметный, сидел таракан по имени Эрлок. Он давно жил в квартире у мальчика и очень помог путешественникам в борьбе с невольным соратником тафаргов – учителем истории Фёдором Кирилловичем.

Только услышав голос лесача и осознав, что понимает всё сказанное насекомым без помощи транспортного работника, мальчик вновь вспомнил о толмохе.

– Привет, Эрлок. Хотя ты, наверное, удивлён, что мы вот так свободно с тобой общаемся без переводчика? – решил пока не выдавать Серёжка своего секрета.

– Это ты о рыбине в твоём портфеле, что ли? – рассмеялся таракан, шевеля длинными усами.

– О ней. А как ты узнал? – удивился мальчик.

– Тоже мне великая тайна, – фыркнул Эрлок. – Ты забыл, что я могу пролезть куда угодно и когда угодно? Да я с толмохом уже раза три пообщался. Приятный собеседник оказался. Хоть с памятью у него неважнецки, но кое о чём поболтали.

– А почему у него плохая память? – не понял мальчик. – Как же он тогда может столько языков знать и переводчиком работать?

– А он их и не знает. Тебе же объясняли, что рыбка только улавливает энергию одних мозговых волн и преобразует её в энергию других волн – например твоих.

– Слышать слышал, но не понял, – признался мальчик. – Мне всегда казалось, что мы слышим и произносим слова, а не какие-то там волны.

Таракан спрыгнул с провода на корпус лампы, ловко залез на самый верх плафона и продолжил:

– Объясню тебе совсем просто. Что сделают все нормальные существа, прежде чем открыть рот и произнести что-нибудь?

– Не знаю. Наверное, сначала подумают, что хотят сказать собеседнику, – неуверенно начал Серёжка.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Думают, сначала все думают. Стало быть, в мозгу создается волна, импульс, мысль (называй как угодно), в которую уже заложено всё то, что ты хочешь сказать, но ещё не произнёс вслух. Именно эти волны и улавливает толмох.

– И чем тогда рыбина отличается от «Сундука ловца»? Тот тоже любит в мозгах «копошиться».

– Тем, что просто ловит и сразу же передаёт. Толмох ничего никуда не сохраняет. Поэтому и памяти у него практически нет, за исключением совсем коротких воспоминаний о личной жизни. И сделано это для того, чтобы секретными сведениями не смогли воспользоваться мошенники. Ты же понимаешь, что за свою жизнь эти неприглядные рыбки становятся свидетелями сотен и даже тысяч важных переговоров, в том числе и о судьбах целых измерений. И здесь лишние свидетели с хорошей памятью совсем не нужны.

– Здорово придумано, – восхитился Серёжка. – Но я всё равно не понимаю, зачем толмох нужен мне здесь, в родном лысаковском измерении? Вот если бы нам с ребятами его дали в каком-то другом мире, тогда понятно.

– Не торопись, и сам всё узнаешь. Главное, носи его всегда с собой. И помни о нашем перемирии – ночью на кухню не ногой. Чем спокойнее там будет, тем быстрее мы, лесачи, наедимся и убежим обратно в норы.

– Скажи, Эрлок, – немного подумав, спросил мальчик. – Вы такие маленькие и беззащитные. Васька и тот может передавить одной лапой десяток тараканов. Я уже не говорю про людей. И каково вам живется, осознавая свою уязвимость?

Казалось, таракан на миг задумался: по крайней мере, его усы стали шевелиться медленнее.

– Знаешь, Сергей, я об этом как-то не думал. У нас есть своя тараканья судьба. Она и ведёт по жизни всех лесачей. А что касается существования в этом измерении…

– Измерении лысаков, ты хотел сказать? – уточнил мальчик.

– Это сейчас оно лысаковское. А было время, его именовали совсем по-другому.

– Погоди-погоди, ты ничего не путаешь? Я слышал, как сами пацараи называли его лысаковским и ни о каких других названиях даже не упоминали.

– Значит, не время тебе ещё знать подобную информацию. И не пытай меня – не расскажу. Я господину пелину обещал держать язык за зубами.