0.3.

Идут, скажем, двое, по первому этажу бублика. Молодой парень в очках и брендированной, вроде как, стильной сейчас футболке, в узких цветастых штанишках, и рядом с ним высокая девушка с длинными красными волосами. Очень красивая, кстати. Сорри за объективизацию, если задело, но что есть, то есть. Её, как бы я охарактеризовал, арабско-римский профиль очень красив. В русском языке есть выражение «не пить с лица воду». Или как-то наоборот. С её лица много кто бы попил. Правда, так бедняжка может захлебнуться, потому лучше воспользоваться другой тарой. Да и кто знает, что побывает на этой пиале с таким спутником. Как минимум слёзы, полагаю, как минимум слёзы…

И вот они идут, он вальяжно, она скромнее, а по разговору и взглядам девушки понятно, она тут впервые. Проходят мимо зоны «Песок» в бублике. Да, там все три входа делятся по зонам, «Ветер», вода, песок. «Песок» посередине. И слышно, парень хвастается. Говорит чуть громче, чем вполголоса. А за круглой стойкой для администрации сидит охранник. Не очень старый, так, лет сорок на вид. И парень в брендированной футболке, берёт девушку за руку, притягивает к себе и заговорщически и даже не стесняясь, что его услышат, говорит: «Да я презираю этих бесполезных людей, всех этих охранников, обслугу там, офиков…».

А она слушает, застыв на месте, скорее всего, даже не зная, чего от того ожидать. С самого верха прекрасно видно, лицо-то у неё кривится. Да, подруга, да. Тебе тоже не нравятся его слова. Как и охраннику. Ведь на песке не шумно в этот момент, а твой спутник даже не удосужился сказать шёпотом. И есть в этом какая-то особая презрительность, мол, «я так не только думаю, я ещё перед тобой так скажу».

Какой же гад, в самом деле. Время тогда было без четверти восемь, после восьми некоторые входы закрывают, а ещё немного позднее по первому этажу остаётся слоняться только резидентам, как у нас называют сотрудников компаний города. Потом, даже если ты с пропуском, но у подружки пропуска нет, пройти вовнутрь сможешь только один.

Выше я упомянул о следах, которые, может, побывают на лице этой девушки. Всё дело в спутнике. Один дьявол знает, что она забыла в такой компании. Как человек и сотрудник, судя по всему, он даже ничего. Не в первый раз вижу. Так, высокомерен слегка. Но дело-то в другом. Прилепившись к стеклянной крыше зоны «Песок», повиснув вниз головой под самыми сводами на высоте этажей шести, я выжидал. Мне нужно самое червивое и мерзкое яблоко. Покуда Кир не согласится отправиться со мной, я буду заниматься этим. Я санитар этого городка.

И я немного отвлёкся. Время спустя, стоя на крыше бублика, с развевающимся на ветру полувоенном тёмно-зелёном пальто, как в плаще супергероя, с его скрученными на шее рукавами и в красных очках смотрю на закат.

Спасибо Киру, в очередной раз спасибо. Он научил меня смотреть на закат даже тогда, когда его нет. В этих очках закат всегда, и они всегда показывают небо в красно-розовом цвете. Надеюсь, так будет сказать достаточно по-русски. И хорошо, что в тексте не передаётся мой ужасный акцент. Живу здесь уже год, почти всё время будучи знакомым с моим верным другом Кириллом. Знать его – самый настоящий бальзам на душу. Именно он и подсказал мне, как выковыривать местных нечистых на руку и душу айтишников, проджект-менеджеров, всяких там манагеров и прочих с ними. Как доставать их из каменных мешков, где те предпочитают селиться. Я, впрочем, мог бы жить также, если бы хотел. Я всё могу, поверь, дорогой читатель.

0.4.

Очередной охотой была вторая наша встреча с тем парнем в брендированной футболке и его спутницей с лицом, с которого можно и воду попить. Ах, знаете, царица лицом, фигурой модель, а помыслами юная безгрешная лань. Как ещё описать? Прекрасна, просто прекрасна.

Тем же вечером я пару раз подумал о ней, когда, следуя заветам Кира, я вычислил квартиру своей будущей жертвы по запаху. По ментальному запаху гниения, что тот непрерывно исторгал из своего нутра, отравляя всё вокруг. Человек слаб, а воля его продиктована в первую очередь той стаей паразитов, что засела в его центре принятия решений. Я знаю. Очередной полутруп жил на пятом этаже. Если считать с магазином на первом, то на шестом. Что оказалось удобно. Мне не составило труда прилипнуть к стене дома и начать медленный спуск к нужному окну. Охота именно в этом доме меня немного смущала, ведь дом Кира был прямо напротив, и я всем сердцем надеялся, что тот не учуял эманаций моего состояния хищника. А он мог. Было бы просто неловко охотиться у него на глазах.

Подобравшись к окнам, я то и дело отвлекался, чтобы убедиться, что вешу килограмм тридцать и не более того. Дело в том, что я не мог в полной мере довериться этой холодной цветастой обшивке на зданиях Ветрополиса. Приблизившись к месту встречи, которое уже нельзя было изменить, я ощерился в звериной улыбке. Во-первых, как это будет правильно сказать, хорошо, что сейчас лето, так скажем, во-вторых, они ну точно не заметят меня до самого конца. На окне балкона была противомоскитная сетка. А из комнаты за балконом раздавались громкие стоны и крики красноволосой. Правда, эмоции, которыми пахло в воздухе, помимо ароматов соития, скорее говорили о том, что красноволосой не столько хорошо, сколько она пытается убедить себя и своего партнёра в этом. От очередного, в этот раз почти мелодичного стона я не удержался и очень тихо, насколько мог, прыснул со смеху. И самое забавное, что, пытаясь приглушить смех, опуская подбородок к груди, притом, что сам висел вниз головой над балконом, я совершенно случайно ударил лбом об плиту над ним.

Да… Истинный хищник на охоте. Стоны резко оборвались. Я замер, понимая, что уже с минуты две не контролирую, сколько весит моё тело. Это было очень не очень, ведь как сказано выше, я не доверял обшивке этого здания.

0.5

Я вспоминал те недавние события с улыбкой. На фасаде бублика уже зажглась подсветка, я подумал, что здесь становится скучно, а сегодня, кажется, никакой охоты не предвидится. И чем бы себя занять? Поискать точку «Джи» что ли? Так вот, она, снизу. Вышка шесть джи, нашёл. Что дальше?

Этому глупому ритуалу я предавался всякий раз, когда был рядом с бубликом. Сначала изображая задумчивость, потом нервно оглядываясь и, находя, искомое я всегда делал уже куда более благое и расслабленное лицо.

Эта мимическая театральщина могла происходить, даже когда я был один. Впрочем, один я был почти всегда. И даже стоя на бублике, задумался. «А ведь зритель то есть!». Вернее будет, когда напишу книгу. Ну и, сначала я, который осознаёт свои кривляния, затем я, который о них вспоминает в процессе написания, потом уже и читатель.

Если ты это читаешь, улыбнись, пусть тебе это позволит твоя юность духа. Я улыбаюсь тебе сквозь время, расстояния, миры. Я же всё равно пишу не для своего мира. Этот текст я зашлю в другой, куда просочатся мои эманации. Такова одна из наших целей – наладить связь с другими мирами, для этого придётся найти того, кто послужит проводником.

Уже такого близкого к своей добыче ветер стегал меня изо всех сил. Сегодня местная роза ветров разыгралась вновь. Тут и там в воздушных потоках мелькали мелкие жёлтые точки. «Призрачные огни», как я их называю. «То, что остаётся после дрочки», как называет это Кир. Вот тут с ним совсем не согласен. Это, конечно, тоже своего рода эякулят, только он вылетает из другого места и не всегда по вышеупомянутой причине. Призрачные огни наводняют улицы любого человеческого поселения. Просто именно в Ветрополисе их швыряет по всему городку ночами напролёт. «Так что же это такое?» – спрашивал Кир, а я отвечал ему: «а это как от сварки». В каждом человеке есть его искра. И когда эта искра пытается вплавить в реальность свои конструкции, тогда-то и возникают вот такие огоньки. Какое-то время их гоняет ветер, а потом они навсегда затухают. Чем сильнее искра в человеке, тем существенней результаты его странных попыток наварить на реальность конструкции, которые рождаются у него в голове. Я не сказал, что тем лучше получается именно наварить, так как реальность редко играет в поддавки. Именно результаты попыток могут становиться лучше.

По большому счёту в последнее время пишу это всё больше, чтобы поразвлечь моего дорогого друга, Кира, который таким образом проводит на мне исследование. Мол, может ли демон тьмы написать творение. Конечно может, Кир, если я морок могу на кого угодно навести, я что, с этим твоим писательством не справлюсь? Ты, конечно, грезишь себе, что скоро станешь великим писателем, ещё чуть-чуть и вот-вот, но в самом то деле, бросай страдать хернёй, я же здесь из-за тебя. Пора заняться делом, до конца уже стать тёмным или на крайний случай демоном, и отправляться в наш путь. Ан нет. Не пойдёт, говорит, ещё Эмму ему подавай, видите ли, меня одного, только вернувшегося из лона мира Мидгарди ему мало. Ладно-ладно, посмотрим. Напишу книгу в сто раз лучше, целый роман, тогда и поговорим. Да и закину его в другой мир, как и собирался.

Покончив с размышлениями, хотя бы на пять минут, это я шагнул с крыши бублика и устремился вниз. Как это часто делаю в последнее время, пытаясь вновь выпустить свои чёрные крылья. И… Снова не получилось. Тогда я просто закрыл глаза и через пару мгновений плюхнулся с шестого этажа аккурат на брусчатку между газоном и стеной. Заботливые озеленители не забыли оставить на вечер включённую поливалку. Пока я собирался в подобие человека из буро-чёрной кляксы, та то и дело заливала меня, заставляя вновь разъезжаться на составляющие. Тела как такового у меня и не было, в человеческом понимании вещей. Я был скорее самоподдерживающейся формой тьмы. Боль, конечно, присутствовала, но такая ерундовая, что можно было класть на неё с прибором в таких ситуациях. Хорошо, хоть я в любой форме могу поддерживать тьму, которая оставляет меня нераспознанным для человеческого или электронного глаза. Иначе бы после таких нырков с большой высоты моё склизкое тулово рано или поздно бы опознали на своих камерах. Ну или я бы точно довёл бы какую-нибудь старушку до инфаркта.

Через минут пятнадцать я всё же собрался в недовольную кучку большего размера, ударом ауры откинул от себя поливалку и продолжил формирование. Ещё через некоторое время уже стоял, поправляя одежду и оплакивая свой телефон. Ну надо же быть таким бестолковым. Второй телефон за месяц и сразу в щепки, а наушники из ушей вообще повылетали куда-то и затерялись в траве. Кир меня убьёт, ну точно. Надо будет зайти с другой стороны и попросить Лану, его девушку, купить мне новый аппарат. Должно получиться. Она очень хорошая и добрая, а ещё у неё больше денег. И тем более, на той неделе я поздравил её с днём рождения. Наверняка припомнит добро и не откажет.

0.6

Когда красноволосая перестала стонать окончательно, я уже подавил порыв смеха. Её бойфренд, не помню, как будет на русском, видимо, решил меня добить. Закончив прислушиваться, тот весьма уверенным тоном сказал: «Это птичка», а потом продолжил: «А ну иди сюда, моя шлюшка красненькая».

«Ах ты ж сукин сын, решил мне охоту испортить!» – подумал я, просто уже загибаясь от едва ли сдерживаемого хохота, загибаясь, вися вниз головой не стене уже на трёх конечностях, рукой держась за живот. Пришлось оборвать поисковый контакт с тем парнем и окончательно погрузиться во тьму. Найти, и так я его нашёл, а вот успокоиться надо. В принципе, надо было это сразу сделать, но и во тьме не скроешь внезапный удар лбом о стенку. Медленно отползая назад, это вверх, получается, я уже не сдерживал хохот. Всё было так тупо и одновременно противно, что я просто гоготал. Ну надо же! Вот даёт! «Шлюшка моя, красненькая» говорит. You're a red-faced bitch, получается. Ах-ха-ха-ха. Какой самец здесь поселился. Забывшись, я даже пару раз врезал рукой по стене. Благо хотя бы гравитация мною не ощущалась во тьме, так бы точно запутался уже в контроле за силой и сверзился вниз. Но вот после того, как до меня дошло, что я сделал, я уже точно успокоился. Я, мать его, прямо сейчас снова демаскировал себя. Поняв оплошность, дал себе же в лоб от негодования, но долго злиться не смог. В голове вдруг всплыла такая картинка: этот мачо через «о» и «а» лежит такой на своей красноволосой подруге, ритмично двигается, словно швейная машинка, конечно, не забывая шептать той горячо на ухо «Ты моя шлюшка, ты моя красненькая шлюшка», и при звуке моих ударов по обшивке, просто-таки не сбавляя темпа, снова такой к её уху приближается, горячо и влажно дышит, и говорит: «А это две птички».

Вот после этого у меня случилась форменная истерика. Я потерял контроль над своей массой и вообще, за притяжением к стене, и ощутил, как тут же начал медленно сползать по покрытию. Швы под пальцами, там, где кончалась одна плитка и начиналась вторая, только ускоряли мой спуск. Пришлось заставить ауру поднатужиться и притянуть тело к стене сильнее, отчего стали издаваться очень стрёмные звуки, словно бы кто-то протяжно пердел на высокой ноте. Заметив это, я напоследок хохотнул за мгновение до того, как мои руки скользнули бы на балконное окно, и нырнул уже во тьму своя.